Без пяти лет апокалипсис
Стасс Бабицкий
В сборник вошли три фантастических повести.
«Обмен времени»
Добро пожаловать в мир будущего, у которого нет будущего. Есть только славное прошлое и машина времени, чтобы нырять в те века, где/когда люди жили долго и, по возможности, счастливо. Правда, платить за путешествие в прошлое придется по чересчур завышенному тарифу. На первый взгляд эта сделка покажется не слишком выгодной, но не забывайте, будущего у вас тоже нет.
«Без пяти лет апокалипсис»
Судный день все ближе. Война за ресурсы истощила планету и поставила Землю на грань неминуемой гибели. Группа ученых пытается предотвратить катастрофу при помощи машины времени. Ведь если отправить в прошлое несколько тонн эребуса – уникального минерала, хранящего неистощимый запас энергии, то можно остановить войну. Все расчеты это подтверждают. Жаль, профессор не учел фактор дурака, который включит не тот тумблер в момент перемещения…
«Завтра будет только хуже»
Межвременной коммуникатор, изобретенный профессором Гавриловым, дает уникальную возможность связаться с самим собой в далеком прошлом и уберечь от ошибок. Отменить все неверные решения, переиграть собственную судьбу и создать прекрасное будущее с идеальными условиями для жизни. Но вместо этого в жизни героев возникает кромешный хаос.
Книга содержит нецензурную брань
Стасс Бабицкий
Без пяти лет апокалипсис
Обмен времени
Времена меняются.
Люди часто повторяют эту фразу, даже не задумываясь: а по какому курсу им однажды предложат совершить обмен. И будет ли эта сделка выгодной…
* * *
Войну Киф помнил смутно. Она началась, когда мальчику исполнилось шесть лет, и закончилась на следующий день. Кто первым запустил ракеты? Теперь-то какая разница… Европа, Азия и обе Америки сгорели в одночасье. Африку не бомбили, черный континент спустя месяц выкосила эпидемия. Немногочисленные беженцы устремились к зеленым берегам Австралии, однако спастись не сумели: приплывшие корабли напоминали «Летучего Голландца» – команда из одних скелетов, а судно движется только по воле ветра и волн.
Через год исчезли волны и ветер. Не стало приливов с отливами. Магнитные полюса Земли сместились к Экватору. Академики пытались объяснить это с научной точки зрения, да только их никто не слушал – оставшихся в живых охватила паника. Телевизоры и радиоприемники замолчали. Телефоны тоже. Карапузы могли бы спокойно совать пинцеты в розетки, электричества там не осталось. Но дети и не думали о подобных шалостях. Они пытались выжить. Любой ценой. Хотя непонятно – ради чего? Перспективы совершенно безрадостные. Планета умирает. Зеленые берега Австралии пожухли и высохли. Стерлись яркие краски. В небе и в душах людей преобладает серый цвет. Даже малыши догадывались: общество обречено. Надежды нет. Лучший выбор – лечь, зажмуриться и ждать смерти. Но инстинкт самосохранения выволакивал их за шкирку, как слепых щенков, из бункеров и подвалов. Заставлял бороться за жизнь, превозмогая боль и страх. Учил воровать еду и сбиваться в стаи.
В банде Западного берега собрались подростки, похожие на доберманов – резкие, злые, вечно голодные. Попробуй, тронь! Зарычат громко и страшно, давая понять, что с ними лучше не связываться. Но Киф был волчонком, свирепым хищником – нападал молча и не щадил соперников. Стоит ли удивляться, что, когда мальчишка подрос и раздался в плечах, его выбрали вожаком?! Юные головорезы грабили караваны с синтетической пищей, единственной ценностью, которая еще осталась у людей. Золото и бриллианты, бензин, патроны, ум, честь и совесть – все что угодно готовы отдать жители уцелевшего континента за сверкающую банку светло-серой питательной пасты. В конце двадцатого века бандиты сделали бы отличный бизнес, продавая награбленное и извлекая нехилую прибыль. Но их далекие потомки предпочитали набить брюхо до сытой икоты да отложить пару консервов про запас, чтобы нажраться еще и завтра. А в послезавтра они не заглядывали.
До восемнадцати лет Киф так и жил. Припеваючи. Потом начались проблемы. Караваны с едой перестали приходить из метрополии. Западный берег стремительно опустел: беженцы тонкими ручейками утекли к южным областям, где, если верить слухам, еще остались относительно чистая вода, лекарства и жестянки с синтетикой. А главное, там был эребус…
Вы ничего не слышали об эребусе? Ха! Ну вы даете. Всем известно, что во время войны одна из ядерных ракет сбилась с курса, пробила тысячелетние льды Земли королевы Виктории и взорвалась в дремлющем вулкане. А позднее на заломе тектонических плит, что тянется под океаном от Австралии до Антарктиды, нашли этот странный зеленый минерал. Кто нашел? И за каким чертом он нырял на эдакую глубину? Откуда мне знать. Фамилию первооткрывателя забыли записать в учебник истории. Да и не осталось школ, в которых такие учебники могли вдруг понадобиться. Газеты тоже давно перестали выходить – кому они сдались на сожженной планете. Благую весть про эребус передавали из уст в уста, опуская все эти неинтересные подробности. Людей волновало иное. Ведь в сером сумраке будней забрезжил луч надежды. Появился шанс увидеть солнце. Голубое небо. Зеленую траву… Правда, исключительно в прошлом. Эребус, разносила молва, давал возможность путешествовать во времени.
– Чушь собачья! – скривил губы Киф, услышав новость впервые. – Сказки беззубых старух.
– Надо бы съездить и проверить, – предложил один из старейшин шайки, двадцатилетний Пит по прозвищу Гадюка.
– На другой конец материка?! Уймись, придурок. Нам и здесь неплохо живется.
– Придурок? – обиделся бандит. – Да я твоя правая рука!
– А мне ближе и полезнее левая. Особенно по ночам.
Шипение Гадюки утонуло в дружном хохоте гнилозубых ртов.
Ватага еще год разоряла родные места. Изредка удавалось поживиться запасами какого-нибудь богатея, живущего в бункере, или перехватить обоз с переселенцами. Крохи. Для полного счастья уже не хватает. Однажды утром разбойники окружили Кифа.
– А-де-ла-и-да! А-де-ла-и-да!!! – скандировала толпа.
Вожак поразмышлял с минуту и, видя, как вокруг него сжимается кольцо голодных отморозков, приказал собираться в дорогу. Аделаида – благословенный город, который прямо-таки напрашивался, чтобы его захватили и разграбили. Путь туда не близкий, но колес на всех хватит – у их своры много транспорта, есть даже бронированный автобус.
– Я в арестантскую колымагу не полезу, – сплюнул сквозь зубы Пит, – и тебе не советую. Хреновая примета! В этой душегубке братков до тюрьмы возили. Накликаешь беду на наши головы.
– Кончай дрейфить, погнали!
Моторы взревели медвежьим басом. Дорога стонала под тяжестью железной армады два дня, на третий вокруг рассыпалась пустыня. Несколько машин тут же завязли в красном песке по самое брюхо. Забуксовал и мотоцикл Гадюки. Он начал отцеплять коляску, чтобы мчаться дальше налегке, но быстро одумался. Там же канистра с водой и консервные банки, а без провианта в этих поганых краях тяжко придется. Впрочем, и с провиантом тоже. Эх, провались все пропадом! Пока не поздно, надо выбрать другой маршрут и ехать вдоль побережья. Крюк, конечно, получится невдолбенный, но…
Оперенное древко вонзилось под ребра. Пит с удивлением глянул на прыщавого подростка, опустившего тяжелый арбалет.
– Ты, шкет, совсем охре…
На большее воздуха не хватило. Бездыханное тело сползло на песок, и мальчишка тут же стянул с него патронташ и кобуру. Потом свистнул двум приятелям и велел разворачивать мотоцикл, чтобы ехать обратно. Банду уже не догнать, а вожак вряд ли вернется за неудачниками.
– Не тормозить! – скомандовал Киф. – Кто выживет, тот догонит. А нам надо поскорее миновать гиблое место.
Глупцы. Мертвая пустошь раскинулась на две тысячи километров и каждый, вступивший сюда, заранее подписал свой смертный приговор. Вскоре двигатели перегрелись и начали взрываться. Водители бросали дымящиеся драндулеты, бежали к автобусу. Цеплялись за бампер. Лезли в разбитые окна.
– Не бросайте нас, сукины дети! – выли обреченные, вращая безумными глазами. – Мы же подохнем здесь! Сжальтесь, изверги!
Но балласт сбрасывали пинками, а самым навязчивым стреляли в башку из карабинов. Лишние рты никому не нужны. Перегруженная колымага не сдюжит. Слышите, как фырчит, зарываясь носом в барханы? Вот-вот заглохнет. Поэтому валите к дьяволу, дорогие товарищи!
Железный монстр, со струпьями голубой краски на ржавом боку, тащился через пески еще сутки. Направление Киф указывал по надтреснутому компасу, а баранку крутили по очереди. Солярка кончилась неожиданно. Автобус проехал по инерции еще чуть-чуть и встал намертво.
– Заливайте полный бак!
– Нету больше топлива. Все запасные канистры вычерпали.
– Хреново… Но тут уж ничего не изменишь. Набивайте рюкзаки едой, сколько влезет. Пешком доберемся!
– А далеко еще шагать, командир?
Киф почесал бровь.
– Завтра встретим рассвет уже в Аделаиде!
Месяц спустя их осталось лишь пятеро. Проснувшись, по традиции, бросили жребий: кто спасет приятелей и станет завтраком, обедом и ужином. Короткую спичку вытянул вожак. На него набросились скопом, не давая опомниться, двое зашли со спины – все, как положено. Бандиты не приняли в расчет одного: победу в драке приносит не число бойцов, а внутренняя злость. У Кифа ее было больше.
Дальше он побрел один, забрав у мертвых соратников все самое ценное, и на следующее утро вышел на берег залива. От темно-свинцовых вод поднималась нестерпимая вонь. Но скиталец так устал от унылой безнадежности красного песка, что впервые в жизни обрадовался серости. Да что там, он чуть не сбрендил от счастья.
* * *
Или все-таки сбрендил?
В Аделаиде сказки беззубых старух стали реальностью. Киф увидел машину времени. Его буквально ткнули носом в синее стекло, за которым вспыхивал лампами и разбрасывал искры чудной агрегат с железным креслом посредине.
– Отсюда мы вас и запустим, – сказал рекрутер.
Вас? Киф обернулся в поисках других людей – никто прежде не обращался к нему «на вы». Полицейские, что тащили волоком по улицам огромного города, орали: «чертов бродяга» и еще что-то непристойное. Судья был лишь чуточку мягче: «в тюрьму этого гнуса!» Повезли, однако, сперва в Корпорацию, и здесь уже начальник отдела по подбору персонала, проявил неожиданную вежливость. Даже приказал снять наручники. Стражи порядка пытались возразить, но он прикрикнул:
– Совершенно очевидно, что он – бандит и убийца, а вы – трусливые идиоты. Значит, с ним мы найдем общий язык, с вами же вряд ли. Выметайтесь и ждите за дверью!
Его глаза горели зеленым. Эта зелень уже о многом сказала Кифу, как и ровный загар, покрывающий лицо и руки собеседника. Рекрутер отличался от всех прочих людей, встреченных прежде – те быстро угасали, выцветали и иссушались, превращаясь в серые тени, даже если регулярно обжирались консервами. Этот же, прямо-таки неприлично бодр и энергичен.
– Каждые выходные провожу на пляжах в 1999 году. Не верите? Давайте устроим вам обзорную экскурсию.
Бродягу заставили сбросить лохмотья, переодели в красно-черные плавки и водрузили на нос очки с большими темными стеклами. От солнца. Трижды предупредили – не снимай, иначе ослепнешь с непривычки. Привязали к креслу гибкими ремнями. Вкололи что-то в руку, она моментально онемела. Вокруг заискрился зеленоватый туман. А спустя мгновение Киф очутился в другом мире. Красочном, жарком, оглушительно-громком и… прекрасном. Дети барахтались в море, не опасаясь акул-мутантов. На горизонте вода вдруг встала отвесной стеной, но никто не закричал в ужасе, наоборот, по волнам тут же заскользили десятки юношей и девушек на каких-то плоских рыбах… Или это доски? Отсюда не разглядеть. Высокий дядька на водных лыжах мчится за катером, за его спиной надувается оранжевый воздушный змей и выдергивает долговязого вверх, к облакам. Йу-ху! Подростки съезжают с горки и плюхаются на мелководье. Радостный визг ребятни звенит в ушах, перекрывая все прочие звуки. Киф скосил глаза влево и заметил блондинку, которая загорала без лифчика. Как раз сейчас она начала мазать кремом свою шею, вот ее ладонь совершает нежные волнообразные движения, спускаясь постепенно к груди…
Зеленоватая волна смыла приятную картинку. Он снова очутился в лаборатории, немного смущаясь по поводу предательски узких плавок.
– Вижу, вам понравилось, – кивнул рекрутер. – Минута в приятном прошлом и главное, совершенно бесплатно. Но если захотите туда вернуться, или выбрать любое другое время и место… Придется заплатить.
– Сколько? – перебил Киф.
Он был готов на все: отнять, украсть, убить если потребуется.
– О, нет! Вы не так поняли. Путешествие в прошлое нельзя купить, – улыбнулся загорелый. – Только обменять по особому курсу. Стоимость каждого временного отрезка рассчитывается персонально. Скажем, час на пляже в 1999 году обойдется в килограмм эребуса. А за час, проведенный в 1888 году, придется отдать три кило. Это грубый подсчет, разумеется.
– Но… Где достать этот… Килограмм?
– Только в одном месте.
Рекрутер выдержал паузу, давая возможность попрощаться со сказочным видением навсегда. А потом достал из папки, которую держал в левой руке, квадратик белого пластика с выбитыми золотыми буквами. Помахал в воздухе.
– Это стандартный контракт, дающий право работать на шахте Корпорации. Сколько минерала наковыряете, на столько и погуляете в прошлом. Подпишите здесь и вас без промедления доставят к рабочему месту. А прекратить сможете в любой момент, когда решите, что накопили достаточно.
Строчки расплывались перед глазами. Нет, читать юный бандит худо-бедно умел, и если поднапрячь мозг, отдельные слова сложатся в предложения, но его мозг объявил забастовку. Какие буквы? Какие цифры? Зачем отвлекаться на такую ерунду, когда все мысли заняты пляжной блондинкой. Ни о чем другом подумать все равно не удастся, как ни старайся.
– Годится, я с вами! – Киф приложил большой палец правой руки к идентификатору личности под документом. – Не сбивайте настройки, завтра отправите меня в то же место и в то же самое время.
На этот раз рекрутер не улыбнулся. Распорядился выдать новому сотруднику защитный костюм и инструменты, после чего незамедлительно доставить в Купол.
– Насчет завтра не загадывайте, – напутствовал он на прощанье. – Мало ли что.
– А хоть что! – ухмыльнулся свежеиспеченный шахтер. – Уж кило этой зеленой срани я за день по-любому наковыряю.
Судно на воздушной подушке натужно скользило по серым водам через залив и далее, в океанскую ширь да гладь. Купол показался только через пять часов, большую часть этого времени Киф вспоминал блондинку, ощущая кожей солнечные лучи и приятные мурашки. С такими у него пока не складывалось. Раньше ему попадались женщины двух типов. Первые продавали себя за еду в борделях Западного берега, вечно усталые, грязные и равнодушные. Вторые убивали себя, только чтобы не стать добычей бандитов. Поразительно, эти скромницы предпочитали вскрыть вены или броситься с обрыва. Даже страшненькие, хотя им-то с чего носом крутить?! Как бы то ни было, смерть девушек обычно не останавливала Кифа и его собратьев. Зов плоти был сильнее…
* * *
Купол появился уже после заката, поэтому впечатление произвел грандиозное. Прямо из океана поднимался столб света, широченный, как баобаб. Он врезался в черное небо, разгоняя копошащиеся там тучи, а по волнам во всех направлениях ползли бело-желтые дорожки, словно лучи экзотической звезды. Основная часть сооружения пряталась под водой, над поверхностью выступал округлый бок, высотой в девять ярдов, напоминая чуть сплюснутое гигантское яйцо.
Скорлупа разошлась, пропуская катер в герметичный шлюз. Мощные насосы откачали излишки воды, плеснувшей следом. Встречали Кифа два охранника с мощными ружьями. Его проводили в столовую, накормили поздним ужином – две банки синтетики, роскошный пир! – и отвели в спальный отсек. Двухъярусные кровати оказались вполне удобными, одеяло было не слишком кусачим, а подушек сразу две. Чем не жизнь? Соседи мрачные, тут не поспоришь. Но они в миллион раз милее тех отморозков, с которыми приходилось водиться прежде. Прикиньте, не стали устраивать ему «темную» в первую ночь! Киф нарочно не спал, сжимая в кулаке украденный из столовой нож, ждал какой-нибудь подлости, но всем, похоже, было плевать на него.
Утром бригадир проверил, правильно ли салага надел защитный костюм и шлем, после чего подозвал седого великана – тот возвышался над строем шахтеров на целую голову.
– Сегодня присматриваешь за этой слизью.
– А оно мне надо?
– Это не просьба, Хан, – взвился бригадир. – А будешь бузить, я тебе цифры за месяц обнулю!
Старик хмуро протянул цепь от своего ремня.
– Пристегни к поясу, – сказал он Кифу. – Иди за мной. Делай как я и не болтай попусту.
Цепь, связавшая их, была не длиннее двух метров. Пришлось подлаживаться под широкий шаг гиганта, чтобы не выглядеть собачонкой, которую тащат на поводке.
