– Заместитель прокурора?
– Обвинение удовлетворено результатами проверки, Ваша честь.
– В таком случае, мисс Феллер освобождена в зале суда!
И стук судейского молотка показался Эрне божественной музыкой.
///
Однако в тюрьму пришлось вернуться. На отдельном, специально для «счастливчиков», автобусе; неудачников, получивших сроки или продление карантинного ареста, оставили дожидаться вечернего рейса. Раньше маршалы возвращали заключенных скопом, со смехом наблюдая за драками, обязательно вспыхивающими между освобожденными и теми, кому не повезло, но после двух смертельных случаев «развлечение» запретили, поэтому Эрна и Карифа вернулись в тюрьму без приключений и в хорошем настроении. Которое стало еще лучше, когда им сообщили, что Зуботычина уехала обедать – встречаться с главной надзирательницей девушкам не хотелось даже сейчас, хотя формально они уже перестали быть заключенными. Они получили коробки с вещами и тут же, в «зоне освобождения», переоделись, с радостью вернув государству оранжевые комбинезоны и нижнее белье.
– А ты еще красивее, чем казалась, – негромко произнесла Карифа лаская взглядом без стеснения обнажившуюся девушку. – Оранжевое тебе не идет.
– Оранжевое никому не идет, – ответила Феллер, снимая и бросая на пол неудобный государственный лифчик. – Поганый цвет.
И улыбнулась, потому что ей нравилось слышать комплименты.
Эрна действительно была красива: густые каштановые волосы чуть ниже плеч, волнистые ровно настолько, чтобы создавать пышность, обрамляли худое лицо с тонкими чертами: высокие скулы, аккуратный прямой носик, изящные губы и узкий подбородок. Фигура скорее стройная, чем женственная: длинные ноги, тонкая талия, высокая, упругая грудь. Но в первую очередь все обращали внимание на глаза девушки: большие, карие, с пышными ресницами, они сразу приковывали к себе и не отпускали ни мужчин, ни женщин, как будто Эрна владела искусством гипноза. И сейчас, когда девушка переоделась и почувствовала себя свободной, они засияли нереальным, невозможным в тюрьме светом и по-настоящему ошеломили мулатку.
– Пойдем? – спросила Эрна, забрасывая на плечо не слишком объемистый рюкзак.
– Это все твои вещи? – опомнилась Амин.
– А что?
– Мало.
– У тебя и этого нет.
– Хочу напомнить, что меня взяли во время морской прогулки на быстроходном катере, а ты возвращалась с другого континента.
– Люблю путешествовать налегке.
– Настолько налегке?
– Если что-то понадобится – я куплю, – пожала плечами Феллер.
– Ты не смогла нанять толкового адвоката.
– Я не собираюсь вечно сидеть без денег.
– Я помню: ты будешь вязать и продавать свитеры по бабушкиному рецепту.
– Вязать по бабушкиному рецепту, – поправила подругу Эрна, – а продавать – в соответствии с современными маркетинговыми технологиями. Кстати, ты решила выйти из бизнеса?
– Кстати, не вижу на тебе ни одной вязаной вещи.
– Я вяжу только на продажу.
Девушки вновь рассмеялись.
Их одежда оказалась на удивление похожей: джинсы, низкие кроссовки и футболки, у Карифы черная, без принта, у Эрны белая, с яркой красной надписью: «Never!» Поверх футболки Эрна носила короткую джинсовку, а Карифа – плотную, водонепроницаемую ветровку, надевать которую сейчас не стала, поскольку предназначалась куртка для ночной «прогулки по морю», а день выдался теплым.
– Тебе есть куда идти? – спросила Амин, когда они вышли из здания тюрьмы и направились к воротам порта.
– Мне вернули наличные, так что придумаю что-нибудь, – пожала плечами Эрна. И поправила дыхательную маску. – На улице не останусь.
– Ты пользуешься наличными?
– Привезла из Европы.
– А-а… – Амин помолчала. – Пойдешь в отель?
– Надо же где-то жить.
– Согласна – надо, – Карифа уже поняла, что если у них с Эрной что-то и получится, то далеко не сразу, не хотела давить, но не могла не предложить: – Поживи у меня. – И тут же, испугавшись, что может быть неправильно понята, добавила: – Ничего такого, честно! Просто если нужно перекантоваться какое-то время, я с удовольствием помогу.
– Спасибо, – с чувством ответила Феллер, глядя мулатке в глаза. – Но мне есть куда податься: друг, который продолжает работать в Европе, разрешил пожить в его квартире.
– То есть жильем ты обеспечена?
– Да, – подтвердила Эрна.
– Надеюсь, ты не собираешься сидеть в четырех стенах?
– А что ты предлагаешь?
– Мы на свободе, подруга! – рассмеялась Карифа, разводя руки так, будто собиралась обнять весь квартал. – Нужно это отметить! А Нью-Йорк – лучшее место в мире, чтобы устроить вечеринку.
– Интересное предложение, – протянула Эрна, однако в ее голосе не чувствовалось уверенности, и Амин поняла, что Феллер ей все еще не доверяет.
– Я не настаиваю, но обещаю, что будет весело.
– В хорошем смысле?
Вопрос, а главное – тон, которым он был задан, заставили Карифу стать очень серьезной. Она остановилась, прикоснулась к руке новой подруги и тихо произнесла:
– Эрна, после того как ты призналась мне, что являешься биохакером, твое недоверие выглядит особенно обидным.
– Э-э… – Феллер сначала нахмурилась, обдумывая слова мулатки, затем рассмеялась и кивнула: – Вот тут ты права на сто процентов! – И тряхнула головой: – Извини.
– Ерунда, забудь.
Они миновали ворота, покинув территорию порта, и почти мгновенно рядом с ними остановился огромный розовый внедорожник, украшенный забавными изображениями вооруженных фей. Высыпавшие из машины пикси выглядели не столь забавно, многие – весьма опасно, однако сейчас ими владело хорошее настроение, которое требовало бесчисленных объятий и поцелуев, для чего пришлось снять маски:
– Карифа!
– Привет, Оити!
– Добро пожаловать на волю!
– Мы соскучились!
– Как тебе тюрьма? Они сделали ремонт в моей любимой камере?
– Шампанского?
Пробка с шумом вылетела из бутылки, и в руке Карифы оказался бокал:
– За свободу!
– За встречу!
– Налейте моей подруге, – попросила Амин. – Ее зовут Эрна.
– Привет, Эрна!
– А ты симпатичная, хоть и белая.
– Настоящая конфетка.
– Познакомилась с Зуботычиной?
– Только сегодня утром, – смеясь, рассказала Карифа. – Перед поездкой в суд.
– Зуботычина небось все локти себе изгрызла? Она любит красивых белых.
– Старая сука едва не взвыла, когда маршалы забрали Эрну.
– Когда-нибудь сука получит свое.
– Тварь.
– Поехали веселиться? – длинная пикси, которую Амин назвала Оити, вопросительно подняла брови. – Ты с нами?
Карифа испытующе посмотрела на новую подругу.
– С вами, – с улыбкой подтвердила Феллер. И сделала большой глоток игристого вина, почувствовав, как алкогольные пузырьки весело бьют в голову. – Куда же я денусь?
– Вот и здорово!
– Поехали!
– Вечеринка!
– Как называется клуб? – спросила Эрна, забираясь во внедорожник.
– Какая разница?
– Отличное название.
* * *
Линкольн-парк
Ньюарк, Нью-Джерси
США
– Два самых лучших и самых «Больших хот-дога Эдди», – попросил Гуннарсон, облокачиваясь на прилавок. – Говорят, вкуснее хот-догов в Ньюарке нет.
– Кто говорит? – осведомился продавец, доставая изрядного размера булочки.
– Полицейские, – Гуннарсон кивнул на стоящий в сотне метрах патрульный седан. – Я спросил, где продаются лучшие хот-доги Нью-Джерси, и они отправили меня к тебе.
– Ты спросил у полицейских о хот-догах? – удивился Эдди, не отрываясь от готовки.
– Да, – кивнул Гуннарсон. – А в чем дело?
– Ты военный?
– Законопослушный.
– То есть из GS?
– Ты всегда такой любопытный?
– Извини, не знал, что ты под прикрытием.
Гуннарсон хмыкнул и подумал, что опознать в нем сотрудника действительно нетрудно: свободная, не стесняющая движений одежда – брюки и застегнутая до подбородка ветровка, под которой можно с легкостью спрятать оружие, даже укороченный автомат, мягкие и очень удобные тактические кроссовки, а в довершение – дыхательная маска «Carl Lewis», в которой стоят настолько мощные фильтры, что можно бегать в полной амуниции.
Внешний вид Гуннарсона говорил сам за себя: или бандит, или сотрудник, а тот факт, что он обратился за помощью к полицейским, сдал его с потрохами.
– Тебе с собой?
– Да.
– Хорошо… – Эдди перевернул сосиски. – Я служил во флоте и вояк издалека чую.
Судя по всему, продавец хот-догов был не прочь поболтать, и Гуннарсон подыграл:
– А что ушел? Надоело?
В том, что вышедший в отставку моряк продает на углу хот-доги, не было ничего странного, однако Эдди был слишком молод для пенсионера. А искусственная кисть левой руки не могла стать препятствием для дальнейшей службы. Кисть была отличной, ловкой, подвижной, как все пинги армейского образца, но прикрыта поганой псевдокожей – тоже армейского образца. Импланты военным ставили классные, а кожа считалась роскошью, на нее интенданты не тратились.
– Ты пингер? – поинтересовался Эдди.
