«Моей дочери, которая получила свое имя от мамы, потому что у папы не было права голоса.
Твоему сердцу не нужно становиться в три раза больше. В два, разве что, но точно не в три. Могу я внести свои поправки и убрать некоторые пункты, чтобы ты точно не перестаралась? Итак, столкнуться со своим страхом (звучит опасно, я не одобряю), влюбиться (я не разрешаю тебе влюбляться до тридцати лет), пережить разбитое сердце (это и вовсе кажется контрпродуктивным, учитывая, что ты пытаешься его вырастить), узнать историю незнакомца (не разговаривай с незнакомцами), увидеть, как жизнь покидает этот мир (того, что видел я, с лихвой хватит на всю семью). Так-то лучше. У тебя останется шесть заданий. Обращайся. Что касается твоего невозможного поручения, посмотрим, существуют ли камни в виде сердец. Спасибо, что держишь меня в курсе. Как дела у мамы?
С любовью, тот чувак, которого ты не узнаешь, когда он заявится домой».
Я не знала никого, кто мог бы сравниться с папой в искусстве письма. И раз уж большую часть времени папа был моим папой по переписке, переоценить этот навык было сложно. Я села сочинять ответ.
Самому сверхзаботливому папочке в мире!
Спасибо за твой вклад, но я все-таки не предлагала тебе проголосовать за понравившиеся испытания. Более того, один из тех пунктов, на которые ты наложил вето, уже выполнен. Вчера я встретилась со своим страхом и впервые села на квадроцикл. Скажу сразу, это не тот опыт, который я в ближайшее время захочу повторить, но он определенно того стоил. И я готова поспорить, что сердцевидные камни существуют. Теперь это исключительно вопрос твоей преданности. Мама в порядке. Не так хорошо, как рядом с тобой, но повода для беспокойства нет. Береги себя.
Люблю тебя, (оставляю здесь место для имени, за которое ты проголосовал бы).
Я кликнула «Отправить», взглянула на список и достала ручку из ящика стола. Напротив «столкнуться со страхом» я нарисовала маленькую галочку и задумалась, можно ли засчитать поездку на квадроцикле еще и как новый опыт. Нет, один опыт – одна галочка, решила я. Никаких поблажек. Мне действительно необходимо, чтобы шалость удалась. Новый опыт подарит новые эмоции и образы, а это материал для новых работ. Никогда прежде я не руководствовалась эмоциями в рисовании и никогда не переступала через себя в поисках новизны – я не жаждала новых впечатлений, мест или навыков.
Мне захотелось пересмотреть и другие пункты списка. Пробы через пару дней; вопрос о том, что делать потом, оставался открытым.
Хотя было у меня одно плевое дело. И сейчас, кажется, самое время к нему приступить, потому что растянется это, по меньшей мере, на несколько дней.
Итак, классика.
– Мам! – оповестила я о своем присутствии, переступая порог кухни. – Я пойду в библиотеку.
Она оторвала взгляд от своей книги. Я подумала, что моей и без того слишком беспокойной маме лучше бы не читать книг с заголовком «Настоящее преступление».
– Посоветуешь что-нибудь классическое? – спросила я.
Дедушка крикнул из другой комнаты:
– Я прочитал бездну классики! Нужен мой совет?
– С тобой никто не разговаривает, старик. Смотри свой «Мэтлок»[12 - Американский юридический драматический сериал. Транслировался с 1986 по 1992 год на канале NBC.].
Из комнаты донеслось гневное бурчание.
– Я не смотрю «Мэтлок».
Мама окинула меня разочарованным взглядом, давая понять, что шутка зашла слишком далеко.
– Прости за «старика»! – прокричала я.
– А за «Мэтлок»?
– Не стыдись того, что смотришь сериал о престарелом адвокате, от которого всегда зависит успех дела. Хм, кажется, этот персонаж вполне мог быть списан с тебя. – До пенсии дедушка был практикующим адвокатом, и он ненавидел сравнения с экранными дилетантами.
Послышалось что-то невразумительное – наверное, он бормотал ругательства себе под нос.
– У меня слишком большой список прочитанного, сложно выделить что-нибудь. – Она указала на гостиную. – И там ты тоже только что сама сожгла все мосты. Кажется, придется справляться самой.
– Как насчет читательского? Нам нужен читательский билет. Думаю, тебе придется заполнить какой-нибудь бланк для своей несовершеннолетней дочери. Иначе они вряд ли доверят мне свои книги. – Мое намерение оторвать ее от той книги и выманить из дома было более чем прозрачным, но я не отступала.
Мама тут же насупила брови – так отчаянно она пыталась выйти из положения, но не из дома.
– Думаю, я там не нужна. У детей же есть свои карточки, верно? Нет, мне незачем идти.
– В библиотеке всегда мало людей, мамуль.
– Откуда тебе знать?
– К тому же она в пяти минутах от дома, – продолжала я.
– На машине.
– Да, на машине.
– Я бы лучше прогулялась.
– Знаю. Но прогулка получится долгой. – И я понимала, что такую прогулку мама не осилит. – Все хорошо, мам. Просто ты уже давно не ставила перед собой маленьких испытаний. – Обычно я такого ей не говорила. Обычно я давала ей легко соскочить с крючка. Мне совсем не хотелось ее расстраивать или раздувать костер и так растущей тревоги. Но пока я сидела на квадроцикле, прильнув к спине Купера, я осознала, что трудности, на которые идешь осознанно, окрыляют. Я бы даже сказала, что преодолевать их – настоящее достижение.
Она вздохнула.
– Я позвоню в библиотеку и узнаю, обязательно ли мне присутствовать.
«Будь прокляты телефоны», – подумала я. Такие полезные, что все мои гениальные планы идут коту под хвост.
Я достала и свой полезный телефон, чтобы отправить Куперу сообщение:
Я:«Иду в библиотеку за классикой. Хочешь со мной?»
Он:«Не могу. Семья устроила барбекю и пригласила папиных коллег. Позвони мне с чем-нибудь срочным примерно через час».
Я:«С чем срочным?»
Он:«С чем ты могла бы обратиться к лучшему другу? Не знаю. Придумаешь что-нибудь».
Я:«Уверена, после этого твои родители полюбят меня еще сильнее. Я не буду изображать никакую срочность. Я буду читать «Преступление и наказание».
Я просмотрела список литературы, и это название показалось мне самым заманчивым.
Он:«Какое преступление ты собираешься совершать?»
Я:«Это название книги».
Он:«Супер. Возьми и мне. Звучит круто».
Я:«Нельзя читать одну и ту же книгу. Нужно выбрать разные, чтобы поделиться потом прочитанным. Получим двойную порцию глубины».
Он:«Окей. Тогда, чур, мне «Преступление и наказание».
Я:«Ты засранец! Знаешь об этом?»
Он:«Да. А теперь мне пора бежать».
Я:«Хорошо. Повеселись».
Он добавил: «Позвони мне через час».
Я:«Нет».
Я вернула телефон в карман и подняла глаза как раз в тот момент, когда мама вернулась в кухню.
– Отличные новости, – начала она. – Ты можешь завести собственный читательский билет.
– Эх. Ну что ж.
– Не смотри на меня таким печальным взглядом, милая. Завтра вечером я прогуляюсь с тобой по парку. Согласна?
– Обещаешь?
Она колебалась всего секунду, а потом решительно кивнула.
– Да.
– Ловлю тебя на слове.
– Я тоже слышал! – напомнил о себе дедушка.
– Теперь вы сговорились против меня? – спросила она.
– Не сговорились, мам. Мы поддерживаем тебя. Ты в надежных руках.
Она улыбнулась и обняла меня, а потом протянула пузырек антибактериального геля – к слову о руках.
– Зачем он мне?
– Знаешь, сколько людей трогало эти книги?
Я вернула маме гель.
– Прочитай на досуге парочку историй об этих штуках. Из-за них появляются супербактерии.
– Правда?
Лучше бы я промолчала. Следующие два дня мама точно проведет у компьютера, читая о супербактериях. Я выхватила пузырек обратно.
– Ты права. Возьму его с собой.
Ключи от машины висели у двери. Я сняла их с крючка и поспешила уйти, пока мама не решила запереть меня в доме.
Девять
В библиотеке оказалось много классики. Целая секция классики. О существовании одних книг я даже не подозревала – как, например, об «Улиссе» или «Мидлмарче». Некоторые, как «Алая буква» или «Фиеста», были на слуху. Многие названия уже встречались мне в списке литературы на лето, но совершенно незнакомых было несравнимо больше.
Я уже отыскала «Преступление и наказание» и теперь охотилась за «Франкенштейном». Параллель между книгой и той гремучей смесью качеств у истоков моего списка показалась мне очень символичной. Когда я наконец потянулась за нужным изданием, оказалось, что еще чья-то рука претендовала на него.
– Прости, – сказали мы одновременно и рассмеялись.
Девушка улыбнулась и жестом показала, что уступает мне книгу.
Мне хватило мгновения, чтобы узнать эти ярко-зеленые глаза и рыжую копну волос.
– Это же…Ты же…
– Девочка из рекламы про прыщи? – Я вовремя себя остановила, но она сама закончила фразу.
– Да.
Она рукой провела по своей безупречной коже.
– Эффект держится неделями.
– Ты правда пользуешься тем кремом?
– Нет.
Я улыбнулась в ответ.
– Мы ходим в одну школу, верно?
– Пасифик-Хай? Да.
– Я Эбби, кстати.
– Ой, извини. Я Лейси. – Она кивнула на книгу, за которой я потянулась. – Решительно берешься за летнее чтение для продвинутых?
– Нет-нет, продвинутый курс не для меня; просто ищу что-нибудь интересное из классики.
