Рут, давясь, сумела осилить то, что лежало у нее на тарелке, и, прожевав, сказала:
– Через месяц после случая с бритвенными лезвиями они внезапно устроили обыск в наших спальнях. Искали опасные предметы. У Тэмми обнаружили банку с бензином для зажигалок и спички. Она собиралась пойти в душевую и, облившись бензином, совершить самосожжение.
– Боже мой!
Лора подумала о худенькой светловолосой девочке с землистым цветом лица и темными кругами вокруг глаз и поняла, что стремление Тэмми к самоуничтожению было обусловлено желанием раздуть медленный огонь, уже давно пожиравший ее изнутри.
– Они положили ее на два месяца в психбольницу для интенсивной терапии, – пояснила Рут.
– Когда Тэмми вернулась, – сказала Тельма, – взрослые говорили о том, что она пошла на поправку, но нам с Рут кажется, что она совсем не изменилась.
Через десять минут после того, как мисс Кейст закончила вечерний обход комнат, Лора встала с кровати. В пустынном коридоре третьего этажа работали только три аварийные лампочки. Одетая в пижаму, босая, с одеялом и подушкой под мышкой, Лора проскользнула в спальню сестер Акерсон.
В комнате тускло горел ночник возле постели Рут, поджидавшей Лору.
– Лора, будешь спать на моей кровати. Я постелила себе на полу, – прошептала Рут.
– Нет, убери все и ложись обратно в кровать, – ответила Лора.
Сложив в несколько раз одеяло, она постелила его на пол в ногах кровати Рут и легла сверху, положив голову на подушку.
Ребекка Богнер подала голос из своего угла:
– У нас всех из-за тебя будут неприятности.
– И что такого они нам смогут сделать? – огрызнулась Тельма. – Отведут на задний двор, обмажут медом и оставят на съедение муравьям?
Тем временем Тэмми спала или делал вид, что спит.
Рут выключила ночник, и комната погрузилась в темноту.
Внезапно дверь распахнулась, зажегся верхний свет. На пороге появилась облаченная в красный халат мисс Кейст.
– Итак?! Лора, что ты здесь делаешь?! – напустилась она на девочку.
– А я ведь предупреждала, что нам мало не будет! – простонала Ребекка Богнер.
– Сию же минуту возвращайся в свою комнату, юная леди! – приказала мисс Кейст.
Быстрота, с которой появилась мисс Кейст, была явно подозрительной, и Лора сразу посмотрела на Тэмми Хинсен.
Эфемерная блондиночка больше не притворялась спящей. Приподнявшись на локте, она ехидно улыбалась. Очевидно, она согласилась помочь Угрю получить Лору, возможно лелея смутную надежду вернуть себе статус его фаворитки.
Мисс Кейст отвела Лору в ее комнату. Лора легла в кровать, и мисс Кейст на минуту остановилась и внимательно посмотрела на девочку:
– Здесь тепло. Пожалуй, я открою окно. Может, ты хочешь мне что-нибудь сообщить? Что-то не так?
Лора подумала было о том, чтобы рассказать ей об Угре. А вдруг мисс Кейст захочет остаться здесь, чтобы застукать Угря на месте преступления, но тот не появится? Тогда Лора никогда не сможет снова обвинить Угря, поскольку она уже один раз выдвинула голословное обвинение, а значит, никто больше не отнесется к ее словам всерьез. И если Шинер ее изнасилует, это легко сойдет ему с рук.
– Нет, все хорошо, – ответила Лора.
– Тельма, с ее фальшивой искушенностью, слишком самоуверенна для девочки ее возраста. Если ты достаточно глупа, чтобы снова нарушать правила ради возможности ночью поболтать, найди себе друзей получше, ради которых следовало бы рисковать, – заявила мисс Кейст.
– Да, мэм, – произнесла Лора, скорее, чтобы отвязаться, горько пожалев о своем порыве открыться в ответ на минутную заботу этой женщины.
После ухода мисс Кейст Лора осталась в кровати, больше не помышляя о бегстве. Она лежала в темноте в полной уверенности, что через полчаса будет другая проверка. Угорь наверняка появится не раньше полуночи, а сейчас было только десять вечера, следовательно, в промежуток между очередным визитом мисс Кейст и появлением Угря Лора вполне успеет укрыться в безопасном месте.
Где-то далеко в ночи прогремел гром. Лора села в постели. Ее ангел-хранитель! Откинув одеяло, Лора подбежала к окну. Молнии она не увидела. Отдаленные раскаты стихли. Возможно, это был вовсе не гром. Лора подождала минут десять, но ничего не случилось. Разочарованная, она вернулась в постель.
Вскоре после половины одиннадцатого скрипнула дверная ручка. Лора закрыла глаза, открыла рот и притворилась, что спит.
Кто-то, осторожно ступая, остановился возле кровати.
Лора старалась дышать ровно, хотя сердце колотилось как сумасшедшее.
Это был Шинер. Она знала, что это он. Господи, она совсем забыла, что он псих, от которого чего угодно можно ожидать, а теперь он появился раньше, чем она рассчитывала, и уже готовит шприц для укола. Он засунет ее в мешок из рогожи и утащит прочь, как какой-нибудь чокнутый Санта-Клаус, который крадет детей, вместо того чтобы приносить им подарки.
Часы громко тикали. Прохладный ветерок раздувал занавески.
Наконец человек, стоявший возле кровати, ретировался. Дверь тихонько закрылась.
И все-таки это была мисс Кейст.
Трясясь как в лихорадке, Лора вылезла из постели и натянула халат. С одеялом под мышкой она вышла из комнаты, решив не надевать тапочки, потому что босиком шаги будут звучать тише.
Лора не могла вернуться в комнату сестер Акерсон, поэтому направилась в сторону лестницы северного крыла, осторожно открыла дверь и вышла на тускло освещенную лестничную площадку. Затем прислушалась, нет ли звуков шагов Угря внизу, и начала осторожно спускаться, в любую минуту ожидая встречи с Шинером. Но, слава богу, все обошлось, и она благополучно достигла первого этажа.
Ежась от холода, поскольку босые ноги мерзли на кафельной плитке, Лора прошла в игровую комнату, но не стала включать освещение, ориентируясь лишь по призрачному свету уличных фонарей, проникавшему в окна и серебрившему углы мебели. Пробравшись мимо стульев и игровых столов, она положила одеяло на пол за диваном и улеглась.
Она забылась тревожным сном, периодически просыпаясь от ночных кошмаров. В ночи старый особняк был наполнен подозрительными звуками: скрипом половиц над головой, глухим гулом допотопных водопроводных труб.
8
Штефан выключил весь свет и притаился в спальне, обставленной как детская. Шинер появился в половине четвертого утра. Штефан бесшумно спрятался за дверью спальни. Несколько минут спустя Уилли Шинер вошел в комнату, включил свет и, издав странный звук, похожий на урчание зверя, вернувшегося из враждебного мира в родную нору, направился к лежавшему на полу матрасу.
Когда Штефан закрыл дверь спальни, Шинер стремительно повернулся на скрип дверных петель в шоке от вторжения в свое логово.
– Кто… кто ты такой? И какого черта тебе здесь нужно?!
Из окна «шевроле», припаркованного в тени на другой стороне улицы, Кокошка наблюдал за тем, как Штефан покидает дом Уилли Шинера. Выждав десять минут, Кокошка вышел из автомобиля, обогнул бунгало, отыскал незапертую дверь и осторожно вошел внутрь.
Уилли Шинера он обнаружил в обставленной наподобие детской спальне. Избитый до потери пульса, Шинер лежал в луже крови на полу. В комнате воняло мочой. Похоже, он от страха описался.
В один прекрасный день, подумал Кокошка с мрачной решимостью и с садистским удовольствием, я отделаю Штефана почище, чем он этого бедолагу. Его и эту проклятую девчонку. Как только мне удастся понять, какую роль она играет в его планах и почему он, перепрыгивая через десятилетия, переделывает ее жизнь, я заставлю их пройти через все круги ада.
Покинув дом Шинера, Кокошка вышел на задний двор, секунду-другую смотрел на звездное небо, а затем вернулся в институт.
9
Вскоре после рассвета Лора, поняв, что опасность встречи с Шинером миновала, покинула свое убежище в игровой комнате и поспешила вернуться к себе на третий этаж до того, как проснутся остальные обитатели приюта. В ее комнате все оставалось так, как после ее ухода. Никаких следов ночного вторжения.
Измученная, с красными глазами, Лора невольно задалась вопросом, а не преувеличивает ли она, грешным делом, смелость и решительность Угря.
Лора застелила постель – домашняя обязанность, которую должен был выполнять каждый ребенок в приюте Макилрой, – и, подняв подушку, буквально оцепенела при виде того, что там лежало. Одна-единственная карамелька «Тутси ролл».
В тот день Белый Угорь не пришел на работу. Он, должно быть, всю ночь готовился к похищению Лоры и теперь, без сомнения, отсыпался.
– Как этот человек может спокойно спать? – спросила Рут, когда девочки после школы встретились в уголке спортплощадки приюта Макилрой. – Неужели его не мучает совесть?
– Рути, у него вообще нет совести, – ответила Тельма.
– У всех людей есть совесть. Даже у самых плохих. Такими сотворил нас Господь.
– Шейн, тебе придется помочь мне совершить экзорцизм, – сказала Тельма. – Рут снова одержима идиотским духом Гиджет[2 - Героиня книги Фредерика Конера «Гиджет, маленькая девочка с большими идеями».].
В порыве несвойственного ей сострадания миссис Боумен перевела Тэмми и Ребекку в другую комнату, разрешив Лоре снова подселиться к Тельме и Рут. В результате чего четвертая кровать на время оставалась свободной.
– Это будет кровать Пола Маккартни, – заявила Тельма, когда они с Рут помогали Лоре устраиваться. – Всякий раз, как «Битлз» будут проездом в нашем городе, Пол сможет тут спать. Ну а я буду спать с Полом!
– Иногда ты ведешь себя просто неприлично, – заметила Рут.
– Эй, я всего-навсего выражаю здоровый сексуальный интерес.
– Тельма, тебе всего двенадцать! – возмутилась Рут.
– А совсем скоро будет тринадцать. Я со дня на день жду, когда у меня начнутся месячные. Одним прекрасным утром мы проснемся, а вокруг будет море крови, как после резни бензопилой.
– Тельма!
В четверг Шинер тоже не вышел на работу. На этой неделе его выходные пришлись на пятницу и субботу, поэтому вплоть до субботнего вечера Лора и близнецы взволнованно строили предположения, что Угорь, возможно, больше вообще не появится, так как его переехал грузовик или у него жуткий авитаминоз.
Однако в воскресенье утром Угорь уже стоял на раздаче за завтраком. У Шинера были подбиты оба глаза и перевязано правое ухо, левая щека разодрана, верхняя губа расквашена, два передних зуба отсутствовали.
– Может, он и впрямь попал под грузовик, – прошептала Рут, пока они стояли в очереди.
Остальные дети также обсуждали ранения Шинера, некоторые даже хихикали. Но все они настолько боялись или презирали Угря, что не осмеливались комментировать вслух его плачевное состояние.
Оказавшись возле буфета, Лора и Рут с Тельмой сразу притихли. Чем ближе они продвигались к Угрю, тем яснее становилось, как сильно его избили. Синякам под глазами было явно не меньше нескольких дней, причем опухоль до сих пор не прошла, и, похоже, поначалу оба глаза напрочь заплыли. Разбитая губа выглядела воспаленной. Кожа на уцелевших участках лица, обычно молочно-белая, теперь казалась пепельно-серой. Угорь, со своими похожими на мочалку курчавыми медно-рыжими волосами, выглядел крайне нелепо – цирковой клоун, исполнявший комический номер падения с лестницы и не сумевший правильно приземлиться, чтобы избежать увечий.
Шинер обслуживал детей, не отрывая глаз от картонок с молоком и выпечки для завтрака. А когда очередь дошла до Лоры, он заметно напрягся, но не решился на нее посмотреть.
Сев за стол, Лора и близнецы поставили стулья так, чтобы было удобнее наблюдать за Шинером, поскольку еще час назад девочки даже представить себе не могли подобного поворота событий. Однако сейчас Угорь вызывал скорее любопытство, нежели страх. Поэтому подруги, уже не прячась от Угря, занимавшегося хозяйственными делами, целый день наблюдали за ним. Похоже, Угорь отлично понимал, что Лора рядом, однако упорно отказывался на нее смотреть. Периодически он посматривал на других детей, на секунду задержавшись в игровой комнате, о чем-то ласково поговорил с Тэмми Хинсен, но при этом явно опасался встречаться глазами с Лорой, словно для него это было равнозначно тому, чтобы сунуть палец в электрическую розетку.
Ближе к полудню Рут сказала:
– Лора, он тебя боится.
– Что б мне провалиться, если это не так! – согласилась Тельма. – Шейн, выходит, это ты его так отделала? И почему ты от нас скрывала, что являешься мастером карате?
– Очень странно, да? С чего ему меня бояться?
Но Лора знала. Ее ангел-хранитель. И хотя она уже было решила, что ей придется в одиночку противостоять Шинеру, ангел-хранитель снова явился, чтобы заставить Угря держаться от нее подальше.
Лора и сама толком не понимала, почему не решается рассказать о своем таинственном спасителе сестрам Акерсон. Ведь они были ее лучшими друзьями. И она им доверяла. Но чисто интуитивно Лора чувствовала, что секрет ангела-хранителя должен оставаться секретом. То немногое, что знала о нем Лора, было священным, а значит, у нее не было права доверять эту тайну посторонним людям, низводя свое священное знание до уровня элементарной сплетни.
За две недели синяки Угря побледнели, повязка с уха исчезла, и взорам присутствующих открылись жуткие багровые рубцы в том месте, где пришлось пришивать его к голове. Угорь по-прежнему предпочитал держаться подальше от Лоры. Подавая ей еду в столовой, он больше не припасал для нее лучшие куски десерта и по-прежнему отводил глаза.
Правда, Лора время от времени ловила на себе его злобный взгляд, брошенный с другого конца комнаты. Угорь всякий раз поспешно отворачивался, но Лора успевала заметить, что его полные ярости зеленые глаза горели теперь не извращенной похотью, а дикой ненавистью. Очевидно, он считал Лору виновницей столь жестокого избиения.
В пятницу, 27 октября миссис Боумен сообщила Лоре, что завтра ее передают в другую приемную семью. Девочку были готовы принять миссис и мистер Доквейлер. Эта супружеская пара из Ньюпорт-Бич недавно присоединилась к программе приемных семей.
– Не сомневаюсь, с ними ты поладишь лучше, чем с предыдущей семьей. – Миссис Боумен вырядилась в кричащее платье в желтый цветочек, в котором смахивала на диван на солнечной веранде. – И советую тебе не выкидывать с Доквейлерами те же номера, что ты проделывала с Тиджелами.
В тот вечер у себя в комнате Лора с деланым спокойствием обсуждала с близнецами предстоящее расставание, совсем как тогда, когда ей предстояло переехать к Тиджелам. Но за последний месяц подруги очень сблизились – настолько, что Рут с Тельмой уже начали относиться к Лоре, словно к родной сестре. Тельма даже как-то сказала: «Несравненные сестры Акерсон – Рут, Лора и я», и впервые за три месяца, прошедшие после смерти отца, Лора наконец почувствовала себя любимой, желанной и снова живой.
– Я люблю вас, девчонки, – вздохнула она.
На что Рут ответила:
– О Лора! – и залилась слезами.
Тельма нахмурилась:
– Мы и оглянуться не успеем, как ты вернешься. Эти Доквейлеры наверняка ужасные люди. Они поселят тебя в гараже.
– Надеюсь, что так, – вздохнула Лора.
– И будут пороть тебя резиновым шлангом…
– Это было бы здорово.
На этот раз молния, поразившая жизнь Лоры, оказалась хорошей молнией – по крайней мере, поначалу все выглядело именно так.
Доквейлеры жили в громадном доме в престижном районе Ньюпорт-Бич. У Лоры теперь была собственная спальня с видом на океан, оформленная в сдержанных цветах, в основном бежевых.
Показывая Лоре ее комнату, Карл Доквейлер сказал:
