На ее счастье, наконец-то принесли большую чугунную сковородку, шипящую, все еще плюющуюся маслом, с яичницей и мясом. И она начала есть.
– Вкусно? – поинтересовался помощник и ушел от греха подальше, когда на нем остановился раздраженный взгляд ее холодных глаз.
Она могла бы ему сказать, что уже много лет не различает никаких вкусов и с таким же аппетитом могла бы жевать грязь или коровий навоз. Лавиани просто знала – чтобы жить, ей надо есть. Хотя бы время от времени. А вкус – дело десятое.
Она бы могла еще много чего рассказать этому дураку про себя, но предпочитала молчать и желала лишь одного – чтобы к ней не лезли.
Тэо снова поморщился – ночные укусы комаров все еще давали о себе знать, левая лопатка зудела невыносимо. Когда в зал вошла женщина, которую он встретил по дороге сюда, Пружина не очень-то и удивился. Она узнала его, но не подала виду, лишь нахмурилась сильнее и забилась в самый дальний, темный и неуютный угол.
Акробат видел, что она устала и раздражена, поэтому не стал пытаться возобновить знакомство. Остался на месте, отхлебнул воды, раздумывая, как ускорить свой путь к морю. Предчувствие советовало ему как можно быстрее покинуть герцогство Варен, а он привык ему доверять. Оно не раз спасало его на канате.
От Тэо не укрылось, что женщина украдкой разглядывает его, возможно все еще считая, что он покушается на ее никому не нужную сумку. Вздохнув, акробат собирался встать и подойти к ней, чтобы объяснить наконец, что он не разбойник с большой дороги и не представляет для нее угрозы. Но ей принесли заказ, и он решил повременить, пока женщина ела с таким видом, словно ее вот-вот должно было стошнить.
С улицы пришел человек в запыленной одежде. У него были густые баки, переходящие в бороду, скрывающую слабую челюсть, лохматые брови, зеленые глаза и скошенный нос, словно его кончик отрезали ударом меча. Дорожная одежда путника достаточно пропиталась белесой пылью, чтобы понять – едет он издалека.
Человек не глядя кинул плащ на стул, стоявший напротив Тэо, и, прежде чем тот успел поинтересоваться, чем тому не нравятся свободные столы, которых в зале оставалось еще пять штук, незнакомец отошел к стойке, дал монету появившемуся хозяину, приказав:
– Пива.
Ему тут же наполнили высокую кружку, так что светло-коричневая пена горкой поднялась над ней. Путник вернулся к столу, сел напротив акробата. Мельком глянул на него, увидел поднятые брови и ответил на не прозвучавший вопрос:
– Прости, приятель. Вижу, что свободных столов много, но предпочитаю свое любимое место. Выпью и поеду домой. Работа, забери ее Скованный, наконец-то закончена. Меня зовут Зим, – неожиданно представился он, протянув руку. – Зим Два Вдоха.
У него был легкий, чуть певучий акцент уроженца Лоскутного королевства.
– Тэо. – Акробат нехотя пожал ладонь нового знакомого.
– Тэодор? Имя как у жителя Соланки, но ты не больно-то похож на дельфина[7 - Дельфин – символ герцогства Соланка.]. Давай. Спроси меня.
– Спросить о чем? – удивился тот.
– О моем прозвище. Обычно оно всех интересует. Ладно. Сам отвечу. Потому что я обычно даю людям пару раз вдохнуть прежде, чем убью их.
Ответ Пружине не понравился, как и странное знакомство, и он небрежно спросил:
– И часто ты убиваешь?
– Очень редко, – довольно ответил тот. – Только глупцов и упрямцев.
– Странно. Один мой знакомый говорил, что именно из них состоит мир.
Зим захохотал пуще прежнего, отхлебнул пива.
– Ладно, мне пора. – Тэо встал из-за стола.
– Пока ты не ушел, приятель. Не мог бы ты мне помочь?
– Помочь в чем? – Этот тип с каждой секундой нравился ему все меньше.
Зим отстегнул моток веревки, висевший у него на поясе, небрежно кинул на стол:
– Будь добр, сооруди петельку и накинь себе на шею. А я пока пиво допью.
– Не слишком смешно.
– А я не шучу. Тебе привет от Язева Эрбета, акробат. Сынок у него помер, вот он и хочет узнать подробности у тебя. Люди снизу видели, как вы скакали по крышам. Но у благородного это что-то не слишком удачно вышло. – Человек заговорщицки подмигнул.
Лицо у Тэо окаменело, и он сжал кулаки. Его все-таки нагнали и нашли, стоило позабыть об осторожности и решить, что опасность миновала.
– С виду ты парень умный, циркач. Поэтому прежде, чем начать крутить колесо, показывать фокусы и жонглировать шариками, выслушай мое предложение. Тебе повезло, что я нашел тебя первым. Другие охотники, что рыскают сейчас по тракту, не так дружелюбны. Они бы сунули тебя в мешок, сломали пяток ребер, а быть может, и руки с ногами и привезли Эрбету котлету. Я же добрая душа. Поэтому такой уговор. Ты натягиваешь петельку, и мы мирно идем к лошадям. Я везу тебя пред светлые очи старого богача. Уж не знаю, что он с тобой будет делать, я всего лишь выполняю заказ. Ну, так вот. Во время путешествия, пока ты не начнешь дурить, я буду с тебя пылинки сдувать и кормить как следует. Тебе, может быть, даже понравится.
Тэо уже все решил. Он чувствовал, как женщина наблюдает за ними и слушает разговор. Зим не собирался скрываться и говорить тихо, уверенный в своих силах.
– Твой пряник горчит, ловчий. Но давай, расскажи мне о кнуте.
Зим осклабился, отсалютовал ему кружкой:
– Говорю же. Ты умный парень. Начнешь артачиться, раздроблю тебе оба колена и… пожалуй, локти. Мне приказано привезти тебя живым, но насчет целости уговора не было. А теперь посуди сам. Быть может, ты убедишь Эрбета, поплачешь с ним в обнимку, принесешь извинения и уйдешь от него на своих двоих. Поверь, такое порой случается. Так не лучше ли от него все же выйти, а не уползти?
Акробат усмехнулся:
– Боюсь, разочарую тебя, если ты вдруг счел, что я отправлюсь на заклание добровольно. Думается мне, я справлюсь и с тобой, и с твоим дурным прозвищем.
Тот отставил кружку, посмотрел на акробата оценивающе:
– Ну с виду ты парень крепкий. Но все же вряд ли одолеешь нас четверых.
Тэо медленно обернулся, видя, что троица воинов за соседним столом уже стоит на ногах и один из них держит взведенный кавалерийский арбалет, пока что направленный в пол.
Он не сомневался, что в одиночку положит Зима на обе лопатки. Но не когда того поддерживают три крепких, вооруженных бойца. Тэо сделал вид, что разумно оценил свои шансы, со вздохом сел на место и взял веревку, начав сооружать на одном из ее концов петлю со скользящим узлом.
– О как. Не глупец и не упрямец. – Зим развел руками. – Парень, да ты подарок самих Шестерых. Мы станем с тобой лучшими друзьями на все время нашей долгой дороги.
Акробат знал, что дружба эта продлится чуть больше минуты. Как раз столько, чтобы арбалетчик понял, что опасаться нечего. Некоторые люди даже не представляют, что может делать человек с веревкой, если большую часть жизни ходит по ней над пропастью. Но, как оказалось, воспользоваться ею не пришлось.
Женщина с холодными глазами, на которую никто даже не посмотрел, очутилась за спиной Зима, приставив острие длинного узкого ножа к его шее, слегка надавив, и на кончике оружия появилась маленькая рубиновая капелька. Стояла она так, чтобы охотник служил ей живым щитом от стрелка.
Но Тэо был удивлен совсем не тем, что эта странная незнакомка влезла в их разговор, а клинком, которым та владела. Он прекрасно разбирался в древностях, это было его вторым увлечением в жизни, и по самым скромным оценкам ножу было по меньшей мере несколько веков.
– Спроси, чего я хочу, – сухо потребовала женщина.
– Чего ты хочешь? – послушно задал вопрос Зим.
– Расскажи мне, что будет, если я надавлю чуть сильнее.
– Я отправлюсь к Скованному, мамаша.
– Разрушу тебе два сосуда и нервный узел. Достаточно для того, чтобы твой мозг бился в агонии, пока кровь шипит, точно хорошее игристое из Савьята.
– Ненавижу шипучку.
– Это то, что я жажду услышать. – Блеклые глаза женщины смотрели только на Тэо. – Давай до этого не доводить, мальчик. Пусть твой человек разрядит арбалет. Он меня нервирует.
– Делай, как она говорит.
Воин вытащил болт, ослабил натянутую тетиву.
– Теперь обратно за стол, и тыкайте пальцем в карту. У вас это отлично получается, – приказала она, и трое мужчин, видя, как Зим согласно моргнул, уселись обратно, напряженные и готовые в любой момент вскочить со своих мест.
– Что теперь, мамаша? – процедил охотник за головами, чувствуя кожей клинок, словно тот был досаждающей рыбьей костью, попавшей ему в горло.
– Пряник и кнут. – В ее голосе послышалась насмешка, и она повторила его же слова. – С виду ты умный парень. Поэтому хочу подарить тебе возможность не встречаться с той стороной еще какое-то количество лет. Вы оставите постоялый двор в покое. Я очень не в настроении, а ваши рожи его только еще сильнее портят. Завтра я уйду, и делайте что хотите. Но сегодня чтобы никого из вас и близко не было. Теперь кнут. Вздумаете пересчитать мне зубы, пожалеете. Так что ты выбираешь, Зим?
– Кто тебе этот акробат?
– Никто.
– Так зачем лезть, мамаша?
Та помедлила, прежде чем ответить, и Тэо показалось, что она издевается.
– В детстве я любила цирк. Однажды он приезжал в мой город, и это было приятное воспоминание. Отдаю долги. Завтра я уйду, и делайте с ним что хотите. Твое решение?
– Завтра попрыгун может быть далеко.
– Не мои проблемы. А мое настроение только что немного испортилось. – Она надавила чуть сильнее, и Пружина увидел, как тонкая струйка крови побежала по бледной коже Зима к грязному после дороги воротнику его рубахи.
– Мы подождем до завтра, – процедил тот.
– Мудро.
Тэо не представлял, на что она рассчитывала дальше. Как только Зим получит свободу, эти люди без труда порубят ее на части.
– Не стоит его отпускать, – посоветовал он ей, но женщина лишь буркнула ему в ответ:
– Не надо меня учить.
Мужик ухмыльнулся акробату, в его взгляде промелькнуло зловещее обещание. Кончик ножа медленно и словно бы неохотно отпустил шею охотника за головами, и тот резко повернулся, пытаясь разбить локтем лицо женщины. Тэо тоже был на ногах, замахиваясь скрученной веревкой, слыша, как за спиной отодвигают стулья помощники Зима.
Он не понял, что произошло дальше. Его спасительница превратилась в размытое пятно. Какая-то невероятная сила подкинула наемника к потолку, и Пружина услышал, как громко и неприятно хрустнули шейные позвонки, когда голова человека врезалась в преграду.
Нечто стремительное пронеслось мимо него – серое, расплывчатое, потревожившее скатерти и занавески, вихрем окружило людей, обнажавших мечи, покидав их на пол, словно кегли во время кулийской игры в шары.
Спустя мгновение женщина со все таким же спокойным, отрешенным лицом отбросила ногой чей-то валявшийся клинок.
– Советую вам убраться, пока я не передумала.
Один из них лишь таращил глаза, явно ничего не видя перед собой, и из его рта текла кровь. Он не мог встать, сучил руками и ногами, точно большой жук, перевернутый на спину.
Тэо, хмурясь, смотрел, как двое помятых, но способных передвигаться людей Зима поковыляли к выходу.
– Эй! – крикнула женщина. – Эту падаль заберите с собой.
Они остановились, униженно приползли назад, подхватили раненого «товарища», поволокли его к выходу. Тэо с неприятным чувством следил за кровавым следом, остающимся за ним.
Женщина, злая и раздраженная, присела над трупом Зима, не обращая внимания ни на акробата, ни на появившегося из-за стойки помощника хозяина постоялого двора, обыскала карманы. Пружина отметил про себя, что делает она это грамотно и профессионально. И, как видно, не в первый раз. Результат не заставил себя ждать, так как найденные деньги перекочевали от убитого к ней.
– Эй! – крикнул им массивный хозяин. – Какого Скованного, шаутты вас забери, здесь происходит?!
– Сам не видишь, что ли? – буркнула женщина, распрямляясь. – Этот парень решил показать циркачу, как он прыгает, и саданулся башкой об потолок. Бедняга. Тэо подтвердит. Ведь так?
Акробат приподнял брови, с иронией показывая, что ее «легенда» не стоит и медного улта, но все же соврал:
– Так все и было. Он не рассчитал свои силы.
– Как же! Тьма знает что здесь случилось, но я зову стражу.
– Да ну? – Ее холодные глаза стали еще более отталкивающими, чем обычно. – Не очень хорошая идея.
Хозяин сделал шаг назад, но тон не сбавил:
– И что мне теперь делать с мертвяком? Городская стража так просто этого не оставит.
Странная женщина кинула ему что-то. В солнечном свете мягко блеснуло желтым, и Тэо понял, что это полновесная марка.
– Сделаешь то же самое, что и с другими покойниками. Уверена, этот не первый, что появляется под твоей крышей. Скинь в овраг, брось на тракте, сделай пугало, скорми свиньям. Мне все равно. А страже сообщать не надо.
Хозяин сжал деньги в кулаке, сказал уже другим тоном:
– Другой разговор, госпожа. Позабочусь о нем.
Он с помощником утащили мертвеца на кухню, чтобы потом вынести его на задний двор.
– Спасибо, – поблагодарил акробат.
– Да пошел ты! – огрызнулась она, разом став злой, точно сапфировый коршун – хищная птица, живущая в горах на границе Пустыни.
Он не удивился такой реакции, достал монету равную той, что она только что отдала, подтолкнул к ней по столу:
– Не хочу ходить в должниках.
Женщина без всяких колебаний забрала ее.
– Или повесься на этой веревке, или свали подальше. Запас моей доброты закончился.
Она вышла на улицу, бормоча под нос ругательства, и Тэо покачал головой. Он так и не понял, что здесь произошло, но знал одно – в последнее время вокруг него творится тьма знает что. Синее пламя, тени, убивающие людей, и неизвестная, способная за три секунды расправиться с четырьмя здоровыми мужиками.
