Янина Логвин "Небо выше облаков"

grade 4,6 - Рейтинг книги по мнению 320+ читателей Рунета

В жизни врача-хирурга Андрея Шибуева есть место женщинам, коротким интрижкам и любимой работе, но нет места серьезным отношениям. Когда к нему за помощью обращается одноклассница Света Уфимцева с просьбой оформить фиктивный брак – он соглашается. Они бывшие друзья и доверяют друг другу. Никаких обязательств, никаких обещаний, верности и клятв. Никаких притязаний на свободу. Только фиктивный брак сроком на год, статус и видимость семьи. Только документы, способные помочь Светлане усыновить ребенка. Но жизнь не любит шуток, она играет всерьез, и неожиданно эти двое понимают, что их брак оказывается совсем не фикцией.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Издательство АСТ

person Автор :

workspaces ISBN :978-5-17-122356-4

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 14.06.2023

Небо выше облаков
Янина Логвин

Логвин: лучшие книги
В жизни врача-хирурга Андрея Шибуева есть место женщинам, коротким интрижкам и любимой работе, но нет места серьезным отношениям. Когда к нему за помощью обращается одноклассница Света Уфимцева с просьбой оформить фиктивный брак – он соглашается. Они бывшие друзья и доверяют друг другу. Никаких обязательств, никаких обещаний, верности и клятв. Никаких притязаний на свободу. Только фиктивный брак сроком на год, статус и видимость семьи. Только документы, способные помочь Светлане усыновить ребенка. Но жизнь не любит шуток, она играет всерьез, и неожиданно эти двое понимают, что их брак оказывается совсем не фикцией.

Янина Логвин

Небо выше облаков




© Логвин Янина, текст

© ООО «Издательство АСТ»

* * *

Ты нужен мне

Ты нужен мне, когда снега заносят к сердцу путь,
Ты нужен мне, когда мосты нет сил перешагнуть,
Когда с подругой тишину уже не разделить,
Когда душе не замолчать, а телу – не остыть.
Когда в нависших облаках нет места синеве,
Когда из тысячи дорог моя – ведет к тебе.
Когда три слова на губах сверкают янтарем,
Когда нуждаешься в огне сырым промозглым днем…
Как хорошо тебя найти. Как хорошо сказать:
«Ты нужен мне. Ты… нужен мне!»
И навсегда обнять.

– Светлана Анатольевна?

– Да, Егор?

– Белуга нашлась!

– Где?

– Ездила в электричках и попрошайничала. Контролеры сняли!

– Как она?

– Неважно. Ревет и кусается. И никого не подпускает. Может, ей укол сделать? От бешенства? Вдруг она заразная?

– А может, ты не будешь городить ерунду и вспомнишь, что она твой друг?

– Да какой она друг?! Плевать ей на нас! Зачем вы вообще с ней возитесь?

– Иди уже, Егор. И предупреди, пожалуйста, Ольгу Валентиновну о приезде инспектора, мне только что звонили из социальной защиты. Скажи, пусть пока не трогает Наташу. Я сейчас приду. И знаешь, что еще…

– Что?

– Загляни на кухню. Попроси Агеевну сделать для Наташи сладкий чай и… что она еще любит?

– А почему вы у меня спрашиваете?

– Потому что знаю – тебе не все равно.

– Ну, борщ, наверное. О! Ленивые вареники!

– Егор, речь идет о Белуге.

– Да зуб даю, она их тоже любит! А еще «Баунти» и соленые крекеры! Только у Агеевны «Баунти» нет!

– Хорошо. Я сама схожу куплю.

– Светлана Анатольевна!

– Да?

– А знаете, вы такая красивая, когда хмуритесь…

– Остряков, я тебе говорила, что не люблю подлиз?

– Так я же правду! Светлана Анатольевна!

– Ну хорошо, Остряков. Что на этот раз?

– Журнал «Большой футбол». Помните, вы как-то приносили несколько? Еще сказали, что это журналы вашего отца. Там на последней странице были классные магниты – фото чемпионов. Я теперь их собираю!

– Ладно, принесу.

– Ну тогда я побежал?

– Давай, Егорка. И не забудь к Агеевне заглянуть!

– Понял! А вы там сильно с Наташкой не цацкайтесь! Все равно она через неделю снова сбежит!

Третий побег за два месяца. Не просто так – беспутную мать выпустили из мест лишения свободы. Кто сказал – не дознаться, но вести, словно поганые грибы, ползут из земли в детские души.

Трудная девочка, сложный ребенок. Десять лет, а словно три раза по десять, и старше тебя самой. Глаза умные, глубокие, повидавшие такое, что лучше из этих глубин не доставать. Пока есть надежда на нормальную жизнь – утопить бы все и засыпать песком. Залить бетоном, похоронить так, чтобы не осталось и креста в памяти! Тонкая работа, кропотливая, но если не я, то кто? Сама выбрала себе путь и призвание. Самой и отвечать.

Белуга сидит, сжавшись на стуле у стены, и смотрит волчонком – ни дать ни взять, выпавший из гнезда тощий птенец, сломавший о свободу крылья. Волосы спутались, брюки на коленях изорваны, на щеках грязь… Она не ела толком несколько дней, прыгая из поезда в поезд, проскальзывала невидимкой через турникеты, просила и подбирала, отдавая вокзальным падальщикам дань. Выживала, и все ради того, чтобы найти мать. И прокормить. В мире Белуги детей метят особыми бирками – кто полезнее, тот и ценнее.

Я захожу в комнату с холодными серыми стенами и светлыми крахмальными шторами и сержусь про себя. Снова закрытый бокс. Сколько раз просила заведующую не приводить сюда детей, но каждый раз все повторяется снова. Медосмотр, трехдневный карантин и одиночество. Изоляция от общества, уже однажды тебя отвергшего. Все, бесспорно, оправданно, когда под твоей ответственностью сто тридцать два ребенка, но все равно ужасно несправедливо.

Я захожу, но оставляю дверь открытой. Мы обе с Белугой знаем, что отсюда не сбежать – за следующей дверью дежурит медсестра, но пусть уж девочке останется хоть эта маленькая иллюзия – скоромный, как пост, мнимый глоток свободы.

Я не подхожу близко. Не повышаю голос, не поднимаю рук. Я просто какое-то время присутствую, давая девочке возможность меня принять. Разделить со мной застывшее, озлобившееся против нее пространство.

Начинаю говорить о сторонних вещах. О том, что на улице весна и, если она захочет, мы можем пойти погулять. Что в нашем саду первый раз зацвела черемуха, и запах от нее стоит необыкновенный. О том, что у дворняжки Масяни на заднем дворе смешные щенки, а еще о том, что ее подруга очень по ней скучала.

– Надя сплела для тебя браслет из бусин и бисера, очень красивый, так что к летнему балу у вас будут самые настоящие украшения.

Белуга не отвечает. Здесь все молчуны, я привыкла. Колючие души, замкнувшиеся в панцирь из недоверия и обиды. Хмуро смотрит в окно, за которым ветер качает цветущие ветви старой акации, и рвет нитку на растянутом рукаве старой шерстяной кофты.

– Наташа, ты, наверное, давно не ела. Что ты хочешь? Я попрошу Агеевну принести тебе горячего. У тебя ничего не болит? Как ты себя чувствуешь?

Я вижу, что ниже уха на щеке у девочки наклеен грязный пластырь. Наклеен неумело, широкой полосой, из-под которой на коже виднеются желтоватые пятна уже сходящей гематомы. Скорее всего след, оставшийся от крепкой пощечины или падения. Результат возвращения к матери? А может, бродяжничества? В подземке метро десятилетнему ребенку так легко что-то с кем-то не поделить.

Мне еще предстоит выяснить причину его происхождения, но сначала надо вернуть Белугу назад. Вернуть людям, обществу, себе. Пока не поздно, пока еще не потух окончательно свет детства в светлых глазах, и пока еще есть надежда помочь ей забыть.

Я помню, что девочка любит читать. Питер Пэн и Венди. Русалочка. Пеппи Длинныйчулок. Рисунки к любимым книгам до сих пор висят на стене в ее спальне. Вряд ли она читала последнее время, но все равно не замечает стопки книг, которые я принесла с собой и положила на стол.

Она странно замерла, продолжая смотреть в окно – маленькое съежившееся существо, застывшее в точке неприятия, непонятно какого пола. Если бы не волосы до плеч, светлые от рождения, а сейчас практически бурые и спутанные от грязи, так сразу и не сказать, что девочка.

Мне кажется, что Белуга спокойна, и я делаю к ней шаг.

– Наташа…

Но видимость обманчива. Ребенок – как пружина, загнанная в паз, и быстрый взгляд колких глаз подтверждает, что пружина готова выпрыгнуть, сорваться, выстрелить. Мчаться туда, где ее понимают и ждут. Где ее любят странной любовью, которая проступает гематомой под пластырем.

– Пошла ты! Ничего не хочу! Я вас всех ненавижу! Поняла? Ненавижу!

Белуга вскакивает и роняет стул. Начинает реветь. Пятится в угол, утирая рукавом сопливый нос, под которым вдруг раздуваются пузыри. Я сделала всего лишь шаг, и этого шага хватило, чтобы девочка сорвалась и заплакала навзрыд – десятилетний ребенок, не удержавший в себе ком отчаяния.

– Она меня ждет, а я не приду! Ты понимаешь?! Ждет! Ненавижу вас всех! Ненавижу!

– Наташа, успокойся, прошу!

Сзади раздаются шаги, и в комнату входит медсестра – крупная, рослая женщина лет пятидесяти с мужскими чертами лица, на котором главенствуют крючковатый нос и тяжелый подбородок. Она могла бы правдиво сыграть женщину-инквизитора, задействуй ее какой-нибудь режиссер в этой роли, но природа иногда шутит, облачая доброту в непривлекательную обертку.

И имя у нее такое же грубо-отточенное – Ираида Борисовна.

Она слышит плач, и это служит сигналом вмешаться. Входит важно, с серьезным видом держа в руке пакет со средствами санитарной обработки. Подходит и опускает мне ладонь на плечо.

– Все хорошо, Света. Я лучше сама. Наташке сейчас команда нужна, как дальше жить, не слышит она тебя. Вот выплачет свою беду, а после и про черемуху поговорите.

У Ираиды своя философия и своя правда жизни. В прошлом и сама воспитанница детского дома, она лишена излишнего такта. Но я уже не раз убеждалась, что ее тактика порой срабатывает куда лучше моей.

Она подходит к девочке близко, без спроса вторгаясь в личное пространство. Достает из кармана салфетку и уверенно вытирает сопливый нос. Ударить Ираиду сродни кощунству, через ее руки прошло не одно поколение воспитанников, и Белуга, сделав несколько попыток вырваться, затихает, но по-прежнему вздрагивает в плечах.

– Ну, давай, Наташка, раздевайся… Какая ты грязная у нас. Это у тебя суп, что ли, застыл на рукаве, или сопли? Самой-то не противно, нет? Ты же девочка. Ну чего ревешь? Дома ты, как ни крути. Дома! Дай, посмотрю тебя… Свет! – Ираида зовет меня, и я откликаюсь:

– Да?

– Включи в душевой обогреватель. Не нравится она мне. Как бы бронхит не подхватила – хрипит и кожа под глазами синюшная. А у нас тут полный набор! – со вздохом сообщает. – Колтуны и педикулез. Так что вещи, Наташка, я твои изымаю. Ты же не хочешь, чтобы эти твари тебя живьем съели? Ну?

– Только не брейте, – всхлипывает девочка, но уже не сопротивляется. Просит упрямо: – Не хочу, чтобы все знали! И смеялись. Не хочу!

Насмешки и одиночество – вот самые большие страхи в стенах детского дома. Мы с Ираидой переглядываемся, и я киваю, наблюдая, как медсестра, вслед за грязной кофтой, стаскивает с ребенка футболку и брюки, обнажая тощее тельце. Поворачивает девочку осторожно, отвлекая разговором, позволяя мне бегло ее осмотреть.

Слава богу, видимых синяков и ссадин нет, только болезненная худоба. Кивнув Ираиде, я ухожу в душевую, чтобы включить обогреватель. Возвращаюсь за полотенцем и слышу, как женщина искренне удивляется.

– Да ты что, детка! Как можно! Вот меня в детстве не раз брили, так я на всю жизнь тот стыд запомнила. А сейчас ученые такие препараты придумали – десять минут, и каюк тварям. Обработаем и забудешь! Заодно и ногти острижем. И будешь ты у нас не замухрышка сопливая, а снова умница Наташа Белугина. А то стыдно же людям на глаза показать, распустила сопли по колено. Подружка твоя Надя что скажет, когда увидит тебя такую?

– Не обрежете? Обещаете? А то я снова сбегу!

– Напугала. Отъешься для начала! Вот вырастешь, станешь ученым, и не такое придумаешь.

Уже в душевой, когда я помогаю Ираиде вымыть девочку, Белуга говорит без слез: то ли и вправду успокоилась, а то ли смирилась на время, пока не понять.

– Не хочу ученым. Я буду сказки писать. Хорошие и добрые. Про маму… Не уходите, Светлана Анатольевна, пожалуйста! – просит, цепко поймав пальцами мое запястье. – Я вас вспоминала, честное слово!

Разговор получается не из легких. Мир глазами ребенка видится совсем другим, и обида, как снежный ком, придавивший грудь, не дает девочке дышать. Приходится осторожно и долго нащупывать проталины, обходить острые углы, возвращаться и говорить. Разгребать этот снег руками, чтобы Белуге досталось хоть немного человеческого внимания и тепла.

Любовь - это забота, ответственность, помощь. Прозаичные вещи, но это так. Это нежность и терпение. Это когда чувствуешь боль родного человека, как свою собственную. Когда не можешь от этой ответственности отказаться. Иначе это уже не любовь (с)
Андрей Шибуев, хоть и блестящий хирург и всецело отдаётся своей работе, все же находит время для другой страсти - женщинам. Их в его жизни очень много, и настоящим чувствам нет места. Однако, когда к нему обращается с просьбой Света Уфимцева - бывшая одноклассница и первая любовь - он не может отказать, хоть и просьба идёт вразрез с его жизненными принципами. Свете нужен фиктивный брак, чтобы усыновить мальчика из детдома. Один год, никаких обязательств и клятв верности. Никаких чувств. Никаких чувств? Обожаю. Пусть эта парочка, мягко говоря,…


Небо выше облаков
Янина Логвин
Оценка - 3.
***
Пожалуй эта книга из прочитанных у автора самая слабая.
Интересная задумка сюжета. Давно уже не новая, но не менее оригинальная в своей подаче.
Пара решается на фиктивный брак для усыновления пятилетнего мальчика. Двое людей знают друг друга еще со школы и тайно были влюблены. Для романтической истории заложен хороший фундамент. Тем более с главным героем я познакомилась в моей любимой истории "Гордая птичка Воробушек".
***
Это же Андрей Шибуев. В первой моей прочитанной у автора книге он сыграл эпизодическую роль, но сыграл так ярко и выразительно, что встреча с ним в этой истории меня безумно порадовала.
Но это не его роль. Его история, в моей представлении, должна быть такой же яркой, безумной, эффектной и колоритной, как он сам.
С…


Приятная книга, но ожидания от автора и аннотации были несколько выше
Книга о давних друзьях, которые вступают в "фиктивный" брак для усыновления ребёнка Ранее я с этих героев не встречала и не знаю, хорошо это или плохо, но каких-то определённых ожиданий от персонажей не было
Мне очень понравился Андрей Конечно, были некоторые странные, на мой взгляд, поступки Но его готовность нести ответственность за принятые решения, защищать свою новую семью, стремление лучше узнать Андрюшку очень располагают к нему По сути, по договору со Светой, он ничего из этого делать не обязан, но делает и это сближает всех троих
Света тоже достаточно приятный персонаж, хотя и не подходит под мой тип любимых героинь Временами она излишне правильная и страдает ерундой, но в то же время это не бесит…


Достаточно интересная история, про хирурга и его бывшей подруги.. Она не может иметь детей и простит его помочь ей усыновить ребенка, а для этого нужно вступить в фиктивный брак. Он соглашается, но ни кто из них не подозревал что всё зайдет так далеко.  Что из брак из фиктивного станет настоящим в один миг. Достаточно интересная и позитивная история. Но я нашла и минусы для себя.  Допустим: 1. Нет оглавления в конце. (это на самом деле не критично, в Золушке его тоже не было) , НО! 2. Это но переходит в пункт 2 так как касается его.  В Золушке были главы, а тут просто сплошной текст, главы не пронумерованы, это немного выбило из колеи и пришлось слушать в аудио, чтобы было удобнее.  Наверное поэтому снизила балл.  А так мне история понравилась, я не пожалела что однажды приобрела эту…


Она всегда имела много поклонников, но с некоторых пор никого не пускает в сердце. Работает психологом в детском доме и хочет усыновить пятилетнего мальчика.

Он далеко не идеальный, но харизматичный и настоящий. Из тех плохих парней, которые очень нравятся женщинам. Он любит секс, но, будучи хирургом, всё знает про хрупкость души и свою хочет оставить свободной.

Они знают друг друга с первого класса. И всегда дружили. Кто же, если не настоящий друг, поможет в трудной ситуации. Фиктивный брак для того, чтобы ребёнок обрёл семью? Да, пожалуйста! Только по дружбе. И никаких посягательств на личное пространство.

Сценарий простой и предсказуемый . Всё понятно с самой первой страницы. Чем обернётся этот фиктивный брак, ясно с самого начала. Это не детектив, и неожиданных поворотов ждать…


не знаю, возможно ли написать лучше с первых страниц испытала целый взрыв эмоций — не могла остановить слёзы от описаний детского дома, смеялась вместе с радостями героев и безумно переживала, к чему все может прийти.кто читал книги Янины Логвин, наверняка знает их атмосферу — она подобна тёплому пледу, который заботливо накидывают на плечи...пожалуй, читать автора — это все равно, что возвращаться домой.Андрей Шибуев предан своей работе врача-хирурга, в его жизни нет места постоянным отношениям, лишь легкие интрижки без продолжения.Света Уфимцева смирилась с мыслью, что не может забеременеть и пытается усыновить малыша из детского дома, который уже стал ей очень дорог.для положительного ответа опеки девушке нужен фиктивный брак и она обращается за помощью к Андрею...взрослые герои — это…


Мне нравится в книгах Янины, что несмотря на то, что каждая может быть прочитана как отдельная история, но в то же время являются частью общей вселенной, в которой мы находим отсылки, относящиеся к единой вселенной.
«Ботаники не сдаются!» я очень быстро «проглотила» и мне было интересно узнать, смогла ли сестра Кати усыновить ребенка, поэтому сразу начала читать «Небо выше облаков» (хорошо, что после «Гордая птичка Воробышек» я скупила все книги автора).

«Любовь – это забота, ответственность, помощь. Прозаичные вещи, но это так. Это нежность и терпение. Это когда чувствуешь боль родного человека, как свою собственную. Когда не можешь от этой ответственности отказаться. Иначе это уже не любовь.»

Кажется, я уже говорила, что от книг Янины у меня щемит сердце?
⠀А эта история и какие темы…


Света Уфимцева всегда была целеустремленной личностью, и когда ей в очередной раз отказали в усыновлении ребёнка она вновь не опустила руки. Правда на этот раз успешный план исходил не от нее, а от друга детства и одноклассника Виктора Артемьева (знакомого многим по книге "Коломбина для рыжего"): всего-то и нужно что попросить ещё одного их одноклассника Андрея Шибуева заключить с ней фиктивный брак. Никаких рисков и обязанностей, ведь кто как не друг всегда сможет понять и поддержать? И всё бы получилось как задумывала Света: ей - сын, Андрею - свобода, однако неожиданно возникшая страсть начала активно всё портить. И что делать? Наплевать на чувства и придерживаться первоначальной стратегии или всё же рискнуть и посмотреть что из этого выйдет?

Как же туго у меня шло начало книги... А…


Помните студента медика, который в клубе лечил Воробушка? Так эта история про него - Андрея Шибуева.
Мне он запомнился сразу. Интересный герой, но он быстро появился и быстро исчез. Даже не думала, что Логвин посвятить ему целую историю.
Роман вышел милый и воздушный и очень сладкий. Когда хочется чего-то легко и милого самое оно.
Герои стандартные, сюжет похож на все книги Янины. И именно это притягивает в ее романах.


Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом