– Единственная в своем роде. – Подтвердила я.
– Ну так и мне не каждая подойдет. – Самоуверенно парировал он.
В это время на пол по-кошачьему мягко спрыгнул Еринэль. И – о чудо! – мой среброволосый эльфийский брат оказался вооружен! Я воспряла духом. Уж он-то точно сможет объяснить агрессорам, что связывать нас – плохая идея.
– Бросьте оружие, лорд, или я ее убью. – Спокойно сообщил брюнет и снова ткнул в мою сторону кинжалом.
Похоже, это перерастает в пугающую традицию. И что еще хуже, Еринэль решил разыграть из себя примерного мальчика и бросил мечи, чем поверг меня и спутников в отчаянье.
– Твою мать, Еринэль! Какого хрена ты это сделал? – Простонала я.
– Имей уваженье, я, между прочим, только что тебе жизнь спас. – Ничуть не раскаялся среброволосый.
Надо отдать ему должное, даже когда его связывали, он умудрялся выглядеть так, будто делал окружающим одолжение одним своим существованием. Талантище.
– И не смей поминать всуе эльфийку, с которой ты даже не знакома. – Высокомерно добавил он.
Это он зря. Последняя надежда на спасение только что накрылась медным тазом и настроение у меня было хуже не куда. «А как же светлый эльф?» – спросите вы. Действительно лорд Эллэн пока еще не прошел сквозь водоворот. Но, честно говоря, надеяться на него было глупо, раз два самых сильных наших воинов просто разоружились и безропотно позволили себя связать.
«Эх, бедный Тиграш. Похоже, не дождется он свою хозяйку».
– И что ты сделаешь? – Ехидно поинтересовалась я. – Ты же связан. О! Ну, конечно, загипнотизируешь или пробуравишь взглядом насквозь.
– Если бы ты не была моей сестрой… – Звучно скрипнул зубами Еринэль.
Да-а-а. Умею я выводить из себя. Этого не отнимешь.
– Знаю-знаю. Тогда народ из твоего клана не жаждал бы моей смерти, а эльф, который грохнулся со скалы, был бы жив. – Кивнула я. – Знаешь, у меня и до нашего знакомства имелись враги, но после их как-то сильно прибавилось.
– Семейные узы – это всегда так волнительно. – «умилился» сероглазый. – Но, может, отложите выяснение отношений и хотя бы намекнете сколько еще нам предстоит здесь торчать в ожидании остальных?
Еринэль открыл было рот, явно собираясь сообщить брюнету нечто язвительное, но его оплошностью воспользовались агрессивные местные чтобы довольно бесцеремонно засунуть кляп ему в рот. Среброволосый бросил в их сторону взбешенный взгляд янтарных с изумрудными крапинками глаз. Но его проигнорировали. Даже самый свирепый взгляд плохая замена брошенным клинкам.
В этот момент откуда-то послышалась красивая мелодия. Будто невидимый музыкант принялся любовно перебирать струны лютни, безошибочно складывая отдельные ноты в удивительно прекрасную музыку. Брюнет отреагировал на музыку не совсем обычно. Он принялся интригующе копаться где-то в недрах своих штанов с очень озабоченным видом.
– Мне не нравиться, когда кто-то чешет интимные места в моем присутствии. Вы можете делать это где-то еще? Ну, правда неприятно.
Брюнет поморщился, будто вместо сладкого спелого персика откусил приличный кусок лимона вместе с кожурой и теперь не знал как быть. Выплюнуть – не солидно, а есть противно. Но поисков не прекратил. Наконец, его изыскания увенчались успехом, и он извлек под свет факелов небольшой хрустальный шар. Как ни странно, именно это произведение неизвестного стеклодува умудрялось издавать чарующие звуки. Слышала я музыкальные шкатулки, а вот хрустальные шары – никогда.
Брюнет провел рукой над поверхностью шара и в глубине хрусталя возникло надменное лицо прекрасной эльфийки. Выглядела она высокомерно как верблюд, который набрал полный рот слюны и никак не мог решить кого же осчастливить своим метким плевком. Сероглазый умудрился изобразить невероятно сложный поклон, при этом постарался чтобы его было видно только с выгодных ракурсов.
«Просто мастер сэлфи какой-то», – ошарашенно подумала я. – «В инстаграме точно собрал бы миллионы подписчиков».
Тем временем эльфийка снизошла до разговора. Она милостиво дождалась, когда изображавший замысловатые па эльф наконец выпрямиться и сообщила ему нечто такое, от чего его рука с шаром ощутимо дрогнула. Какая досада, что мне никто не догадался перевести, а я сама иногда понимаю эльфийский, а иногда нет. С чем это связано – не понятно. Еринэль как-то сказал, что это во мне пробуждается память его почившего брата. Надеюсь, что нет. Мужчина в моем теле мне без надобности.
Брюнет ответил нечто велеречивое и мелодичное, но судя по надменному взгляду небесно- голубых глаз дамочки, ответ ее не очень устроил, она снисходительно бросила ему пару фраз и отключилась, оставив после себя довольно неприятное ощущение.
Именно этот напряженный момент выбрал для своего эффектного появления лорд Эллэн. Золотоволосый эльф так мягко спрыгнул на пол подземелья, что в набравших по самые голенища воду сапогах даже не хлюпнуло. Придворный до кончиков волос, он оглядел окружающих, спокойно поправил сбившийся на бок воротник меховой куртки и спокойно сообщил:
– Вы в курсе что покусившихся на свободу принца клана Вечного рассвета отдают палачу, чтобы он отрубил руки, посмевшие дерзнуть на особу царственной крови?
О том, что эту самую «царственную особу», которая сейчас возлежала связанной на полу, разыскивают за убийство собственной любовницы и даже назначили награду за его голову, лорд Эллэн благоразумно промолчал. В конце концов, он же не уточнял за кого именно из правящей семьи клана Вечного рассвета можно заработать отсечение конечностей.
– И кто же здесь особа царственной крови? – С нажимом поинтересовался брюнет. Краткий разговор с высокомерной дамочкой явно подпортил ему настроение. – Уж не Вы ли, светлый?
– Нет. – Тряхнул мокрыми волосами тот и умудрился сделать так, что жест не выглядел жалким. – Вот он – принц Астураэль и его пленение грозит вашему городу международным скандалом.
– Какая досада. – Фыркнул сероглазый, которого похоже не особенно впечатлила угроза лорда Эллэна. – Жаль, что мы не поддерживаем дипломатических отношений ни с одним кланом. Свяжите его. Оставьте здесь пару воинов на случай, если к нам явились не все гости, а я пойду на доклад к королеве Айнэль.
– А нас куда? – Осторожно поинтересовалась я.
– Ну, так как у нас не часто бывают гости и гостиниц в городе нет, думаю, тюрьма для вас – самое то. – Иронично откликнулся брюнет. – Еще вопросы будут?
– Конечно. – Кивнула я. – А Ваша собеседница знает, где Вы держите хрустальный шар?
Глава 2
Лорд Кайдэль
Лорд Кайдэль шел по коридору дворца правящей династии города. Ему казалось, что он насквозь пропитался сыростью проклятого подземелья, овцами с последней поставки, их продуктами жизнедеятельности и еще боги знают чем. К сожалению, у него не было времени на ванну или смену одежды. Королева Айнэль не отличалась ангельским терпением, впрочем, как и ее брат (и по совместительству муж) Арденэль. Все эльфы, которые встречались ему на пути, вежливо здоровались и уступали дорогу. В этом состояло преимущество должности капитана королевской стражи: если ты идешь достаточно быстро, все считают, что у тебя срочное дело. Беда в том, что после того, как золотой дракон сотворил заклятье, заставив целый город воспарить к небесам и исчезнуть для окружающих, срочных дел практически не осталось.
Город застыл, словно муха, увековеченная в янтаре. Медленно тянулись дни, похожие друг на друга как однояйцовые близнецы. Каждый житель точно знал, чем именно будет заниматься сегодня и что станет делать завтра. Некоторое разнообразие существовало разве что в жизни женщин. Эльфийки города, чье название благополучно кануло в Лету, славились своими узорчатыми шалями из тонкой шерсти. Изделия получались невероятно красивыми и при этом теплыми. Искусные творения прекрасных эльфийский рук носили богатые купчихи и дворянки: все, кому толщина кошелька позволяла совершить подобную покупку. По сути, город содержали женщины. Многие высокородные дамы даже в гости или за покупками отправлялись, прихватив с собой корзинку с рукоделием или поясную прялку чтобы не прерывать работу. И, конечно, самые лучшие шали выходили у королевы Айнэль, чье имя означало «сияние». Узоры на ее шалях были так прекрасны, что многие представительницы королевских династий считали хорошим тоном иметь в своем гардеробе хотя бы одну.
Королева ожидала капитана стражи в своих личных покоях. Это означало, что разговор будет приватный при минимальном количестве свидетелей. Покои Айнэль, отделанные в нежных пастельных тонах, были одними из самых светлых и просторных комнат во всем дворце. Она медленно выплыла откуда-то из-за шелковых занавесок. Пристрастие королевы к зеленому цвету было известно каждому при дворе. Вот и сейчас прекрасная Айнэль отдала предпочтение зеленому шелковому платью. Гладкая, блестящая материя плотно обхватывала стройный гибкий стан эльфийки, подчеркивала тонкую талию и мягкими складками ниспадала до самого пола. Изредка из-под подола мелькала зеленая атласная туфелька, расшитая изумрудным бисером. В платиновых волосах сверкала диадема с искусно ограненными безупречными изумрудами величиной с голубиной яйцо каждый. Ювелиру удалось сделать так, что любой, даже самый незначительный источник света заставлял камни сиять, буквально приковывая к себе взоры окружающих. Говорят, далекий предок леди Айнэль воспылал любовью к самой красивой и знатной эльфийке. Та не считала влюбленного ровней себе, но милостиво согласилась на брак при условии, если он умудриться достать для нее самое невероятное украшение из тех, что она видела. С учетом того, что девушка была единственным крайне избалованным ребенком, не знавшим ни в чем отказа, задачка казалась практически не выполнимой. Но не для влюбленного, готового свернуть ради прекрасной возлюбленной горы. Для начала предок нашел камни. Злые языки поговаривали, будто для этого ему пришлось осквернить несколько древних святилищ, но этого никто не смог доказать. Хотя, сам предок, впоследствии старался не иметь никаких дел с гномами. Возможно, это и породило слухи о том, что пострадавшей стороной при создании диадемы были именно гномы. Изготовление ювелирного украшению было поручено полуэльфу Белениусу, славившемуся в те времена своими изделиями из благородного металла, драгоценных камней и самоцветов. Его украшения до сих пор никто не смог повторить как ни бились. Многие ювелирные дома подходили очень близко, но все равно это было не то. Белениус соединил изумруды и золото в настоящее произведение ювелирного искусства. Однажды какой-то бард посветил балладу красавице и сравнил ее диадему с застывшей песней из камней и металла. Было ли это проклятье, преследующее камни с не совсем понятного происхождения или роковое стечение обстоятельств, но диадема оказалась последним творением талантливого ювелира. Почти сразу после того, как украшение было передано в нетерпеливые руки заказчика, а гонорар был уплачен весь до последнего медяка, в дом Белениуса проникли грабители, убили ювелира и унесли все хотя бы сколько-нибудь ценное. Впрочем, это обстоятельство ничуть не смутило гордую эльфийку. Она благосклонно приняла диадему в качестве свадебного подарка и отправилась под венец под руку с осчастливленным влюбленным.
– Лорд Кайдэль! – Голос Айинэль был холоден как снега на самых высоких вершинах Урдальских гор. – Как мило, что Вы, наконец, нашли время чтобы посетить нас.
Капитан умудрился сохранить непроницаемое выражение лица и изобразил придворный поклон скорее для того, чтобы собраться с мыслями, чем из-за придворного этикета.
– Ваше Величество, я спешил на Ваш зов, как только мог. – Заверил он высокородную эльфийку в чьих изумрудных глазах плескалась подозрительность.
Это не удивительно. Как известно, заговоры существуют при любом дворе и, если правитель позволит себе расслабиться, вполне может сменить статус «действующий» на статус «бывший» с замечательным местом в семейном склепе в придачу.
– То есть, если мы сейчас выглянем в окно, сможем увидеть вашу лошадь? – Вопрос принадлежал королю Арденэлю, появившемуся из-за шелковых занавесок вслед за супругой.
В отличие от сестры, король отдавал предпочтение белому и серебру. Оба цвета ему шли примерно одинаково и сегодня он был облачен в белые, расшитые серебром штаны и такую же тунику, подпоясанную серебряным наборным поясом с кинжалом в красиво отделанных серебром ножнах.
– Какую лошадь? – Удивленно вскинулся лорд Кайдэль, который предпочитал передвигаться либо пешком, либо на левбае.
На самом деле его род славился разведением грифонов, но в черте города особо не полетаешь, да и грифону нормально приземлиться не куда.
– Которую Вы загнали, спеша сообщить нам о причине сегодняшнего тарарама. – С ироничной улыбкой пояснил король.
Лорд Кайдэль тоже улыбнулся в ответ. Он не в первый раз был приглашен в личные покои королевы и точно знал, что в окна видны лишь сад и тюрьма для родовитых узников. У родоначальника королевской династии города было весьма специфическое чувство юмора. Он считал, что узники, глядя на роскошь дворца сквозь тюремную решетку, осознают, что именно потеряли. Это будет способствовать воспитательному процессу. А самим власть имущим не будет лишним напоминание о том, что от сумы и тюрьмы зарекаться не следует. Его величество явно решил пошутить тем более, что конюшни располагались с другой стороны дворца. На счет же «сегодняшнего тарарама», как изволил выразиться его величество, давать объяснения было еще более затруднительно, чем о том, куда же подевалась его загнанная лошадь. Дело в том, что водоворот, через который прибыли незваные гости, не был рассчитан на разумные формы жизни и обладал несколькими уровнями сложнейшей магической защиты. Иными словами, странная компания людей и эльфов должна была попросту утонуть, а их тела пойти на корм рыбам или другим озерным обитателям. Но нет, они практически без вреда для себя (если не считать мокрой одежды) преодолели ловушки и, если бы не сработала система магического оповещения, установленная чисто на всякий случай, о присутствии чужаков узнали бы далеко не сразу.
Еще одна вещь смущала его в утреннем происшествии. Девчонка. Человеческая рыжеволосая девица со скверным характером, острая на язык и к тому же с полным отсутствием чувства самосохранения. Несмотря на веревки на руках и ногах, она не упустила ни одного шанса чтобы не поехидничать в его сторону, хотя точно знала, что полностью находиться в его власти. А значит, он вполне может сделать с ней что угодно на правах пленившего ее. Ну не идиотка же она? Если бы она была просто человеком, он не стал бы с ней церемониться. Но тут было одно большое «но» … Он не мог с точностью определить к какой именно расе она относится. На первый взгляд – обычная человечка. Рыжая, сероглазая, наглая. В общем – ничего примечательного. В любой деревне хотя бы одна такая сыщется, а то и с десятка два наберется. Но почему тогда, стоило ему отвлечься хотя бы на мгновенье и прикрыть глаза или же отвернуться в сторону, как он совершенно забывал, что девчонка рыжая. Ему казалось, что это среброволосая эльфийка с поразительно янтарными глазами в глубине которых притаились мерцающие изумрудные вкрапления. Лорд Кайдэль не понимал, как вообще такое возможно? Эльфийки с такой внешностью были редкостью и обычно принадлежали к клану тигриных всадников. Их оберегали, как и всех эльфиек, и редко позволяли покидать стены родного города. Затем, оказалось, что эльфийский воин, безропотно сложил оружие, лишь только Кайдэль пригрозил девчонке кинжалом. Стражники нашли в ее сумке родовые клинки явно эльфийского происхождения, а сами мечи, откликнулись на зов хозяйки, что было практически невозможно. Родовые мечи редко общались даже с представителями рода, которому принадлежали испокон веков. Потом явился ее «брат» – стопроцентный эльф, глядя на которого, капитан понял, что рыжая и этот среброволосый с мечами наголо не просто брат и сестра, а близнецы. Это было настолько невероятно, что он даже тайком ущипнул себя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Впрочем, руки, порезанные клинками рыжей, до сих пор саднили под повязкой, напоминая о том, что все случившееся, далеко не сон.
«Надо будет потом зайти к целителю, убедиться, что яда в мечах не было», – сделал в уме пометку он.
– К нам проникли посторонние. – Осторожно сообщил капитан, чем вызвал на лицах королевской четы одинаковое выражение удивления. – Говорят, что принцессу ищут.
– И как же им это удалось? – Вопросила сиятельная Айэнэль, выражение ее лица вернулось к обычному высокомерию, но Кайдэль отчетливо понимал, что ходит по лезвию ножа и несмотря на толстую подошву своих сапог практически ощущал остро заточенный металл под своими ступнями.
– Понятия не имею. – Ничуть не покривил душой он.
– Дорогая, разве так уж важно, как именно они сюда попали, если они уже здесь? – Его величество коснулся руки своей царственной супруги.
– Это очень важно, любовь моя. – Откликнулась та. – Раз прошли одни, могут прийти и другие.
– Один из них утверждает, что он брат принцессы. – Добавил лорд Кайдэль.
– А вот это точно не имеет никакого значения. – Медленно улыбнулась королева. – Для палача нет никакой разницы в том, кому придется голову рубить. Разве, что сапоги достанутся более качественные.
Капитан напрягся. В глубине души он надеялся на иной исход. Ну, выгнали бы странников из города к чертям и ладно. Дракон может качественно запугать пришельцев, чтобы на вздумали давать волю языку. Пусть проваливают на все четыре стороны. Но убивать…
– У нас нет палача. – Напомнил лорд Кайдэль о том, что все присутствующие и так знали.
– Это не страшно. – Улыбка ее величества стала еще шире. – Вы, лорд Кайдэль, возьмете на себя эту почетную обязанность.
– Я? – Изумился тот. – Я не палач.
– Но станете им по королевскому приказу. Или Вы, лорд, забыли Ваши клятвы в верности и служению интересам клана?
Глава 3
Нас довольно долго вели по каким-то темным, мрачным, полным пыли коридорам. Вряд ли пленившие нас воины решили развлечь гостей ознакомительной экскурсией, а значит, тюрьмой пользовались настолько редко, что не считали нужным утруждать себя уборкой. Наконец, когда я уже была готова усесться на пол и взмолиться о пощаде, мы пришли.
Камеры, где нам предстояло коротать время до тех пор, пока не решиться наша судьба кем-то неведомым из местных власть имущих (Ну, не пожизненно же нас решили бросить в тюремные застенки. По крайней мере я на это сильно надеялась.), ничуть не напоминали те, что я видела по телевизору в различных фильмах. Скорее это походило на клетки для крупных и опасных хищников типа тигров. Никаких толстых перегородок между ними просто не было. Сплошные решетки с прутьями толщиной в мое запястье, наглухо вмурованные в камни пола и потолка. Вырвать такие из крепления под силу лишь какому-нибудь великану или приличному количеству взрывчатки. Ни того, ни другого мы как-то с собой не захватили. Помимо отсутствия инструментов по извлечению прутьев из пазов, печалило то, что любая камера хорошо просматривалась из коридора, что лишало узников любой возможность уединиться и делало побег крайне сложной задачей.
Я никогда не бывала в тюрьмах в качестве заключенной, если не брать в расчёт тот случай, когда мы с Лиссой и Норандириэль спасли принца вампиров, перепутав его со старшим братом принцессы. [2 - Речь идет о первой книге серии «Эльфы до добра не доводят».]Вид камер, в которых нам предстояло провести бог знает сколько времени, навевал тоску. Радовал только густой слой чистой на вид соломы, устилавшей пол. При полном отсутствии какой-либо лавки или стула, будет куда присесть и где голову приклонить, если нагрести побольше.
– Надеюсь, здесь нет крыс. – Неуверенно протянула Лисса как только из ее рта извлекли кляп.
– Можете надеяться. – Великодушно разрешил один из провожатых.
Какая невероятная щедрость с его стороны.
Нас довольно бесцеремонно втолкнули внутрь камер, рассортировав по универсальному принципу «девочки – направо, мальчики – налево». Но и тут не обошлось без гендерного неравенства: мужчин развязали, а нас с Лиссой – нет.
– Почему такая несправедливость? – Возмутилась колдунья.
Просто с языка сняла. Я как раз собиралась задать тот же вопрос, просто не успела.
– Это для того, чтобы лучше могли обдумать свое поведение. – Авторитетно сообщил эльф.
Я попыталась было популярно объяснить нашим тюремщикам простую истину: женские руки никак не связаны с умственной деятельностью. Иными словами, если с нас снимут надоевшие путы, которые, к слову, еще и натирали запястья, это никак не помешает нам все осознать и, возможно, даже раскаяться в содеянном. Последнее, конечно, вряд ли, но этого я говорить не стала. Зачем лишать народ его иллюзий? Впрочем, мои доводы нагло проигнорировали и веревки развязывать не стали. Зря только тратила на них своей красноречие.
Как только самодовольные эльфы удалились – в глубине души я надеялась, что наглецы заблудятся где-нибудь в безумных хитросплетениях тюремных коридоров —, осмотрела предложенную жилплощадь более пристально. Надо же знать как жить дальше, да и план побега нужно было придумать. Что-то подсказывало мне, эльфы не спроста законопатили нас сюда. Наверняка придумают нечто жуткое и лучше бы уйти по-английски до их возвращения. В камере имелось только старое ведро, видимо предполагалось, что естественные нужды мы с Лиссой станем пользоваться им по очереди, наплевав на девичью стыдливость. Почти под самым потолком, располагалось зарешеченное окошко, больше похожее на амбразуру пулеметного дзота, чем на полноценное окно. Оно же служило источником света. Факелы тюремщики унесли. Видимо, посчитали, раз мы заперты, свет нам не к чему. Если избавить окно от решетки, протиснуться можно, но с трудом. Для этого нужно как минимум до него долезть, а оно высоко.
– Давай я тебя развяжу. – Предложила Лисса.
Я обернулась и увидела, что наша колдунья неведомым образом освободилась от пут. Сердце кольнула зависть.
– У тебя нож в сапоге? – Спросила я удачливую подругу.
– Нет. – Мотнула она головой с тем, что осталось от прежней гривы роскошных темных волос. – Магия в пальцах.
– А разве здесь нет защиты против магии? – Поинтересовался Скворчащий животик откуда-то сверху.
Я подняла на него взгляд и с удивлением обнаружила молодого эльфа на плечах у Арагорна, цепляющимся за решетку окна.
– Наверняка есть. – Не стала разочаровывать его Лисса. – Но защита, она против разрушения стен устанавливается и допускает маленькое применение магии внутри тюрьмы. Чтобы полностью изолировать от колдовства – дорого. Для этого специальные камеры нужны, противомагические. Но в такие разве что сильных колдунов, да архимагов каких-нибудь сажают. Нас, простых колдуний, такими застенками не балуют.
– Нет! – Вскрикнула я, когда Лисса попыталась прожечь мои веревки магией.
– Ты чего? – Удивилась колдунья моей реакции. – Я же веревки хочу снять, а не руки тебе спалить.
Я удивленно уставилась на колдунью. Руки спалить? Ничего себе заявление.
– Лучше попробуй распутать узел. Веревка нам может еще понадобиться.
Лисса понимающе кивнула и принялась за работу.
– Для побега да?! – Радостно поинтересовался Животик, получил ощутимый тычок от своего учителя и чуть не свалился на соломенную подстилку с его плеч.
– Незачем всем знать о наших планах. – Наставительно изрек Арагорн, обращаясь к темнокожему ученику.
Глядя на этих двух эльфов каждый раз удивляюсь их непохожести на общепринятые каноны. Эльфам полагается быть золотоволосыми, реже темноволосыми, но всегда белокожими. Эта же парочка на канонических эльфов походила лишь телосложением и формой ушей. Высокий Арагорн носил стрижку площадкой на огненно рыжих волосах и щеголял ярко-голубыми глазами с по-кошачьи вертикальными зрачками. Скворчащий животик же был не только черноволос, но и темнокожий.
– А что это за акробатический этюд вы там изобразили? – Поинтересовалась я у эльфов, пока Лисса безуспешно пыталась распутать хитросплетение узлов на моих запястьях.
– Подойди ближе – скажу. – Предложил Еринэль, глядя в его янтарные глаза, я заподозрила, что мой названный брат что-то задумал.
Может быть даже решил придушить меня, чтобы избавиться от дальнейших хлопот в путешествии. Хотя вряд ли. Если верить тому, что я слышала об эльфийских близнецах, моя смерть грозит Еринэлю безумием. Так что я подошла ближе.
– Повернись. – Скомандовал он.
Я повернулась к нему спиной. В конце концов, что он может сделать, когда между нами решетка. Оказалось – может. Его сильные пальцы цепко впились в узлы веревки и принялись их распутывать. Судя по тому, как здорово у него выходило, он не впервые этим занимался. Интересно, где он тренировался? Нужно будет расспросить при случае.
