Уголки губ Мэйсона дергаются, и тень довольной ухмылки скользит по его лицу.
– Между нами есть отношения?
– Отношения бывают разными, не переворачивай мои слова под своё понимание.
– Например? Какие между нами?
– Апокалипсические. Хочу предложить закончить их. Сделаем вид, что не знаем друг друга.
– Допустим, что я не хочу этого. Что тогда, Трикси?
– Во всём должна быть взаимность. На поле две команды и пара ворот. Отсутствие одних говорит о том, что игра не равнозначная.
– Мы занимаемся боксом, там нет ворот, – парирует Мэйсон.
– Тогда у тебя отсутствует противник, бой с самим собой?
– Смотря, за что борешься. Можно бороться с собой.
– Вряд ли ты нокаутируешь себя.
– Не физически, но морально.
– Наш разговор зашёл в тупик. Предлагаю разойтись и наслаждаться жизнью так, как делали это раньше.
– Я больше не могу ей наслаждаться, как раньше.
– Разве это должно волновать меня?
– Да.
– По какой причине?
– Потому что ты являешься этой причиной.
Улыбка расплывается на губах. Качаю головой и выдыхаю.
– Серьёзно? – я едва сдерживаю смех.
– Это не смешно.
– Ты понимаешь, где ты, и где я?
Брови парня сходятся на переносице, он явно не понимает того, что я имею в виду.
– Мы из разных лиг, Картер. Я играю за одну команду, а ты бегаешь по разным. Я даже не хочу знать, сколько раз эти слова помогали тебе.
– Ни разу.
– Тогда, тебе нужно пересмотреть тактику. Если будешь пользоваться только одним планом – будешь проигрывать.
– Я не пользуюсь этим планом, его не существовало до сегодняшнего дня.
– Ты правильно делал, потому что он не работает.
– Работает.
– Нет, Мэйсон.
– Мэйсон, – повторяет он. – Признайся себе в том, в чём я признался себе.
– Ты видишь то, что хочешь видеть.
– Ты не обманешь меня.
– Конечно, нет, ты можешь сделать это сам.
– Я довезу тебя до мотеля, Трикси.
– Я передумала.
– Передумала, потому что знаешь, что я прав.
– Я устала и хочу завершить этот бессмысленный разговор.
– Мы завершим его, когда я довезу тебя.
Выдыхаю и отпускаю чемоданы, позволяя ему выиграть, но лишь для того, чтобы получить своё. Я хочу остаться одна, желая расслабиться хоть на секунду. Чёрная полоса, в которой повязла моя жизнь – рано или поздно завершится. У всего есть конец, и это как свет в конце туннеля. Солнечные лучи пробиваются сквозь серые тучи над головой, говоря о том, что всё может поменяться в любой момент. Я не та, что сдаётся и подстраивается под обстоятельства. Это я та, кто выстраивает их, а всё остальное подстраивается под меня.
Занимаю заднее кресло, следом за мной это делает Мэйсон, но прыгнув за руль. Встречаюсь с ним взглядом в зеркале заднего вида, и едва не сдаюсь. Не понимаю, что меня притягивает к нему, и почему его компанию я предпочитаю больше той, что даёт та же Эмили. Наверно, причина кроется в том, что он не торопится рассказывать о каждой мелочи своей жизни, но одновременно с этим, я хочу их знать. Отличная женская логика. Мэйсон вовсе не тот парень, которому можно верить. Да, возможно, он говорит правду, когда утверждает то, что не рассказывает сказки, но я всё равно не доверяю ему. Такие, как он, не внушают доверия. Такие, как он, всем видом дают понять, что лучше бежать без оглядки. Я бы с удовольствием бежала, если бы не невидимые оковы, в которые заключены мои ноги.
– Знаешь, почему ты села назад?
– Удиви меня, – выдыхаю я, провожая взглядом кампус.
– Потому что боишься принять правду.
– И какую правду?
– Ту, где ты что-то чувствуешь ко мне.
– Господи, ты абсолютно невыносим, Картер.
– Мама так говорит.
– Я второй раз хочу согласиться с ней.
– Ещё она говорит так про отца. Ты точь-в-точь повторяешь её слова, – усмехается он, оставляя на мне секундный взгляд, на который я не отвечаю, но чувствую.
– Ей нужно поставить памятник.
– Я знаю, – смеётся Мэйсон, и я тлею под приятным звуком его голоса.
Ненароком смотрю в его сторону и задерживаю взгляд на темно-карих глазах, что устремлены на дорогу. Мне не нравится, совсем не нравится то, что я смотрю на него, что хочу смотреть. Из-за этого ёрзаю по кожаной обивке и стараюсь успокоить подступающую нервозность на фоне испытываемых чувств. Ежесекундно проговариваю и вбиваю мантру: «Не надо. Не делай этого». Но разве сердцу прикажешь?
И я злюсь. Злюсь на себя за то, что он прав, за то, что чувствую к нему что-то. Так не должно быть. Так не может быть. Ненавижу его за то, что он не может быть таким же, как тот урод из кафе. Желаю, чтобы он испортил мнение о себе, даже если придётся выкинуть меня на обочине, я буду так рада возненавидеть его. Я хочу найти причину и повод, чтобы ненавидеть его больше, чем симпатизировать. Он помогает мне второй раз, и это вяжет на моих руках петлю, как и на шее. Почему он делает это? Почему помогает, если редко предлагает свою помощь кому-то? Почему он появляется в моей жизни? Почему пришёл снова? Сотни «почему» в моей голове.
– У тебя есть время передумать, – нарушая тишину, говорит Мэйсон.
– Что?
– Тебе не придётся тратить деньги на мотель, если ты останешься у меня.
– Только через мой труп.
– Я не трону тебя, обещаю.
– Ты серьёзно думаешь, что слово «обещаю» может поменять чьё-то решение?
– Когда ты даёшь обещание, ты ставишь под прицел самого себя, можешь подорвать репутацию и доверие в целом. Ставишь под сомнение цену собственным словам.
– Слова – это всего лишь набор букв. Они не дают никаких гарантий. Я могу сказать всё, что захочу, но это не будет означать то, что я непременно сделаю это.
– То есть, ты врала?
– Я сейчас тебя удивлю, но каждый человек врёт, – словно совершенно неземную новость, заявляю я.
– Особенно о чувствах.
– Я не чувствую к тебе ничего, – отрицаю, цедя то, что злит и выводит больше всего.
– Я ничего не говорил о себе, но ты сразу подумала обо мне, – парирует Мэйсон, останавливая машину на парковке мотеля, неоновая вывеска которого отражается в лужах.
Вылетаю из салона и распахиваю багажник, спешно выдёргивая оттуда чемоданы. С грохотом ставлю их на асфальт, от чего они покачиваются и едва не валятся на бок. Гнев настолько будоражит кровь, а ноги отбивают ритмы по асфальту, что становится больно то ли от собственной лжи, то ли от того, как яро я вышагиваю вперёд. Мэйсон остаётся за спиной, я чувствую его прожигающий взгляд на спине, но не поворачиваюсь.
– Давай, вали, Трикси. Докажи мою правоту! – добавляет он в спину.
Резко торможу и отпускаю чемоданы, разворачиваясь к нему лицом.
– Я ненавижу тебя! Терпеть не могу, Картер! – салютую средние пальцы. Кажется, даже волосы встали дыбом от переизбытка чувств. – Если бы я могла, показала бы их пальцами на ногах!
– Бесишься, потому что влюблена в меня, – усмехается он.
– Ты мне отвратителен!
Подхватываю чемоданы и, распахнув двери, которые ударяются о стену, залетаю в холл.
Седовласый мужчина за стойкой администратора, смотрит на меня, как на умалишенную и, бьюсь об заклад, уже набирает номер психологической лечебницы. Кстати, она мне очень не помешает. Я буду только рада выбить из головы парня, который остался на парковке.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/dzhuli-deys/pyat-shagov-navstrechu/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
