– Помните, вы сказали "мне нужен сын"? – я судорожно вздохнула. Как же я попала! Вот к чему привело мое стремление стать кем-то, а не деревенской девкой.
– Склерозом не страдаю. Ближе к делу.
– А если девоч… – начала было я, но сразу же умолкла под его изучающим, пробирающим до глубин души, взглядом.
– Попробуем снова, – он будто не о детях говорил, а об очередном деловом предложении. Впрочем, в моем сравнении есть доля истины: меня рядом с ним держит договор.
Только вопрос: какая ему от меня выгода?
Глава 6. Месть
Дмитрий Воскресенский
Мышка очень похожа на стерву с фотографии, которую я держу в особой папке. Странно, что бывает подобное сходство, но это действительно так: те же темные волосы, зеленоватые глаза с карими искрами, тот же контур лица, мягкие черты. Только у моей мышки морщинок нет и глаза не помутнели от времени – все же разница в возрасте больше двадцати лет.
Чертовски похожи. Особенно когда делают вид оскорбленной невинности. Поэтому я, наверное, выводил Вику из себя – чтобы уменьшить их сходство, чтобы злость разукрасила ее лицо новыми красками, убрала из образа лицо предавшей нашу семью женщины.
Снова смотрю на фотографии. У меня их очень много. Особенно с ее муженьком. Я знаю их лица, кажется, даже точнее, чем собственное. Врагов надо знать лучше, чем себя.
Анастасия и Борис Калинины – не последние люди в России, бизнесмены с безупречной репутацией… а еще старые твари и интриганы. Только эта информация доступна не всем. Как и та, что у них есть, а может, все же была, дочь. Аделию Калинину украли в младенческом возрасте, и с тех пор она считается без вести пропавшей. К слову, девочке сейчас исполнилось бы примерно столько, сколько моей находке – Викторие Солдатовой.
Конечно, вероятность того, что мышка и есть дочь Калининых один к миллиону, но… Вика чертовски похожа на них. Почему бы не сыграть в занимательную игру? И отдать должок, который уже который год стоит за мной? Месть.
К тому же, всю ночь мои юристы готовили новый договор – на детей. Вообще, я не планировал заводить семью, но чертова Громова начала бесить. Сидела бы и дальше тихо – я бы не стал использовать единственную лазейку в нашей с ней брачном контракте. Сорок второй пункт придумала сама Ангелина: если у кого-то из супругов появятся дети на стороне, то брак сразу же расторгается. Конечно, существовали нюансы, но мелкие и незначительные. А дети… Пора бы о них задуматься: два года назад разменял четвертый десяток.
– Я не буду это подписывать, – твердо говорит мышка, сжимая руки в кулачки. И ее решительный взгляд меня и смешит, и выводит из себя. – Вы, наверное, считаете, что я не только глупая, но и тупая? Читать-то я умею и ни за что не соглашусь на ваши условия. Да лучше уж… Да лучше в тюрьме гнить.
Забавная девочка. С ней будет интересно.
– И что же тебя не устраивает? – я откинулся на спинку кресла и, сцепив пальцы в замок, внимательно на нее посмотрел, чтобы не упустить ни одну эмоцию на ее тонком личике.
– "Все дети, рожденные в сотрудничестве, остаются со стороной А…" и далее по списку, – зачитала мышка. – Мало того, что вы шантажом меня заставляете… заставляете, так еще и предлагаете оставить своего же ребенка? Наймите суррогатную мать!
Если бы я мог, не стал бы распинаться и тратить попусту время – для расторжение брака у меня должна быть семья, пускай и временная. Конечно, я не собирался держать Вику вечно – разберусь с Калининым, с детьми, и пусть идет куда хочет. Выплаченные мною деньги позволят ей начать новую жизнь.
– Мышонок, – ласково позвал ее и жестко отрезал: – или ты подписываешь, или делаем все без бумаг. Учти: тогда ты остаешься без надежного тыла и не сможешь никогда никому ничего доказать. Какой вариант ты выбираешь?
Она опустила голову, пряча от меня свои эмоции, а затем, глядя на меня словно ставшими ярче глазами, произнесла тихо, но четко:
– Хорошо, я подпишу.
– Правильное решение, – кивнул я и протянул ей ручку.
– Да я само послушание, – мышка зло улыбнулась и поставила на бумагах размашистую подпись.
– Все? Я могу идти на работу и немного пострадать по испорченной жизни? Ну, конечно, в процессе заливания важных документов слезами и очередным сбором информации для ваших конкурентов? Я им забыла сообщить, что кресла у вас мягкие, а столы удобные – и поспать можно, и поесть. О! Еще про принтер и сканер, которые работают как часы. Правда, кто-то черную краску все время крадет, но это мелочи.
– Язвишь, мышка? – я улыбнулся, причем совершенно неосознанно. Она меня веселила, бесила и при этом… интересовала. Что-то в ней было такое – необычное.
– Нет, лишь готовлюсь отпеть смерть своих розовых очков. Так что, можно идти?
– Нет, конечно, – я усмехнулся. – Считай, у тебя начался большой отпуск. Сейчас ты едешь с моей помощницей в магазин. Твоя юбка ужасна, а помада как будто найдена в прабабушкином сундуке – все сменить. Рядом со мной должна быть утонченная леди, а не… а не простушка.
– Вы хотели сказать "деревенщина"? – мышка мило улыбнулась, хотя в глазах пылали демоны и готовили для меня самое жаркое пекло.
– Видишь, как мы друг друга понимаем? – в принципе, она права. Так зачем отрицать?
Глава 7. Новая жизнь
Виктория Солдатова
Я всегда считала, что являюсь спокойным и неконфликтным человеком, но сейчас убедились в обратном. Я готова была накинуться и расцарапать холеное лицо Воскресенского. Ненавижу!
Он, как и отец, решает за меня, вертит мою жизнь, как ему угодно.
Ненавижу. Как же ненавижу!
И сдерживает меня опять одно: и босс, и отец, они банально сильнее, опытнее. Я чувствую себя отвратительно слабой.
– Видишь, как мы друг друга понимаем? – самодовольно ухмыляясь, говорит он, а я… я стою и мило улыбаюсь, пока в голове представляю совсем иную сцену.
– Конечно, вижу, вы же меня в это понимание мордой тыкаете, – я не могу молчать. Я устала молчать. Хоть так выведу все свои эмоции, а то меня уже от них трясет.
– И правильно делаю, – отрезал босс. – А теперь иди в свою комнату и подожди там Илону. Веди себя хорошо, мышка, я не терплю непослушание.
– Как скажете, – а про себя думаю, что босс явно зоофил, раз у него сексуальные фантазии с мышкой в главной роли. Мышка. Что за дурацкое прозвище?!
Кабинет у Дмитрия Сергеевича находится на втором этаже квартиры. Такой же шикарный, как и весь дом, с красивой и правильно подобранной мебелью. И я посреди всего этого великолепия в своей вчерашней блузке и юбке действительно деревенщина. Хотя чего смущаться? Да, я такая, потому что приехала из деревни. Но я, в отличие от московских красавиц, обеспечиваю себя сама. Даже ту "пробабушкинскую" помаду сама покупала, пускай и пришлось копить не один день. А тут…
Медленно выдохнула и, ступая по дорогому паркету, пошла в "свою комнату". Вчера мне удалось убедить Воскресенского, что мне просто необходимо личное пространство, а он, обещав, что придет ночью обживать со мной это самое "личное пространство", согласился. К счастью, мужчина либо забыл о своих словах, либо опять надо мной издевался.
Но я не успела дойти до нужной мне двери – по пути встретила ту самую помощницу босса. Женщине было где-то тридцать, не больше, высокая, с короткими светлыми волосами, в сером брючном костюме и с внушительной папкой в руках – она совершенно не вписывалась в образ Дмитрия Сергеевича. Я ожидала увидеть роковую красотку, с которой у босса несомненно были бы более близкие рабочим отношения, и которая бы меня сживала со свету своей ревностью, но нет.
– Доброе утро, Аделия, – спокойным и ровным тоном поприветствовала меня она. – Я помощница Дмитрия Сергеевича, Илона.
Меня сразу же перекосило во всевозможные стороны. Меня опять называли не моим именем!
– Доброе утро, – кивнула я.
– Вы уже одеты? – меня смерили сканирующим взглядом с ног до головы. – Наверное, Дмитрий Сергеевич вам не сообщил, что мы с вами сегодня едем за покупками.
Я решила не говорить, что другой одежды у меня нет, потому просто пригладила помявшуюся юбку и с улыбкой ответила:
– Говорил. Я уже одета, не волнуйтесь.
Илона странно на меня посмотрела, но быстро взяла свои эмоции под контроль и сказала:
– Тогда идемте, Аделия. Нас ждет водитель.
Кажется, я теперь ненавижу имя "Аделия".
И еще кажется, что все магазины я тоже ненавижу. Особенно брендовые, в которые меня и затащила Илона.
– Добрый день, очень рады вас видеть, – щебетали консультантки, кружась вокруг помощницы босса и совершенно игнорируя меня. Мое и так не самое радостное настроение стало еще более хмурым. Нет, было не обидно, потому что я привыкла к такому отношению, но… Разве дорогая одежда что-то значит? По мне так нет. Можно быть дорого одетым, но бедным изнутри – без знаний, без воспитания и чувства такта.
– Добрый день. Нужен капсульный гардероб для моей подопечной, – тем же безразлично-спокойным тоном произнесла Илона, и взгляд девушек переместился на меня. Наверное, я стала видимой, потому что они широко мне улыбнулись, будто ничего не произошло, и одна из них заверила:
– Сделаем в самом лучшем виде! Идемте сюда, новая коллекция вас не оставит равнодушной…
Не оставила, действительно, но… Одно дело, когда ты сам покупаешь отнюдь не дешевые вещички, достигая высот, а другое – когда за тебя платит совершенно чужой мужчина. Но я опять не имела право выбора и играла роль куклы, на которую примеряли красивые наряды, не интересуясь тем, нравятся ли они ей.
Когда одежда для примерки закончилась, я вздохнула с облегчением. Но видимо зря:
– Аделия, всю выбранную нами одежду доставят на дом, а сейчас вы едете на обед с Дмитрием Сергеевичем. Оденьте, пожалуйста, вот эти вещи, – и мне протянули легкое летнее платье из мягкой голубой ткани, белые туфли на высоком каблуке и даже сумочку в тон.
– Простите, Илона, – быстро, пока она не вышла из примерочной, начала я, – а я не могу пообедать с вами? И мы же еще не купили… – задумалась и вспомнила: – нижнее белье! Может, отложим трапезу?
После утреннего инцидента мне видеть босса абсолютно не хотелось. Просто не факт, что сдержусь и не нанесу ему парочку синяков на память. Злость меня никак не отпускала, да.
– Нет, это невозможно, к сожалению, – покачала головой помощница босса. – А с подбором нижнего белья вам поможет Дмитрий Сергеевич.
Я мгновенно вспыхнула! И она так… просто говорит об этом? Ни один мускул на ее лице не дрогнул, пока она произносила фразу.
– Я ответила на все ваши вопросы, Аделия?
Я кивнула и закрыла лицо ладонями, пытаясь хоть как-то уменьшить температуру щек. Они просто горели!
"Босс скорее поможет снять нижнее белье, а не подобрать", - мрачно подумала я.
И знаете, что самое ужасное в сложившейся ситуации? Гребанное чувство ожидания. Приятный дискомфорт в области живота я ощущала отчетливо и злилась на себя еще больше.
Постояв так, немного успокоилась и переоделась в то, что передала Илона. К черту гордость. Ходить второй день в одном и том же – не самая лучшая затея, особенно если на улице лето.
Глава 8. Страсть
Виктория Солдатова
Едва мы с Илоной вышли из бутика, я сразу заметила босса. Он стоял у своего авто в очередном дорогом костюме и курил – ухоженный, холодный и уверенный в себе, мужчина сразу притягивал внимание.
– Отлично выглядишь, мышка, – сказал Дмитрий Сергеевич, окидывая меня изучающим взглядом с ног до головы. Но не успела я хоть что-то произнести в ответ, как тот полностью переключил внимание на свою помощницу и начал с ней договариваться о каких-то бумагах, словно мгновенно забыл обо мне. Ах да, мне еще соизволили жестом указать сесть в машину – дабы не мешалась.
Прекрасно!
Чуть ли не скрипя зубами, залезла на заднее сиденье, устроилась поудобнее и… достала телефон. Раз я кои-то веки одна, то позвоню отцу. Пускай у нас с ним не самые лучшие отношения, но я не могу оставить его. Не могу не звонить, не спрашивать о его здоровье и достатке. Вдруг ему чего-то не хватает? Я не хочу потерять и его. После смерти мамы у меня остались лишь он и Аленка, а теперь, после предательства подруги, и вовсе только он.
Три долгих гудка, в течение которых я думала уже положить трубку, но папа все же принял вызов:
– Вика! – впервые голос отца был хоть как-то теплым. – Девочка моя, с тобой все хорошо? Что ж ты старику так редко звонишь?
"Девочка моя" – что?! Моему удивлению не было предела.
– Значит так, доченька, – так как я потрясенно молчала, говорил папа, – брось эту Москву, приезжай домой. Что тебе в чужом краю делать-то?
– Пап… я бы с радостью, но не могу, – у меня ощущение ирреальности происходящего. И будто бы ушла почва из-под ног.
– Чего это не можешь? Собирай вещи и первым же поездом домой. Клубника уже созрела, а ее некому есть…
– Я очень хочу, правда, но не могу, – мне отчего-то приходит в голову мысль, что папе что-то нужно от меня. Становится горько. Всем от меня что-то нужно, а я сама никому не нужна.
– Это не обсуждается, – жестко произнес отец, явно потеряв терпение. – Хватит заниматься глупостями. Ты – никто, твой потолок – наша деревня, и выше тебе не подняться. Жду тебя завтра же.
И завершил вызов прежде, чем я успела переварить сказанное.
– Все всегда становится хорошо, помнишь? – сама себе прошептала я, сдерживая рвущиеся наружу слезы. Ничего, я выдержу. Выдержала же почти пять лет – еще выдержу. Если даже я не нужна отцу, то нужна самой себе.
Когда босс сел в машину, я была снова спокойна и сосредоточена на текущих проблемах.
***
Элегантная вывеска "Victoria's Secret" мне не понравилась сразу. Как и решительность босса – он вел меня уверенно в сторону магазина, не утруждая себя узнать мое мнение об этом.
