Готовая в любой момент вытащить меч, я настороженно всматривалась в кусты. Снова затрещало. Потом сильнее и еще сильнее. Кто-то явно ломился на полянку.
Миг, и из ветвей показалась остроносая, увенчанная пятачком морда… домерона.
От сердца отлегло. Эта тварь не страшная. Точнее, внешне как раз жуткая: кабан в холке по пояс человеку, красноглазый, роняющий ядовитые слюни. Но яд слабый, не больнее крапивы жжется, да и сам по себе домерон на людей редко нападает, разве что защищая лежку.
Этот взвизгнул, потом издал предостерегающий вопль. Угрожает. Надо отойти, но спокойно. И тут он ринулся вперед. Я отскочила, взлетела на бревно, выругалась – оно оказалось трухлявым, и нога по щиколотку ушла в прогнившее дерево. Выхватила меч.
Домерон бросился на меня.
Я укрепилась на земле, готовая встретить его острием меча. Напорется сам, мне даже не придется ничего делать.
Но тут вдруг земля вспучилась, смутно знакомые зеленые прутья вскинулись и опутали домерона. Тот гневно завизжал, попытался обернуться.
Я подняла глаза и увидела вендайца. Безоружного. Он стоял чуть поодаль, с другой стороны полянки и смотрел на нас с удивлением. Я уставилась на него с не меньшим. Ладно внезапное появление, мы рядом с лагерем, а я орала, зовя ласку. Но какого Хагоса он приперся безоружным? Хотя ноги зверю спутал магией, разве нет? Все-таки стихийник?
– Иди в лагерь, – велел он.
Я вспыхнула. Что я, девочка, которой можно помыкать? Иди туда, иди сюда… Сказала зло:
– Это домерон, и у него лежка где-то рядом.
Выражение лица парня изменилось. К удивлению прибавилось что-то вроде уважения. Это меня вдруг так обрадовало, что я разозлилась на себя за глупую реакцию.
– Иди, я справлюсь, – повторил парень мягче.
– Сними узы, – потребовала, – я знаю, что делать.
Дуэль взглядов – моего, злого и требовательного, и его испытующего – продлилась недолго. Вендаец кивнул, и узы с тихим шелестом втянулись в землю. Почувствовав свободу, домерон ринулся вперед. Сосредоточив взгляд на нем и перехватив меч по-другому, вращала им перед собой с огромной скоростью так, что мелькание лезвия слилось в круг. Одновременно заулюлюкала насколько можно громко и сама бросилась навстречу кабану.
Надо отдать вендайцу должное: если бы не он, я бы и не вспомнила об этом, убила бы зверюгу, и делу конец. Но он дал мне передышку, и меня как осенило: домероны боятся громких звуков и света, а отраженные от лезвия солнечные блики слепили тварь, крики лишь добавляли паники.
Домерон продержался недолго. Затормозил передними копытцами, визгливо всхрапнул, роняя слюни, сделал крутой разворот и с той же скоростью сиганул прочь. Кусты зашумели под весом убегающей туши.
Я выпрямилась и еще некоторое время вслушивалась, дабы убедиться, что домерон не вернется. Потом убрала меч и обернулась к вендайцу. Сама не знала, что ему скажу, но уж точно ничего хорошего. Но выражение его лица лишило меня желания устраивать свару. Парень смотрел так, будто был всерьез впечатлен.
Я молча прошла мимо него и направилась к лагерю. Шагала быстро, насколько возможно в лесу, но через некоторое время услышала шаги сзади, а потом и рядом. Нагнал, Хагос на его душу.
– Хей, мечница. – Метнула на него злой взгляд. – Ну прости, – повинился вендаец, – не думал, что ты такая… боевая. Теперь вижу, был не прав. Кстати, меня зовут Хеннай, – он протянул руку, – Хен.
На рукопожатие надо ответить. Это нехитрое правило вбили в меня четверо старших братьев и их друзья-враги, с которыми я выросла. Нехотя протянула руку в ответ. Что мне понравилось – вендаец не стал снова делать скидку на то, что перед ним якобы изнеженная ар-теранна, и пожал руку крепко, как парню.
Хен.
Почему-то простое звучание его имени мне понравилось. Скользнуло по глотке, легкое, коротенькое, с шероховинкой. Ему шло.
– Сатьяна, – грубовато представилась я. А потом остановилась как вкопанная – в сознании наконец-то сошлись кусочки мозаики. – Я поняла, кто ты.
– В смысле? – Он тоже остановился, глянул настороженно.
– Ты целитель! Во-первых, ты сражался с братом как целитель, только не использовал магию исцеления, – я стала загибать пальцы, перечисляя. – Во-вторых, у тебя нет оружия, но целителю в группе оно и не нужно. В-третьих – те узы, что ты использовал. Я не сразу вспомнила, но это же целительское заклинание.
Хен помедлил, но настороженность из взгляда ушла.
– Хвалю, – наконец сказал он, – ты наблюдательная. И знаешь магию других.
– Ну не то чтобы знаю, – я слегка зарумянилась. Похвала была явно незаслуженной. – Просто это вроде наиболее часто используемое заклинание.
– Ты молодец, – повторил он и без перехода спросил: – Скажи, почему ты едешь учиться на стихийника? По тебе не видно, чтобы это было в радость.
Настроение испортилось. Я развернулась и снова пошла к лагерю. По пути буркнула:
– Думала, буду боевиком. Но родители решили по-другому.
Хен пристроился рядом.
– И что, послушаешься?
Не ответив, ускорила шаг, отрываясь от парня. Влетела в лагерь и встретила шагающего навстречу Вейса. Тот крикнул с ходу:
– Где ты пропадаешь, мелкая?! Выезжаем, марш в телегу давай.
И правда, караван уже готовился к выезду.
Я заняла место рядом с Ласом, привычно притулилась к его боку. Вендаец, будто так и надо, сел напротив и завел разговор с Вейсом. Оказывается, брат уже знал, что он целитель, и расспрашивал, как обучают в Вендае. Я слушала краем уха. В принципе, ничего неожиданного не услышала. В Вендае, как и у нас, была своя школа, но там давали знания только на первые два курса. Хен был родом из обычной семьи и прошел двухлетнее обучение, а теперь решил продолжить его в академии.
Потом они перешли на обсуждение политики, и мне стало не очень интересно. Уже почти засыпала, когда внезапная мысль заставила меня встрепенуться.
Ласка. Она ведь взялась невесть откуда, неужели пробежала за нами всю дорогу от города? Но зачем? Чтобы потом снова исчезнуть в лесу?
Кажется, мама была права, ласка и впрямь ведет себя подозрительно. Если еще раз встретится, надо будет ее поймать. Найти кого-нибудь, кто разбирается, и показать.
* * *
К вечеру мы въехали в Амзас. Сразу отсеялась треть отряда – те, кто направлялся до этого города. Остальные заночевали при заставе. Были это в основном наши, маги, охрана и возницы.
Кроме нас троих и Хена в академию ехали шестеро. Один боевик-третьекурсник, наш хороший знакомый. Он был не клановый, родился в обычной семье, но бился хорошо, и они с Ласом дружили. Помимо него еще четыре мага, двое из клана Дейна (к моему величайшему счастью, сам мой названый «жених» в академии не учился, то ли не хватало дара, то ли решили, что и домашнего обучения для него достаточно) и двое неклановых. И одна целительница с четвертого курса, высокая хмурая девица, державшаяся наособицу.
Все тесной компанией разместились в одном просторном бараке: целительница в углу, построив баррикаду из собственных вещей, потом маги, клановые и неклановые по отдельности, а у самого выхода мы вчетвером. Хен как прибился к нам в самом начале, так и держался рядом. Братьям он пришелся по душе, а сам не уставал меня поддразнивать. То твердил, что я так хорошо владею мечом, что все окрестные твари, небось, сбежали куда глаза глядят, узнав, что по дороге двигается такой воин, то насмехался, когда я рассыпала заварку, что, верно, с мечом управляюсь куда лучше, чем с чайником. То дурашливо просил проводить его в нужник, потому что боится пауков, а с таким защитником ему ничего не страшно. Что хуже всего, братья, которые обычно вставали за меня горой, сейчас только посмеивались.
В конце концов я разозлилась, двинула Хена рукояткой меча и ушла из барака проветриться. На улице уже стемнело, дул прохладный ночной ветер, принося запахи каких-то цветов. У ворот сидел на привязи пожилой пес. Наверное, посажен был охранять, но на заставе постоянно толклось много народу, и пес давно потерял хватку. Завидев меня, он привычно постучал хвостом о землю.
Я села рядом на корточки. Потрепала старика по холке, полюбовалась на звезды. Вот и день миновал, завтра вечером прибудем в Эдес, а оттуда уже рукой подать до академии. Эх, если бы не учеба на «рыбака», с каким нетерпением я подгоняла бы время. А так…
Нигос даровал нам магию, но до того, как ее использовать, мы, люди, додумались сами. Любой одаренный магически мог выбирать, кем ему становиться: мастером меча, стихийником, целителем, мастером животных, артефактором или зельеваром. Для трех последних специальностей наличие сильного дара не требовалось, для трех первых – было условием выживания. Причем не только их, но и прочих не обладающих даром простых людей.
Поэтому мама и не раздумывала долго, отдавая меня на стихийника. Конечно, я всю жизнь провела в тренировках на мечах и ни разу не касалась магического шара, хотя у мамы в ларце лежал ее личный, еще с тех времен, когда она таскалась с отцом, отбывая службу. Но это не делало меня непригодной в маги – дар оставался даром. Просто мне придется начинать с нуля в дисциплине, которая не радует ни ум, ни сердце, – но кому какая разница.
К слову, в Академии Трех Сил преподавали все шесть дисциплин, от магии меча до зельеварения. Первые три делились на факультеты, последние изучались курсами, и любой мог взять их дополнительно.
Интересно, можно ли брать курсы с факультета боевой магии, обучаясь на стихийника? Представив неженку-«рыбака» в длинном балахоне, пытающегося парировать магическим шаром удар меча, фыркнула. Вот и ответ.
Со стороны здания послышались шаги. Я обернулась и совсем не удивилась, увидев в тусклом свете фонаря вендайца.
– Ищешь, где облегчиться без страшных пауков?
– Почти угадала, – ответил он в тон. – Хотел нанять сопровождение до уборной. Не хочешь подзаработать?
– Откажусь.
Я мерила его взглядом. Сейчас, в полумраке, не могла различить его лица, только глаза поблескивали отраженным светом. Интересно, что ему надо? В самом деле искал меня? Может, втюрился?
Эту мысль, хмыкнув про себя, тут же отбросила. Без ложной скромности скажу, уродилась я довольно привлекательной и среди дружков братьев пользовалась популярностью. Пока особо навязчивые не получали в зубы. Но была парочка ребят, с которыми даже на свидания ходила. Правда, когда об этом узнавал Лас или Вейс, моих ухажеров ждала незавидная участь. Но, в общем, во взглядах и намеках я немного разбиралась. А вендаец насмешничал и взгляды кидал разные, но среди них не было ни одного масленого или мечтательно-глуповатого.
Так что если сейчас он и искал меня, то не для того, чтобы поухаживать. А зачем?
Хен привалился плечом к столбу неподалеку и стал меня рассматривать.
– Чего? – спросила, чувствуя неловкость.
– Да просто… Наш дневной разговор из головы не идет, – сказал он наконец. – Ты не хочешь обучаться на стихийника, но все равно послушно едешь в академию. Почему?
Любопытный какой. Впрочем, можно и ответить, это вовсе не секрет.
– Если бы не поехала, мама отдала бы меня замуж. – Я передернулась, вспомнив прыщавого Дейна.
– Это так страшно? – По тихому двору разнесся мягкий смех, приятно пощекотал где-то внутри.
Я пожала плечами. Не хотелось вдаваться в подробности.
– Смотря кто жених.
Хен кивнул, как будто понял. Без передышки спросил:
– А перейти на факультет боевиков?
– Не выйдет. Даже если получится, моим родным сразу сообщат. Они ни за что не дадут мне учиться на мастера меча.
– Хм-м, а сбежать из дома? Оставить клан?
– Пока мы не поступили на службу, закон на стороне родителей, разве ты не знаешь? Или у вас в Вендае другие правила?
– Мои родители погибли, а бабушка, хоть и твердит, что семья превыше всего, в мелочах позволяет нам действовать как заблагорассудится.
– Вам повезло. Моя мама не такая. Она с меня до замужества не слезет.
Я пригорюнилась. И правда, только выйдя замуж я окажусь вне власти родителей. Или уже после окончания академии – если найду себе полноценную боевую группу, желательно, уже действующую. Тогда да, служащие считаются самостоятельными взрослыми людьми.
– Ну так выйди замуж. Тогда сможешь перейти на магию меча, если муж не будет возражать.
Я посмотрела на него как на дурака.
– И где я возьму такого мужа? Дейн ни за что не даст учиться, да я и не выйду за него. От одной мысли выворачивает. К тому же замуж – это сразу дети, никакой академии.
– Дейн? – на лице вендайца промелькнуло непонимание, но переспрашивать он не стал. – Нет, смысл в том, чтобы выйти замуж только для вида. Формально. Договориться с кем-нибудь.
Твари Хагоса, да что несет этот беловолосый?
– Еще хуже. Кто на такое согласится? Фальшивая жена? Связать себя на четыре года?
– Я мог бы, – ответил он запросто.
Я застыла с раскрытым ртом. Потом так и спросила, как вертелось на языке:
– Ты дурак?
– Нет, серьезно.
Лихорадочно размышляя, я молча буравила его взглядом.
Хагос, это и правда выход. Приехать в академию, заявить, что хочу перевестись. Единственное, что необходимо для поступления, – дар, он у меня есть. Обучение бесплатное, за счет последующей службы. Родители не смогут ничего поделать, если буду замужем, ведь я формально стану принадлежать семье мужа.
Семье мужа! Вот и загвоздка. Я вообще ничего не знаю о семье Хена. Я и о нем-то ничего не знаю.
– Зачем тебе это? – спросила подозрительно. – В чем твоя выгода? Нужен боевик в клан?
– У меня нет клана, – напомнил он, снова рассмеявшись. – Моя выгода… – Он то ли сделал вид, то ли в самом деле крепко задумался. – Не знаю. Мне просто все равно. Я свободен, никому ничего не обещал, еще минимум два года буду учиться в академии. Так почему бы не оказать человеку услугу, которая мне ничего не стоит?
– И ты дашь мне развод, когда я закончу учебу?
– Можем хоть договор составить, – Хен снова засмеялся, – подпишем у законника. Хотя зачем? Ты ведь и сама сможешь развестись. Достаточно согласия одного из супругов, ведь нам нечего будет делить.
Я задумалась. В чем же подвох?
Думала и не находила. Даже если Хен меня обманывает и на самом деле принадлежит к клану, он не сможет увезти меня насильно. Я и впрямь тогда отправлюсь в первый попавшийся храм и потребую развода. Правда, в таком случае снова попаду под власть родителей, но это уже второстепенно.
И это будет исключительно формальный брак. Никаких детей, никаких отношений помимо дружеских. Зато я получу статус замужней женщины. Буду сама себе хозяйка.
– Не нужно решать прямо сейчас, – мягко заговорил вендаец. – Подумай хорошенько. У тебя есть еще сутки. Когда приедем в Эдес, тебе лучше уже определиться к тому времени.
Не дожидаясь моего ответа, он повернулся и исчез во мраке.
* * *
Два-три года назад я уже бывала в Эдесе, мы ездили в академию, когда Манс, мой второй брат, дошел со своей группой до межакадемических соревнований. Жаль, призового места им не досталось, но событие было грандиозное и запомнилось надолго. А вот Эдес – совсем нет. Обычный городишко, каких много, ничем не лучше нашего Лорейля. Разве что находился южнее, и когда у нас уже начинали желтеть листья на деревьях, здесь еще царила жара.
Мы с Хеном шли бок о бок по пустынным белым улочкам. В Эдес мы прибыли где-то к трем часам пополудни, и местные жители в большинстве своем сидели дома, прячась от палящего солнца. Одни мы топали в храм, и шаги гулко разносились между белеными стенами.
