25 апреля 1984 г., морось
За последние несколько дней не было никаких значимых подвижек в расследовании, но сегодня наконец наступил переломный момент.
Днем выживший после взрыва человек пришел в себя. Однако когда я стал допрашивать его, выяснилось, что он ничего не помнит. Даже не смог назвать свое собственное имя. По словам врачей, потеря памяти – частое явление при серьезных травмах. Мне рекомендовали использовать особые методики при общении с ним, чтобы как можно скорее восстановить его память.
Я наведался к трубе и сделал несколько снимков. И то придется ждать до завтра, ведь проявить пленку и напечатать снимки – дело небыстрое.
26 апреля 1984 г., облачно
Я дал потерпевшему взглянуть на снимки бетонной трубы. Сначала он был в какой-то прострации, ничего не мог вспомнить. Потом я показал ему медную проволоку и сказал, что она была в его кармане. Я мягко побуждал его постараться вспомнить, что происходило в тот день до того, как он потерял сознание. Его лицо переменилось, словно он вспомнил что-то и силился это произнести. Я поднес ухо к его губам. Первая фраза, которую он сказал, была: «Та… бетонная труба… я… я там живу». Я был страшно рад, что к нему стала возвращаться память.
Потом бродяга поведал мне, что его зовут Хуан Шаопин. Раньше он жил в деревушке в провинции Аньхой. Из семьи никого не осталось, оба родителя умерли, и он в одиночку поехал в Чэнду на заработки. Работу найти не удалось, и ему ничего не оставалось, как обустроить временное убежище в бетонной трубе и выживать за счет денег от сдачи собранного мусора.
Я вновь спросил его, что произошло в тот день, но у него опять начались провалы в памяти, и он лишь молча мотал головой из стороны в сторону. Возможно, мне стоит завтра принести фотографии с места взрыва.
27 апреля 1984 г., ясно
Я показал Хуан Шаопину фотографии с места взрыва. Увидев их, он сильно перепугался. Я сказал ему, что на том химическом заводе при взрыве бомбы погибли два человека, юноша и девушка, и что он также находился там в тот момент, получив серьезные травмы – частью при взрыве, частью при последующем пожаре. Наконец, слово за слово, Хуан Шаопину удалось восстановить в памяти события того дня.
В тот самый день после полудня он стал невольным свидетелем того, как три человека (двое мужчин и одна девушка) с некоторым промежутком во времени зашли в тот заброшенный завод. Ему это показалось довольно странным. Наконец, когда туда зашла девушка, любопытство взяло верх, и Хуан Шаопин тихонько отправился следом, чтобы одним глазком посмотреть, что там происходит. Он увидел парня и девушку, пришедших позднее, и услышал странный разговор (его содержание в целом совпадает с показаниями Ло Фэя). Но пока он разбирался, что к чему, внезапно прогремел взрыв.
Исходя из показаний Хуан Шаопина, тот человек, который пришел первым, ушел за полчаса до того, как появилась девушка. Напрашивается логический вывод: с высокой степенью вероятности он и есть наш главный подозреваемый. Находясь в своей трубе на довольно приличном расстоянии, Хуан Шаопин приблизительно рассмотрел, как выглядит этот человек. По его словам, если он увидит его еще раз (или его фотографию), то, возможно, сможет узнать…
Дочитав до этого места, Ло Фэй прервался на некоторое время, чтобы все обдумать. Если Хуан Шаопин видел этого человека, то почему с его слов не был составлен фоторобот подозреваемого? Впрочем, этому существовало простое объяснение: в то время еще не существовало компьютерных систем по составлению фотороботов, а чтобы нарисовать его вручную, требовалось, чтобы очевидец имел очень яркую и точную картину перед глазами. Хуан Шаопин лишь издали видел этого человека, и для него было бы крайне сложно подробно описать его внешность.
Далее, читая дневник, Ло Фэй отметил, что в работе следственной группы долгое время не наблюдалось никаких существенных подвижек. Промежутки между заметками Чжэн Хаомина становились все длиннее и длиннее, в записях стали проскальзывать нотки безнадежности и пессимизма. Расследование зашло в тупик. За последующие два года не было обнаружено никаких новых улик, которые могли бы хоть как-то приблизить их к раскрытию преступления, поэтому было принято решение о расформировании специальной следственной группы и приостановлении следствия по данному делу.
Однако не так давно в рабочем дневнике Чжэн Хаомина появились новые записи. Следователи обнаружили это уже после его гибели, при осмотре кабинета.
13 октября 2002 г., пасмурно
Я полагал, что это дело давно завершилось, и связанные с ним воспоминания будут навечно запечатаны в подвалах памяти, подобно архивным материалам. Возможно, я ошибался…
Сегодня утром я получил анонимное письмо. Все, что там было, – это единственная строчка с Интернет-адресом. Но как только я увидел его, мое сердце невольно сбилось с ритма.
Мне слишком хорошо знаком этот почерк! Идеально ровные иероглифы, написанные в копирующем стандартный шрифт стиле. Точь-в-точь как то анонимное письмо, зачитанное мною до дыр восемнадцать лет назад.
Я зашел на указанный сайт – и был потрясен тем, что увидел там. Неужели «Он» вернулся? Я просто не могу в это поверить! Может, это всего лишь злая шутка человека, имевшего доступ к материалам дела?
Специальная следственная группа давно расформирована, из всех ее прежних членов, может быть, только я один по-прежнему занимаюсь оперативной работой. Как я должен поступить? Доложить об этом в местный Департамент общественной безопасности и добиваться возобновления следствия? Не будет ли это слишком опрометчиво?.. Но также нельзя позволить, чтобы в это дело вмешались Хань Хао с ребятами. Лучше я сначала попробую разобраться своими силами.
14 октября 2002 г., ясно
Сегодня мне через знакомых удалось выйти на Цзэн Жихуа из Департамента общественной безопасности. Этот парень согласился активировать систему контроля и мониторинга в Интернете по моему запросу. С его помощью мне удалось сделать несколько снимков подозреваемых. Сегодня я снова взял служебный фотоаппарат. Поскольку дело секретное, я не могу привлечь кого-то еще. Эх, остается лишь надеяться, что все это не впустую…
19 октября 2002 г., дождь
Сегодня я снова сделал много снимков подозреваемых. Вечером ходил к Хуан Шаопину, однако он не смог никого опознать по фотографиям.
Та публикация в Интернете собрала немало просмотров и комментариев, но ее отправитель пока никак не проявил себя. Возможно, это действительно просто чья-то злая шутка?..
Большинство посетителей того сайта, попавших в круг подозреваемых, оказались совсем молодыми парнями, что ставит под сомнение их связь с делом восемнадцатилетней давности. Может быть, мне все же следует проверить этих ребят. Я слышал, что недавно хакеры взломали базу данных Департамента общественной безопасности. Есть вероятность, что произошла утечка информации по делу № 418…
На этой заметке рабочий дневник Чжэн Хаомина заканчивался. На следующий день, двадцатого октября поздно вечером, он был убит в собственном доме.
«Лучше б вы тогда доложили о произошедшем в Департамент общественной безопасности, – вздохнул про себя Ло Фэй, словно вступая в мысленный спор с погибшим. – Когда вы схлестнулись в схватке с убийцей, то уже точно знали, что никакой это не детский розыгрыш. Но было уже слишком поздно…»
Размышления Ло Фэя прервал внезапный стук в дверь. Он аккуратно сложил материалы дела и пошел посмотреть, кто там. Его посетителем оказалась Му Цзяньюнь.
– Офицер Ло, здравствуйте! – первой поздоровалась она.
– Здравствуйте. – Ло Фэй приглашающе махнул рукой. – Вы пришли обсудить дело? Прошу.
Му Цзяньюнь прошла внутрь и уселась на диван напротив Ло Фэя. Скользнув взглядом по лежащим на столе документам, она сразу перешла к делу:
– Я тоже только что просмотрела материалы расследования, и у меня возникло несколько вопросов. Хотела посоветоваться с вами.
Ло Фэй улыбнулся:
– Профессор Му, к чему такие формальности? Предлагаю обсудить это дело как коллеги.
– Хорошо. Вы знаете, что я – профайлер, психолог-криминалист, поэтому рассматриваю это дело немного под другим углом, чем остальные. Я анализирую мотивы преступника, составляю его психологический портрет и на основе этого делаю заключение о его социальном положении, жизненном опыте и чертах характера. Что касается этого дела, и анонимные письма в прошлом, и недавнюю публикацию в Интернете преступник всегда подписывал одинаково… – С этими словами Му Цзяньюнь написала на листочке Eumenides, после чего обратилась к собеседнику с вопросом: – Вы знаете, что означает это слово?
Ло Фэй отрицательно покачал головой. Надо сказать, он владел английским лишь на самом базовом уровне.
– Это богини мести в древнегреческой мифологии[2 - Эвмениды или Эринии, три богини мести и ненависти в древнегреческой мифологии.]. По преданию, Эвмениды преследовали тех, кто совершил тяжкие преступления. Они неотступно гнались за злодеями по пятам, и нигде нельзя было скрыться от их гнева. Эвмениды насылали на головы беглецов страшные мучения, заставляя терзаться раскаянием до тех пор, пока их не настигала заслуженная расплата, – пояснила Му Цзяньюнь.
– Богини мести? – Ло Фэй очень ярко представил себе этих мифических персонажей. Учитывая содержание тех анонимных писем, можно было провести определенную параллель.
Му Цзяньюнь продолжила развивать свою мысль:
– В деле номер четыреста восемнадцать двое потерпевших получили анонимные письма с «извещениями», в которых они приговаривались к смерти Эвменидами. Если все воспринимать буквально, то убийца собирался покарать их от лица богинь мести. Поэтому сейчас меня больше всего интересует следующее: действительно ли двое погибших, Сюэ Далинь и Юань Чжибан, совершили злодеяния, в которых их обвиняют?
– Сюэ Далинь был заместителем начальника Управления общественной безопасности Чэнду. Злоупотреблял ли он служебным положением, мог ли брать взятки и иметь связи с мафией? Я не знаю. В то время я был всего лишь курсантом. Что касается Юань Чжибана… – Ло Фэй на мгновение заколебался, но все же продолжил: – То, что сказано про него в анонимном письме, можете считать правдой.
Му Цзяньюнь недовольно поджала губы.
– Что вы имеете в виду под «можете считать правдой»? Офицер Ло, я знаю, что Юань Чжибан приходился вам близким другом. Но когда дело заходит о расследовании преступления, подобные уклончивые формулировки неуместны. Я надеялась получить от вас более развернутый и однозначный ответ.
– Хорошо. – Ло Фэй вымученно улыбнулся. – Юань Чжибан демонстрировал незаурядные результаты в учебе, во многих отношениях я им восхищался. Но была у него слабость, ставшая для него роковой, – женщины. Он был падок на женское внимание.
Му Цзяньюнь вспомнила фотографию Юань Чжибана – тот действительно был очень привлекательным молодым человеком. Неудивительно, что он пользовался успехом у девушек.
– У Юань Чжибана было довольно много девушек. За полгода до тех печальных событий у него как раз завязались новые отношения. Его избранница училась в нашей полицейской академии по специальности «административное регулирование». Она была настоящей красавицей и действительно нравилась Юань Чжибану. Она даже пошла на аборт ради него. Тогда я подумал: может быть, хоть на этот раз он угомонится и остановит свой выбор на ней. Но… – Ло Фэй неодобрительно покачал головой и тихо вздохнул. – Через несколько месяцев он все же расстался с ней.
– Почему?
– Может, просто был таким по своей природе… Словом, он бросил эту девушку. Она вся в слезах пришла к нему, а этот повеса даже не стал с ней разговаривать и прибег к моей помощи, чтобы выставить ее. Я и подумать не мог, что она примет все так близко к сердцу и в отчаянии бросится в реку. – Ло Фэй не мог без стыда вспоминать эту давнюю историю.
– Хм, для мужчин нет ничего святого… – Му Цзяньюнь бросила неприязненный взгляд на Ло Фэя. – А что же сам Юань Чжибан? Неужели его это ни капельки не тронуло?
Ло Фэй покачал головой:
– В то время у него уже была новая пассия. Я слышал, что они познакомились вслепую на какой-то радиопередаче. Некоторое время переписывались, затем решили встретиться. В тот роковой день как раз должно было состояться их первое свидание.
Му Цзяньюнь мысленно кивнула: точно, на совещании Ло Фэй рассказывал, что в день, когда было совершено преступление, Юань Чжибан пошел на встречу со своей знакомой по переписке. В ее голове созрел вполне закономерный вопрос:
– Получается, эта девушка была одной из последних, кто видел Юань Чжибана живым, верно?
Ло Фэй слегка повел плечами:
– Я знаю, о чем вы думаете, но мой ответ вас не обрадует. Специальная следственная группа в день происшествия наведалась ко мне в общежитие и изъяла переписку между Юань Чжибаном и той девушкой. По адресу им удалось разыскать отправителя – ею оказалась студентка из другого университета Чэнду. Однако та девушка не собиралась на встречу с Юань Чжибаном, это подтвердили ее сокурсники. В тот день она вообще не покидала территорию студенческого городка.
– Как это так?
– Последнее письмо, в котором Юань Чжибану назначалась встреча, хоть и было написано от ее имени и с ее обратным адресом, но писала его не она.
– Кто-то написал Юань Чжибану, выдавая себя за ту девушку?
– Верно. – Ло Фэй понизил голос. – Офицер Чжэн потом сообщил мне, что то письмо также было написано в стиле, копирующем стандартный иероглифический шрифт.
Лицо Му Цзяньюнь выразило понимание.
– Стало быть, преступник смог обманом выманить Юань Чжибана…
– Юань Чжибан жил в студгородке. В таком людном месте совершить убийство практически невозможно. Поэтому преступник выманил его в безлюдное место за городом и потом, взорвав бомбу, полностью уничтожил все улики, оставшиеся на месте преступления.
– Действительно, этот тип все продумал до мелочей… – Му Цзяньюнь на некоторое время погрузилась в раздумья, затем резко вскинула голову и пронзительно посмотрела на Ло Фэя. – Но, как бы то ни было, он все-таки сделал одно доброе дело.
Ло Фэй стушевался и опустил голову.
Му Цзяньюнь не отступала:
– Окрутить девушку, позволить, чтобы она от вас забеременела, а потом бросить ее, тем самым доведя до самоубийства… Офицер Ло, неужели вы не считаете это преступлением?
Помолчав некоторое время, Ло Фэй встретил взгляд Му Цзяньюнь.
– Он заслуживал наказания, но не смерти, – сказал он с полной серьезностью. – Юань Чжибан был моим другом. Если б вы знали его так же близко, как я, то поняли бы, что, несмотря на его разгульное поведение, он по своей сути вовсе не был негодяем.
– Хорошо. – Му Цзяньюнь сама поняла, что немного перегнула палку, говоря так об умершем, и примирительно улыбнулась. – Офицер Ло, большое спасибо, что помогли прояснить беспокоившие меня вопросы. Сейчас у меня сложилось более четкое понимание психологического портрета преступника. Хм… что же вы планируете делать дальше?
– Я планировал встретиться с Хуан Шаопином. – Ло Фэй вытащил один листочек из стопки материалов по делу. – Офицер Чжэн оставил мне его адрес.
– Отлично! Я тоже хотела встретиться с ним. Давайте завтра вместе сходим к нему? – предложила Му Цзяньюнь. – Так или иначе, Хань Хао не хочет, чтобы мы лезли в его дела.
У Ло Фэя не было причин отказываться, и он просто кивнул в ответ.
22 октября, 07:12
Уже полностью рассвело, но накрапывающий дождик и пасмурное небо сбивали с толку, создавая иллюзию промозглых сумерек.
Хуан Шаопин очнулся от мучительной режущей боли. Раны, покрывавшие все его тело, уже давно зажили, но в ненастную погоду напоминали о себе приступами. Он стиснул зубы и шумно втянул глоток холодного воздуха, позволив этой боли затопить сознание и мысленно перенести себя в тот роковой день восемнадцать лет назад.
Он прекрасно помнил то мгновение: как только девушка перерезала провод на бомбе, в том месте, где сидели они с парнем, вспыхнул огненный шар и начал стремительно разрастаться. Не успев и глазом моргнуть, Хуан Шаопин был снесен мощной взрывной волной. За миг до того, как потерять сознание, его охватили безграничный ужас и отчаяние: «Это конец!»
Но он выжил. Выжил, несмотря на семь переломов и сильные ожоги, которыми было поражено три четверти поверхности его тела. В каком-то смысле это можно было считать самым настоящим чудом.
Однако тот миг полностью перевернул всю его жизнь. Хуан Шаопин буквально выкарабкался с того света, но в глазах окружающих он стал жутким монстром. Жалким отбросом общества.
В тот миг его жизнь, его будущее были вдребезги разбиты. С тех пор ему ничего не оставалось, как забиться ото всех в самый дальний угол. Люди пугались и бледнели при его виде, он тоже страшился встреч с ними. Он был одинок, словно высохшее деревце в пустыне, – не было никого, кто действительно знал, через что он прошел за эти восемнадцать лет.
Хуан Шаопин скрючился на кровати, чтобы перетерпеть приступ мучительной боли. Внезапно его слух напрягся; затаив дыхание, он замер в предчувствии. Наконец расслышал тихие шаги – кто-то подходил к его маленькому жилищу. Похоже, боль воздействовала на все органы чувств, обостряя их.
И действительно, спустя пару секунд раздался стук в дверь.
– Кто там? – Хриплый голос Хуан Шаопина звучал так, будто он говорил сквозь зубы, натужно выталкивая слова из пересохшего горла.
– Я из полиции.
«Полицейский, снова полицейский… В эту лачугу разве приходит кто-то еще, кроме полицейских?»
Хуан Шаопин с трудом поднялся с кровати и, хромая на обе ноги и придерживаясь рукой за стену, поплелся открывать дверь. На пороге стояли мужчина и женщина в штатском, глядя на хозяина дома с неприкрытым испугом.
Хуан Шаопин уже давно привык к такой реакции окружающих. Если при виде его человек не разворачивался и не убегал в панике, это уже было неплохо.
– Вы полицейские? А где офицер Чжэн? – спросил он с недоумением на лице.
– Меня зовут Ло Фэй, я офицер полиции города Лунчжоу. А это – Му Цзяньюнь, преподаватель Полицейской академии провинции Сычуань, – представился гость, показывая свое удостоверение. Изящная женщина, пришедшая с ним, также выдавила из себя натянутую улыбку, очевидно, еще не оправившись от первого впечатления.
– Ло Фэй, Ло Фэй… – невнятно пробормотал Хуан Шаопин, сверяясь с именем, указанным в удостоверении. Затем он поднял глаза и мутным взглядом смерил незваного гостя с ног до головы.
