Фанни покачала головой, желая остаться наблюдателем, но Айзек настоял.
– Как в старые добрые времена. Помнишь, когда мы катались на карусели? – продолжил он с блеском в глазах.
– Думаешь, это безопасно? – спросила она, положив ладонь на живот словно для защиты.
– Естественно.
Когда следующим утром у Фанни пошла кровь, Айзек не хотел верить, что эти два случая как-то связаны. Они сразу же позвонили Эстер и Джозефу, сказали, что что-то пошло не так и что им надо срочно забрать Гусси. Пока они ждали Джозефа с машиной, Айзек практически умолял Фанни простить его или, по крайней мере, не рассказывать об аттракционе.
– Фан, мы едва стукнулись. В смысле, ты ведь ничего не почувствовала, правда?
Она ничего не сказала, просто смотрела на него испуганными глазами.
– Мы же просто развлекались, – сказал он с отчетливой ноткой страха в голосе.
Хирам родился в шесть часов вечера, но Айзек о сыне узнал только в половину десятого. Доктор, представившийся Габриэлем Розенталем, нашел Айзека в приемном покое больницы, и та манера, с какой он произнес «мистер Фельдман», дала Айзеку какую-то отвратительную уверенность, что ребенка они потеряют.
Фанни пережила отслойку плаценты, объяснил доктор Розенталь. Единственное, что они могли сделать – это позволить ей родить.
– Она?.. – спросил Айзек, не зная, как завершить вопрос.
– Она в порядке. Мы внимательно следим за ней, но кажется, что кровотечение остановилось.
– А ребенок?
– Он очень мал, – сказал доктор. – Вряд ли переживет ночь.
– Он?
– Да, это мальчик.
– Мальчик, – онемело повторил Айзек.
Доктор взглянул на него с сожалением в глазах.
– Могу я его увидеть? – спросил Айзек.
– Мы этого не рекомендуем.
– Да, но я все равно хотел бы, если это ничего не изменит.
Доктор провел Айзека наверх, в ясли, где сестра усадила его на стул в центре комнаты. Вдоль стен стояли колыбельки, но Айзек старался не заглядывать в них, опасаясь, что увидит сына прежде, чем будет готов к встрече. Сестра подошла к колыбельке и достала из нее сверток одеял, не сильно отличавшийся от других. Она прижала его к груди и замешкалась, когда приблизилась к Айзеку.
Когда она передала ему сверток, Айзек удивился, каким тяжелым и горячим он оказался.
– У него жар? – взволнованно спросил он.
– Это просто грелка, – объяснила она. – Мы пытаемся поднять его температуру.
Он приподнял уголок одеяла и обнажил красное, умудренное лицо крошечного старичка – большой лоб, никаких волос, глаза зажмурены. Его голова была не больше шара для бильярда. Рядом действительно торчала обернутая в полотенце бутылка с горячей водой.
Этот ребенок выглядел просто ужасающе – но одновременно с этим и по-странному прекрасно. В нем невозможно было узнать ни пронзительные карие глаза Фанни, ни линию роста волос Айзека, но обещание этих и множества других знакомых черт помогло ему разглядеть что-то за странностью сына.
– Я убедил Фанни прокатиться на аттракционе с машинками вчера. На пирсе, – сказал Айзек, не отрывая глаз от своего хрупкого сына. Он почувствовал, как в горле замирает дыхание. Слеза прокатилась по его щеке и упала на лоб сына. Он смахнул ее большим пальцем – таким огромным на фоне его крошечных черт. – Это моя вина?
– Простите. Я не знаю, о чем вы, – сказал доктор Розенталь.
– Машинки врезаются друг в друга. Я врезался в нее раз, может два. Сильно, мне кажется. Ну, не совсем. Это же аттракцион. – Он знал, что говорит слишком много и попытался прекратить. – Она смеялась.
– Я хотел бы знать с точностью, но иногда сложно определить причину, – сказал доктор таким же едва теплым тоном.
Сестра была добрее.
– Возможно, у нее было высокое давление или что-то другое. Иногда это просто случается.
Айзек не мог поверить, что этот ребенок, который весил не больше двух фунтов, был тем самым малышом, о котором Фанни мечтала столько лет. Почему он не подарил ей его раньше?
Взгляд Айзека упал на карточку, вложенную в колыбельку ребенка. На ней было написано: «Фельдман, мальчик».
– Мы назовем его Хирам, – сказал Айзек.
Доктор посмотрел на сестру, и та вынула карточку из колыбели. Она достала из кармана ручку и зачеркнула слово «мальчик». Над ним она размашисто написала большими буквами: «ХИРАМ». Айзеку понравилось, как имя смотрится на бумаге.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64855847&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Бубала – дорогая (идиш.).
2
Хевра Каддиша – с арамейского «святое общество», погребальное братство, сообщество людей, которые оказывают последние почести умершему, готовят его к погребению, проводят обряд похорон.
3
Техора – ритуальная чистота в иудаизме, а также обрядовые действия, выводящие человека из ритуальной нечистоты.
4
Видуй – исповедание грехов.
5
Шма (Шема) – три известных отрывка из Торы о единственности Бога, любви к нему, верности его заповедям.
6
Тахрихим – похоронная одежда.
7
Шомер – охранник (ивр.).
8
Кейн хоре – буквально: «Нет сглаза!». Аналог «тьфу-тьфу-тьфу» и постучать по дереву.
9
Шива – недельный траур в иудаизме для родственников первой степени родства.
10
Сеудат хавраа – трапеза утешения (ивр.).
11
Хеспед – поминальная речь в честь умершего (ивр.).
12
Квура – захоронение (ивр.).
