В комнату вбежала служанка. Насир, услышав шорох платья, не оборачиваясь, понял, кто именно. Она. Султан пристально глядел на сына, поэтому Насир, собрав волю в кулак, принял равнодушный вид.
Кульсум скользнула вперёд, поставила перед султаном блюдо с фруктами. Присела рядом, прижав подбородок к груди, тихая и выжидающая. Чувства Насира сразил сладкий аромат жасмина. Он вспомнил нежность её кожи. Боль.
Гамек глянул на поднос с серебряными чашами, как будто они появились сами по себе. Единственным подтверждением, что он помнил о присутствии служанки, стал приказ убираться прочь.
Насир не смотрел на Кульсум, хотя каждый миллиметр тела умолял об обратном. В мисках были разложены фрукты, тонко нарезанные и рассортированные по цветам. Они только что прибыли из Пелузии, единственного халифата с плодородной почвой.
Султан ел. Забрасывал в рот виноградину за виноградиной, пока сын Хайтама дрожал от голода. Пока слуга облизывал грязные пальцы, а дети падали со спин верблюдов. Пока Аравия страдала.
«Дыши».
– Разрешите идти, мой Султан? – мгновение спустя спросил Насир.
Султан, игнорируя сына, продолжил жевать. Глаза принца застлала тьма.
Наконец Гамек хмыкнул.
– Завтра, мальчик. Приготовься.
– Предположим, я перейду Арз. Но как добраться до Шарра?
Крепость Султана не располагала ни флотом, ни моряками, которые помогли бы ориентироваться в море.
– На корабле, – рявкнул Гамек, как будто Насир был глупцом.
Принц сомневался, что султан заметил дрожь его челюсти.
– Да, мой Султан.
Однажды он сопротивлялся приказу Гамека столько времени, сколько мог, прежде чем поддаться боли. Он продержался дольше, чем могло большинство. А чуть позже султан нашёл лучший способ добиться послушания сына.
– Я отправлюсь один?
Султан улыбнулся как змея, и ужас поселился в сердце Насира.
– Возьми Альтаира.
Насир выдохнул. Интересно, что такого натворил любимый генерал султана, чтобы навлечь на себя гнев Гамека?
– Но я должен буду убить всех.
– Кажется, я выразился ясно. – Султан взял пригоршню гранатовых зёрен.
Шарр слыл страной призраков, островом, где даже земля была врагом. Но Насир боялся не этого. Он боялся самого себя и тех жизней, которые он заберёт, начиная с любимого генерала отца. Ради Кульсум. Ради сына Хайтама.
«Если только»… – раздался голос в его сердце.
И с этим Насир покинул покои.
Глава 12
Остаток ночи Зафира провела в мыслях о женщине в серебряном плаще – настоящей ведьме-волшебнице, которая с невозмутимым спокойствием толковала о магии и искуплении. Она выглядела чуть старше Зафиры, хотя манера разговора как будто намекала на многовековой возраст. Зафира отличалась от Дина. Никогда прежде она не вела бесед с бессмертными сафи; не видела мир за пределами западных деревень Деменхура. Все её познания сводились к сказкам, рассказанным Бабой и Умм глухими ночами. Сущность ведьмы уж точно не поддавалась её пониманию.
В конце концов Дин не остался ночевать в её доме.
Едва Серебряная Ведьма исчезла, он с отрешённым взглядом прислонился к стене конюшни.
Когда он наконец-то собрался с мыслями, стало ясно, что ему ни в коей мере не нравится застывшее на её лице выражение. В растянувшейся между ними тишине Дин обхватил ладонями опущенную голову Зафиры и коснулся губами её лба.
– Зафира. Зафира, взгляни на меня.
Но она не могла. Не могла и не хотела открывать глаза. Теперь, в кромешной тьме, всё казалось возможным. Баба не умер; Умм стала прежней; магия вновь ожила. Однако веки не могли вечно оставаться опущенными, если только не принадлежали мертвецу.
Но мертвецы никогда и не видят снов.
– Это выше наших возможностей, – прошептал Дин, чуть касаясь её кожи губами.
Разве? Кто определяет границы, если не мы сами?
Внезапно дверь в комнату Зафиры отворилась. На пороге, залитая приглушённым светом, стояла Лана.
– Сестра? Мне почудилось, будто я слышала скрип кровати. Я и не заметила твоего возвращения. – Искреннее облегчение Ланы вызвало улыбку на лице Зафиры. – Умми просила тебя зайти к ней.
И в один миг улыбка исчезла.
– Да? – осторожно спросила Зафира, игнорируя зияющую пропасть вины.
В тот день, когда Баба вышел из леса, рассудок Умм помутился, однако изредка в голове матери случались вспышки ясности. Но и в те нечастые моменты Зафира скупилась на встречи, ибо видеться лицом к лицу казалось в разы тяжелее.
– Сходи к ней, – негромко попросила Лана. Сестра стояла на месте, сцепив руки. Лицо пряталось в тени тускнеющего огня.
И вот тогда вина предательски скривила рот Зафиры.
– Я… я рассказала ей о письме. И об острове, – призналась Лана.
Вздохнув, Зафира скинула с себя одеяла. Стоило ей подняться, как холод прокрался сквозь тонкую ткань старого платья. Лана поспешно направилась прочь. Вскоре шаги смолкли, сменившись шуршанием подушек.
Стоя у порога, Зафира разглядывала покрытую ржавчиной дверную ручку. Ручку, ведущую в комнату Умм. Ручку, мимо которой она проходила каждый даамов день с глодающим душу чувством вины.
Однако скоро всё закончится. Зафира отправится на Шарр, где, вполне вероятно, встретит собственную погибель.
Стиснув зубы, девушка приблизилась. С каждым шагом вина въедалась всё глубже и глубже. В тот миг ей казалось, будто она идёт навстречу собственной казни.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64853161&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Проклятом (с арабского).
2
Здравствуй (с арабского).
3
Ифрит – сверхъестественное существо в арабской и мусульманской культуре, разновидность джинна.
4
Отец (здесь и далее – перевод с арабского, если не указано иное).
5
Давай!
6
Стой!
7
Нет.
8
Обобщённый европейский термин для различных восточных сабель.
9
Вади – арабское название сухих русел рек и речных долин.
10
Тауб – мужская одежда, похожая на халат с длинными рукавами.
