– Господа офицеры, давайте выйдем из палаты, раненому покой нужен, – увлёк спорщиков за дверь лазарета пожилой доктор.
– Что-то не так с ранами? – выйдя из хаты во двор, пытался разобраться в запутанной ситуации есаул. – Чем нанесены? Как обработаны?
– Видите ли, господа, необычного здесь много, – задумчиво погладил острую бородку доктор. – Я полевой хирург, с богатым опытом лечения пулевых ран…
– Не в спину ли казаку стреляли? – забеспокоился есаул.
– По характеру входного и выходного отверстия, я теперь этого определить не могу, – развёл руками хирург. – Края ран сильно обожжены, я бы даже сказал, очень профессионально обработаны… огнём!
– Старые казаки так умели в поле раны затворять, – вспомнил дедовские байки есаул.
– Сказки слышал, но самому ранее подобное искусство видеть не доводилось, – согласно закивал доктор. – Однако, господа, у пациента насквозь пробито правое лёгкое, а крови в нём нет. Пациент мокроту не отхаркивает, будто всю лишнюю жидкость из лёгкого откачали и раны, как-то изнутри закрыли. При этом медицинскую помощь надо было оказать очень быстро, иначе от потери крови пациент бы скончался ещё по пути в госпиталь.
– Так Степана только под утро привезли? – поползли брови на лоб у есаула.
– Первую помощь пациент получил в поле, сразу после ранения, – скрестив на груди руки, уверенно доложил доктор. – При этом пока не видно никаких воспалительных процессов, словно операцию проводили в исключительно стерильных условиях. Я заметил, господа, что бинты с внутренней стороны были… чистые?! Такое впечатление, что рану сперва промыли дезинфицирующим раствором, прижгли огнём – по всему пулевому каналу! – а уж только потом забинтовали.
– Австриякам продались, шпионы! – взвился штабс-капитан.
– Когда бы успели? – охладил пыл дознавателя есаул, но в одном с господами согласился: – Да-а, тёмное дело.
– Судить полевым трибуналом! – размахивая перчатками, как топором, не унимался палач.
– Да зачем тогда было раненого казака в наш лазарет тащить? – задал резонный вопрос есаул.
– Чтобы сорвать атаку с фланга, – сразу нашёл логичный ответ штабник.
– Так Степан же сказал, что не видел пулемётов, – дал отлуп болвану казак.
– Он чудом выжил, – отмахнулся от аргумента упрямец. – А ваш басурманин нам ложную дислокацию войск чуть не впарил.
– Уж больно наивно врёт пацан, – скривился, словно от зубной боли, есаул.
Ясно ведь, что не мог он столько высмотреть один, да ещё с раненым товарищем на плечах. Хотя за казака ему отдельное спасибо – жизнь спас. Ну, и из засады сумел как-то вырваться – беспорядочную стрельбу всё ночью слышали, а у Алексея наган в нагаре и патронов поубавилось. Да и видок у него ужасный – вся одежда кровью пропитана. Правда, может, с Семёна натекла, пока к своим тащил? Нет, дело точно тёмное, но разбираться после боя будем. Под арест брехливого паренька брать не за что, но и доверия казачку больше нет. Пусть в обозе посидит, там конюхи тоже нужны.
Есаул не дал своего казачка штабс-капитану на расправу, сам наказать решил. Отозвал в сторонку и строго отчитал. От обиды у пацана на глаза навернулись слёзы, он предпринял последнюю попытку отговорить от самоубийственной атаки.
– Сгинем мы все под пулемётным огнём. Нельзя так глупо воевать.
– Ты, сосунок, ещё командование поучи воевать! – вскипел от гнева командир. – Признайся честно – медальку получить хотел за разведку?
– Что в том плохого? – пожал плечами безусый казачок.
– Брешешь уж дюже много! Не поверил никто твоему донесению! Степан признался, что не разведали вы ничего.
– Так ранили его, – стыдливо отвёл взгляд паренёк и нехотя признался: – Сам я всё высмотрел. А что сразу о том не сказал: так ведь мы в паре в разведку ходили – и заслуга, значит, общая.
– Ты, поросёнок, честного казака к своей брехне не примазывай! – возмутился есаул. – Что товарища не бросил, то правильно, а байки будешь в станице на завалинке девкам травить. Признай, что сам воочию пулемётов не видел! Австрияки не дураки – уж как-то стволы должны были замаскировать. Немецкого говора ты отродясь не слыхивал – «языка» допросить бы не сумел.
– Чую я… железо, – понурившись, шёпотом признался Ведьмин Сын. – Не надо нам завтра прямо на пулемёты идти.
– Нам?! – пропустив детский лепет мимо ушей, пренебрежительно скривился есаул. – А конопасы в атаку вместе с казаками не ходят. Твоё дело – коней обихаживать, вот и дуй в обоз, только сперва сдай своего Сивку в эскадрон – есаул давно сам на красавца заглядывался, – за боевого скакуна из казны деньги сполна уплачены.
Ох, не хотелось Алексею на убой пускать Сивку, попытался спасти верного друга. Подвёл к есаулу хромающего на переднюю ногу коня.
– Сивка в болотной грязи ногу об корягу сильно ушиб, – неумело соврал паренёк, – галопом теперь не поскачет.
– А ну, дай посмотреть, – сразу смекнул в чём дело опытный казак. – Да тут под подкову камешек попал… случайно.
Есаул не стал журить простоватого пацана, вся его хитрость, как на ладони видна. Понятно всё: коня отдавать в чужие руки не хотелось, медальку заслужить в первом бою мечтал, про кучу пулемётов с пушками наивно наврал – кое-что от крестьян услышал, остальное от себя дофантазировал. Но вид у казачка был такой горестный, жалко обижать мальчишку, ведь в бою-то себя геройски проявил. Есаул примирительно похлопал провинившегося по плечу:
– Ладно, Алёшка, отставить обоз – в бой пойдёшь, – он решил не позорить казака, вовремя вспомнив про меткую стрельбу того из пулемёта. – Только во второй линии, с пехотой, что за нами в прорыв устремится. У них в роте «Максим» есть, обскажу поручику о твоём таланте.
Горе Алексея было безмерно, слёзы мутной пеленой застилали пацану глаза. Он не знал, как ещё убедить командование в своей правоте, ведь на руках никаких доказательств. По правде говоря, те спрятанные в окопах пулемёты он даже не видел, а низко пролетев по тылам врага, железо колдовской Силой учуял. Сказать такое людям в открытую – проклянут. Следовало придумать другое, оригинальное решение, чтобы станичников от верной смерти спасти. Но больше всего, как ни стыдно было признаться в том, Алексей жалел доброго четвероногого друга Сивку.
Даже небо опечалилось вместе с казаком. На солнце навернулись тёмные тучки, по щекам Алексея прокатились, словно горькие слёзы, тяжёлые капли дождя.
Глава 4
Бой на болоте
Летний дождик омыл землю, тучи чуть рассеялись, из разрывов в серой пелене, озаряя мрачный мир, вырвались лучи света. Надежда заглянула в душу молодого казачка.
– Ваше благородие, казак Алексей Ермолаев прибыл в ваше распоряжение, – шагнув за порог дома, что определил себе под штаб командир первой пехотной роты, молодцевато доложил Алексей.
В просторной комнате с выбеленными извёсткой стенами, печью в углу и грубо сколоченным дощатым столом в центре, на табурете сидел молодой офицер.
– Ну, проходи к столу, чудо-пулемётчик, – дружелюбно улыбнулся поручик, больше похожий на переодетого в военную форму студента. – Меня зовут Николай Васильевич Ширков, на сутки поступаешь под мою команду. Содержать вольнонаёмных в пехотной роте не положено, пулемётчик у меня свой тоже неплохо стреляет. Хотя, в расчёте крепкий второй номер не помешает, будет, кому ствол на горбу таскать, да и в случае ранения – подменишь стрелка.
– Сколько в расчёте бойцов? – совершенно бесшумной походкой приблизился к командиру разведчик.
Поручик внимательней присмотрелся к «охотнику», как называли в строевых частях таких добровольцев. Казаков призывали с двадцати одного года, а «охотник» мог и в семнадцать на фронт попроситься. Вряд ли Ермолаеву больше, открытое безусое лицо светилось детской наивностью. Поручик и сам был самым младшим по возрасту среди офицеров пехотного батальона, но по сравнению с этим долговязым пацаном почувствовал себя настоящим отцом-командиром.
– До этого было пятеро: пулемёт переносить и коробки с патронными лентами, – поручик кивком указал Алексею на табурет рядом и развернул на столе полевую карту. – Но я от тебя ещё жду пользы в определении сектора стрельбы. Есаул сказал, что ты в прифронтовой полосе ползал, лучшую позицию для пулемёта выбрать сможешь. Укажи на карте.
– Тут лучшая, – разведчик неожиданно ткнул пальцем в самый край левого фланга.
– Ха-ха-ха, логично, – хлопнул ладошкой по столешнице поручик. – Если эдак пулемёт расположить, то окопы австрияков на всю длину простреливаются. Только вот незадача, не дадут они нам прямо на краю леса, у себя на фланге, пулемёт поставить.
– Так нет же никого в лесу, – не понял сложность казачок.
– Ну, по краю поля незаметно не прокрадёшься, а по болоту не пройдёшь, – отрубил ладонью часть карты офицер.
– Пройдёшь, – заупрямился паренёк. – Не болото то, а лес затопленный. Австрияки плотину разрушили, вода лес и покрыла.
– Предлагаешь удар по флангу с фланга? – удивлённо поднял брови поручик. – Но ведь тропку через затопленный лес даже местные старожилы не покажут.
– Грязи много, а кое-где и глубоковато, – нахмурился Ведьмин Сын, вспоминая гравитационный промер глубин, когда пролетал над лесом. – Но если заранее проторить тропу в обход гиблых мест, то пройти можно.
Алексей хотел сперва упросить офицера дать ему пулемёт, чтобы самому ударить сбоку по окопам, но ведь одному такого не доверят. Поэтому дерзко решил предложить другой приемлемый вариант:
– И на рассвете, при поддержке пулемёта, неожиданно ударим всей ротой!
– Успеем ли? – отмахнулся от авантюрной идеи поручик. – Дорогу ещё разведать надо, да и заплутаем в ночи по болоту.
– Дорогу я сам отмечу, не собьёмся, – загорелись глаза у разведчика.
– Так впотьмах и ты свои зарубки на деревьях не разглядишь, и солдаты по всему болоту разбредутся.
– Ваше благородие, книжечку на благое дело не пожертвуете? – Алексей нахально указал взглядом на лежащий в сторонке толстый роман в кожаном переплёте. – Я белые листы пеньковым шнуром к стволам деревьев привяжу – вот и путеводная нить.
– Оригинально, – восторженно присвистнул офицер. – «Последний из могикан» проведёт отряд через лесные дебри.
– Кто? – не понял иронии Алексей.
– Ты приключенческие романы про индейцев читал?
– Не довелось, – смутился своей малограмотности казак. – В нашей станице про индейцев даже не слыхивали.
– Понятное дело, – весело рассмеялся книголюб, – индейцы далеко от станицы живут, на другом краю света, в Америке.
– Про Америку в газетах читал, – похвастал осведомлённостью казак.
– Южную или Северную? – не удержался от издёвки молодой поручик.
– Про ту, в которой индейцев нет, – нахмурившись, обиженно буркнул станичник.
– Не обижайся, казак, я тебе потом, после боя, другой роман про индейцев дам почитать, – добродушно подмигнул пареньку офицер.
– Не стоит, ваше благородие, – смутился от такой любезности рядовой.
– Тебе, юный разведчик, будет полезно, – фамильярно хлопнул бойца по плечу командир. – Индейцы, они как казаки – такие же лихие воины.
– Тогда, может, другую книжицу на листки раздёргать? – пожалел литературный шедевр будущий читатель.
– Соображаешь! – весело рассмеялся поручик и сунул «Последнего из могикан» в руку смущённого казачка. – Владей, а замену у полкового писаря Семёна найди. Проныра, за малую денежку что хочешь достанет.
– Разрешите выполнять, ваше благородие! – зажав дарёную книгу под мышкой, вскочил торопыга.
– Дуй в канцелярию, к Семёну за бумагой и мотком бечёвки, а я командиру батальона доложу о тактической задумке. Майор толковый, в Японскую кампанию повоевать успел.
Алексей кивнул и опрометью бросился выполнять приказ. Ветром домчался до нужной избы и… на самом пороге крыльца чуть не налетел на знакомого штабс-капитана. Небрежно отмахнулся, отдав воинскую честь, и вознамерился прошмыгнуть мимо. Но важного дворянина такое небрежение рядового не устроило, он решил поучить солдатское быдло правильным манерам. Стоя на ступеньке выше, офицер сильно пнул сапогом в живот дерзкому басурманину.
Казачок чудом уклонился, а офицер, не удержав равновесие, грохнулся со ступенек в чавкнувшую грязью лужу у крыльца.
Караульный у дверей штаба с усилием сжал челюсть, набрав в лёгкие воздуха и раздув щёки, отвернулся в другую сторону. Поэтому дальнейший цирк уже не видел.
Штабс-капитан, весь извозюканный в грязи, вскочил на ноги и рванул из кобуры наган. Паренёк в папахе обернулся, мгновенно очутился подле офицера и перехватил руку.
Хилый дворянчик попытался поднять оружие, но изнеженную ладонь, будто в столярные тиски зажали – не двинуть. Затем на запястье повесили четырёхпудовую гирю и предплечье опустилось – не поднять. Револьвер вывалился из онемевших пальцев в грязь.
– Не дури, вашбродь, – в глазах Ведьмина Сына полыхнуло пламя дьявольского костра, словно порыв ветра раздул алые искры.
Животный страх сдавил горло дворянина, даже караул на помощь не позвать.
Басурманин уже скрылся за дверью канцелярии, а штабс-капитан так и замер глиняным истуканом.
– Ой, никак оступились, ваше благородие, – посочувствовал обернувшийся караульный, но, согласно уставу, вверенный пост не покинул.
– Почему пропустил? – наконец сумел прошипеть штабс-капитан.
– Дык, может, «охотник» за положенным жалованием пришёл, – пожал плечами солдат. – Чего же добровольца тормозить.
– Он у меня жалование получит, – заскрежетал зубами штабс-капитан, но позориться перед канцелярской братией не захотел – видок у его мундира был отвратный. Да и вовремя вспомнил давешний приказ: денег басурманину до боя не давать. Семён не подведёт – свой человек.
Семён, конечно, месячное жалование добровольцу не отдал, но за часть денежного довольствия выдал кипу исписанных ненужных бумаг, которые курильщики обычно выменивали у него на хлебную пайку. А ещё выгодно сторговал бобину тонкой пеньковой верёвки.
– Ты, паря, коли выживешь, заходи почаще, – хитро подмигнул казачку ушлый Семён, – за деньги, я тебе и чёрта достану.
– А вот такие толстые книжки про индейцев найдёшь? – вынул из-под рубахи припрятанное сокровище пацан.
– В полковом обозе таких точно нет, – почесал затылок пройдоха, – но на городском базаре за тушёнку и не такое можно выменять. Ты, главное, паря, в первом бою выживи, а то разоришь меня – я же на твоё жалование товар в кредит выдал.
– Меня, дядя, убить нелегко. Я сын ведьмы, мне сам чёрт брат! – рассмеялся пацан, и через ткань рубашки погладил пальцами заговорённый крестик, подарок старого воина.
В приподнятом настроении Алексей помчался к штабной избе. Заметил у плетня двух куривших сигареты офицеров. Поручик Ширков тоже его увидел, подозвал взмахом ладони.
– Ваше благородие, рядовой Ермолаев к выполнению поставленной задачи готов! – казак показал связку листов бумаги и моток шнура. Роман «Последний из могикан» тоже попался на глаза офицерам.
– Это и есть твой следопыт? – обернулся к разведчику комбат. Майору Николаю Евгеньевичу Вольдшмидту было уже далеко за тридцать, довелось повоевать на Дальнем Востоке с японцами и на Кавказе с турками. – До темноты успеешь дорогу разведать?
– Так точно, ваше благородие! Только и здесь, вечерком, солдатикам постараться придётся.
– Есть ещё идеи? – усмехнулся майор и поощрил взглядом к докладу.
Алексей кивнул на длинный плетень из ивовых прутьев, огораживающий подворье.
– Надо разрубить на секции плетень, чтобы кое-где топкое дно мостить. Припасти побольше верёвок, заранее нарубить тонких стволиков деревьев – мостки городить. Для пулемёта плотик сколотить, и каждому солдату длинную слегу изготовить.
– Ну что же, необстрелянных солдатиков перед боем делом занять – мысль правильная, – выпустил длинную струю сигаретного дыма вверх комбат.
– Ещё бы, ваше благородие, шумнуть посильнее, – раскомандовался казачок, – врагу ночью уснуть не дать, и заодно обходной манёвр роты прикрыть.
– Да ты, батенька, у нас стратег, – весело рассмеялся майор. – Какую академию заканчивал?
