– Я уже говорил, что родители были сентиментальны. Папа постоянно дарил жене что-нибудь, сам делал упаковку. А мама никогда не выбрасывала то, что он смастерил. У нее в спальне в шкафу склад мешочков, коробочек от отца. Кто мог знать, что мама не выкинет жестянку? Только свои. В день смерти Зельды отец уехал в Калугу, читал там лекцию для тех, кто интересуется астрологией, вернулся очень поздно. Я тоже отсутствовал. Лика все осуществила в то время, когда никого из нас не было дома!
– Зачем ей убивать Зельду? – пробормотала я.
– Чтобы отца посадили, – заявил Мирон.
– Есть способы попроще отправить человека за решетку, – заметил Иван. – И почему Анжелика так поступила с человеком, который стал ей отцом?
Мирон вскочил.
– Я чувствую! Это Анжелика! Это она убийца! Найдите доказательства ее вины! – И выбежал из комнаты.
– Похоже, брат не любит сестру. Хочет сделать ее ответственной за смерть матери и доведение отца до приступа, – протянула я.
Коробков пожал плечами.
– Странная история. Все строится вокруг коробочки, которую нашли в одежде Нины Паниной.
– Давайте звать ее Зельдой, а то запутаемся, – предложил Иван. – Если Мирон беспокоится не зря, если маг и алхимик любил жену, если он говорит правду и на самом деле не травил супругу, то коробку кто-то подсунул. Совершить это мог человек, который находился в квартире, или тот, кто приближался к телу Зельды до приезда полиции, или эксперт, или кто-то из полицейских.
– Короче, много людей, – резюмировала я, – с одной стороны, ужасно, что Лев Павлович угодил в клинику. А с другой – если бы не приступ, маг мог бы очутиться за решеткой.
– В девяностых астролога могли отправить в СИЗО даже в случае, когда в этом не было необходимости, – согласился Иван, – тогда в камеры на сорок человек запихивали в два, а то и в три раза больше людей. Бок о бок оказывались вор в законе и дурачок, который стащил у приятеля гитару, потому что мать его инструмент разбила, запретила исполнять тяжелый рок, велела готовиться к пересдаче экзаменов, которые сын завалил.
– Студента могли оставить дома, – сказала я, – под подпиской о невыезде.
– Вот-вот, – согласился Иван, – понадобился не один год, чтобы система, скрипя ржавыми колесами, сделала поворот в сторону разума. Второкурсник-лентяй теперь будет находиться в квартире с браслетом на ноге. И дело его, скорей всего, рассмотрит мировой судья. А вору в законе места в камере больше достанется. Но, как водится, при любой перестройке вместе с водой выплеснули и младенца. Ждать суда в своей квартире разрешат идиоту с гитарой, но могут отправить домой и того, кто совершил серьезное преступление. Например, сел за руль пьяным, устроил аварию, погубил другого шофера, сам остался без царапины и… не угодил за решетку. Если человек социально не опасен, уголовного прошлого у него нет, характеристики положительные, то он вполне может до суда в своей квартире находиться. Надо помнить, что никого нельзя назвать преступником до приговора суда. Муж убил жену, а сам умер до оглашения приговора от инфаркта? Покойный не преступник, потому что суд его таковым не признал.
Глава пятая
– Работаем с Таней вдвоем? – прищурился Димон. – Где Дюдюня? Куда подевалась наша Ада? А Мишаня? И я определенно соскучился по Никите Павловичу. Вчера они тут были. Почему сегодня их нет?
– Дюдюня покупает диван, – ответила я.
– Нашла наконец софу своей мечты, – ухмыльнулся Коробок, – розовый бархат со стразами?
– А вот и нет, – раздался знакомый голос, – фиолетовый велюр с серебряными звездами.
Я посмотрела на дверь и увидела Дюдюню, она же Ада Марковна Штольцбаумкухенрайз. Наш психолог рысцой неслась к своему креслу. За ней медленно шел эксперт Миша, про которого Рина говорит: «У него куча энциклопедий в голове». Замыкал шествие Никита Павлович, на вид парню лет пятнадцать, и выглядит он подростком, но внешность обманчива. Та же Ирина Леонидовна считает, что детектив может разговорить камень. И это правда, Никита легко вытащит из вас информацию, о которой не то что говорить, даже вспоминать вы не желаете.
– Что-то вид у вас не веселый, – заметил Коробков.
– Дюдюня не стала нанимать машину для перевозки нового дивана, – трагическим шепотом сообщил Миша.
– Конечно! – воскликнула Ада, которая, в отличие от мужчин, выглядела как огурец. – Не один год я искала то, что хотела. Отчаялась найти! И…
– Сейчас диванов тьма-тьмущая, – перебил ее Димон.
– Это только кажется, – ринулась в бой Дюдюня, – зайдешь в магазин, там просто восторг, ух ты, сколько всего. Начнешь рассматривать: тьфу, жук и жаба. Если обивка не ужас-ужас, то сиденье мрак в тумане, жесткое, неудобное. А когда от обивки не возникает рвотный позыв и попе удобно, то спинка идиотская! Позвоночник начинает болеть. Если же все вроде ничего, так ножки у дивана кошмарные!
– Ножки? – удивился Иван. – Их же не видно! И какая разница, на чем диван стоит, если он красив и комфортен?
Ада заявила:
– Ваня! Я не могу спокойно лежать, зная, что покоюсь на софе с лапами монстра. Это эстетически неприятно.
– А-а-а, – протянул мой муж.
– Лапуля долго искала красную кастрюлю с белой крышкой, – вдруг сказал Коробок.
– Зачем твоей жене такая? – изумился Никита. – Обычно верх и низ у кастрюль одного цвета.
– От красной крышки у Лапули начинается нервная почесуха, – пояснил Димон.
– Как я ее понимаю, – закатила глаза Дюдюня, – а у меня от уродских диваноподставок начинается аллергия правого уха.
Я уставилась на Аду, вот кто мастер изобретать новые словосочетания. Софа стоит на лапах монстра. Уродские диваноподставки. Аллергия правого уха!
– А левое не болит? – поинтересовался Иван Никифорович.
– Сначала зудит правое, – пожаловалась Дюдюня, – затем золотуха переходит на глаз, нос, опускается на щеку и расползается по всему организму. Я смирилась с тем, что оставшиеся мне двести лет жизни проведу без уютного дивана…
Я молча слушала Аду. Если вы думаете, что про два столетия она пошутила, то жестоко ошибаетесь. Дюдюня намерена провести на земле именно столько и ни на день меньше.
– Нет желания любоваться на сооружение из фанеры, которое напоминает каменный саркофаг, обитый поролоном, – продолжала Ада.
– Как вдруг! – Дюдюня зааплодировала. – Я увидела его! Прекрасного! Уютного! Роскошного! Да за такого замуж выйти хочется.
– Ты сейчас про диван говоришь? – на всякий случай уточнил Димон.
– Конечно, – удивилась вопросу Ада и задала свой: – Можно ли разрешить грузчикам и незнакомому шоферу везти любимого принца? Нет! Я вызвала Мишу с Никитой. И вот мы здесь. Все.
– И диван? – осведомился мой муж. – Где он находится?
– В подземном паркинге, – уточнил Миша.
– Размером типа «Малютка»? – предположил Димон. – Я покупал такой для ребенка. Эй, как вы его доставили? На чем?
– Какая такая «Малютка»? – возмутилась Дюдюня. – Размер кинг-сайз! Два метра ширина! Или длина. Не знаю, как назвать. Что у дивана? Ширина? Длина?
– И он влез в джип? – не поверил Иван.
– У нас с Мишей по «Смарту», – напомнил Никита, – мы замучились парковочные места в городе искать. Ада велела привязать диван на крыше к Никитиной тачке.
– Хотелось бы на это посмотреть, – засмеялся Иван.
– Увидишь непременно, – пообещала Дюдюня, – когда домой поеду, тебя позову.
– И вас ГАИ не тормознула? – удивился Коробков.
– Останавливала, – подтвердил Миша, – но сразу отпускала.
– Сначала они под колеса кидались, а потом кричали: «Уезжайте поскорей», – ухмыльнулась Ада, – после нам вообще «зеленую» трассу открыли.
– Да ну? – не поверил своим ушам Иван. – Просто сказка.
– Быль! – отрезал Миша. – Никита сидел за рулем, а я ехал на своем «Смарте» сзади. Дюдюня сидела на диване.
Вот тут опешила я.
– Где?
– На диване, – повторила Ада Марковна.
– Э… э… э… – протянул Иван, – а диван… он же на крыше!
– Точно! – кивнула Дюдюня.
– Ты устроилась на диване, который привязали на автомобиле сверху? – задала я свой вопрос.
Ада приподняла бровь.
– Да! И что в этом странного?
– Ну… – забубнила я, – наверное, ничего.
– Нас останавливали, – подтвердил Никита, – я выскакивал из-за руля, говорил: «Ребята, я понимаю, что это запрещено, но на диване моя бабушка. Она того… с ума сошла. Везем ее в психушку. «Скорая» бабку брать отказалась, потому она старушка агрессивная! И у нее болезнь заразная – мозгожор».
– Мы договорились, что это слово – знак, – влез в его рассказ Миша, – как только Никита его произносил, Ада щелкала зубами, вращала глазами и шипела: «Давно я добрых молодцев не лопала, сейчас плюну на них, слюна парализует парнишек, и…»
Миша замолчал.
– И что? – прошептала я. – На самом интересном месте рассказ прервался.
– А ничего, – засмеялась Ада, – после слов про слюни с параличом гаишники поток машин на шоссе перекрывали и нас с почетом провожали. Мы неслись, как мэр по МКАД! Ну да хватит про диван, что у нас новенького?
– Сейчас расскажу, – пообещал Димон, – маг Астрадамус находится в больнице, его сын…
Глава шестая
– Кто такой Василий Певцов? – поинтересовался Миша, когда Коробков ввел членов бригады в курс дела. – Дима, посмотри.
Иван Никифорович встал и начал ходить по кабинету.
– Он широко известный в узких кругах человек, бизнесмен. Поговаривают, что может решить любую проблему.
– Владеет компанией, которая производит все для собак и кошек, – добавил Димон, глядя в компьютер, – лежанки, ошейники, поводки, попоны, игрушки, корм. Имеет сеть магазинов. Люди, которые завели животных, любят их, балуют.
Я вздохнула. У нас вся квартира в домиках для Мози и Роки, повсюду разбросаны плюшевые черепахи, мячики, резиновые кости. У Альберта Кузьмича есть пятиэтажный дом с гамаками, столбом для лазанья. Бизнес, который построен на любви к кому-либо, как правило, приносит прибыль. Я всегда радуюсь, когда приношу «кабачкам» тряпичного енота, лису или зайца. И восторг бульдожек тоже не имеет границ.
– Еще у него сеть ветклиник, приюты для бездомных животных, – продолжал Коробок, – никаких сведений больше нет. Где он учился, есть ли жена, дети – пусто. Он нигде не светится, по телевидению, на радио, в «Ютубе» не выступает. И ни в одной соцсети его нет. Есть телефон, но он офисный. Уно моменто!
– Здравствуйте, – произнес приятный женский голос, – вы позвонили в компанию «Мир животных». Нажмите звездочку, наберите внутренний номер сотрудника или дождитесь ответа секретаря. Алло, я слушаю!
– Вы живой человек или автоответчик? – осведомился Димон.
– Вера. Слушаю вас.
– Как мне поговорить с Василием Николаевичем?
– В нашей компании несколько сотрудников с таким именем. Назовите, пожалуйста, фамилию.
– Певцов.
– Сейчас она его культурно пошлет, – шепнул мне Миша.
Но разговор потек дальше.
– Тема вашей беседы?
– У меня фирма, я произвожу аксессуары для кошек-собак. Предлагаю сотрудничество.
– Минуточку, соединяю.
– Наталья, добрый день, – произнес другой женский голос.
– Мне бы поговорить с Василием Николаевичем.
– На какую тему?
– Хочу предложить ему сотрудничество.
– Минуточку, соединяю.
– Надежда, слушаю.
Миша захихикал.
– Это называется круговое движение. Димона гоняют по разным секретаршам.
Коробков кивнул и повесил трубку.
