Меган Марч "Порочная связь"

Перестань волноваться заранее, Холли. Я принимаю решение на сегодня похоронить все мучающие меня вопросы. У меня пока еще нет на них ответа. И может быть, появление Логана у меня на пороге – счастливая случайность, которая поможет мне отвлечься.

Стянув с себя легинсы, я надеваю джинсы, а потом меняю футболку на свитер и смотрю на свое отражение в зеркале, которое верой и правдой служило мне в трудные годы подросткового периода. Мне легко сказать, чем сейчас я отличаюсь от меня прежней.

Мои волосы теперь более длинные и блестящие благодаря рекомендациям стилиста. Мое тело стало стройнее благодаря диете и подсчету калорий. Но вы поверите, что мои сиськи стали более аппетитными? Нет, я не продала душу дьяволу, просто открыла для себя бюстгальтеры «пуш-ап» и нашла нужный мне размер. Мое лицо, как и тело, стало худее, скулы острее, а брови приобрели форму, над которой поработал профессионал. Но, не считая этого, я все еще та же девчонка, которой была, когда уезжала из этого города.

И неужели Крейтон сможет долго довольствоваться этой девчонкой?

– Прекрати, – говорю я своему отражению. – Просто прекрати.

– Поторопись, Холли! – кричит Логан снизу.

– Придержи коней, наглый тип! – кричу я ему в ответ.

Я хватаю косметичку, замазываю тональным кремом круги под глазами, наношу бронзовый румянец на щеки, подкрашиваю тушью ресницы и покрываю губы блеском. И этого, решаю я, будет достаточно.

Программа Логана по возвращению меня к моим корням началась с ужина у «Мистера Бургера», единственного ресторана быстрого питания в городе, потому что Макдоналдс не потрудился открыть у нас свое заведение. Здесь на редкость тихо для субботнего вечера, но это и к лучшему.

Мы делаем заказ и садимся в дальнем углу, ожидая, когда нам принесут еду. В городе шутят, что обслуживание в «Мистере Бургере» такое медленное, потому что им приходится вначале пойти убить корову.

Проходит двадцать минут, прежде чем нам приносят два огромных чизбургера, жареный картофель и шоколадный молочный коктейль. Я не съедала так много калорий за один присест с тех пор… вероятно, с тех пор, когда в последний раз ела здесь. И эта еда очень отличается от того неприлично роскошного стейка, который Крейтон заказал в гостинице.

Но и эта еда потрясающая. И компания тоже не такая уж плохая.

Я говорю очень мало, но Логан прекрасно ведет беседу, хотя у меня такое чувство, что обычно он не такой разговорчивый. Он рассказывает мне о том, как вернулся в город после увольнения с флота. Он не говорит, что такого он натворил во время службы, и я подозреваю, что это было что-то интересное.

Он вернулся в город через несколько дней после того, как я уехала в Нэшвилл, и поскольку не привык бездельничать, нанялся на работу в гараж, где он подрабатывал, еще учась в школе. Как оказалось, во время службы на флоте он в свободное время занимался реставрацией классических автомобилей, так что Чак, прежний владелец гаража, сразу же нанял его.

– Когда Чак три месяца спустя сказал мне, что собирается на покой, я понял, что не могу позволить ему продать гараж кому-либо, кроме меня. Возвращение в этот чертов гараж стало для меня настоящим возвращением домой. Он не был удивлен тем, что я не хочу, чтобы он продал этот гараж кому-то еще, и был настолько добр, что помог мне выкупить его. Я почти расплатился с ним, а потом взял кредит в банке для того, чтобы отремонтировать гараж. И все теперь складывается у меня неплохо.

Я поражена тем, что за шесть месяцев он успел купить это заведение, отремонтировать его и превратить старый гараж Чака в популярное место для реставрации и починки классических автомобилей. Более того, сказать, что я поражена, – это сказать слишком мало. Похоже, не я одна способна упорно воплощать в жизнь свою мечту.

Еще меня удивляет, что мы покидаем ресторанчик, не привлекая к себе внимания. Полагаю, я не такая уж знаменитость, даже в своем родном городе. Очевидно, в маленьких городках популярна лишь Миранда Ламберт[1 - Американская певица, автор-исполнитель в стиле кантри. Лауреат музыкальных премий «Грэмми», Академии кантри-музыки и Ассоциации кантри-музыки.].

Вторая часть операции «Возвращение Холли к ее корням» привела нас в то место, где все начиналось – «Пойло и Яйца». Мне следовало бы знать, что все кончится этим, ведь это единственное место в Голд-Хэвене, куда люди приходят развлечься.

Прием, который мне оказывают здесь, очень отличается от того, с которым я столкнулась в «Мистере Бургере». Можно подумать, что я – настоящая героиня, которая вернулась спустя долгие-долгие годы.

– Черт побери, смотрите, кто к нам пожаловал! – кричит Бенни, перекрывая шум, царящий в кегельбане.

Он направляется ко мне так быстро, как только позволяет трость, и обнимает меня.

– Привет, Бен. Как твои дела?

Этими словами моя бабушка приветствовала его многие годы, и я давно уже переняла у нее эту привычку.

Он отстраняется, опираясь на свою деревянную трость, чтобы сохранить равновесие, и склоняет голову набок.

– Думаю, куда интереснее, как идут твои дела, миссис Миллиардерша.

Мои щеки вспыхивают. Я не хочу говорить о той Холли, оставшейся за пределами этого города. Я здесь не для этого.

– Я в порядке. Просто решила немного передохнуть.

Он хочет спросить еще что-то, но передумывает. Я бросаю быстрый взгляд на Логана, который выразительно смотрит на Бенни. Ограждает меня от его вопросов?

– Как насчет партии в боулинг, Бен? – спрашивает Логан.

Бенни с энтузиазмом кивает.

– Конечно. Все, чего захочет моя девочка. Но у меня есть условие.

– Бен, – начинает говорить Логан, но я перебиваю его. Я отлично знаю, каково будет условие Бенни.

– Я спою одну песню. Но не из моих.

– Договорились. Идите поиграйте, а позже встретимся в баре.

Мы сыграли две партии, и легкость в общении с Логаном удивляет меня. В нем нет того напряженного предвкушения, которое я чувствую каждый миг, проведенный рядом с Крейтоном. Но зато это общение лишено всякого стресса.

Оно просто… непринужденное.

К тому же невозможно не сравнивать этих мужчин – одного грубоватого и приземленного, другого – утонченного и лощеного. И каждый из них по-своему опасен.

Я знаю, как вести себя с такими парнями, как Логан. И не потому, что провела много времени на гастролях рядом с Буном. Логан воспитывался в тех же условиях, что и я. Я могу надерзить ему, дать сдачи и при этом не чувствовать себя неловкой или скверной.

Я могу дать сдачи и Крейтону, но когда я оказываюсь в его мире, я теряю уверенность в себе, потому что чувствую себя совсем чужой. Во время гастролей все было лучше, но лишь потому, что это он был в моем мире. Как там говорится в пословице о птице и рыбе, которые полюбили друг друга? Наверное, мы слишком разные.

Мои мысли настолько отвлекают меня, что я неудачно бросаю шар. Черт. Вот вам и триста очков, которые я умею заработать за партию. Я не раз проделывала это. И это еще одно умение, которое жена миллиардера, вероятно, не должна упоминать в своем резюме.

Я обожаю играть в боулинг, есть жареные пикули и петь песни о грузовичках и разбитых сердцах. И я ненавижу чувствовать себя настолько… не отвечающей требованиям. Как я смогу быть подходящей парой Крейтону, если даже я сама не чувствую себя такой? Слова Анники по-прежнему все еще ранят меня.

Логан бросает шар, и я с радостью отвлекаюсь от своих мыслей. Он тоже умеет играть и набирать по триста очков за партию. Я наблюдала это множество раз, когда школьницей подрабатывала здесь, а он приводил сюда своих подружек. Вот вам и еще одно различие между этими мужчинами. «Пойло и Яйца» – это как раз такое место, куда парень вроде Логана приводит свою подружку. А когда я пытаюсь представить себе Крейтона в этом окружении, мне это не удается.

Но я была полна решимости отряхнуть пыль этого города со своих сапог и никогда не возвращаться сюда. Так что за печаль, если я не могу представить себе Крейтона здесь? Я хотела лучшей жизни, и я ее получила. И когда я наберусь мужества проживать ее, а не плыть по течению, позволяя приливам и отливам то выбрасывать меня на берег, то утаскивать в открытое море?

Я хватаю свой шар, размахиваюсь… и снова неудача. Отвернувшись от дорожки, я сажусь на синий пластиковый стул и роняю голову на руки.

– Холли, какого черта? – спрашивает Логан.

– Я не могу это сделать. Мне нужно перестать думать. Я хочу сегодня вечером ни о чем не думать, но у меня не получается.

Логан кладет шар на пол и садится рядом со мной. Кроме древесного аромата лосьона после бритья или дезодоранта от него исходит запах гаража – масла, выхлопных газов, резины и цитрусов.

Этот запах не неприятный. Он настоящий.

Но это не Крейтон.

– Что я могу сделать? Как мы можем помочь тебе перестать думать? – спрашивает Логан.

Мне приходит в голову лишь одно решение.

– Давай напьемся.

Логан качает головой.

– Я за рулем.

– Тогда я напьюсь одна.

Он какое-то время молчит. Потом наконец кладет локти на колени и бросает на меня взгляд искоса.

– Ты уверена?

– Чертовски уверена.

Я могу не знать ответов на другие вопросы, на которые мне следует найти ответы, но на этот вопрос ответ мне ясен.

Покачав головой, он говорит:

– Тогда называй свою отраву. И может быть, тебе стоит спеть ту песню, которую ты обещала Бену, пока ты не напьешься так, что не сможешь петь.

– Думаю, сегодняшний вечер хорош для текилы. И я могу петь в любом состоянии. – Я потираю лоб. – Я так думаю. Впрочем, увидим.

– Черт, я знаю, что это плохая идея, – говорит он, но подчиняется.

Рюмки выстраиваются в ряд передо мной на барной стойке, и я не добавляю в них ни соль, ни лимон, предпочитая запивать пивом неразбавленную текилу. Возможно, впоследствии я пожалею об этом решении. Почти наверняка. Но я уже чувствую, как кружится моя голова, и мне становится на все наплевать.

Бенни настраивает аппаратуру, когда я хватаю микрофон со стойки. Мне все равно, что он выберет. Я просто хочу оказаться на сцене, пусть даже это крохотная сцена в кегельбане, потому что это единственное место, где я чувствую полную уверенность в себе. Сегодня вечером я вложу всю душу в свое пение. Эти люди, возможно, пришли сюда просто поиграть и выпить, но сейчас они увидят по-настоящему крутое представление.

Музыка, которая льется из колонок, вызывает у меня желание рассмеяться. Громко, беззаботно. Я даже не помню, как давно не смеялась. Каким-то образом Бенни всегда улавливает мое настроение. Он поставил песню Миранды Ламберт «Знаменитость маленького города».

Я начинаю петь, чувствуя себя совершенно счастливой.

Бенни ставит песню за песней, и текила продолжает литься в мой желудок. Я потеряла счет песням, и рюмкам, и количеству людей, собравшихся в маленьком баре кегельбана. Я не думаю об этом. И я не замечаю, как люди перешептываются, как вспыхивают камеры, и как толпа расступается, пропуская кого-то вперед.

Мои глаза закрыты, и я чувствую, как к ним подступают слезы, когда я пою последние слова песни Сары Эванс[2 - Американская кантри-певица и композитор. Эванс начала карьеру в конце девяностых и в конечном счете добилась успеха благодаря пяти синглам, поднявшимся на вершины чартов Billboard: «No Place That Far», «Born to Fly», «Suds in the Bucket», «A Real Fine Place to Start» и «A Little Bit Stronger».] «Рожденная летать». С этой песни, исполненной на этой сцене, все и началось. Разволновавшись, я кладу микрофон и немного наклоняюсь вперед, положив руки на бедра, пытаясь обрести равновесие.

– Еще рюмочку, Холли? – кричит кто-то.

Я поднимаю руку и показываю большой палец. И в этот момент слышу знакомый глубокий голос:

– Я думаю, что тебе уже достаточно, моя дорогая.

Глава 3. Крейтон

Знаете, кто задевает мужчину за живое? Жена, которая уходит от него уже во второй раз. К счастью, я достаточно уверен в себе, чтобы справиться с этим. Однако мне начинает надоедать выступать в роли детектива, чтобы выяснить, куда моя жена сбежала на этот раз.

Но мне никогда не надоест слушать, как она поет. Я стою в задних рядах толпы в кегельбане и впервые вижу Холли на той сцене, на которой она набралась мужества, чтобы попытаться воплотить в жизнь свою мечту.

Она чертовски великолепна, и я далеко не единственный, кто так думает. Эти люди, которых, она, вероятно, считает своими, просто потрясены ее талантом. Как и должно быть.

Когда последняя нота стихает, я начинаю пробираться сквозь толпу к сцене. Я понятия не имею, что скажу ей, но, полагаю, это не имеет значения. Одно лишь мое присутствие здесь говорит само за себя.

– Еще рюмочку, Холли? – кричит кто-то из толпы, перекрывая восторженный рев зрителей, но Холли наклоняется вперед и старается перевести дыхание. Я ни разу не видел, чтобы ей это требовалось. Похоже, моя жена сегодня выпила не одну рюмочку.

Осознавая, что все камеры направлены на меня, я решительно поднимаюсь на сцену.

– Я думаю, что тебе уже достаточно, моя дорогая.

Она вскидывает голову и смотрит мне в глаза.

– Это не тебе решать, – говорит она заплетающимся языком.

– Нет, мне. Мы уходим отсюда.

– Я не вернусь в Нью-Йорк. Не сейчас.

Я замираю, слыша это категорическое утверждение.

– Думаю, нам лучше отложить это обсуждение до того времени, когда ты протрезвеешь.

– Хорошо. Но я еще не закончила.

Она хватает микрофон со стойки и кричит:

– Как насчет еще одной песни?

Толпа начинает реветь.

– Давайте вернемся к классике Рибы[3 - Риба Макинтайр, американская кантри-певица.], – кричит Холли. – Мне хочется спеть «Представь себе».

Толпа снова разражается криками, на этот раз просто оглушающими. И когда начинает играть музыка, я совершенно уверен, что уже слышал эту песню, но никогда не вслушивался в слова. Но когда Холли поет, каждая строчка доходит до моего сердца.

Все, что она рассказывала мне о своей матери, которая постоянно сходилась с любыми мужчинами, лишь бы они имели достаточно денег, чтобы их прокормить, снова всплыло в моей памяти. Эта песня была посланием мне, и, думаю, я понимаю его смысл.

Чего я не понимаю, так это того, как, черт возьми, заставить ее поверить в то, что она не просто какое-то украшение моей жизни. Она и есть моя жизнь.

Холли не из тех женщин, которых можно убедить словами. Теперь я уже это знаю. Ей нужно, чтобы я доказал это делами. И знаете что? Это я могу сделать, черт побери.

Ее чистый, проникновенный голос тянет последнюю ноту целую вечность, и бар ходит ходуном от аплодисментов и восторженных воплей. На этот раз я долго не жду. Я делаю шаг к ней, подхватываю ее на руки и спрыгиваю со сцены.

– Что ты?..