Я вдруг начал понимать людей, которые занимаются сексом на крыше.
В первый раз я подчинился Настиной воле.
Потом, действуя осознанно, расстегивал кофточку, высвобождал из бюстгальтера и целовал ее небольшую крепкую грудь.
С каждым днем я понимал, что с женой все было не так.
Жену я любил. Но ей требовались дети, она оставалась холодной и никогда по-настоящему меня не вожделела.
Супружеский секс был каким-то пионерским.
Худенькая Настя отдавалась мне ради удовольствия.
Наше слияние бывало коротким и однообразным, занимало от силы десять минут, в течение которых напарница «прикрывала» в торговом зале. Этого хватало обоим.
Мы давно перешли на «ты», обменивались нежностями.
При всем прочем подсобка оставалась мрачной, вонючей клоакой.
Камеры наблюдения бдили каждую минуту. Записи просматривались – периодически и фрагментарно – и меня однажды заметили.
«Сян-Мэй», которая несла ответственность, наврала, что я – друг рыжей Насти, работаю водителем продуктового фургона, часто оказываюсь в этом квартале и захожу помочиться.
Романтический хозяин был нормальным человеком и объяснение принял, тем более что в магазине ничего криминального не происходило.
Но все-таки мы с Настей стали пробираться в туалет поодиночке, выходить тоже врозь. Я проскальзывал первым, она оставалась там некоторое время, чтобы привести себя в порядок, избавиться от последствий нашей страсти.
Следовало перевести отношения на иной уровень и договориться о встрече у меня в Настин выходной.
Однако тень ушедшей жены еще витала между стен квартиры и на такой вариант я не выходил.
II
1
– What can I do?!
What can I do-o-oo…
Из подсобки на весь торговый зал гремела песня прошлого века.
Атмосфера магазинчика напоминала разудалый корпоратив.
Покупатели: женщина с двумя близнецами и мужчина в дворницкой куртке – молча слонялись от прилавка к прилавку.
Я не был тут давно.
Работа программистом перестала удовлетворять.
Я долго искал в Интернете вакансии: сначала подходящие по специальности, потом все подряд – и совершенно неожиданно меня приняли на должность начальника отдела продаж в филиал московской фирмы, занимавшейся моторными маслами.
Перед вступлением в должность мне полагалась стажировка в Москве, в центральном офисе.
Ведь имея диплом Авиационного института, в маслах я ни черта не понимал, поскольку окончил факультет информационных технологий. Я знал лишь, что масло надо менять каждые десять тысяч пробега, остальное было тайной за семью печатями.
Месяц, заполненный учебой и тренингами, прошел довольно быстро.
О рыжей Насте я вспоминал часто, ведь наша связь длилась без малого полгода.
Только вернувшись из Москвы, я осознал, что началось все жарким июлем, а сейчас тянется снежный декабрь.
Я понял, до какой степени соскучился по Насте, но ринуться к ней смог не сразу.
Работа в новой фирме оказалась непростой.
Мне приходилось с ураганной скоростью разбираться в маслах и в технике продаж, при этом делать вид, что все это прекрасно знаю.
Как ни удивительно, подчиненные мне менеджеры оказались молодыми женщинами. Мой предшественник – чей-то родственник – имел гуманитарное образование, ничего не смыслил в технике как таковой. Они были вовсе полуобразованными, но всему научились на практике и в грош его не ставили, посмеивались за спиной.
Я понял, что их надо сразу свернуть в бараний рог, иначе задавили бы и меня. Это забирало все силы.
В первый выходной я спустился в «Ассоль».
Там ничего изменилось.
«Сян-Мэй», стоящая за прилавком, молча проскользила по мне длинным взглядом.
Я отошел в сторону, принялся рассматривать витрину пива, которую знал до последней банки.
–…Привет, сто лет тебя не видела!
Толстая Настя возникла около меня.
Ее грудь стала еще обильнее.
– Где тебя носило?
– В Москве на курсах.
– К Настёне припиздовал?
Я кивнул, не кривя душой.
– WhatcanIdo!!!
– проревело в очередной раз.
– Целый час обещает: «Водки найду, водки найду!» – а так нихуя и не нашел.
С этой Настей мы общались по-дружески, она всегда была крепка на язык, но сегодня материлась сильнее обычного.
Я понял, что она нетрезва.
– Когда Настя выйдет на смену? – спросил я. – Завтра? послезавтра?
– Водку будешь? – в ответ спросила она.
– А что, у вас появилась лицензия на водку?
– Лицензии нет, а водка есть. И всегда была. Для своих. Просто ты не интересовался, хотя и свой.
– Я водку не люблю, – я вздохнул. – И вообще почти не пью.
– Так и я не пью. Просто у меня днюха, не буду же я целый день ебошить тут трезвая.
– Резонно.
Я кивнул.
– Поздравляю, Настя. Не знал, подарок за мной.
– За тобой, за тобой! – она пьяненько усмехнулась. – Так ёбнешь? за мое здоровье?
– А, черт с ним со всем! – я махнул рукой. – За твое здоровье не могу отказаться.
– Пошли тогда.
– В подсобку? – догадался я, покосившись на дворника, который принимал из рук «Сян-Мэй» батон отвратительной на вид колбасы.
– Борзометры у нас еще не зашкалило, чтобы под камерой водяру распивать. Ленок закинулась в туалете. Вдвоем там тесно. Айда на улицу, за магаз.
– На улицу, так на улицу. Одевайся, я подожду.
– Хули мне одеваться. С моими окороками любой мороз по пизде.
Настя похлопала себя по бедрам.
– Давай лучше ко мне в машину, – предложил я. – Она вон там, за домом…
Я повел затылком.
–…Запущу двигатель, будет тепло. Удобно, можно посидеть.
– Не-а.
Она покачала взлохмаченной головой.
– В машину не пойду. Опасно.
– Почему?
– Потому что пьяная женщина превращается в одну сплошную пизду!
Последние слова Настя сказала так громко, что мать семейства опасливо покосилась в нашу сторону.
– Если забурюсь с тобой в мягкую машину, до вечера оттуда не выберусь. Меня уволят с работы, мне будет не на что одевать сына и нечем кормить мужа.
Слова падали пьяно, но точно.
– Шучу, шучу!
Она засмеялась, глядя на мою озадаченную физиономию, потом поправила волосы.
– Не собираюсь тебя насиловать. Просто в тепле размякну, а ты еще и музычку включишь. Не захочется возвращаться в эту пещеру Аладдина, а Ленка без меня заебется.
– Понял, Настя. Пойдем, как ты сказала, за магаз.
– Но ты меня хотя бы поцелуешь?
– Поцелую.
– Ладно. Тебе что взять на закусь? Чипсы-срипсы или колбасу «сальчичон»?
– Чипсы? – я поморщился. – Извини, но они тут у вас…
– Ты что, думаешь, в свою днюху я буду жрать говно, которым торгую? Не боись, купила в «О’Кее». Водка, кстати, у меня тоже не башспиртовская.
– Это радует.
– Короче, пиздуй к подсобной двери. Я счас оттуда выйду.
