Я перевернула ее. Эти два слова, написанные черной пастой. «Может, здесь?» Почтовый штемпель оказался смазан, и разобрать на нем что-либо было невозможно.
Дэн налил мне кофе.
– Странно, да?
– Ты уверен, что никто из редакции не мог ее прислать?
Он склонил голову набок:
– Я спрашивал, никто не признается. Но…
Я знала, что он скажет.
– …ты-то что так разволновалась?
На этот вопрос я ответить не могла. Впрочем, Дэн тут же про него забыл.
– Ты уверена, что это не то? – спросил он. – Я посмотрел в Интернете. Деревушка небольшая, но не крошечная. И население сокращается. Кажется, это именно то, что ты ищешь. Народу там достаточно мало, чтобы можно было говорить о сообществе, но, по-моему, не настолько, чтобы у тебя были основания волноваться, что желающих сниматься в твоем фильме будет раз-два и обчелся.
Он развернул ко мне монитор и принялся прокручивать картинки, которые выдал ему «Гугл».
– И место живописное. Сама посмотри.
Я бросила взгляд на экран. Фотография главной улицы. Слейт-роуд. Погожий летний день. Резкие тени, улочка, уходящая вверх так круто, что у меня закружилась голова, симпатичные домишки, кафе и сувенирные магазинчики. Все хорошенькое, нарядное. Я наклонилась и изобразила на лице интерес. Вид на деревню с утесов, маяк вдалеке, фотография, сделанная с галечного пляжа, лодочный спуск, занимающий весь передний план.
– Картинка получится красивая. Впрочем, ты сама это знаешь, если там бывала.
– Но мы будем снимать зимой. Могут возникнуть сложности.
– Но снимать-то будешь не ты! Я думал, в этом и заключается весь смысл. А непогода может сделать фильм еще атмосфернее.
Он переключился на следующую картинку. Булыжная улочка, слишком узкая для автомобилей. Висячие кашпо для цветов, окна в частых переплетах.
– Машин там явно не так уж много. Дорога очень крутая. И главное, это место с историей.
Я поднялась, не желая слушать дальше:
– Обещаю подумать.
Склонив голову набок, он сверлил меня взглядом.
– Ты знаешь, что там пропала девушка?
Я поколебалась, но делать вид, что я не в курсе, смысла не было. Я подумала про Дейзи.
– Много лет назад. И это признанное самоубийство. А при чем тут…
– Нет. Я имею в виду недавнее исчезновение. И про самоубийство тут речи не идет. – Он открыл новую страницу браузера. – Смотри.
Публикация была с веб-сайта «Молби мессенджер».
«Съемки уличной камеры наблюдения могут пролить свет на загадочное исчезновение несовершеннолетней Зои Персон, поиски которой до сих пор не дали никакого результата», – гласил заголовок над размытой фотографией, точнее, стоп-кадром из видеосъемки. Девушка в черной куртке, с собранными в хвост черными волосами; на зернистом изображении различить черты лица невозможно. В подписи говорилось, что ее видели на автобусном вокзале в Мидоухолле. Я отвела взгляд, пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь другом, но перед глазами все плыло.
Он прокрутил страницу вниз, где та же девушка, только на фотографии лучшего качества, смотрела прямо в камеру. Волосы у нее были распущены, и казалось, она вот-вот улыбнется – но нет, она не улыбалась.
– Она исчезла неподалеку от Блэквуд-Бей. Около трех с половиной лет назад.
Я покачала головой.
«Нет, – хотелось мне сказать. – Это невозможно. Я бы знала».
Неужели? Я так долго избегала этого места, случиться могло все, что угодно.
Дэн вскинул на меня глаза:
– Что ты говорила? Самоубийство?
Черт. Теперь ходу назад нет.
– Девушка по имени Дейзи, – произнесла я. – Она покончила с собой.
Дэн открыл новую страницу и ввел поисковый запрос.
– Дейзи Уиллис. Десять лет назад. – Он откинулся на спинку кресла. – Сначала она, потом Зои Персон.
Он ухмыльнулся так, будто сорвал джекпот. Где-то в глубине души у меня шевельнулось презрение.
– Тебе это не кажется странным? – спросил он. – Сразу две пропавшие девушки!
– Дейзи покончила с собой, – услышала я собственный голос. – Это подтвердили официально.
Он принялся бегать по строчкам глазами.
– Но тела так и не нашли. Я имею в виду…
– Это было самоубийство.
– Не важно. – Он снова уткнулся в экран. – Она спрыгнула со скалы. Исчезла. А семь лет спустя эта Зои, как ее там, тоже исчезает. Что тебе еще нужно?
Он глянул на меня в упор и на мгновение показался мне в точности тем самодовольным придурком, каким я когда-то его считала.
– Я всецело верю в тебя, Алекс. А вот другие не обязаны.
– В смысле?
Я очень старалась, чтобы мой голос не сорвался. Не удалось.
Он покачал головой, как будто я ребенок, который его разочаровал. И добил меня последним ударом:
– Я пообещал, что ты найдешь место с историей, с неразгаданной тайной, с интригой. В противном случае они не дали бы тебе денег.
Я не могла загубить проект, и потом, фотография Зои чем-то меня зацепила и теперь не шла из головы, не давала покоя. Когда я закрывала глаза, передо мной вставала еще и Дейзи, мертвая. Она тянулась ко мне, пытаясь сказать, что я единственная, кто способен ей помочь. И да, должна признаться, когда я думала об этом, на меня волной расплавленного металла накатывала гордость. Как знать, вдруг я и в самом деле та, кто поможет ей обрести покой. На другое утро я позвонила Дэну.
– Я приняла решение, – сообщила я. – Блэквуд-Бей так Блэквуд-Бей.
Он обрадовался, и следующие пару недель мы все утрясали и делали веб-сайт. Джесс нашла кого-то из местных – Гэвина, организатора киноклуба, – кто согласился помочь мне, и в начале октября смоталась туда. Они устроили встречу в деревенском досуговом центре перед очередным кинопоказом. Джесс объяснила суть проекта, сказала, что он призван запечатлеть на пленке картину жизни в небольшой деревне – все в очень легкой манере. Никто ни с кем счеты сводить не должен.
На нашем сайте стали появляться видеосюжеты. Поначалу медленно, по капельке, но потом, когда люди увидели, что их друзья и соседи включились в съемки, их становилось все больше и больше. В основном сцены повседневной жизни – играющие дети, люди за стряпней, вечеринки в садике на заднем дворе. Немало было животных, видов утесов. Без членов, разумеется, не обошлось, но я их оперативно удаляла. Сценки из паба; приземистый мужчина, сталкивающий лодку в воду. Все в положительном ключе. Про Дейзи и Зои не было ровным счетом ничего, ни малейшего намека, и в то время как я разрывалась между облегчением и разочарованием, Дэн явно склонялся к последнему. Как и Анна, которая, не преминул он мне напомнить, платила и заказывала музыку.
– Выход только один, – сказал он мне. – Придется тебе самой туда поехать. Попробуй-ка что-нибудь раскопать.
Вот так я и оказалась в машине, которая везет меня в Блэквуд-Бей – место, где я никогда не хотела очутиться, чтобы разобраться в истории, в которую никогда не хотела вникать. Странно, я даже не против. Может, мой фильм от этого только выиграет.
Гэвин все говорит и говорит. Усилием воли заставляю себя включиться в разговор.
– Где вы будете жить?
– В частном доме, – говорю я. – На Хоуп-лейн, так, кажется?
– А, у Моники? – уточняет он. – Здорово. Только я не смогу вас туда отвезти. Дорога слишком крутая.
– Знаю, – ляпаю я и тут же спохватываюсь, – вообще-то, мне не полагается ничего знать про здешние края. – Моника предупреждала. Если высадите меня наверху, я спущусь пешком.
– Договорились, – кивает он, и мы едем дальше.
Чем ближе мы подъезжаем, тем сильнее сгущается воздух, становится удушающим. Я пытаюсь взять себя в руки, время от времени бросая взгляды на Гэвина, но он ничего не замечает, вид у него совершенно безмятежный. Он въезжает на парковку и глушит двигатель.
Я смотрю в ночь. Фонари слегка разбавляют темноту, улицы пустынны: не видно ни одной живой души, ни даже собаки или лисы, роющейся в помойке. Я вылезаю из машины, беру свои вещи – и чувствую, как погружаюсь в прошлое. Я вижу контрабандистов в блестящих от влаги штормовках – они взваливают на плечи бочонки с ромом и табаком и направляются к давно заброшенным туннелям, которые, по слухам, соединяют катакомбы разветвленной сетью подземных ходов. Легенда гласит, что когда-то контрабандный товар доставляли прямо с берега на самую вершину утесов так, что он даже не попадал на поверхность, и, глядя на все это, я ей верю.
– Вы в порядке?
– Да, все нормально, – отзываюсь я.
Мои глаза уже успели привыкнуть к темноте. В домах внизу кое-где светятся окна.
– Я помогу вам донести сумки.
На мгновение кажется, что он вот-вот пригласит меня выпить или поужинать вместе, и я вдруг понимаю, что, пожалуй, и он мне симпатичен. Он производит впечатление неплохого парня, а мне тут друг точно не помешает.
– Ладно.
Мы выходим. Я смотрю на север, в направлении поросшего травой полуострова, который вдается в залив невысоким утесом. В темноте сложно толком что-то разобрать, но в одиноком доме на самом его краю горит свет.
– Что это там светится? – спрашиваю я.
– А, это Скалы. – Он некоторое время молчит. – Блафф-хаус.
Его слова эхом отзываются в темноте. Прошло столько времени, я и забыла, что здесь вообще есть дом. Такое впечатление, что мой мозг просто-напросто стер его из моей картины мира.
– Блафф-хаус?
Гэвин смотрит на меня так, будто собирается еще что-то сказать, но потом лишь застенчиво улыбается.
– Давайте лучше пойдем, – говорит он.
Я беру вещи, и мы начинаем спускаться. Мы идем молча: тишина кажется всеобъемлющей, обволакивающей; снег заглушает даже звук наших шагов, слышно лишь негромкое похрустывание. Все здесь совсем не такое, каким я его помню; окружающее видится мне словно сквозь какой-то фильтр, искажающий восприятие. С каждым шагом дорога, кажется, сужается все больше и больше, и, когда уклон становится совсем крутым, я замечаю сбоку ржавый поручень и хватаюсь за него. Я знаю, что где-то там, впереди и внизу, море – этот знакомый запах рыбьего жира и водорослей, соленый и сернистый, ни с чем не перепутаешь. Мы проходим мимо темных домов и пустых кафе, одиноких лавчонок, закрытых на ночь ставнями. Теперь там и сям появляются пешеходные дорожки и переулки, отходящие в разные стороны от главной улицы под немыслимыми углами, но они не освещены и теряются в чернильной темноте. Я представляю, кто может в ней скрываться, и радуюсь, что не одна.
Просто воображение разыгралось. Я тут, в этой деревушке, во многих милях от дома. Без машины и без друзей. С мыслями о Дейзи и Зои, одна из которых мертва, а вторая бесследно исчезла. Я кошусь на Гэвина и думаю: кто же все-таки послал Дэну открытку? Может, он? Но как он узнал, что мы ищем место для съемок? Как вообще кто-то мог узнать?
Внезапно Гэвин останавливается:
– Ну вот мы и пришли. – Он указывает на улочку чуть дальше по Слейт-роуд. – Вы знаете дорогу?
– Да, спасибо. Посмотрела по карте.
Он протягивает мне сумку.
– Я вам позвоню. Насчет машины, я имею в виду.
– Спасибо.
Гэвин на мгновение умолкает.
– Что ж, приятно было познакомиться. Увидимся.
Отвечаю, что очень на это надеюсь, но он не трогается с места. Просто стоит, переминаясь с ноги на ногу. Он явно хочет сказать что-то еще.
– Ладно, пока.
Поворачиваюсь, чтобы идти, но тут он произносит:
– Дейзи…
Я замираю.
– Что?
– Просто… – Он понижает голос. – Вы должны знать. Некоторые считают, что это не самоубийство. И исчезновение Зои тоже. Кое-кто думает, что есть взаимосвязь.
– Кто?
– Я не могу вам сказать. Просто люди.
– Но…
