– Уедем?
– На Запад. В Калифорнию. Люди каждый день уезжают. Говорят, на железной дороге работа есть. А может, я попаду в эту программу Рузвельта. Гражданский корпус[19 - Гражданский корпус охраны окружающей среды – программа трудоустройства безработных в США в рамках «Нового курса» Ф. Д. Рузвельта. Действовала с 1933 по 1945 год и была направлена в основном на сохранение природных ресурсов. По этой программе трудоустраивали молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет, после 1937 года – до 28 лет. Рафу в 1934 году тридцать один год.].
– У нас нет денег на бензин.
– Пойдем пешком. Поедем зайцами. Кто-нибудь нас подвезет. Мы доберемся. Дети крепкие.
Элса вырвалась и шагнула назад.
– Крепкие? У них даже обуви по размеру нет. У нас нет денег. Нет еды. Ты же видел фотографии гувервиллей, знаешь, как там. Энтони всего семь. По-твоему, как далеко он уйдет? Хочешь, чтобы он запрыгивал в поезд на ходу?
– В Калифорнии все по-другому, – упрямо стоял на своем Раф. – Там есть работа.
– Твои родители не уедут. Ты это знаешь.
– Мы можем уехать без них?
Эта фраза прозвучала как вопрос, а не утверждение, и Элса видела, что Рафу стыдно.
Он медленно провел рукой по волосам, посмотрел на мертвые пшеничные поля вокруг, на могилы, уже выкопанные на этой земле.
– Этот проклятый ветер и засуха убьют их. И нас. Я больше не могу этого выносить. Я не могу.
– Раф… что ты такое говоришь.
Эта земля – его наследие, их будущее, будущее их детей. Дети вырастут на этой земле, зная свою историю, зная, кто они и откуда родом. Они научатся гордиться, отдыхая вечерами после трудового дня. У них будет свое место в этом мире. Раф не знает, каково это – не иметь своего места в мире, но Элса знает, и она не желает своим детям испытать такую боль. Это дом. Раф должен понимать, что тяжелые времена рано или поздно заканчиваются. А земля остается. Семья остается. Как он может думать, что они могут бросить Тони и Роуз? Невообразимо, немыслимо.
– Когда пойдет дождь…
– Господи, я ненавижу эту фразу, – с невыносимой горечью произнес Раф.
Элса видела в его глазах муку, разочарование, гнев.
Как же ей хотелось прикоснуться к нему, но она не осмеливалась. Слова «Я люблю тебя» горели у нее в пересохшем горле.
– Просто я думаю…
– Я знаю, что ты думаешь.
Он пошел прочь, не оглянувшись.
Уйти. Просто бросить эту землю и уйти.
На самом деле уйти. Элса все еще думала об этом много часов спустя, когда уже давно сгустились сумерки.
Она не могла представить себе, что присоединится к толпе безработных, бездомных бродяг и мигрантов, направляющихся на Запад. Она слышала, как опасно запрыгивать на эти поезда: гигантские металлические колеса отрезали ноги, перерубали тело пополам. А кроме того, преступники, дурные люди, оставившие не только свои семьи, но и забывшие про совесть. Элса не была смелой женщиной.
И все же.
Она любила своего мужа. Она поклялась любить, почитать и слушаться его. И конечно же, следовать за ним.
Наверное, нужно было сказать ему, что они поедут в Калифорнию? По крайней мере, поговорить об этом? Может быть, весной, если пойдет дождь и они соберут урожай, у них появятся деньги на бензин.
И видит Бог, Раф здесь несчастлив. Как и Лореда.
Может, они могут уехать – все вместе – и вернуться, когда засуха закончится.
Почему бы и нет?
Земля их дождется.
Ей надо было хотя бы толком обсудить это с ним, чтобы он видел, что они одна команда, она его жена, и если он так этого хочет, то она согласна. Она покинет эту землю, которую полюбила, единственный свой дом.
Ради него.
Элса накинула шаль на поношенную батистовую сорочку, надела резиновые сапоги, стоявшие у двери, и вышла на крыльцо.
Где же он? Один на мельнице пережевывает свое расстройство? Или запряг лошадь в фургон и поехал в Сило, где можно посидеть в баре, выпить виски?
Почти девять вечера, на ферме все стихло.
Свет горел только в окошке Лореды наверху. Дочь любила читать в постели, как и она сама в ее возрасте. Элса спустилась во двор. Курицы очнулись от летаргии, когда она проходила мимо них, и снова затихли. Она слышала музыку из спальни родителей мужа, свекр играл на скрипке. Элса знала, что с помощью музыки Тони разговаривал с Роуз в эти тяжелые времена, так он напоминал о прошлом и говорил о будущем, так он говорил: «Я люблю тебя».
Рафа она увидела у загона – черный штрих на фоне черных реек, подсвеченный серебром растущей луны. Яркий оранжевый кончик сигареты.
Он, видимо, услышал ее шаги.
Раф отошел от загона, затушил сигарету и положил окурок в карман рубахи. В тишине плыла любовная песня Тони.
Элса остановилась перед Рафом. Одно короткое движение – и ее рука ляжет на его плечо. Она знала, что после долгого жаркого дня выцветшая голубая полотняная рубаха будет теплой. Она подшивала, и стирала, и обметывала, и складывала всю его одежду и знала, какая она на ощупь.
Элса стояла так близко к мужу, что чувствовала исходящее от него тепло, запах виски и сигарет, и все же ей казалось, будто между ними плещется целый океан. Как такое возможно?
К удивлению Элсы, он взял ее за руку и притянул к себе.
– Помнишь нашу первую ночь на грузовике перед амбаром Стюардов?
Элса неуверенно кивнула. Они не разговаривали на такие темы.
– Ты сказала, что хочешь быть смелой. А я только хотел… оказаться где-то в другом месте.
Элса видела его боль, и ей тоже стало больно.
– О, Раф…
Он поцеловал ее в губы, долго, и медленно, и глубоко, прикоснувшись языком к ее языку.
– С тобой я впервые поцеловался, – прошептал он, чуть отстранившись, чтобы посмотреть на ее лицо. – Помнишь, каким я был тогда?
Ничего более романтического он Элсе никогда не говорил, и ее сердце наполнилось надеждой.
– Все эти годы, – прошептала она.
Тони перестал играть, и музыку сменила тяжелая тишина. Насекомые пели свои звеняще-пронзительные песни. Мерины вяло топтались в загоне, тыкались носами в ограждение, напоминая, что животы у них пусты.
Элсу и Рафа окружала черная ночь, в огромном небе светились звезды. Может быть, это другие миры.
Так красиво и романтично, как будто они вдвоем остались на планете, где слышны только звуки ночи.
– Ты думаешь о Калифорнии, – начала она, пытаясь найти правильные слова для правильного разговора.
– Да. Энт, бредущий тысячу миль в дырявых башмаках. Мы стоим неведомо где в очереди за хлебом. Ты права. Нельзя нам уезжать.
– Может, весной…
Раф поцелуем заставил ее замолчать.
– Иди в постель, – пробормотал он. – Я скоро приду.
Элса почувствовала, как он отстраняется, отпускает ее.
– Раф, я думаю, нам нужно поговорить о…
– Не переживай, Элс, – сказал он. – Я скоро приду. Тогда поговорим. Вот только скотину напою.
Элса хотела задержать его, заставить выслушать, но не была способна на такую дерзость. В глубине души она всегда боялась, что его привязанность к ней слишком непрочная. Она не могла испытывать ее.
Но сегодня она потянется к нему, прикоснется с той интимностью, о которой мечтала. Она преодолеет то, что с ней не так, и наконец доставит ему удовольствие.
Да. И когда они закончат заниматься любовью, она поговорит с ним об отъезде, серьезно поговорит. И, что важнее, она выслушает его.
Элса шагала взад-вперед по комнате. Подошла к окну и отодрала покрытые пылью тряпки и газеты с подоконника и оконной рамы.
Она видела мельницу: перекрещенные черные линии, словно силуэт цветка на фоне неба, усыпанного драгоценными камнями-звездами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66374266&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Уэнделл Берри (р. 1934) – американский прозаик, поэт, фермер и борец за экологию. – Здесь и далее примеч. перев.
2
«Век невинности» – роман американской писательницы Эдит Уортон, написанный в 1920 году.
3
Эротический роман, написанный англичанином Джоном Клеландом в XVIII веке. В США публикация романа была официально запрещена до 60-х годов XX века.
4
Область правильной прямоугольной формы, состоящая из 26 северных округов штата Техас. На западе граничит со штатом Нью-Мексико, на севере и востоке – с Оклахомой.
5
Народный танец, который появился в США. Танцевальные фигуры в сквэр-дансе заимствованы из традиционных народных танцев, привезенных в Соединенные Штаты эмигрантами из Европы. Среди этих танцев – моррис, английский танец «кантри» и кадриль.
