– Предлагаю начать со второго этажа, – сказал он и глянул в сторону кафе, которое размещалось в надстройке над торговым залом.
Яна кивнула, соглашаясь. Она уже не хотела, чтобы мимолетное видение схлынуло. А почему бы ей и в самом деле не покачаться на волнах? Во-первых, она еще не замужем. Во-вторых, качаться можно и без погружения.
Парня звали Антоном, он жил в Москве, работал юрисконсультом в банке, вчера у него начался отпуск, а на завтра был назначен авиарейс в Таиланд. Об этом Яна узнала в кафе, за бокалом безалкогольного коктейля.
– В Таиланд? – переспросила она, представляя себя в кресле у иллюминатора.
Ей так вдруг захотелось воспарить над облаками, можно в кресле, но лучше без иллюминатора и даже без самолета. Но рука об руку с Антоном. Она в одном кресле, он в другом. Можно просто на одном облаке.
– Шучу, – помешивая кофе, как-то не очень весело сказал он.
– Почему шутишь?
– В Таиланд? С девушкой? Это как в Тулу со своим самоваром.
– Понятно.
– Нет, не подумай, я не за девочками туда еду.
Яна вскинула брови, с ироничным удивлением глянула на него. Насколько она знала, Таиланд славился своими трансвеститами.
Антон понял ее с полуслова.
– И не за этим! – сказал он и усмехнулся.
– Просто отдохнуть, – подсказала она.
– Море, пальмы. Тебе туда нельзя.
Яна хотела спросить, почему нельзя, но здравый смысл заставил ее придержать язык. Антон ее ошеломил, ошарашил. Девушка вела себя как пристукнутая, потому и готова была потеряться над облаками. Когда придет в себя, она поймет, что ехать черт знает куда с первым встречным – это верх безумства и неприличия.
– Мы с тобой даже незнакомы, – продолжил парень.
Яна кивнула, с приятным удивлением глядя на Антона. Они думали в одном ключе, и причиной тому могло быть родство душ. Он, вообще-то, мог не звать ее за собой, но, видимо, не хотел расставаться с ней, вот и не сдержался. Да и она вела себя так, как будто согласилась потеряться с ним на краю света.
– Я о тебе ничего не знаю, – сказал он, совершенно серьезно глядя на нее. – Вдруг ты наркокурьер и тебе нужен контейнер в Таиланд.
– Какой контейнер? – не поняла Яна.
Ее смутила серьезность, с которой он выговаривал ей.
– Я контейнер. Ты подкладываешь наркотики мне в карман, мы проходим таможню. Если что, я остаюсь крайним. – Антон смотрел на нее так, как будто она уже положила ему в карман пакетик с героином.
Он не ерничал, всерьез подозревал ее в преступных замыслах – Ты не шутишь? – оторопело спросила она.
– Конечно, шучу, – ответил он и только затем улыбнулся, снимая этим напряжение, возникшее между ними.
– Для поддержания разговора?
– Для поддержания разговора, – охотно согласился Антон.
Яна вспомнила, как Кучин сделал ей предложение. Тогда она подумала, что он всего лишь хочет поддержать разговор, но все было всерьез.
– А почему наркотики?
– Вспомнил, что в Таиланде за это дело положена смертная казнь.
– Так, может, это я должна стать контейнером?
– Вот именно поэтому я не могу взять тебя с собой. Чтобы ты не подумала ничего плохого. – Антон всем своим видом давал ей понять, что шутит.
– Я должна думать о тебе только хорошо?
– Если ты будешь думать обо мне плохо, то я очень сильно пожалею об этом, – сказал он, накрыв рукой ее ладонь.
При этом парень смотрел на Яну так, как будто собирался предложить ей и руку, и душу. Она хмелела от этого взгляда, его слова завораживали ее, ставили на самый край пропасти, в которой пряталось чудо. Счастье оказалось так близко. Нужно было всего лишь сделать шаг к нему.
– Я подумаю, что зря отказался от путевки в Таиланд.
– Не надо отказываться.
– Ты думаешь обо мне плохо?
– Нет, я думаю о тебе хорошо.
– Давай так. Через две недели я вернусь, и мы с тобой встретимся. Договорились? – Он продолжал держать Яну за руку.
Его тепло через кожу проникало в ее кровь, разносилось по всему телу, оседало где-то в самом низу живота.
Она теряла голову под его палящим взглядом, но здравая мысль все же постучалась к ней. Если он отправится в Таиланд один, то без проституток там точно не обойдется. Нет, Яна не ревновала, но и радости ей эта мысль не доставляла.
– Через две недели я могу выйти замуж, – сказала она.
– Замуж?
– У меня есть жених.
– Ты его любишь?
Яна стукнула пальцами по пустому бокалу. Во-первых, он мог бы и повторить заказ. Во-вторых, если бы она любила Кучина, то не отправилась бы в кафе с Антоном. Неужели это так трудно понять?
– Даже не знаю, что делать. – Парень задумался.
– Не надо ничего делать.
– Значит, все-таки замуж. Ну и хорошо. Тогда я в Таиланд.
– Ничего хорошего, – заявила Яна.
– В Таиланде?
– Да при чем здесь Таиланд?
Ничего хорошего она не видела в Кучине и не хотела выходить за него замуж. Неужели это так трудно понять?
– Та-ак! – протянул Антон, пытливо глядя на нее.
– Я, наверное, пойду, – сказала Яна и вздохнула.
Она чувствовала себя дешевкой, которая вешается на парня. Он ее в дверь, она в окно.
– И все-таки мы с тобой сегодня потеряемся, – не сводя с нее глаз, в раздумье проговорил Антон, вдруг стремительно поднялся из-за стола и заявил: – Поехали!
– Куда? В Таиланд?
Она не должна была никуда с ним ехать, но, поднимаясь, Антон создал вокруг себя вакуумное завихрение, которое кружило ей голову и втягивало в себя. Яна тоже вышла из-за стола.
– Ко мне!
– Я не могу! – воспротивилась девушка.
Она хотела отступить от него на шаг-другой, но вместо этого взяла его за руку и шагнула в пропасть, навстречу шальному счастью.
Антон знал толк в извращениях. Элен он взял грубо, без церемоний, прямо в прихожей, приставил ее к стенке, стянул трусики, как и в прошлый раз, развернул к себе задом.
А вот с Яной этот козел обращался бережно. Девчонка уже лежала перед ним без ничего, но он не торопился. Его рука и язык гуляли по ее телу. Яна отзывалась на ласки неохотно, но Антон добился своего, раздраконил ее, и она сама влезла под него.
– Неужели девочка? – спросила Элен.
Вряд ли Антон страдал раздвоением личности, но сейчас он присутствовал перед Элен в двух экземплярах. Один лежал рядом с ней, а другой занимался любовью с Яной на экране телевизора.
Изображение транслировалось с обычного видеорегистратора, который Антон приспособил под скрытую камеру. Не надо было ничего перезаписывать, заново форматировать. Парень просто подключил камеру к видику, а оттуда напрямую на телевизор. Флешки не нужны. Достаточно забрать регистратор, сунуть его в сумочку, затем прицепить к своему телевизору. Или просто Кучину отдать.
– Уже нет. – Его губы тронула снисходительная, весьма самодовольная улыбка.
Мотыль выставил Антону полтора лимона в отечественной валюте, но пообещал снять со штрафной суммы пятьсот тысяч за работу над Яной. Элен нужен был компромат на эту сучку, а Мотылю – компромат в адрес Егорова. Как это ни странно, Антон согласился и на штраф, и на работу.
– Профессионал! – польстила ему Элен.
– Кстати, Яна ничего не поняла, не уразумела, почему все это с ней приключилось, – проговорил он и насмешливо глянул на нее.
Это был камень в ее огород. Этот парень смог в свое время раскусить Элен, а Яна его – нет.
– Я могу забрать камеру?
– Всю целиком?
– Она такая огромная?
– Не огромная. Но денег стоит. Для тебя бесплатно, а для Мотыля – полтора лимона.
– Эй! – Элен возмущенно мотнула головой. – Это со мной ты можешь шутить бесплатно, а Мотыль тебя сам пошутит. Аж по самые лимоны!
– Да я и не собираюсь с ним шутить. Он выставил полтора лимона, ровно столько и получит. Или одну только флешку.
– У тебя есть полтора лимона?
Антон молча поднялся, вышел из комнаты. Слышно было, как на кухне скрипнула дверца шкафа. Любопытство, как и обычно, взяло вверх над осторожностью, и Элен пошла на звук.
Антон сидел на корточках перед открытым шкафом и доставал деньги из толстого кожаного портфеля. Всего три пачки, по пятьсот тысяч в каждой.
У Элен перехватило дыхание. Интересно, сколько еще там, в портфеле?
– Какие же это лимоны? – тихо сказала она.
Антон едва заметно вздрогнул, услышав ее голос, но сдержал порыв. Сначала он закрыл портфель, а затем уже поднялся, повернулся к ней медленно, неспешно и с тем же демонстративным спокойствием взял кухонный нож.
От страха у Элен онемели ноги, но все же она смогла отступить на шаг и выдавила из себя:
– Эй, ты чего?
– А ты чего? – Антон шагнул к ней и холодно улыбнулся.
– Ничего.
Элен представила, как острый нож входит ей в живот. У нее тут же заледенел позвоночник, зато ноги получили стартовый импульс. Она отступала задним ходом до самой прихожей. Чтобы открыть дверь, нужно было повернуться к ней лицом, но тогда Антон вонзит нож ей в спину, чтобы она не совала нос в чужой портфель.
– Я ничего не видела! – Элен мотнула головой, прижалась спиной к двери.
– Ничего? – Он подошел вплотную к ней.
Элен взяла его за руку, в которой он держал нож, но понимала, что вряд ли это поможет.
– Ничего!
Антон прижался к ней передом, а руку с ножом отвел назад. Осталось только ударить. Но пальцы его разжались, и нож с глухим звоном упал на кафельный пол.
– Улыбнитесь! Вас снимает скрытая камера! – заявил он, отталкиваясь от нее.
– Идиот! – Элен ударила его кулаком в грудь.
Она хотела приложиться изо всей силы, но у нее вышел какой-то жалкий шлепок. Ей стало страшно. Вдруг Антон обидится и повторит заход, на этот раз с летальным исходом?
– Отнесешь деньги Мотылю, и мы в расчете, – сказал он.
– Он может не согласиться. Только я могу его уговорить.
