– Мечту всех девушек. Заказ от владелицы свадебного салона. Нам нужно успеть к открытию.
Гай не понимал себя, только что хотел отложить встречу с Юлей, но услышав, что она будет занята всю неделю, раздосадовался. Она не жаждет с ним увидеться? Кто тут вообще в кого влюблён?
– Что ж тогда передвинем всё на субботу, – предложил он.
– Буду ждать, – кивнула Юля.
В лаборатории Дан, подсев к столу Гая задумчиво произнёс:
– Кажется, с девушками легко не будет. Я думал: Юля спит и видит, как бы до тебя добраться. А она спокойно сообщает, что занята.
Гай оторвался от микроскопа.
– Разве это плохо? Чем меньше будет надоедать, тем лучше.
***
В октябре на Кубани случаются необыкновенно тёплые дни, словно лето ненадолго возвращается, чтобы порадовать осень ярким солнцем. Гай виделся с Юлей по утрам, иногда в обеденный перерыв в столовой, и всякий раз ловил себя на мысли: эти прекрасные дни проходили впустую, без свиданий с нею. И хотя встречи были короткими, вокруг него и Юли мгновенно создавалось какое-то особое эмоциональное поле, искрящееся напряжение, удивительно, но это ощущали все, кто находился поблизости. Дан подшучивал над другом.
– Неподдельные чувства Акации растопили наш айсберг. Хотя ты не признаёшься, что Юля тебе нравится, поверь, со стороны это заметно.
В пятницу после занятий они, не сговариваясь, отправились оценить работу девушек. Сначала рассмотрели необычную витрину магазина строительных материалов, затем пошли к свадебному салону.
Вместо привычных манекенов в свадебных нарядах у левого края витрины имелось огромное фото: парень и девушка в светлых одеждах, взявшись за руки, брели по берегу моря. Далее чуть в стороне и немного в глубине, парень, стоя на одном колене, делал предложение своей любимой. В центре витрины эта же пара, но уже в свадебных нарядах. Фигуры молодожёнов, освещённые мягким приглушённым светом, создавали центр композиции, но не затеняли её. Ближе к правому краю витрины бывшие молодожёны, а теперь уже супруги шли по лугу, ведя за руки детей: мальчика и девочку. Благодаря подсветке и разной удалённости от зрителя фотоизображений получалась объёмная картина. На заднем фоне можно было разглядеть дом с мансардой, детей, качающихся на качелях, мужа и жену на скамейке в саду. Гай пригляделся и обнаружил, что достоверности всей картине добавляли настоящие детали: кусты и цветы из пластика, керамические вазы, скамейка из натуральных дощечек, настоящий песок на целлюлозном пляже.
– А где же девочки? – произнёс Дан удивлённо, не обнаружив Асю и Юлю. – Ася по телефону сказала, что ещё находится здесь. Судя по витрине, работу они уже закончили. – Он фыркнул. – Идея оформления лежит прямо на поверхности: мы торгуем не свадебными нарядами, а мечтами о будущей счастливой супружеской жизни. Эти мечты они и показали здесь во всей красе.
Никита не согласился с ним.
– Когда они сделали это, тебе сразу стало понятно. Однако, больше нигде я не видел такого оформления. Как и в магазине стройматериалов, там они вручили молотки и дрели видным мужикам, изобразили, что жёны смотрят на них с обожанием. Витрина сразу стала интереснее.
В кармане ветровки Гая зазвонил телефон. Вытащив его, он бросил взгляд на дисплей – звонил отец.
– Отойду поговорю.
Дан, кивнув ему, решительно направился к входной двери салона.
– Сейчас узнаем, куда они подевались.
Никита отправился следом за другом.
Гай нажал на кнопку приёма.
– Слушаю.
– Сынок, ты должен приехать и поговорить с мамой. На этот раз она собирается уйти от меня насовсем, хочет уехать в Чехословакию.
Гай вздохнул. В этом году матери исполнялось пятьдесят, а она всё не желала успокаиваться. Бесконечные загулы родительницы хоть и поднадоели, но уже стали привычными, как восход солнца по утрам.
– Пап, успокойся. Она всегда так говорит, но каждый раз возвращается. Просто потерпи немного. Ты же знаешь, она никого слушать не будет. К тому же я сейчас занят исследованиями и учёбой.
Гай не видел смысла в разговоре ни с матерью, ни с отцом. Отношения родителей напоминали бег белок в колесе: все постоянно возвращалось на круги своя. Никто их них не хотел ничего менять, а он порядком устал от их взаимных обвинений.
– Сынок, мне очень плохо…
Гай убрал телефон от уха, потом и вовсе опустил его в карман. Покосившись на витрину, изображающую безоблачное семейное счастье, криво улыбнулся. Самая большая иллюзия – это идиллия в семейной жизни. Чтобы точно контролировать свою жизнь, нужно оставаться одному. Надеяться можно только на себя. Посчитав, что отец уже должен выговориться, он поднёс телефон к уху.
– И всё-таки постарайся приехать. Вдруг сможешь убедить маму.
– Извини, пап, не могу. Держись, мысленно я с тобой.
Из салона вышли Дан и Никита. Глядя на их смущённые лица, Гай заподозрил неладное.
– Вы чего такие?
Дан отвёл глаза, Никита улыбнулся.
– Мы попали в самый неподходящий момент, девчонки как раз примеряли свадебные платья. Они не ожидали, что мы без предупреждения туда ворвёмся. У обеих был такой вид, будто готовы провалиться сквозь землю. А я рад: увидел Юлю в белом платье. Она в нём классно смотрится. Хоть сейчас готов на ней жениться. Ася тоже хороша в роли невесты.
Дан почесал пальцем бровь.
– Так глупо получилось. И им неловко, и нам.
Гай хмыкнул.
– А если они специально так сделали?
Никита вступился за девушек.
– Точно не специально, директор салона сказала: еле уговорила их померять платья.
– И ты веришь? – поддержал друга Дан. – Женская солидарность – великая сила.
Никита разозлился.
– Зачем вы вообще хотите встречаться с ними, если подозреваете их во всём?
– А ты чего вдруг стал таким понимающим? – Дан похлопал Никиту по плечу. – Позволь нам самим разобраться… – Он замолчал, заметив, что девушки вышли из салона.
Гай бросил взгляд на Юлю и вдруг пожалел, что не видел её в свадебном платье. Интересно, понравилось бы ему, как она выглядела.
– Привет. Вы освободились?
Юля кивнула.
– С нами полностью рассчитались. Теперь мы богаты. Да, Ась?
– Точно. Ребята, пойдёмте с нами ужинать? Мы с Юлей голодные, как волки. Сегодня мы угощаем. Вам нравится абхазская кухня?
Никита поднял руки.
– Я за. Мне всё равно, что есть.
Гай кивнул.
– Можно попробовать,
Ребята даже не подозревали, что в Краснодаре имеется ресторан с абхазской кухней. Юля заказала солянку, попросив сделать её менее острой, хачапури с сыром и рулетики из баклажанов. Дан, попробовав солянку, удивился:
– Не похожа на обычную солянку. Скорее напоминает гуляш с травами.
– Она готовится из свежей говядины, лука, томатов и солёных огурцов, – объяснила Юля. – Я её очень люблю. У нас дома только папа готовит солянку, маме не доверяет. Правда, у него она получается жгуче-острая.
Дан, решив отметить первую совместную трапезу вне привычной столовой, заказал красное вино. Юля не стала прихлёбывать по глоточку, выпила сразу весь бокал и принялась с аппетитом уплетать еду. Гай посмотрел на её порозовевшие щёки, блестящие глаза и невольно залюбовался лицом девушки. Для себя он решил, раз его тянет к ней, сопротивляться больше не будет. В конце концов молодость даётся один раз, когда ещё наслаждаться жизнью, как не сейчас.
***
Гай думал, что из-за неопытности Юли в амурных делах их отношения будут развиваться медленно и со скрипом, поэтому не собирался торопить события. Но всё оказалось не так, как он предполагал. На первом же свидании произошло то, к чему он совершенно не был готов. В тёмном кинозале Гай взял руку Юли в свою ладонь, нежно погладил большим пальцем атласную кожу на внутренней стороне сгиба кисти, ощутил, как убыстрился пульс девушки. Она осторожно высвободила пальцы и, наклонившись к уху Гая, прошептала:
– Вряд ли я смогу смотреть фильм, когда ты так касаешься моей руки.
Гай повернул голову, их лица почти соприкоснулись.
– Тебя это волнует?
Юля ощутила его дыхание на своём лице, наклонилась ещё ближе, теперь её губы находились лишь в паре сантиметров от его.
– А тебя?
Гай, уловив чистый, нежный аромат, присущий девушке, почувствовал, как его ровный сердечный ритм дал сбой. Ему захотелось прикоснуться к её губам, но она быстро отодвинулась. Он испытал лёгкую досаду. Юля, покосившись на его лицо, плохо различимое в мигающем свете от экрана, снова наклонилась к нему.
– Я против поцелуев в кинозале. Меня это смущает.
Гаю ничего не оставалось, как пожать плечами. Хотя, она вряд ли заметила это движение
– Понятно.
К счастью, кинокартина попалась интересная, а Юля оказалась очень эмоциональным зрителем. Вскоре Гай забыл о неловкости и с удовольствием стал наблюдать за реакцией девушки. В страшных местах она вскрикивала, закрывала глаза ладонями, хватала его за рукав куртки, а в особо опасных ситуациях переживала и негромко возмущалась. Как ни странно, просмотр фильма вместе с Юлей доставил ему огромное удовольствие и поднял настроение. Выйдя из кинотеатра, они минут десять делились впечатлениями. Гай бросил взгляд на часы.
– Девять вечера, до закрытия общежития ещё два часа. Куда направимся? Может, в кафе? Перекусим чего-нибудь.
Юля посмотрела на него и улыбнулась.
– Ты хочешь есть?
– Не очень. Я поужинал.
– Вот и хорошо, – обрадовалась Юля. – Давай перед сном прогуляемся по парку.
– Ладно, – Гай, взяв её руку в свою, повёл по аллее за кинотеатр.
Небольшой, но довольно старый парк располагался неподалёку от студенческого городка. Дома со всех сторон теснили этот клочок зелени. Дороги, будто гигантские удавы, оплетали его, грозя задушить в асфальтовых тисках, но пока он держался. В парке, преимущественно засаженном липами и клёнами, пахло сухой листвой, к этому аромату увядания добавлялся горьковатый запах осенних цветов: дубков, хризантем, гелениума и бархатцев. Осень постаралась засыпать дорожки парка разноцветной листвой, и теперь она шелестела под ногами, создавая уютную атмосферу.
– Я ничего о тебе не знаю, расскажи хоть немного, – попросила Юля.
– Особо говорить не о чем. Родился в Армавире, там же провёл детство и юность, потом поступил в университет. Сейчас учусь на четвёртом курсе. Я единственный ребёнок в семье. Отец работает бухгалтером на заводе металлоконструкций, мама актриса театра. – Гай покосился на Юлю. – Ну как на вопросы твоей анкеты ответил?
– В общих чертах, – хмыкнула она. – Оказывается, я жила в часе езды от тебя.
– Серьёзно? – удивился Гай.
– Ага. Я, Ася и Димка из Гулькевичи. Мы тоже единственные дети у родителей. Иногда я думаю, а почему так вышло? Родителям было лень заводить ещё детей? Или миссию по рождению наследников считали выполненной? Но меня никогда не расстраивало отсутствие братьев и сестёр, их мне заменили Димка с Асей. Моя семья попроще: мама домохозяйка, а папа дальнобойщик.
– Ты, я вижу, очень близка с Асей и Димой?
– Мы как родные.
Гай усмехнулся.
– Неужели никогда не ссорились?
– Ещё как. Даже дрались. Но всегда быстро мирились. Надо отдать должное родителям: они не устраивали из-за нас разборки. Правда, мы и не ябедничали. Я и Юля часто зависали у Димки дома, его мама шила нашим куклам платья, а мой папа любил играть с Димкой в шахматы и нарды. Бабушка Аси учила нас готовить. Думаю, мы воспринимали свои семьи, как одну большую. Подрастая, поняли: у каждого взрослого свои недостатки и достоинства. И как бы нам ни хотелось, ничего изменить не получится.
– Завидую. Я таких друзей в школе не завёл.
– Зато встретил их в университете.
– Ты о Никите и Дане? Верно, мы подружились ещё на первом курсе. И четвёртый год живём в одной комнате. – Гай, заметив, что она стала прихрамывать, подвёл Юлю к скамейке. – Натёрла ногу?
– Нет. Камешек в туфлю попал. Я как раз собиралась остановиться и вытряхнуть.
Гай опустился на корточки, снял туфлю с ноги Юли. Вытряхнув крохотный кусочек гальки, надел обувь снова. Его тёплые пальцы коснулись ступни и щиколотки девушки. Она едва удержалась от соблазна: ей хотелось дотронуться до его волос на макушке. Гай поднялся и сел рядом с Юлей на скамейку.
– Ты не продрогла? У тебя пальцы ног ледяные. В следующий раз вечером надевай сапоги.
– Хорошо, – улыбнулась она.
Ей была приятна его забота. В зрачках Гая отражался свет фонаря, Юле показалось, что его глаза таинственно мерцают. Она посмотрела на губы Гая, потом опустила взгляд на шею: туда, где едва заметно чернела родинка, вторую ниже уха разглядеть не удавалось. Протянув руку, скользящими движениями провела по шее Гая, пытаясь ощутить кончиками пальцев родинку. Эта ласка была для него настолько неожиданной, что он растерялся. Несколько долгих секунд Гай смотрел на Юлю, не замечая, что шумно и тяжело дышит. Наклоняясь для поцелуя, он как загипнотизированный не сводил взгляда с её блестящих от волнения глаз. Поцелуй начался с нежного, лёгкого касания, они будто пили дыхание друг друга, пробуя его на вкус. Им обоим не хотелось прерывать или усиливать эти нежные прикосновения, но желание уже зародилось и не просто пришло, а потекло огнём по венам, заставляя дыхание сбиваться, а сердце частить. Иногда случается чудо, две прежде разъединённые души сливаются воедино. Происходит соединение не только на физическом, но и на духовном уровне. Ни Гай, ни Юля не осознавали этого, их просто ошеломила сила удовольствия, которую они испытывали, целуясь. Ощутив нехватку воздуха, они с неохотой оторвались друг от друга. Гай не подозревал, что в нём таится столько страсти. Если бы ему раньше кто-то сказал, что у него, как у слабонервной девушки, от поцелуя закружится голова, не поверил бы. Но так оно и произошло. Гай отодвинулся от Юли, пытаясь придти в себя и хоть немного собраться с мыслями. Впервые в жизни он совершенно потерял контроль над своим телом и эмоциями.
Прерывисто вздохнув, она стала приглаживать растрепавшиеся от ветерка волосы. Её тоже оглушило силой влечения, это было прекраснее, чем она воображала или испытывала во сне. Юля посмотрела в его растерянное лицо – чёрный цвет расширившихся зрачков Гая захватил серую радужку, сейчас его глаза выглядели бездонными тёмными колодцами, в которые её неудержимо затягивало. Яркий свет фонаря несколько раз мигнул и погас, погрузив скамейку во тьму. Гай обнял Юлю за плечи.
