– Я сколько раз говорил, чтобы не смела пользоваться этими омерзительными духами на работе! – процедил я сквозь зубы.
А эта дура только глазками хлопает – можно подумать, не понимает причину моего гнева. Говорил же ей, чтобы не смела этой гадостью душиться при мне! Что, сложно было выполнить мой приказ? Уволю нахрен!
Тут она надела на лицо не менее слащавую улыбку, от которой меня передёрнуло. Вот спрашивается, какого я эту дуру взял на работу? Нет, своё дело она знает, но и я ей хорошо плачу за снятие напряжения.
– Артур… – начла она.
– Артур? – удивился я её панибратскому обращению, если она мне изредка хорошо даёт во время перелётов, это не даёт ей права называть меня по имени. – Ты ничего не путаешь? С каких пор я для тебя, соска, стал Артуром?! – вскипел я.
Нет, была бы любовницей, ещё куда ни шло, но тут—то просто рабочий трах, который, кстати, хорошо оплачивался.
– Я подумала, раз мы… – замялась она.
– Ещё раз подумаешь в таком направлении, с самолёта вышвырну без парашюта нахрен! – Бля… подумала она! Как будто ей этот процесс по силам. – Давай чай, и чтобы я тебя не видел до конца перелёта.
Хотел добавить, что и впоследствии тоже, но тут вернулась Мышка. Ладно, позже обрадую дуру, что она теперь вольная птичка.
– Вы не могли бы принести мой пакет, – тепло улыбнулась она ей. А мне так не улыбается, зараза! Ну, ничего, как только я компромат на неё соберу, она будет и улыбаться, и хвостиком вилять, и делать всё, что я пожелаю. Все делали, и она будет – такова природа баб.
– Конечно, сейчас схожу за вашим пакетом, – высокомерно ответила стюардесса, развернулась и пошла, виляя своим тылом.
Вот же тварь, кто ей позволил с моей Мышкой так разговаривать?! И всё—таки уволить её было верным решением. Ты смотри, как нос задрала! И всё из—за того, что я ею пользуюсь в качестве разрядки. Идиотка, тебе это не даёт никаких привилегий, наоборот, ты – грязь. Как и остальные до неё тоже, стоит только переспать, и начинается… А вот Лиза ещё чистая, пока. Уверен, и она станет строить из себя невесть что после того, как мы переспим.
Пока я размышлял на тему, какие бабы твари, моя Мышка выпила чай, и её стало клонить ко сну. Посмотрел на часы, осталось ждать минут пять. Опять перевёл на неё взгляд и понял, ан нет, она уже посапывает тихонечко. Какая слабенькая она, оказывается, или ей больше положенного Анжела сыпанула?
– Артур Германович, эта уснула? – услышал я голос недавно упомянутой. – Я ей специально побольше подсыпала, чтобы нам не мешала.
– Эта? Не мешала? – меня затрясло от гнева. – Тебя кто просил самодеятельность устраивать? И с каких пор появились «мы»? – тихо спросил, вставая с кресла, чтобы собственноручно придушить эту тварь.
– Ну… я думала, что вы специально попросили… – начала она.
– Пошла вон, идиотка безмозглая! – заорал я на неё. А сам кинулся к Мышке, схватил на руки и понёс в отсек, где у меня спальня. Положил спящую девушку на кровать и прощупал пульс, на счастье безмозглой стюардессы, он был ровный и чётко прослушивался. Значит, Лизе ничего не грозит – я немного успокоился.
Отправился к этой ненормальной, чтобы узнать, сколько она порошка насыпала. К моему облегчению, стюардесса дала сколько нужно, так как в тот момент она думала о других вещах, и по счастливой случайности сделала то, что нужно. Хотя считала, что наоборот.
Вернувшись к мирно спящей Мышке, осознал, что испугался за неё, да настолько сильно, что сам поразился. М—да, чем дальше, тем хуже, Аверин, а ведь это только начало. Нужно быстро сворачивать этот цирк, иначе проблемы не за горами, а какими они могут быть, я прекрасно знаю.
– Мышка, скажи, что мне делать? Одна часть меня хочет тебя вышвырнуть из этого самолёта от греха подальше, а другая сгорает от желания обладать тобой, – обратился я к спящей красавице. А потом вспомнил, что за этим невинным личиком скрывается мошенница, и сентиментальный настрой как рукой сняло. – Знаешь, рыба, выберу—ка я второй вариант, уж больно мне тебя трахнуть хочется. Но это случится не сегодня, так как хочу видеть твои глаза, когда буду делать тебя женщиной. А сейчас давай проверим, кем же ты являешься на самом деле. И плевать, что у тебя женские дни – Аверин крови не боится.
Стал расстёгивать блузку. Можно было, конечно, и просто задрать юбку, но нет. Я безумно хочу посмотреть на свой товар во всей красе – имею полное право. Раздел её, оставив только трусики, и, сука, чуть не рехнулся от нахлынувшего желания. Она – само совершенство: цвет кожи белый, словно мрамор, и мягкая на ощупь, как шёлк, грудь упругая, наверное, третьего размера с нежно—розовыми сосками. Так и тянет их поцеловать.
А что меня, собственно, останавливает? Я водил пальцем по одному из них, затем медленно опустил руку на её плоский живот, а сам поедал её тело глазами. Действительно, она словно изящная фарфоровая куколка, хрупкая и беззащитная…
«Это всё обман, – остановил я себя. – Кроме внешности, разумеется, а за этим совершенством прячется лгунья и преступница».
Не спорю, что и я не принц на белом коне, скорее, дьявол воплоти, соткан из лжи и порока. Всё во мне фальшь: лоск, показная галантность на публике. А по натуре я – зверь, безжалостный и порочный – чем не пара для неё? На время, разумеется, пока не утолю своего демона, который изнывает от желания.
– Ну что, маленькая, готова к проверке? – шепнул ей на ушко, а затем слегка прикусил сосок.
А она спала мёртвым сном, не подозревая, что находится в руках хищника.
Перевернул ее на живот. Осмотрел, однако шрама после операции нет, выходит, она не является погибшей девушкой, или же наоборот – подстроила якобы свою смерть и взяла имя умершей. Этот вариант больше походит на правду, но вот зачем это всё делать нужно было? И, главное – откуда у семнадцатилетней девочки такие возможности, ведь ей столько было на тот момент. Одно ясно как белый день: ей помог профессионал. Если бы не случайно найденный паспорт и не жадность судмедэксперта, который всегда делает копии тех отчётов, где чувствует, что дело нечисто – так, на всякий случай, вдруг удастся кому—то выгодно их продать – я никогда не узнал бы о подмене. Приспустил немного нижнее бельё, и моему взору открылась пикантная родинка на ягодице. Какая прелесть!
Смотрел на мирно спящую девушку, и безумно захотелось разгадать этот ребус. Невероятное количество вопросов крутилось в голове, требуя ответов.
– А ты, оказывается, девочка с секретом, – усмехнулся я, – знаешь, маленькая, я чертовски люблю разгадывать загадки, и твою отгадаю. Это всего лишь вопрос времени, а пока я буду это делать, мы с тобой неплохо проведём время.
Повернул её на спину, наслаждаясь зрелищем, открывшимся моему взору. Наклонился к её животу, чтобы поцеловать, почему—то именно это захотелось сделать, чёрт его знает, вот захотелось и всё тут! Нежно прикоснулся губами к коже возле пупка, втянул ноздрями дурманящий аромат её тела, и понял, что мне сносит крышу совсем не от аромата духов, а от запаха, исходящего от неё. Что—то новенькое для меня, не скажу, что я в восторге от того, что такая реакция на неё, но и не расстроен. Будем считать её новым деликатесом, которым я буду наслаждаться некоторое время – ведь как бы ни был нов и необычен объект желания, со временем обязательно приедается и теряет свою привлекательность. А, зная себя, это произойдёт очень скоро.
Прикоснулся пальцем к её губам, они оказались мягкими и нежными, на ощупь как лепестки роз, которые манили и обещали рай.
«Да, Аверин, что—то тебя на лирику потянуло, – усмехнулся я мыслям, несвойственным мне. – Ничего страшного, разок можно», – дал себе добро на маленькую слабость.
Смотрел на неё и думал, что обязательно попробую сладость этих губ, но не сейчас, позже – я не намерен что—либо делать с бесчувственным телом девочки, которая лежит, как неживая кукла – это не по мне. Хочу видеть её эмоции, пусть это будет даже страх – безразлично, лишь бы они были, а то так чувствую себя долбанным некрофилом. Хотя, что греха таить, возбудился только от одного её вида. Видать, удар по голове вазой всё же что—то там повредил, иначе как объяснить столь романтический настрой?
«Так, нужно срочно завязывать с проверкой, а то ещё и стихи декламировать начну», – подколол себя за слабость и перешёл к делу.
Она оказалась узкая и тесная, как я помнил, и не тронутая. От осознания этого меня переполняло чувство восторга, и собственник во мне ликовал от мысли, что она только моя.
– Мышка, спасибо за подарок. Возможно, твоё наказание и не будет настолько жестоким. Наклонился и чуть коснулся её губ своими.
Быстро встал, вымыл руки и решил заглянуть к Анжеле, чтобы по—быстрому снять напряжение. Мне казалось, что сейчас взорвусь от перевозбуждения, да и постоянный стояк задолбал.
– Пошли, – позвал её в туалет, доставая из кармана презерватив. Та, увидев его, воспряла духом, считая это примирением. Долго церемониться не стал, нагнул её, одним резким движением вошёл в её раздолбанное лоно и начал жёстко вбиваться, представляя, что это Мышка. Но, бля… запах приторных духов и стоны этой выдры всё портили.
– Ни звука, – рыкнул я на неё, та замолчала, и я, наконец, смог кончить, не получив от акта никакого удовольствия.
Даже как—то мерзко стало на душе, объект моей страсти находится рядом, а я… Сука, такое ощущение, что весь в грязи измарался! Прогнав почти бывшую сотрудницу, остался с чувством отвращения пустоты в душе. М—да, а вот это мне уже совсем не нравится. Выкидывая в мусорку презерватив, озадачился я своим состоянием. Такое ощущение, словно она меня околдовала.
– Ты ведьма, а не Мышка, – высказал свои мысли вслух, относя её на место, предварительно одев. Сел напротив, смотрю на девочку, которая, кажется, заставляет мой мозг плавиться, и с ужасом осознаю, что это только начало. Затем, отругав себя за малодушие, вновь озвучил свои мысли: – Ну, раз ты ведьма, то я – твой личный инквизитор, который заставит тебя гореть в огне, и начнём с любовного.
Приняв решение, я стал думать, как её влюбить в себя, да побыстрее.
ГЛАВА 9
Лиза
Я не заметила, как уснула, а когда очнулась, осталось полчаса до посадки. Начальник сидел и что—то читал в ноутбуке, не обращая на меня внимания. Я тихо встала и направилась в туалет, чтобы смыть остатки сна. Было такое ощущение, что от меня веяло посторонним запахом, а точнее – начальником. Решив, что просто пропиталась запахом его одеколона, успокоилась и умылась. Затем вытерла мокрое лицо бумажным полотенцем, нажала ногой педаль мусорного ведра и меня от отвращения передёрнуло – внутри лежал использованный презерватив! Ну, это вообще ни в какие ворота не лезет! Мерзость какая! В двух шагах от них человек спит, а они тут оргию устроили! И он мне ещё о морали говорит, упрекает нас с Мишей в непристойном поведении?! Лицемер, да и только! Всегда считала, что чем богаче, тем испорченней человек, и на этот раз не ошиблась. Вернувшись на место, отвернулась к иллюминатору – смотреть на начальника не хотелось, сейчас он вызывал одно чувство: отвращение. А так как мне на него ещё работать, придётся скрыть истинные чувства, испытываемые к нему.
– Что—то произошло? – услышала его вопрос и резко посмотрела на объект моей неприязни.
– Ничего нового, – уклончиво ответила ему.
– А если конкретней? – пристал он ко мне.
– Это личное, – дала намёк ему, чтобы прекратил из себя следователя изображать, так как на вопрос отвечать я не намерена.
– И всё же я настаиваю на ответе, – усилил он давление, добавив строгости в голос.
«Да что вы говорите, настаиваете? А не пошли бы вы…» – хотела послать его в турне с эротическим уклоном, но сдержала сей порыв. Решила ответить не менее строгим голосом, так как деньги не дают ему права заставлять давать ответ, если я этого не желаю.
– Артур Германович, вы, конечно, мой начальник, и на вопрос, касающийся непосредственно работы я всегда готова дать ответ, но что касается моих личных дел, простите, отчитываться перед вами не собираюсь, – решила сразу обозначить границы.
***
Ах ты дрянь! «Личные дела» говоришь? Дерзишь? Смотришь, как на отброс, и отвечать не желаешь, ах ты цаца! Да мне ответ, собственно, и не нужен, уверен, презерватив использованный обнаружила, вот и скривилась от отвращения. Ты посмотри на неё, какие мы святые! Ну ничего, через две недели ты будешь не чище, чем эта шлюха Анжела – я тебе это гарантирую!
***
Наконец, бай отстал с расспросами, напоследок испепелив меня взглядом. Сразу понятно – господин недоволен. А мне, собственно, всё равно, меня не волнует его личная жизнь, а его не должна волновать моя. Только на таких условиях мы сработаемся. А если нет – Москва большая, найду хорошо оплачиваемую работу в другом месте, но терпеть посягательство в мою личную жизнь не стану. Тем более мне он как человек крайне неприятен, и дело не только в чувстве страха перед ним. Подсознание просто вопило, что он опасный и безнравственный тип, а я привыкла прислушиваться к нему, так что буду держать ушки на макушке, да и Люда тоже так думает. А это не просто предчувствие, а знак, к которому только умалишённый не прислушается.
Как только приземлились, я написала sмs Соне, та ответила, что уже на месте, ждёт. Мы пошли на выход, бай пропустил меня вперёд, и когда я стала проходить мимо него, задел рукой мою поясницу. Наверное, решил поторопить меня этим невинным жестом, и у него это получилось. Место, где коснулась его рука, словно огнём обдало, я отскочила от него, как ошпаренная. Увеличила скорость, насколько это возможно при спуске с трапа самолёта. Надеюсь, не слишком комично смотрелось сие, ведь ножками я перебирала живенько так. Хотя – фиолетово.
– Ты всегда такая дёрганная? – подошёл ко мне шеф, как спустился вслед за мной.
– Нет, только когда ко мне прикасаются посторонние люди, – дала намёк, чтобы не смел так больше делать, пусть даже из лучших побуждений.
Минуточку, он со мной что, на «ты» перешёл? Этого мне ещё не хватало! «Да нет, наверное, просто оговорился», – начала успокаивать себя. И оказалось, что паника была преждевременной.
– Странно, ведь Михаил тоже не ваш близкий знакомый, с ваших же слов. – Внимательно посмотрел мне в глаза, словно пытаясь что—то там найти.
– Миша – свой, ему можно, мы с ним на брудершафт пили, – постаралась невозмутимо ответить ему, а у самой от близости с начальником воздуха стало не хватать, он словно в вакуум меня заключил своим биополем.
– Даже так? – хмыкнул он, а вот глаза его цвета мёда совсем не по—доброму блеснули.
Он резко отстранился от меня, и я смогла вздохнуть полной грудью. От что, злится? С чего вдруг? Выяснять не стала, молча села в автомобиль, отодвинулась от него как можно дальше, прижавшись к двери.
– Саш, дверь закрой, а то мой новый сотрудник может ненароком выпасть из машины, – дал указание шофёру, а у самого в глазах черти пляшут.
Ты смотри, веселится ещё, гад! «Так дело не пойдет, Лиза, нечего ему знать о моих страхах, бояться буду дома, пока он не видит. А сейчас я сама смелость России!» – дала себе установку, отлепилась от двери и приняла гордый и независимый вид, надеясь, что получилось. Судя по тому, что шеф давился смехом – не очень. Ну, это ж сущая мелочь, главное – я стараюсь, и чем больше буду тренироваться, тем лучше будет получаться.
Мы покинули взлётную полосу, я такая гордая и «смелая», шеф весёлый. Раз у него настроение как бы хорошее, решила понаглеть, я ведь теперь смелая, решительная. Ну и, стоило только выехать к центральному выходу из аэропорта, решила рискнуть и продемонстрировать смелость:
– А не могли мы остановиться возле центрального входа, меня там подруга встречает.
Бай строго на меня посмотрел, будто я сейчас предложила ему какую—то непристойность. Веселье на его лице пропало, ну а я поняла, вот она – первая проверка на смелость. Смотрю на него в упор, а сама в душе поскуливаю от страха, но внешне – само спокойствие. «А с другой стороны, ну вот что его бояться? – вела сама с собой беседу. – Что в нём страшного?» ВСЁ!!! Это завопило подсознание. Но вступить с ним в спор мне помешал строгий голос моего начальника.
– Не возражаю, передайте ей свои вещи, а затем мы отправимся в офис. Но на будущее: прежде чем назначать кому—то встречу, поставьте меня в известность.
«Да не вопрос! В рабочее время даже о чихе буду предупреждать», – мысленно ответила ему.
Автомобиль остановился, шеф вышел, открыл с моей стороны дверь и протянул мне свою «маленькую» руку. Ну вот что делать? Откажешь – хамкой себя выставишь, ведь он ничего крамольного не делает, наоборот – ведёт себя, как полагается мужчине. Собралась с силами, отругала себя за дикость, подала свою. Стоило нашим рукам соприкоснуться, меня вновь словно огнём обдало. Он, словно почувствовав, моё состояние с усмешкой произнёс:
– Привыкай, Лиза, – притянул он меня к себе вплотную. Я же непроизвольно вздрогнула от его прикосновений, – нам теперь часто придётся ездить на разные мероприятия, и мои прикосновения неизбежны. Так что будем как можно чаще тренироваться, чтобы ты меня не опозорила на людях.
– А без этого никак? – робко спросила, и с затаённой надеждой посмотрела на него.
– Смирись, – убил меня ответом, выпуская меня из своего захвата, и тут же, как ни в чём небывало, направился он к багажнику за моими вещами. Он что, собирается мне помочь? Бай – и таскает сумки секретарши? Не верю!
– Лиза! – обернулась я на голос Сони, которая быстрым шагом устремилась ко мне.
– Привет, подруга, – подбежала я к ней и обняла, что есть силы.
– Так, дорогая, что за мужик тебя сейчас обнимал? – тихо, но строгим голосом она спросила меня.
– Да новый наш шеф, – не обратила я внимания на её воинственный настрой.
– И давно ты с начальником обжиматься начала? – внимательно смотря на приближавшегося к нам шефа, спросила она.
– Да не обнимались мы, – возмутилась я, – он мне помог выйти из машины. Сказала вслух то, вот что хотела сама верить.
– Ага, помог, значит. Верю, – скептически посмотрела она на меня, и мы направились к её машине.
– Сонь, я сейчас к тебе не поеду, мне ещё на работу нужно, – начала я.
– Кто бы сомневался, – со скептицизмом усмехнулась она, а затем присмотрелась к приближающемуся к нам шефу. – Твою ж… – ругнулась подруга, потом с сочувствием посмотрела на меня и выдала: – Лиза, про таких как ты, говорят: везёт как утопленнику.
И только я хотела спросить почему, подошёл шеф. Тут Соня преобразилась, накинула на лицо маску «какое счастье видеть вас», начала щебетать, как птичка, показывая, куда нужно положить мои сумки. Смотрю, а пакетов с дарами коллег нет.
– А где мои котлетки? – чуть ли не плача, спросила я.
– Лиза, ты хочешь сказать, что Мишуня нам передал свой шедевр? – не лукавя, обрадовалась она, так как тоже была ярым поклонником сего блюда.
После её слов шефа словно пробил нервный тик, и он со словами «Сейчас принесу» развернулся и ушёл.
– Слушай, а что он при упоминании котлет так разозлился? – удивилась подруга.
– Да кто ж его знает, может, он вегетарианец? – сделала предположение я.
– Он больше на хищника похож, это ж сам Аверин! – не согласилась подруга, смотря, как он возвращается.
– А ты о нём что—то знаешь? – начала я вновь волноваться.
– Разумеется! Всё, тихо, дома расскажу, – после посмотрела на бая и вновь изобразила счастье несусветное.
– Держите ваши… котлетки, – последнее слово процедил он сквозь зубы. – Соня взяла из рук недовольного шефа поклажу, засунула туда свой нос, вдохнула. – Не мужчина, а мечта, – она произнесла эту фразу с придыханием.
– И не говори, таких, как он, единицы, – поддержала я мнение «подруги».
– Лиза, увидишь Мишуню, поцелуй и обними его от меня!
– Я, конечно, это сделаю, но от себя, а ты сможешь сама осуществить своё желание – он скоро в Москву приедет.
