Я снова остался в комнате один. И сразу же перед мысленным взором возникло ее лицо. Ланы, Люси, Лиззи или, может, Лекси? Как бы ее ни звали, я тут же ощутил себя засранцем.
«Ты пугаешь меня, Карилло. Я тебя боюсь…»
* * *
Час спустя в мужском общежитии оказалось полно народу. Мы с Роумом стояли в углу комнаты, потягивая пиво. Роум походил на гребаного наркомана. Прислонившись спиной к стене рядом со мной, он неотрывно наблюдал за дверью, постоянно дергался и покачивался с ноги на ногу. Друг уже отверг всех фанаток, которые к нему приближались. Роум был плейбоем до мозга костей, и внезапное отсутствие интереса к противоположному полу показалось мне чертовски забавным.
Эта англичаночка, Молли, и правда зацепила парня.
Роум болтал о каких-то глупостях, когда я вдруг увидел вошедшую в комнату Элли, его кузину. Следом за ней появилась Касс, девушка Джей-Ди; кажется, она уже изрядно перебрала.
Сперва я не заметил ее. Но, как оказалось, она шла сзади. Лана, Люси, Лиззи, а может, Лекси, как бы там ее ни звали, оделась во все черное. Черная рубашка с длинными рукавами подчеркивала тонкую талию; казалось, я мог бы обхватить ее одной рукой. Короткая черная юбка, черные колготки, черные ботинки на каблуках. Завитые волосы она зачесала набок, как у Диты фон Тиз[18 - Дита фон Тиз – американская исполнительница шоу в стиле бурлеск, фотомодель, певица.], подчеркнула черной подводкой огромные глаза, а губы накрасила темно-красной помадой.
Черт. К большой моей досаде, выглядела девчонка хорошо.
Она улыбнулась Касс, а потом вдруг подняла бледно-зеленые глаза и взглянула в мою сторону. На несколько мгновений наши взгляды встретились, и на ум тут же пришли слова, что она сказала чуть раньше. «Оставь меня в покое». Зажав в руке банку пива, я отвернулся и стал пробираться сквозь толпу пьяных игроков «Тайда» и их фанаток, а потом вышел через заднюю дверь на улицу и окунулся во влажный ночной воздух.
– Остин! – окликнул меня кто-то.
Рис сидел возле ямы для костра вместе с другими игроками-первогодками. Я кивнул и направился к похожему на серфера светловолосому квотербеку из второй группы, рассевшемуся в непринужденной позе, а по пути бросил уже пустую банку в мусорную корзину.
Стоило подойти, как Рис протянул мне новую бутылку, а сидевший рядом с ним новичок-лайнмен[19 - Лайнмен – в американском футболе: игрок, блокирующий защитников соперника.], Коллинз, подвинулся, чтобы освободить место.
– Ты в порядке, парень? – широко ухмыляясь спросил Рис.
Парнишка и вправду оказался нормальным. Вот только я не мог говорить с ним, как с Роумом или Джей-Ди. О своей жизни и проблемах я осмелился бы рассказать только кому-то по-настоящему особенному.
Похлопав его по плечу, я кивнул, подтверждая, что все в порядке. Рис повернулся к Калебу Бейкеру, юному ресиверу, и принялся обсуждать с ним Таню, вице-капитана группы поддержки, которая как раз шла по лужайке. Я не стал им мешать. Мне вовсе не хотелось говорить о некой крашеной блондинке, чьи проблемы сводились лишь к выбору помады для понедельничных занятий.
Откинувшись на спинку скамьи, я поднял взгляд к усыпанному звездами небу и глубоко вздохнул. Почему каждый раз, когда смотришь на миллиарды крошечных огоньков, рассеянных в просторах галактики, чувствуешь себя отрадно-незначительным и все проблемы куда-то уходят? И кажется, что в жизни, в целом мире есть нечто большее, недоступное пониманию. Как будто все люди – просто части некоего великого плана, грандиозного замысла, предназначенного нам Господом. Но стоит отвести взгляд от сверкающей россыпи бриллиантов на темном покрывале неба, как все заботы обрушиваются вновь, а невзгоды просто сокрушают. Проблемы, словно кинжалы, впиваются в грудь, омрачая жизнь собственным светом.
– Куда это он? – услышал я голос Риса и оторвал взгляд от лайма, плавающего в бутылке с мексиканским пивом. Чей-то локоть толкнул меня в бок.
Проследив за взглядом Риса, я заметил Роума, бегущего через улицу к женскому общежитию. И в ответ на вопросительный взгляд парня лишь пожал плечами.
В патио я разглядел торчащих возле гриля Элли, Касс и Джей-Ди. Но чирлидерши видно не было.
Когда сидевшие вокруг парни принялись делиться планами на праздники, я решил, что мне тут делать нечего. Они обсуждали огороженные частоколом белые домики и обычные семьи, где обменивались подарками и радостно встречали Рождество. А я чувствовал себя здесь подобно сорной колючке, затесавшейся среди роз.
– Я пойду, – сказал я Рису и поднялся со скамьи, а потом направился сквозь ухоженный сад в летний домик братства. Ключ от него имелся лишь у нас с Роумом. Конечно, не стоило так наглеть, но в общежитии, да и в самом «Приливе» мы считались старожилами, так что слово наше было законом. Ром теперь редко приходил сюда, так что в основном здесь обитал я. Видит Бог, иногда приходилось и прятаться.
Нащупав в кармане ключ, я выудил его и открыл деревянную дверь. Свет решил не включать. В противном случае сюда обычно являлись пьяные студентки, пытаясь использовать домик для постельных утех. Не хотелось бороться с ними сегодня.
Домик был маленьким, но чертовски великолепным. Деревянные стены и пол, на огромных окнах – плотные красные шторы, два коричневых кожаных дивана, камин, маленькая кухонька, телевизор и, наконец, предмет особой гордости – огромное окно в потолке, заливающее светом весь центр дома. Лишь еще один пример того, как здесь обращались с футболистами.
Какому студенту в двадцать один год нужен чертов летний домик? Но я провел здесь много времени. Я просто не терпел подобных вечеринок. Не мог наблюдать, как парни играли в пив-понг[20 - Пив-понг – игра, цель которой попасть шариком для пинг-понга в кружки с пивом, стоящие на половине стола соперника. Тот, в чью кружку попали, выпивает ее. При обоюдном попадании игроки бросают снова.] и клеили девчонок, когда мама, возможно, лежала в трейлере, страдая от боли, или братья могли схлопотать пулю из проезжающей мимо машины. Нужно держаться незаметно и просто дотянуть до отбора. Во всей этой истории мне выпала именно такая роль. Пройти отбор и спасти всех нас.
Ничего сложного.
Футбол стал моим выходом.
Ответом на вопрос.
Откликом на все молитвы Карилло.
Сгорбившись на диване, я вытащил телефон. Аксель прислал сообщение.
Аксель: Сегодня заработал прилично, хватило маме на таблетки. Леви преуспел на улицах, хорошо поработал. Маме стало лучше, чем пару часов назад. Ей даже удалось уснуть. Мы, Карилло, по-своему со всем справимся, Ост. Просто нужно продолжать в том же духе.
Ощутив свою беспомощность, я сунул телефон обратно в карман. И тут снаружи разразился настоящий ад. Заметив вспышки света, отбрасывающие тени на светлые деревянные стены домика, я вскочил и задернул тяжелые бархатные шторы, оставив лишь небольшой просвет, чтобы видеть происходящее. Я находился довольно далеко оттуда, да и домик скрывался в тени деревьев. Что бы там ни случилось, меня не должны заметить.
А потом я увидел людей в форме.
Полиция кампуса вместе с настоящими полицейскими, держа на поводках собак, вломилась на вечеринку. Кто-то из студентов сбежал. Другие оказались слишком пьяны и просто не понимали, что происходит. А потом я увидел, как, обводя взглядом собравшихся, в патио вышел декан в сшитом на заказ дорогущем сером костюме.
Черт, этот гад меня просто ненавидел.
Полицейские друг за другом выстроили студентов с вечеринки, и рабочие собаки начали их обнюхивать.
«Черт, просто „К-9“[21 - Имеется в виду фильм 1989 года «К-9: Собачья работа», где полицейская собака искала наркотики по запаху.] какой-то!»
Внутри все сжалось, когда я понял смысл происходящего. Собаки искали наркотики.
Несколько студентов, пытаясь избежать обыска, неслись по улице. За ними гнались полицейские. Я безмерно порадовался, что решил спрятаться здесь. Но потом услышал, как кто-то постучал в дверь домика.
Плотнее задернув шторы, я взглянул на дверь… и заметил, что она не заперта.
«Черт!»
Не успел я пересечь комнату, чтобы преградить путь незваному гостю, как дверь распахнулась и кто-то скользнул внутрь. Я застыл как вкопанный. Захлопнув и заперев дверь, вошедший, кем бы он ни был, прижался к ней спиной и облегченно вздохнул. Сам же я стоял в кромешной тьме. Гость даже не подозревал, что я здесь.
Я едва различал очертания маленькой фигурки. Девчонка. Я даже чувствовал запах ее духов. Или кто-то из игроков «Тайда» вдруг решил, благоухая «Коко Шанель», подобраться к нашим задницам. Если же нет, это точно была женщина.
Продвигаясь вдоль скрытых во тьме стен комнаты, я медленно подбирался ближе к ней. И прилагал все усилия, чтобы не шуметь. Гостья, кем бы она ни была, не должна закричать, иначе она просто нас выдаст. Этого нельзя допустить. Меньше всего мне бы хотелось отвечать на вопросы декана о наркотиках. Этот ублюдок и так считал меня причастным к появлению в кампусе дури. Последние три года всякий раз, когда здесь, в университете Алабамы, возникали проблемы, он обвинял меня. Только на этот раз он оказался прав.
Девчонка неподвижно застыла, прислонившись к закрытой двери, и лишь тяжело дышала. Я моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд, вытянул руку. И случайно коснулся руки гостьи. Девчонка завизжала. Схватив за плечо, я развернул ее и зажал рот ладонью, чтобы заглушить крик.
Она начала брыкаться и бить меня по рукам, пытаясь освободиться. Склонившись к ее уху, я прошептал:
– Заткнись! Я тебя не трону. Просто перестань кричать!
Она прекратила дергать ногами, и, схватив за запястье, попыталась отвести от лица мою руку. Но пока я не мог ее отпустить. Прежде нужно убедиться, что она больше не станет кричать. И не закатит истерику.
– Я уберу руку от твоего лица. Но сначала хочу увериться, что ты не привлечешь их внимание. Согласна? – приглушенно спросил я, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе не слышалось угрозы. Но не спешил расслабляться. Парень, затыкающий рот девчонке в темноте летнего домика, вполне мог добиться обратного. Из ноздрей гостьи вырывалось теплое тяжелое дыхание. Она явно пыталась успокоиться. И уже не так сильно цеплялась ногтями мне за руку. – Хорошо. Теперь на счет «три» я отведу руку. Просто помни, я не причиню тебе вреда. Я тоже здесь прячусь. Даешь слово, что не будешь кричать? – спросил я.
Чуть слышно всхлипнув, она кивнула в знак согласия, и прядь мягких волос коснулась моей шеи.
– Ладно, раз… два… три… – тихо произнес я и медленно убрал руку. Девчонка глубоко вздохнула, отошла на пару шагов в сторону и повернулась ко мне лицом. Даже в темноте я видел, как на меня уставились бледно-зеленые, почти бирюзовые глаза.
Черт. Да я их знал.
Эти глаза преследовали меня.
Девчонка, ощутив мою реакцию, подошла чуть ближе. Снаружи вспыхнул яркий свет, просочился в щель под дверью, бросая на пол домика тусклые желтые отблески. С такого близкого расстояния я смог различить лицо. Это оказалась она. И по ее испуганной реакции понял: девчонка меня тоже узнала.
– О-Остин? – заикаясь, спросила она. Похоже, мое присутствие ее не радовало. Отлично, я ведь тоже был не в восторге. – Я… я не знала, что ты здесь. Мне просто не хотелось, чтобы декан снова задавал вопросы. Я заметила домик и решила спрятаться, пока все не закончится. Я… мне очень жаль. Я уйду… Я…
Я даже не обратил внимания на неуверенные, испуганные извинения. Молча обогнув ее, добрался до дивана и сел. Как раз то, что нужно.
Боковым зрением я видел, что девчонка так и осталась стоять возле двери, переминаясь с ноги на ногу. Она явно чувствовала себя неловко и, вероятно, уже подумывала о том, чтобы выйти и рискнуть встретиться с деканом.
Вздохнув, я махнул ей рукой.
– Лучше присядь. Декан не станет торопиться. Ради всех нас тебе стоит держаться подальше от этого ублюдка. Так что, боюсь, выход только один. Тебе придется подождать здесь, вместе со мной.
Словно какой-нибудь мультяшный персонаж, она переводила взгляд с меня на дверь и обратно.
– Я не причиню тебе вреда. Черт, да если нужно, я даже не стану с тобой разговаривать, – резко произнес я и вперил взгляд в стоявший передо мной деревянный кофейный столик. Сквозь окно в крыше виднелась луна. Она, словно прожектор, светила как раз в то место, где я сидел.
Услышав стук каблуков по дощатому полу, я понял, что девчонка решила остаться.
Хорошо. Значит, не дура.
Рядом со мной прогнулся диван. Она присела на край, выпрямив спину и сведя вместе колени. Прямо как в пансионате благородных девиц где-нибудь в Швейцарии. И я поневоле фыркнул от смеха. Повернув голову, она взглянула в мою сторону.
– Что? – прошептала она, и в голосе ее послышалось раздражение.
Я удивленно поднял брови. Всякий раз, когда мы сталкивались прежде, она казалась такой кроткой. Сейчас же решила показать коготки.
Я повернулся к ней лицом, положив левую руку на спинку дивана.
– Ты сидишь так, будто тебе в задницу шест засунули.
Она изумленно открыла рот, а потом, бросив на меня странный взгляд, медленно откинулась на спинку дивана. Девчонка явно пыталась расслабиться. Наблюдая за ней, я чуть не рассмеялся.
А потом мы вновь замолчали. Я чувствовал себя чертовски неудобно.
Вдруг снаружи залаяли собаки. Я вскочил с дивана, подбежал к окну и примерно на дюйм отодвинул занавеску, чтобы видеть двор общежития.
– Черт, – бросил я, рассматривая происходящее.
– В чем дело? Что они ищут? – спросила девчонка с дивана.
Я не ответил, напряженно наблюдая за незнакомым студентом, которого полицейские, заковав в наручники, забрали с собой. Другой полицейский держал изъятый у парня пакетик с белым порошком. Декан прохаживался вдоль ряда учеников, задавая вопросы.
Черт. Я узнал фирменный знак. Товар Холмчих.
«Вот дерьмо!»
Позади меня послышались тихие шаги.
– Остин, что они ищут? Я тут с ума сойду!
Задернув занавеску, я обернулся и увидел перед собой фарфоровое личико эльфа.
– Как тебя зовут? – прямо спросил я. Девчонка, казалось, просто опешила. – Так как? – настаивал я, смущенный странной реакцией на мой вопрос.
Она нервно покачала головой, разметав по плечам черные как смоль пряди волос.
– Т-ты просто поразил меня, вот и все. Ты никогда прежде не спрашивал моего имени. А учитывая последние несколько недель, странно, что ты вообще хочешь его знать.
Я склонил голову, взглядом побуждая ее ответить на вопрос. Я видел, как она сглотнула. Ее шея казалась такой тонкой, что каждое движение виделось отчетливо.
– Лекси, – выдохнула она, мягко, словно перышко. – Меня зовут Лекси Харт.
Роум не ошибся.
Не знаю почему, но теперь, когда я узнал ее имя, она стала казаться более человечной. И я ощутил себя полным придурком, что так с ней обращался. Она выглядела очень маленькой. И хрупкой. Словно любая мелочь могла ее сломать.
Я не мог отвести от нее глаз. Там, где мы стояли, тени разгонял лишь отливавший синевой лучик лунного света. И казалось, будто бы она только что сошла со страниц какой-нибудь истории в жанре стимпанк. Светлая гладкая кожа, волосы цвета воронова крыла и эти алые губы. Зеленые глаза напомнили мне море, спокойное летнее море в пламенеющих лучах заката.
Она чертовски прекрасна.
Неловко дернувшись под моим тяжелым взглядом, девчонка обхватила себя руками и спросила:
– Ну? Так что там происходит?
Я прикусил нижнюю губу, раздумывая над тем, стоит ли солгать. Но какой в этом смысл? Кроме Роума лишь малышка Лекси знала, чем зарабатывали на жизнь мои братья и во что оказался втянут я. Настоящий Остин Карилло, существующий вне пределов футбольного поля.
– Собаки, – тихо проговорила она и взглянула на меня чуть испуганно. – Они ведь ищут наркотики, правда?
Я осторожно кивнул.
Шумно дыша, она попятилась к дивану и села на край. Опустив голову, принялась сплетать и расплетать пальцы. Она явно обдумывала происходящее. А потом вдруг бросила на меня взгляд из-под длинных черных ресниц и храбро спросила:
– Полагаю, те самые, что продавал твой брат?
И тут же во мне сработал защитный инстинкт.
Рванувшись вперед, я навис над ней и прорычал:
– Это не твое гребаное дело, ты… – Но я замер на полуслове и заставил себя заткнуться. Запрокинув голову, уставился в безоблачное ночное небо и задался вопросом, какой смысл от нее что-то скрывать. Она уже все поняла, видела Акселя за работой. И знала, что нужно молчать, в первую очередь ради собственной безопасности. Так какого хрена я должен ей врать?
Успокоившись, я разжал кулаки и перевел взгляд на девчонку. Лекси вжалась в спинку дивана; в огромных глазах читался такой страх, будто я был Джеком-потрошителем, готовым разорвать ее на части.
