– Удобно устроилась?
Лив развернула кресло, перебирая ногами по столу. Мак, в джинсах и черной рубашке с закатанными до локтя рукавами, прислонился к дверной раме. Он скрестил руки на груди и улыбался, как человек, уверенный в своей неотразимой внешности и привыкший благодаря ей всегда добиваться своего.
Лив закатила глаза.
– Ты часто тренируешь эту позу перед зеркалом?
Он подмигнул.
– Каждый день.
– У тебя чисто в кабинете.
– Ты удивлена?
– Я считала тебя типом с переполненным мусорным ведром и грязными кофейными чашками.
– Тогда ты ошиблась. – Он оторвался от двери и вошел в кабинет, указывая на фотографии. – Это моя семья.
Она пожала плечами.
– Тебе даже не любопытно?
– Не особенно, – солгала она.
Он подошел ближе и стал называть:
– Это мой брат Лиам. Его жена Эллисон. Их детишки. Самые милые малыши на планете. – Он указал на последнюю фотографию. – А это моя мама.
Об этом Лив догадалась бы и сама. У него те же темные волосы, золотисто-карие глаза и длинные ресницы, как у женщины на снимке. Не то чтобы Лив так уж внимательно изучала глаза Мака или длину его ресниц. Они просто очевидны, как перья павлина. Может же человек любоваться красотой птицы и при этом считать ее брачное поведение излишне агрессивным?
Лив закинула ногу на ногу.
– Администратор приняла меня за твою очередную девицу.
Он усмехнулся.
– Она плохо разбирается в людях.
– Точно. Она мне нравится.
Мак сел в кресло по другую сторону стола.
– Мне тоже. Она со мной с тех пор, как я открыл свой первый клуб.
– Бедняжка.
– Да я уже привык к ее бесцеремонности.
– Я жалела ее, а не тебя.
Он снова подмигнул.
– Дай срок. Я начну тебе нравиться. Со всеми так.
– Только если у тебя есть китайская еда, чтобы возместить ту, которую ты слопал.
– Неужели до сих пор злишься?
– Я очень серьезно отношусь к еде.
– Гевин мне тогда разрешил, – сказал он извиняющимся тоном.
– Он не имел на это права.
– Поэтому я тебе и не нравлюсь? Потому что съел твою лапшу?
– Нет. Ты мне не нравишься, потому что ты используешь больше средств для волос, чем я.
– Чтобы так хорошо выглядеть, нужно трудиться, дорогая.
– Точно. Ни одна женщина так за собой не ухаживает. Держу пари, у тебя в каждой комнате висит по зеркалу, и ты отрабатываешь перед ними свои улыбки.
– А ты разве нет?
Она фыркнула.
– Серьезно, я тебе не нравлюсь?
– Ты говоришь так, словно это тебя удивляет.
Мак промолчал. Лив посмотрела на него недоверчиво.
– Что? В самом деле удивляет?
Он пожал плечами.
– Обычно я всем нравлюсь. – Он откинулся на спинку кресла. – Я так понимаю, ты передумала насчет работы?
Лив поставила ноги на пол.
– Да, но не для себя.
Он прищурился, от чего вокруг его глаз появились тонкие морщинки.
– Не понимаю.
– Если у тебя правда есть вакансия…
– Есть.
– …то мне нужно, чтобы ты нанял девушку по имени Джессика. Она хостес в «Савой», и я хочу ее оттуда вытащить.
– Почему?
– Потому что я так хочу. Этого должно быть достаточно.
Он пожал плечами.
– Недостаточно.
– Ну, я не могу сказать почему. Но ты говорил, что хочешь все исправить. – Она указала на него пальцем. – Это твои точные слова. Именно так ты можешь все исправить.
– Каким образом наем посторонней девушки поможет исправить твое увольнение?
– Дело не в моем увольнении. Я прошу помочь молодой женщине выбраться из плохой ситуации.
Возможно, это было всего лишь ее воображение, но Лив могла поклясться, что на его челюсти набухла вена.
– Что за плохая ситуация?
– Не могу тебе этого сказать.
– Тогда я не могу тебе помочь.
– Просто плохая ситуация.
Мак резко встал, подошел к двери и захлопнул ее. Когда он вернулся, его лицо приняло суровое выражение.
– Насколько плохая?
– Очень-очень плохая.
– Это как-то связано с тем, что тебя уволили?
– А есть разница?
– Да, есть разница, если хочешь, чтобы я нанял эту девушку.
– У тебя есть вакансия. Я знаю человека, которому нужна работа. Детали не должны иметь значения.
– Посвяти меня.
Ей потребовалось пять минут, чтобы рассказать всю историю, но уже через минуту кровь зашумела у Мака в ушах. Он утратил дар речи. Едва мог дышать. Он взъерошил пальцами волосы и заставил себя сесть обратно в кресло перед столом.
Сукин сын! Мак его уничтожит! Он разорвет ублюдка на части.
– Он… – Мак с трудом выдавливал слова сквозь ярость, парализовавшую его голосовые связки. – Он с тобой когда-нибудь так поступал?
– Нет, – не колеблясь, ответила Лив. – Но вряд ли это был его первый раз. Он вел себя слишком самоуверенно и не боялся, что его поймают.
– Мы должны что-то сделать, – прохрипел Мак.
Лив посмотрела на него.
– Мы ничего делать не должны.
– Это нельзя так оставить!
– Я и не собираюсь, но единственное, что требуется от тебя, это нанять Джессику.
В горле у Мака пересохло. Ярость превратила его горло в наждачную бумагу.
Лив встала.
– Я тебе позвоню. И если сможешь не проболтаться Гевину и Тее, пока я не придумаю, что делать, то буду очень признательна.
Она подошла к двери, открыла ее и была такова.
Твою мать. Сколько раз эта женщина будет от него уходить?
Мак вскочил и побежал за ней.
– Эй, стой, стой. Подожди. Куда ты идешь?
Соня, сидевшая в своей кабинке перед его кабинетом, развернулась в кресле и наблюдала драму с нескрываемым интересом.
Да, да, он никогда раньше не бегал за женщиной. Большое событие.
Мак схватил Лив за локоть и потянул ее обратно. Лив вздохнула, на ее лице было написано раздражение.
– Чего тебе?
– Что, черт возьми, ты имела в виду?
– Когда?
– Когда говорила, что заставишь ублюдка заплатить.
– Что я и сказала. Я собираюсь разоблачить и погубить ублюдка.
– В одиночку?
