Серёжа входит. Коридор. Серёжа не знает, идти ему вперёд или не идти. Навстречу Серёже выходит бодрый человек, протягивает Серёже руку.
– Здравствуйте.
Серёжа отвечает, естественно:
– Здравствуйте.
– Давайте, проходите сюда. Так, так, сюда.
Окно регистрации. Бодрый человек говорит:
– Документы, пожалуйста. Извините, надо всё же соблюсти порядок.
Происходит оформление документов. Серёже вручают пластиковый пропуск.
– Ну, пойдёмте.
Идут по длинным светлым коридорам. Идут, идут и приходят наконец в кабинет бодрого человека.
– Располагайтесь, пожалуйста. Чай, кофе?
– Да… можно… чай… зелёный… без сахара. Хотя… какая теперь уже разница.
– Отлично. Светочка, принеси чай, зелёный, без сахара, и мне кофе, как всегда.
Бодрый человек некоторое время молчит. Серёжа тоже молчит.
Бодрый человек: Сергей… Петрович. Фролов. Хорошо. Я рад приветствовать вас в нашем Комбинате. Сразу скажу: здесь у нас ничего такого страшного нет, не бойтесь. Вот прямо первая для вас информация: не бойтесь. Всё хорошо. Расслабьтесь, настройтесь на лучшее.
– Да, спасибо. Я уже как-то постарался. Плоховато, конечно, получается.
– Да, с самого начала людям трудно. Это да. Я вас понимаю. Ладно. У нас сегодня с вами инструктаж. Давайте начнём, а там, дальше, многое для вас прояснится.
– Страшновато звучит слово «инструктаж».
– Ну, ничего страшного на самом деле. Тут у нас всё страшно только сначала, а потом ничего. В общем, я начну инструктаж, если вы не против. Не против?
– Да.
– Ну ещё бы. В общем, так. Как вам уже, кажется, известно, в стране введён режим Общей Гуманизации, в рамках которого возвращена смертная казнь. Ну да, можно, конечно, смеяться, издеваться. Но лучше не надо, особенно вам и в вашем положении. Возвращена смертная казнь по преступлениям в сфере морали и по экономическим преступлениям. Это вы, думаю, знаете.
– Ну, в общем, да. Странный какой-то закон.
– Странный? Можем его обсудить, если хотите. У вас есть такое право.
– Да я не то что хотел бы обсуждать. Просто странно. За убийство, изнасилование нет срока, а за вот это…
– Да, это на первый взгляд кажется странным. Но, как бы вам объяснить… Убийца, насильник – они уже как бы сами себя приговаривают к страшному наказанию, к нравственной смерти. Их нужно законом просто немного подтолкнуть к осознанию их проступков.
– Это немного смешно звучит.
– Не надо смеяться. Нарушения типа того, что допустили вы, простите, не хотел бы вас лично осуждать… так вот, такие нарушения у нас в обществе до сих пор считаются приемлемыми. Подумаешь, переспал с девушкой! И люди, которые такое допускают, даже гордятся этим, ходят, так сказать, гоголем. И коррупция тоже. Люди считают, что это нормально, гордятся этим! Типа, я делаю дела, я такой вот деловой человек, не то что вы все, лохи. Человек гордится своими экономическими преступлениями. И вот, чтобы как-то подчеркнуть недопустимость таких преступлений, сделать их более, что ли, выпуклыми, наше государство пошло на такие вот меры. А что делать.
– Более выпуклыми. Ну хорошо.
– Да, Сергей Петрович. Более выпуклыми. Сергей Петрович, я должен сейчас провести для вас экскурсию по нашему Комбинату. Пойдёмте.
Бодрый человек и Серёжа долго идут по странноватым светлым коридорам, приходят в ещё один коридор, очень светлый и широкий.
– Сергей Петрович, вот это, собственно, коридор, где когда-нибудь решится ваша судьба, вы уж извините за этот высокий штиль. Вы будете каждый день выходить на прогулку, вот отсюда и вон туда, и в один из дней… ну, вы понимаете. Но когда это будет, никто не знает. Вы сможете спокойно состариться и умереть своей смертью. А можете и не состариться и не умереть. Это уж как получится, как повезёт.
– То есть я вот так иду, и мне в спину стреляют, да?
– Ну, в общем, да. Вы ничего даже не заметите. Пулемёт разносит человека сразу в клочья, за полсекунды. Вы ничего не почувствуете. Гуманная казнь. Да правда, вы не бойтесь. Раз – и всё. Даже ничего не успеете почувствовать.
– Это я вот так буду каждый день ходить и спиной чувствовать, что сейчас стрельнёт?
– Ну да. Но, знаете, мы наблюдаем за приговорёнными. На самом деле очень быстро привыкают все. Будете ходить просто так, как с собачкой погулять. Привыкнете. Только первое время страшно. Ну, ну, не надо дрейфить! Это на самом деле фигня. Вы быстро привыкнете.
– А можно пулемёт посмотреть?
– Да, конечно, это ваше право. Вот, смотрите, вот сюда. Видите?
Серёжа видит подвешенный к потолку страшный на вид пулемёт. Несколько дул на круглой штуковине, судя по всему, вращающейся. Это очень угрожающая конструкция, на неё страшно смотреть. Пулемёт выкрашен в белый цвет.
– Это вот… он?
– Ну да. Будете каждый день видеть его по пути на прогулку. Но я вас уверяю, опять-таки, вы быстро привыкнете. Не будете обращать на этот пулемёт никакого внимания.
– Трудно на такую штуку не обращать внимания.
– Это вам сейчас так кажется. Ну ладно, давайте как раз пройдём по этому коридору, не бойтесь, пулемёт не выстрелит. Давайте посмотрим место ваших прогулок.
Серёжа и бодрый человек долго идут по коридору и выходят в прекрасный парк. Он расположен прямо посреди города. Дорожки, деревья, кусты, всё очень красиво. По дорожкам ходят немного странные люди. В их облике нет ничего странного, но, когда смотришь на них, первое слово, которое напрашивается при их виде, – странные. Они не обращают никакого внимания на появившихся Серёжу и бодрого человека.
– Вот, здесь вы каждый день будете гулять.
– Правильно ли я понял, что прогулка будет возможной только после прохождения под пулемётом?
– Да, совершенно верно. Все эти люди именно так получают право на прогулки в этом, согласитесь, прекрасном парке.
Серёжа видит странного вида людей, меланхолично прогуливающихся в парке и совершенно никак не коммуницирующих друг с другом.
Серёжа идёт по дорожке парка, доходит до паркового ограждения. За не очень убедительным забором (легко перелезть, перепрыгнуть) – обычная московская улица, по тротуару ходят люди, по проезжей части ездят машины, автобусы, трамваи.
– А если я захочу убежать? Вообще, если я не приду в этот ваш Комбинат? Уеду куда-нибудь? Что будет?
– Ну что вы как маленький. Что будет, что будет. Если убежите из Комбината, то через пару минут задержим и вернём обратно. Камеры, слежение по расположению телефона, ну, обычное дело. Если просто попытаетесь убежать, не являясь в Комбинат, тоже быстро обнаружим. Можно включить работу системы «Доброе возвращение», вы сами к нам прибежите и попроситесь, чтобы мы вас обратно приняли. Это, знаете, такое воздействие… да вы наверняка читали. У человека единственное чувство, единственное желание остаётся, абсолютно доминирующее, – вернуться туда, откуда убежал.
– М-м, это интересно. Я слышал, конечно, про что-то такое. А если человек попытался бежать и его поймали, что ему будет?
– Ну вы прямо как будто собираетесь бежать. Немного не ожидал от вас. Если человек пытался бежать, его задержали и вернули в место заключения, то ему ничего не будет. Стремление к свободе признано нашим законодательством естественным стремлением человека. Это не наказывается. Срок не добавляется.
– Какая-то неожиданная гуманность.
– У вас просто есть предубеждение. Новая система гуманна. Ладно. Давайте я вам ваш номер покажу.
Серёжа и бодрый человек некоторое время идут по коридорам, потом оказываются в уютном коридоре гостиничного типа, с многочисленными дверями. Бодрый человек сверяется с электронным ключом, открывает дверь.
– Ну вот, вэлкам. Ваш номер.
Нормальный гостиничный номер. Широкая кровать, рабочий стол, много розеток, санузел с удобной душевой кабиной.
– Вот, будете здесь жить. Посмотрите, всё устраивает? Жалобы есть? Пожелания, может, какие-то?
– Да нет, нормально всё вроде. А тут можно с компьютером?
– Да, конечно. Мы выделяем каждому заключённому персональный компьютер с безлимитным интернетом, но, если хотите, можете со своим компьютером прийти. Всё можно, всё. И можете как угодно общаться.
– Прямо вот никаких ограничений нет? Фейсбук, инстаграм, ВКонтакте, ютьюб?
– Да, пожалуйста, пользуйтесь любыми сетями, любыми сервисами. По телефону можно звонить куда и кому угодно. Никаких ограничений. Я же говорю, мы стараемся по возможности гуманизировать процесс.
– Гуманно. Надо же.
– Да, Сергей Петрович, гуманно. Мы стараемся. Ну, наверное, можно считать нашу экскурсию оконченной. Приходите… покажите мне ваш буклет… да… приходите, заселяйтесь, будем с вами тут жить. Да не бойтесь, это не так страшно, как вы думаете. Приободритесь! Вот сюда, пожалуйста, вот сюда. Давайте, до свидания. Как сейчас говорят, хорошего дня.
Эпизод 14
Серёжа, не очень трезвый, но в целом в нормальном состоянии, приходит в свою пока ещё квартиру. Серёжа не очень ловко снимает с себя обувь, это сопровождается грохотом. Серёжа снимает с себя верхнюю одежду. Серёжа входит на кухню. На кухне сидит его (пока ещё) жена Света с ноутбуком.
– Ну как? Как тюрьма? Посмотрел, ознакомился?
– Ну, так. Нормально, в принципе. А ты что имеешь в виду? Какой-то тон у тебя… Такой.
– Да нет, ну мне же, как простому обывателю, далёкому от смертной казни и от всего этого, интересно же, как там всё у вас, больших серьёзных личностей, происходит.
– Издеваешься. Ну давай. А меня ведь скоро расстреляют.
– Да нет. Ты извини. Ну, я просто хотела спросить. Как там оно у них всё?
– Ты так говоришь, как будто меня уже нет, как будто я уже расчеловечился.
Света вдруг протягивает руку, гладит по лицу Серёжу. Встаёт, подходит к нему, целует в губы.
– Зря ты изменил мне. Ты хороший парень, но всё как-то изменилось, не могу ничего с этим поделать. Как-то всё обрушилось. Извини. И с этой твоей смертной казнью… Какая-то страшная нелепость… Я теперь ничего не могу с этим сделать. Хочу помочь тебе, и не могу. Хочу спасти тебя, и не могу. Знаешь, есть такое стихотворение. «Встретить хочу тебя, и не могу. Потому что обман – это не шуточки на лугу».
– Да, знаю. Анна Логвинова. Хорошее стихотворение.
– Да, точно. Вот как-то так. Ты меня прости.
– Мне ещё несколько дней нужно будет у тебя перекантоваться.
– Да, давай, конечно, без проблем.
– Спасибо.
– Ну вот там давай располагайся.
– Света.
– Да.
– А может быть, мы…
– Нет, Серёжа, давай всё же нет.
– Ладно.
Эпизод 15
Серёжа приходит на смотровую площадку на Воробьёвых горах. Стоит, оглядывается, смотрит на туристов/смотрящих. Ходит туда-сюда. Наконец к нему подходит красивая девушка. Это та девушка, которая присутствовала на судебном заседании.
– Здравствуйте, Сергей Петрович, – произносит девушка.
– Здравствуйте, Илона. Я немного удивлён вашим этим фактически вызовом.
– Сергей Петрович. Я… Я не знаю, как вам сказать. Я ещё в суде сказала, что не виню вас. Я в суде сказала, что всё было… мне очень мерзко произносить эти слова, но… по взаимному согласию. Как-то мерзко звучит. Мне мерзко писать и говорить это, как будто это могло быть без моего согласия. Этого не могло быть в принципе. И для меня было оскорбительно, что люди обсуждали эту ситуацию, как будто она могла состояться без моего согласия, вот это самое мерзкое, думаю, вы понимаете.
– Да, Илона, это я понимаю.
– Ну хорошо.
– Ну вот и славно. Давайте посмотрим на величественный пейзаж Москвы, а потом меня через какое-то время расстреляют.
– Да, давайте посмотрим. Зря говорят, что Москва некрасивая.
– Конечно, зря. Москва – это ЛГЗ.
– Что такое ЛГЗ?
– Это лучший город Земли. Была такая советская песня.
– Ну, я соглашусь. Может, ещё Питер?
