Все смотрели, улыбались, ждали, когда я подойду. Здесь были мои братья, а еще – бойцы из замковой стражи. Часть потомственные стражники, часть – наемники, пожелавшие присягнуть клану за приемлемое жалованье. Самому молодому лет столько же, сколько и мне, старший – седой, грузный, могучий стражник Сигур, который катал меня на своих плечах, когда я был маленьким. Он подмигнул мне ободряюще, а я только вздохнул, подходя к мастеру над оружием Кендалу Оугу.
Кендал – высокий худой, длиннорукий мужчина лет сорока, признанный Мастер-мечник, а также умелый, на уровне того же Мастера, боец-рукопашник. Длинные руки, жилистое худое тело делали его похожим на богомола, а двигался он с такой скоростью, что любому из наблюдателей становилось ясно – этого типа можно убить только исподтишка, из лука либо арбалета. Боже упаси сталкиваться с ним в честном бою один на один!
Оуга несколько раз пытались переманить в другой Клан, но каждый раз у вербовщиков ничего не получалось. Кендал дал обет служить Клану Конто, и честно выполнял свой воинский долг – как это предписано в самой первой сутре Кодекса. Оуг был одним из самых честных людей, которых я знал. Прямой, как палка, несгибаемый, как перекаленный клинок. Его можно убить, но нельзя согнуть. Такой вот он уродился – пример к подражанию молодым воинам. Говорю это без иронии – если бы все люди состояли из таких, как Оуг – не было бы ни интриг, ни козней многочисленных врагов, да и врагов не было бы никаких – в этом я уверен на все сто процентов.
– Приветствую, Младший Наследник! – мастер над оружием отсалютовал мне деревянным тренировочным мечом, и я вздохнул, предвкушая, что сейчас будет.
– Приветствую, мастер Оуг – упавшим голосом ответил я – Мне бы не хотелось…
– Братец, всем плевать, что тебе хотелось, а что нет! – захохотал Третий Наследник Корд – Отец приказал, чтобы тебя тренировали! Чтобы у тебя меньше времени оставалось на глупое ползание по гнилым книжным полкам! Так что бери бокан, становись в строй и занимайся, как и все!
– Да, Младший Наследник – бесстрастно подтвердил мастер Оуг – Глава Клана приказал призвать тебя, как только ты будешь в силах стоять на ногах. Так что прошу тебя встать в строй, выполняя распоряжение Главы.
– Но я еще не в силах! – канючу, чувствуя как окончательно портится настроение – Я и бокан-то не удержу! Я еще не до конца вылечился!
– Вот тут и вылечишься…от своей дури! – хохочут братья, ласково помахивая темными тренировочными мечами из железного дерева. Им смешно, точно – поймали придурка, и сейчас его будут гонять. А мне не до смеха – меньше всего я хотел бы сейчас прыгать по двору под палящим солнцем, держа в руках тяжеленную палку. И в самом деле – не готов еще к таким перегрузкам! Но попробуй, докажи это отцу! Самодур – он и есть самодур. Самодуржавие, вот стиль правления нашего Клана! Впрочем, надо признать, как и любого другого.
Иду к навесу, где на стойках располагаются тренировочные мечи, выбираю себе по руке (они разной длины и разного веса), встаю в строй перед таким же как я по росту и возрасту парнишкой из стражников. Он таращит на меня глаза, веснушчатые щеки розовеют – то ли на солнце перегрелся, то ли переживает от осознания шанса врезать по кумполу одному из Наследников. Мне собственно плевать, что он там себе думает. Главное не встать в пару к одному из братьев – тот точно не преминет устроить мне хорошенькую порку. Без синяков не обойдется.
Странно так – я-Фролов ведь никогда не держал в руках тренировочного меча бокана. И вообще мечи для меня – киношный атрибут. И вот поди ж ты – машу этим мечом, будто так и надо. Руки-то помнят! Может для братьев я и совершенно бездарный придурок, но вот для этого мальчишки-стражника, которому вряд ли больше шестнадцати-семнадцати лет, я наверное где-то на уровне мастера. Ну, может не мастера, но мечом орудую гораздо ловчее, чем он! Даже умудрился разок выбить меч из его рук – когда в конце тренировки нам позволили небольшой спарринг.
Кстати, как ни странно – а мне понравились занятия с мечом. Это Альдину они были глубоко безразличны, и даже противны, а я, видавший виды землянин, с удовольствием сейчас позанимался. Занятия в тренажерном зале гораздо более трудоемки, особенно, если тебе уже семьдесят лет. Но ведь я пересиливал себя!
И еще: я всегда любил единоборства, разбираюсь в них на уровне черного пояса, так что мне было бы очень интересно посмотреть – чему учат здешних бойцов. Вот только демонстрировать то, что я умею – думается, пока что нельзя. Чувствую, что лучше бы не высовываться, и остаться в глазах моей родни тем, кем я сейчас являюсь – ботаником, неспособным проявить себя в бою.
После занятий я шел в свою комнату едва волоча ноги. Устал! Да, все-таки Альдис не шибко утруждал себя физическими упражнениями. А может это последствия удара по голове? А что – слабость, пониженный жизненный тонус, одышка – разве это не может быть следствием тяжелого ранения? Ведь запросто может!
Пока шел – передумал идти в свою комнату. Завернул за угол и потащился в старую часть замка, которая практически не использовалась. Туда, откуда меня недавно притащили буквально на руках – в Старую Библиотеку.
И не пройдя и ста шагов в коридоре наткнулся на стражника, преградившего мне дорогу! Что это за хрень?!
– Прости, Младший Наследник, но Глава Клана запретил посещать эту часть замка.
– Я Наследник! Какого демона?! – я подступил к стражнику в упор, съедая его взглядом. И правда, какого черта?! Это и мой замок тоже! Я Наследник Клана!
– Извини, но насчет тебя Глава отдал отдельный приказ – не пускать! А если ты станешь настаивать, или попытаешься воспользоваться колдовством, чтобы убрать меня со своей дороги, доложить Главе для принятия мер. И велено тебе передать, дословно: «Никакой библиотеки! Запрещаю ее посещать под страхом наказания!» Вот так, Наследник…
Глаза стражника смотрели на меня пристально, и в них я не видел ни насмешки, ни угрозы. Мне кажется, он меня даже жалел. И это почему-то бесило меня больше всего. Как они все смеют?!
Я ничего не сказал. Развернулся, скрипнув зубами, и быстрым шагом пошел прочь, по направлению к своей комнате. И куда только делась усталость?! Шаг был легким, бесшумным – сейчас шагал не Альдин, сейчас шагал Чистюля – «чистодел» и «чистильщик», за плечами которого сотни исполненных целей.
Только дойдя до самых дверей моих апартаментов, я немного пришел в себя, и даже удивился – а чего меня так возбудили слова стражника? Этого и следовало ожидать. Я неосторожно подверг опасности свою жизнь, а потому отец принял единственно верное решение, чтобы уберечь своего неуклюжего и непутевого сына от неминучей гибели – закрыл эпицентр опасности для его посещений.
Честно сказать, старая библиотека и в самом деле была источником повышенной опасности. Прогнившие полки, заполненные тяжеленными книгами, тронутыми тлением, провалившиеся местами деревянные полы, из-под которых вылезали крысы, объедавшие кожаные переплеты древних собраний мудрости. Отец всегда критически относился к ученым мужам, считая их бесполезными болтунами, отнимающими время и деньги у наивных аристократов – любителей науки. Единственными учеными, которых он признавал, были лекари-маги, и маги, занимающиеся исследованиями в области боевой магии. То есть те ученые, которые работают на войну. Остальных – «ботаников» – он откровенно презирал. О чем не раз и не два сообщал громогласно, при стечении множества слушателей и почитателей.
Я не вошел в апартаменты. Постоял, раздумывая, около минуты возле двери, и…пошел по коридору дальше, туда, где в стене был вделан туалет. Да, именно в стене – дыра, и в ней оборудован деревянный сортир – со стульчаком, все, как полагается. Дырка – прямо над рвом, наполненным водой. Конструкция ничем не отличающаяся от таких же – но только в земных замках, где на стенах до сих пор видны наросты и натеки средневекового дерьма. Цивилизация, однако! Ватерклозета тут нет, как нет.
Нет, я не пошел в туалет. Повернув вдоль стены, дошел до тупика, в котором находилась как у нас говорят – «бендешка», то есть подсобное помещение, кладовка, в которой хранили метла, веники, тряпки для мытья полов и всевозможной конструкции швабры. Сейчас тут никого не было – это помещение использовали редко, даже сдается мне – совсем не использовали. Были бендешки и поближе к жилой части этого крыла замка, и не одно тако помещение.
Я вошел в бендешку, предварительно оглянувшись по сторонам и убедившись, что меня никто не видит, подошел к стене, и выбрав нужные камни нажал на них одновременно, как следует упершись ногами в каменный пол. Камни, каждый размером с человеческую голову, мягко, плавно, хоть и не без усилий – ушли в стену, которая задрожала и повернулась на девяносто градусов, открывая глазам узкий, пыльный проход, из которого сквозило едва заметным ветерком. Я вошел, снова нажав нужные камни, и стена за моей спиной медленно закрылась, замуровав меня внутри прохода так, как если бы я был погребен в склепе.
Помню, как впервые попал сюда, и как испугался, будучи замурован этой стеной. Мне сразу вдруг стало казаться, что теперь отсюда никуда не выберусь, то я похоронен заживо, и что моя дурная башка наконец-то привела меня туда, откуда я никогда и ни за что не выберусь. Паника! Слезы из глаз! Чуть сознание от страха не потерял. Но…успокоился, и стал вспоминать расположение стенных ходов – куда ведут, где выходы, и где входы. Часто выходы и входы на старой карте не совпадали. Войти можно было в одном месте, а выйти – в совершенно другом.
Самое интересное, что о ходах в стенах никто и не знает – кроме меня. Когда я нашел в старой библиотеке план замка Орис (так называется наследственный замок Клана Конто), и сумел отыскать расположение входов в тоннели, а также узнать, как их открыть – был потрясен так, что ходил под впечатлением находки неделю, не меньше. Думал, мечтал…а потом решил пойти к отцу и все рассказать. Ведь это невероятно важно! Мало ли что может храниться в толстенных перегородках замка – я не исследовал и десятой части тоннелей! И кроме того – случись беда, в замок ворвутся враги – защитники могут укрыться в стенах и незаметно перемещаясь разить неприятеля, будто живые мертвецы, поднявшиеся из земли!
Отец не дал мне даже слова сказать, не дал раскрыть рта. Он набросился на меня с упреками в том, что я очень слаб в мечном бое, что в боевых искусствах рукопашного боя меня может победить даже помощник конюха, и что я вообще никчемный, никому не нужный огрызок, неспособный создать даже самый маленький огнешар. Я стоял как оплеванный, смотрел на человека, который считается моим отцом, и думал о том, как мне не повезло.
А еще, с тоской, о том, что из всех существ, которые живут в замке, у меня только один настоящий друг, который никогда меня не унижает, не оскорбляет, и не поучает.
Лекарь? Нет, я не могу назвать его своим другом. Во-первых, он гораздо старше меня, и сам не замечая того, постоянно сбивается на тон поучения. Лекарь хорошо ко мне относится, но друг ли он? Нет, не друг. Хороший знакомый, не более того.
Скарла? Со старухой я так до конца и не разобрался – кто она мне. Иногда она просто несносна – издевается, подхихикивает (как сегодня, к примеру), рассказывает обо мне какие-то гадости, не особо заморачиваясь тем, чтобы сберечь мою ранимую душу. С другой стороны – она за меня порвет любого, кроме моего отца – все-таки она его тоже воспитывала, любит, как и меня. Друг она, или нет? Наверное, все-таки – нет. Другу я доверил бы любую тайну, и он бы меня не выдал. А Скарла? Не знаю. Не хочу рисковать.
Наверное, оно и лучше, что я не сумел рассказать отцу о своем открытии. Теперь я могу ходить по замку абсолютно беспрепятственно, и спрятаться, когда захочу. И никто из челяди не сможет меня разыскать. Испытано.
Подождал, пока глаза привыкнут к якобы кромешной тьме. Ждать пришлось довольно-таки долго – после солнечного полудня, где я как идиот скакал с палкой в руках, мои глаза адаптировались к темноте медленнее, чем обычно. И это притом, что я некогда выпил снадобье, которое увеличило чувствительность моих глаз к свету. Так что я в темноте вижу если не на уровне кошки, то однозначно получше, чем обычный, стандартный человек.
И кстати – не раз об этом пожалел. Теперь мне гораздо труднее находиться на ярком солнце, можно сказать – это для меня настоящая мука. Даже слезы начинают литься из глаз! Что опять же вызывает радостный смех у моих недоброжелателей, то есть – у всего гарнизона замка. Ну как же – Наследник, и плачет, как девчонка! Хуже девчонки!
Мда…странное ощущение. Я – это и Максим Фролов, и одновременно – Альгис Конто. Кого во мне больше? Фролова? Его жизненный опыт больше, его груз лет в несколько раз больше. Но тело принадлежит Альгису! И как бы я не сопротивлялся влиянию тела – оно минута за минутой, час за часом, день за днем меня подминает! И теперь я воспоминания Альгиса воспринимаю как свои!
Я Альгис Фролов, и никакого раздвоения личности. Абсолютно никакого. Только иногда Фролов смотрит будто со стороны и удивляется тому, что с ним происходит. И снова растворяется в теле Альгиса. Уверен, через совсем недолгое время я сольюсь с Альгисом полностью, навсегда, и тогда…хмм…а что будет тогда? Что будет, если в мягкого, доброго парня подсадить сознание жесткого, даже жестокого бойца, который долгие годы прожил так, как и не снилось самым воинственным воителям этой Империи?!
Не знаю, что тогда будет. Сделанного уже не воротишь. Кто-то, или что-то нас вытрясло из своих тел, бросило в квашню и круто замешало получившееся тесто. И что теперь из нас получится, какой пирог…покажет только время.
Тьма постепенно рассеялась, и я медленно пошел вперед, стараясь не топать и не шаркать подошвами по каменному полу. Расстояние между стенами для меня вполне даже достаточное – какой-нибудь плечистый великан шел бы здесь согнувшись и обтирая пыль с каменной кладки, а я иду свободно, можно сказать – как на прогулке. В субтильной комплекции есть и свои преимущества. Кстати, я и на Земле не отличался особо крупными габаритами. Сила не в мышцах, сила в жилах. И скорость. Великаны, увешанные диким мясом обычно очень медлительны. «Обычно» – потому что нет правил без исключений. Я знал толстяков, который двигались с такой скоростью, что могли дать фору многим из жилистых и худых мастеров. Природа любит издеваться над людьми…
На самом деле в тоннелях не было непроглядной тьмы. Гениальный архитектор сделал так, что свет снаружи все-таки попадал в пространство переходов. Однажды я решил разобраться, откуда же сюда попадает свет, каким образом, и после долгих поисков все-таки разобрался: в мощной каменной кладке есть небольшие, практически невидимые глазу отверстия, выходящие в коридоры и комнаты всего замка. Во-первых они служат для вентиляции – дышать-то как-то надо! Должна быть вентиляция!
Во-вторых, освещение. Как бы ни мало поступало света через эти отверстия, но свет все-таки поступает, и можно двигаться в тоннелях без риска обнаружения. Если зажигать в переходах свет – например факелы, или магические светильники – вдруг кто-то это заметит? Через те же вентиляционные отверстия. Опять же – запах горящих факелов чувствуется за десятки метров.
Но самое главное (как я считаю), через эти отверстия, если иметь достаточно острый слух и как следует его напрячь, можно слышать все, что говорят там, за стеной. Как это сделал неизвестный мне архитектор – могу только догадываться. Но звук через эти маленькие отверстия доносился очень четко, хоть и совсем негромко.
Эх, отец, отец! Надо было тебе меня выслушать! А не орать, как потерпевший после ограбления! (да, это уже Фролов вещает!)
Шел долго, минут пятнадцать, ориентируясь по меткам, оставленным мной на поворотах лабиринта. Наконец – подошел к казалось бы глухой стене, нашел взглядом нужные камни, нажал в определенной последовательности – вначале дважды камень слева и выше, потом справа и ниже, затем снова левый камень. Стена стала бесшумно поворачиваться, открывая проход, я проскользнул в него, хлопнул рукой по стене рядом со входом. Толстая плита так же мягко повернулась и встала на место, оставив меня в настоящей, кромешной тьме.
Я не знаю, кто строил эти переходы. Так и не сумел найти ни имени строителя, ни даже узнать временной период, когда все это было построено. Судя по легендам, замок Орис настолько древний, что с ним не может сравниться даже императорский замок в столице Империи Ассан, нашей дорогой Империи. Возможно, что в Союзе Королевств есть такие древние замки, но у нас он все-таки древнейший. И по легендам, в которых как и всегда проглядывают отголоски настоящей истории, замок построила какая-то древняя раса, та, что существовала ДО людей за много десятков тысяч лет назад. Люди просто заняли пустующее место, тот же замок, облагородили, обустроили под себя – не особо заморачиваясь кардинальной перестройкой всего огромного строения, и живут себе, поживают, совершенно не интересуясь тем, что было в тысячелетиях до них. Только такие выродки как я интересуются историей мира, чихая от пыли, сыплющейся из старых фолиантов и древних свитков. Кому она нужна, эта история, кроме книгочеев-ученых? Все что ушло – ушло! Из праха вышло, в прах опустилось! И без этого хватает забот…чтобы целыми днями думать о том, кто построил твой дом, и зачем. Есть дом, есть крыша над головой – живи, и радуйся, что жив! Ох уж эти ученые бошки…лучше бы думали о чем-то насущном, важном!
Я усмехнулся – это почти один в один слова моего отца, человек вроде и неглупого, но…какого-то однобокого, недалекого…настоящего солдафона! И слышал я это все столько раз, что уже и не смогу сосчитать – сколько. Всю свою жизнь.
Говорю в пространство заветное слово: «Огс!» – я не знаю, что оно значит. Просто набор слов. Просто код, который необходим, чтобы зажегся светильник. И он зажигается. Небольшой, сантиметров пяти в диаметре, и не очень яркий – белый шарик кажется чем-то вроде небольшой звезды в приближении миллиона километров, и я поспешно отворачиваю от него лицо, чувствуя, как опять у меня потекли слезы. Да что же это такое! Хоть слезные железы вырезай!
Топчан, покрытый толстыми одеялами (Одну рабыню выпороли за них – куда подевала?! Она их вывешивала сушиться. Не сильно пороли, так, пять ударов плетью, но плакала. Я переживал). Стол, сколоченный из досок. Полки, тоже из досок. Моя гордость – это я сам все сделал! Своими руками! И это было трудно. Нет, не сколачивать, и не пилить – скрыть следы своей работы. Надо ведь натаскать досок, гвоздей, упереть молоток, топор, ножовку! А все это стоит денег, все на учете! Народу перепороли – человек двадцать. Так и не нашли – кто же это разжился инструментом. Но куда мне деваться? Как иначе скрыть свою деятельность?
Облегченно опускаюсь на топчан, оглядываю полки, заполненные старыми, потрепанными книгами. Улыбаюсь. Хорошо! Только тут я в можно сказать «в своей тарелке». Только тут мне хорошо и славно.
Чувствую возню, слышу попискивание. Протягиваю руку, и по ней, блестя красными бусинками-глазами бежит здоровенная ухоженная крыса. Вернее – крыс.
– Привет, Анур! – говорю я, счастливо улыбаясь – соскучился? Сейчас я тебя угощу!
Достаю кусочек лепешки, кладу на ладонь. Анур ест – быстро, но аккуратно. А глаза следят за мной – он всегда настороже.
Я нашел его в одном из переходов. Как он туда попал – не знаю. Крысы всегда находят себе дорогу, иногда думается – они умеют телепортироваться. Как Анур выходит из моей тайной комнаты, запертой с двух сторон тяжелыми каменными плитами? Ну не магия же, в самом-то деле!
Он был сильно изранен, и я буквально физически почувствовал, что крыс изготовился к смерти. Любой из людей замка просто наступил бы на него каблуком. Хрусть! И нет поганой зверюшки! Я так не могу. Я же выродок. Я такой же белый крыс, как и он. Моя стая тоже меня не принимает, белого ублюдка, все время норовит меня погрызть. Так что…мы с ним почти братья, а убивать братьев нельзя!
Лекарской силы у меня немного, не сравнить с нашим лекарем-магом – ее, эту силу, надо развивать, надо учиться, пить специальные снадобья, целыми днями делать упражнения и лечить больных – но все-таки она у меня есть. И уж на маленького крыса точно хватит. И хватило. А когда он вскочил на свои тоненькие ножки и посмотрел на меня, я положила на пол руку с раскрытой ладонью, и предложил: «Пойдем со мной?». Анур помедлил секунду…и запрыгнул мне на ладонь. Потом забрался на плечо и сидел так все время, пока мы не пришли в мою комнату.
С тех пор он вырос, раздобрел, стал настоящим взрослым крысом. Но так и остался моим другом. Единственным другом, единственным существом в замке, которому я верю.
Глава 3
Огромная комната. Даже непонятно, как такую большую комнату умудрились спрятать от обитателей замка. Впрочем…что значит – умудрились? Войти в нее можно только через потайные ходы из тоннелей в стенах, выйти…ну так же и выйти. А то, что ее не нашли – так для того и существуют тайные комнаты, чтобы их было трудно найти.
Для чего ее такую придумали? Здесь можно укрыть роту солдат! Сто пятьдесят человек поместятся – и даже без особого труда. Если притащить сюда воды, еды – можно безвылазно сидеть в засаде сколько угодно. Только вот куда ходить по нужде…
Сбросил сапоги, растянулся на постели. Светильник заливает потолок мертвенным белым светом, не доносится ни звука. В ушах звенит. Читал, еще давно – в полной тишине мозг человека, лишенный звуковых раздражителей, начинает слышать фантомные звуки – вот откуда берется этот самый звон.
Когда я вышел на эту комнату, сразу решил – вот оно! Моя! Мое логово! Это было…хмм…три с чем-то года назад. Тогда я и начал оборудовать свое обиталище, вначале сам не зная – зачем. Видимо подсознательно хотелось, чтобы у меня было такое место, которое никто не сможет найти. Совсем никто! С тех пор здесь многое изменилось. Появился топчан, на котором я могу поваляться и поспать. Появились полки – грубые, но абсолютно соответствующие своему предназначению. Появилась…как там она называется? Здесь она называется анар, у нас…макивара! Вот! Макивара! Боксерских мешков здесь нет, так что приходится ограничиваться этой штукой. Помню, как Альдис…я ее делал: сшил из украденной старой кожи что-то вроде мешка, набил его конским волосом (кстати – это была самая сложная задача. Не набить, конечно, а найти, где этот волос взять). Пришлось поискать книги – как эти самые макивары устроены. Оказалось – кто как хочет, так их и делает. Есть просто обтянутые кожей по дереву, есть мягкие…относительно мягкие, как у меня. Почему я сделал мягкую? А зачем мне разбитые костяшки пальцев? Зачем мне дурацкие мозоли на этих же самых костяшках? Да и вообще – я же ботаник! Никто не должен знать, что я тайком тренируюсь в единоборствах. Это просто унизительно для меня!
После того разговора, когда отец обрушился на меня с обвинениями в никчемности, я как и полагается одинокому, обиженному мальчишке – поплакал, порыдал, а потом…потом решил доказать всем этим негодяям, что я лучший. И лучший во всем! Правда – надолго меня не хватило, но занимался все эти годы регулярно – два, три раза в неделю. Бил макивару, отрабатывая удары, метал ножи, проделывал упражнения с мечом – с деревянным, а когда отец подарил настоящий – и с настоящим. Правда с настоящим всего один раз. Слишком заметно, когда ты уходишь гулять по замку с мечом в подмышке. Повесить же его на пояс – засмеют. Все равно как на корову надеть седло.
Вот теперь я понял, откуда у моего предшественника, вернее у его тела – вполне развитые, крепкие мускулы. Да – он гладкий, чистый, привык жить в комфорте, но под белой и гладкой кожей довольно-таки тренированные мышцы, которые работают соответственно возрасту парня, а может даже и лучше, чем у обычного пятнадцатилетнего. А его вид абсолютного ботаника – суть самая настоящая маска, которую он носит не без удовольствия, про себя потешаясь над незадачливыми родичами, неспособными проникнуть под облик недотепы и понять его настоящую суть.
Эх, жаль, что парень погиб! Надеюсь, в новом воплощении он получит то, чего заслуживает – почет, уважение, счастливую семейную жизнь. Ну а я постараюсь продолжить его дело – жить так, как он хотел. Ведь зачем он носил эту маску? Затем, что дурачка, неумеху, недотепу никто не пошлет на войну, никто не возьмет в набег на соседний клан, никто не потребует от него того, что он не хочет делать. Например – время от времени братья Альдиса казнили преступников, нарушивших законы Клана, а также врагов, которых посчитали невыгодным обратить в рабство. Не всегда, но казнили. Зачем? – спросит незнакомый со обычаями этого народа человек. А затем, что господа, правители земель, если выносят приговор, должны иметь в себе душевную силу и суметь привести приговор в исполнение. А еще, и это говорю уже я, Фролов – омыть Наследников кровью, чтобы они ее не боялись, чтобы всегда были готовы снести голову неприятелю и не заморачивались какими-то морализаторствами и общегуманными принципами. Нет человека – нет проблемы. И только так!
Я, то есть Альгис – ни разу никого не казнил. И это тоже было предметом насмешек. Я сразу сказал, что если будет война, опасность для Клана – пойду как все, и буду воевать. Но чтобы рубить головы беззащитным? Я не палач, и не мясник.
В общем – скандал был несусветный, папаша вопил, братья вопили: «Значит – что, ты считаешь нас мясниками?! Мы палачи?!» Да, палачи! О чем я им и сообщил.
Фингал и сломанное ребро вылечил лекарь – всего через полчаса. Но зато больше ко мне никто не приставал, не требовал рубить башку, или кого-нибудь вешать на перекладине. Тоже мне…моду взяли – самолично казнить! Только представить – Президент России пошел бы расстреливать какого-нибудь негодяя. Смешно ведь! Нет смертной казни? Будет…к тому все идет. И правильно. Штаты не отменили смертную казнь, а мы вон чего, передовые, понимаешь ли! Содержать всю эту шваль – маньяков-убийц и педофилов-растлителей. Впрочем – теперь речь не о Земле. Все, кончилась для меня Земля!
Отдохнув, встал с топчана, аккуратно сняв с груди сытого и довольного крыса и положив его на топчан. Все это время он спал, укачиваемой моей поднимающейся вверх-вниз грудной клеткой. Довольный такой, толстенький. И чего их женщины боятся? Симпатичная зверушка. Если свой.
Подошел к макиваре, нанес несколько резких, проникающих ударов в болевые точки. Хорошо! Двигаюсь быстро, ничего не болит, суставы не щелкают, пятнадцать лет – это тебе не семьдесят!
Минут пятнадцать истязал макивару, ускоряясь, превращая серию ударов в подобие вулканического извержения. Это когда летят раскаленные, смертельно опасные бомбы, и нет от них спасения. Главное – не заморачиваться на подготовленных сериях. Противник не должен догадываться, какой удар будет следующим. Бить из самого неудобного положения, без замаха, без кружения вокруг своей оси – как изображают это в дурацких голливудских фильмах о боевых единоборствах. Все просто, эффективно, и смертельно. И не выпускать противника из поля зрения ни на долю секунды!
Получается на удивление хорошо. Пока у меня не поднялись со дна памяти основные воспоминания, я считал бывшего владельца тела абсолютным ботаником, неспособным дать отпор, неспособным на активное сопротивление. Жалкая личность, точно. А оказалось – он не трус. И совсем даже не неумеха. Он сосредотачивался, ждал своего момента. Оружие наготове, дух крепок – держись, подонки!
Кстати, ведь он собирался сбежать из дома – как только повзрослеет, и как только сумеет добыть более-менее достаточную сумму денег. Достаточную для жизни и организации бизнеса. Уехать, и жить под чужим именем – лечить людей, выращивать редкие растения, жениться, завести детей – нормальных, без этой тупой агрессивности в черепной коробке. Жить – как обычные люди. Ему ведь совсем немного надо – поесть, попить, крыша над головой. И книги! Много, много книг!
Расправившись с макиварой и немного разогревшись, отправился к мишени, в которой торчали пять метательных ножей разной формы и размера. Ооо…с ножами была еще та история! Упереть метательные ножи у такого строгого Мастера над оружием – это была еще та задача! Пришлось готовиться к ней очень серьезно. Во-первых, найти заклинание, которое отводит глаза. Во-вторых, потратить много сил на изготовление снадобья, на которое, собственно, и наводится заклинание отвода глаз. И в-третьих – перенести последствия действия этого заклинания – а именно: головную боль, депрессию, слабость и ломоту в костях
Почему такие заклинания настолько тяжело переносятся? Почему нет абсолютно безболезненных заклинаний третьего уровня? Этого я не знаю. И никто не знает. Есть гипотеза, что организм человека сопротивляется наложенному на него заклинанию, и в результате получает травмы различной степени тяжести. Так себе версия…не объясняющая практически ничего. Впрочем – о магии никто ничего не знает. Дали ее боги, она работает, а как работает – это только богам известно. И на всех действует по-разному. Кто-то ее вообще не замечает, а для кого-то магия – болезненная, труднопереносимая штука.
Вытащил ножи из мишени, сделанной из сложенных вместе чурбаков, отошел на пятнадцать шагов и один за другим методично переправил снаряды в центр мишени. Легко, привычно, без каких-то особых усилий. Я-Фролов прекрасно разбираюсь в метании ножей, лопаток, штык-ножей, томагавков и любой острой потенциально летающей хрени, вплоть до столовых вилок и крестьянских серпов. И вот что скажу: у парнишки великолепное чувство расстояния, уверенная, набитая рука, и нет ни малейшего сомнения в том, что нож попадет в центр мишени! Мышечная память в купе с умением меня-Фролова…мы бы с Альгисом могли выступать на соревнованиях метателей!
Кстати – это надо уметь сделать так, чтобы на людях постоянно мазать мимо мишени, или бить ножом в нее плашмя. И это притом, что парень может засандалить узеньким, похожим на рыбку-уклейку ножиком прямо в глаз противнику на расстоянии семи-десяти метров абсолютно без промаха! Ну ты Альгис…и фрукт! Черт подери, это уже гордыня какая-то! Изображать из себя неумеху и тайно смеяться над своими обидчиками! Неужели в этом есть свой «фан»? Ну ладно бы среди врагов, среди чужих людей – я вот постоянно прикидывался эдаким растяпой, абсолютно безобидным ботаном, неспособным нанести кому-либо серьезный вред, но я-то был на службе! Я работал! Моя маска служила делу, без этого никак! А ты для чего это делал?! Ты-то никому не служил, кроме себя!
Я еще покидал ножи, восстанавливая рефлексы, которые могли работать не так как положено после травмы и после переселения душ, убедился, что я-Фролов управляет новым телом так же, как его прежний хозяин, а то и получше…и оставив ножи торчать в мишени занялся гимнастикой.
Разминался, растягивался минут пять, обнаружив у парня завидную, в сравнении с Фроловым гибкость. У меня и в молодости не было такой гибкости, а в семьдесят лет – и подавно. Приятно ощущать себя молодым и здоровым! Кровь бурлит, упругие, прочные мышцы растягиваются, повинуясь командам, сжимаются в тугие комки, и ты можешь делать со своим телом такое, что никогда не придет в голову человеку на склоне лет. Я легко закладываю ногу за шею – обе ноги, черт подери! Делаю поперечный шпагат, не рискуя порвать связки, и машу ногами, как завзятый балерун! Мда…крут парень, ей-ей крут!
Потом бой с тенью. Вначале по его правилам, так, как он это разучил. Красиво, да. Балет, да и только! Небось, девушкам бы понравилось. Вон как я крушу невидимых противников! Только разлетаются клочками мглы!
А потом бой с тенью под водительством Фролова. И тут – никакой изысканности, только подлые, коварные, и…смертельные удары. Никакого балета. Ноги выше пояса не задирать, никого не вырубать – сразу бить насмерть. Перебить гортань, проломить висок, выбить глаз, разбить гениталии – и потом добить, чтобы не рыпнулся. Эх, мне бы такую гибкость и скорость в том бою с гопниками! Ну как, как я мог пропустить этот дурацкий удар?! Пусть их было много, ну и что?! Мастера должен занимать только один вопрос – где он их всех будет хоронить! Остальное его не интересует! Эх, старость, чертова старость…все-таки придется ее признать.
Впрочем – а чего я так переживаю?! Ну да, Альдиса жалко, парнишка раньше времени сгинул. Хороший парнишка, я это уже точно знаю. Но зато я жив! У меня молодое, здоровое, развитое тело, и все еще впереди! Мы еще повоюем!
Выхожу через другую дверь, в дальнем конце зала. Алгоритм нажатия обычный – два камня, один камень. Если не знаешь – никогда в жизни не откроешь. Тот план замка с тоннелями, дверями и алгоритмами нажатия я хорошо спрятал, никто и никогда его не найдет. Был позыв уничтожить план вовсе, но рука не поднялась. План прожил тысячи лет, его рисовали с любовью и тщанием – кто я такой, чтобы уничтожать раритет? Пусть живет. Вдруг у меня отобьет память и мне придется ее воскрешать! В тот день, когда я запоминал Кодекс Чести, я запомнил и план замка. Теперь могу легко воспроизвести его и в уме, и на бумаге.
Тоннель открылся легко, как и всегда. Механизмы тысячелетней давности работали безупречно. Мне кажется – и здесь не обошлось без магии. Вряд ли какой-нибудь обычный механизм, сделанный из металла, смог бы продержаться столько сотен, а может и тысяч лет. Ладно, механизм – а энергия для воздействия на механизм откуда-то ведь должна была взяться? А откуда? Какие батареи могли продержаться тысячи, а может и десятки тысяч лет?
Впрочем – я наверное такой же дикарь, как и мой предшественник. Те, кто жил на этой земле до нас, похоже что были гораздо, гораздо более умелыми, развитыми, умными – чем обе цивилизации вместе взятые. Иначе я все происходящее объяснить не могу. Предтечи были крутыми парнями.
Прошел до перекрестка тоннелей, сверился с картой в голове. Подумал, подумал…и вместо того чтобы повернуть направо – повернул налево. Дошел до поперечного тоннеля…еще поворот направо. До следующего – поворот налево. Уткнулся в стену, замер, прислушиваясь. Ага…говорят! Ухо к дырочкам…
– …господин, вы все слишком к нему пристрастны. Мальчик хорошо сложен, у него отменная реакция. Я сегодня наблюдал за ним – так вот, мне кажется, что он может достичь большего, но почему-то скрывает свои способности.
Оп-па! Вот это да! Мастера над оружием не проведешь! Ай-яй…прокололся я сегодня!
– Какие способности, не смеши меня! Он позор семьи! Лучше бы он там, в библиотеке остался…
– Господин, как ты можешь так говорить? – голос Оуга был бесстрастен, но чувствовалось, мужчина раздосадован – Альгис хороший мальчик. И не его вина, что он уродился таким…каким уродился. Он твой Наследник! И если что-то случится с твоими старшими Наследниками, именно он продолжит ваш род!
– Не дай боги…не хватало мне такого Наследника… Ладно, Оуг…я тебя вот зачем вызвал: через неделю мы поедем в столицу, нас вызывает Император. Я ожидаю хороших вестей. Возможно, мы приблизимся к трону Империи, я стану одним из Советников. Ты останешься с гарнизоном, держать оборону замка. Главный по обороне – ты. Само собой, Управляющий с нами не едет. Ардор уже предупрежден. Сбор урожая закончился, вассалы уже должны были продать излишки, так что займись сбором налогов. С должниками не церемонься, что-то мы их совсем распустили! Пятеро вассалов задолжали уже за год!
– Говорят, в местности Ессен был неурожай – так же бесстрастно продолжил Оуг – Эти пятеро не смогут выплатить весь долг. Их крестьяне на грани голода, и вассалам пришлось даже раскрывать свои закрома, чтобы выдать зерно для посева. Мне кажется не стоит их совсем уж зажимать.
– Хочешь заплатить за них? – голос Главы Клана стал резким и неприятным, хотя казалось бы – куда еще неприятнее! (Не нравится мне этот самый…папаша!) – А если не собираешься, то исполняй то, что тебе приказано! Собери налоги! Даю тебе разрешение на любые действия! Хоть на деревьях их всех перевешай! Но деньги выжми!
– Слушаюсь, господин – снова бесстрастный голос мастера над оружием – Кто поедет с тобой? Сколько человек возьмешь?
– Достаточно двадцати. Для свиты достаточно. Кроме того – буду я, будут четверо моих сыновей, владеющих магией – разбойники нам не страшны. Пираты – тоже. Я нанял большой корабль, уместимся и мы, и лошади. За неделю доберемся. С тобой останутся две сотни гарнизона – вполне достаточно для защиты замка и сбора налогов.
– Господин, а что с Младшим? Он поедет с вами?
Пауза…затем ответ:
– С нами. Хоть мне это и неприятно. Император приказал представить ему всех моих сыновей. Всех! А значит, это не обсуждается.
– Опасно оставлять замок без магии. А если степняки нагрянут? Сейчас самый сезон! Они в это время обычно и совершают свои набеги. А если соседи решат напасть, узнав, что вы в отъезде? Ваш отъезд ведь не скрыть!
