– Я помогаю группе по нераскрытым преступлениям с одним делом.
Это означало, что у Госкомиссии пока нет новых расследований, а Урсула до сих пор не обзавелась личной жизнью. Себастиану не следовало глубже погружаться в эту тему. Она позвонила ему поздним вечером, чтобы поговорить. Она думала о нем. Ему стоило бы быть благодарным за это. Но благодарность, равно как и умеренность, Себастиану не были свойственны.
– Так Торкель не рядом?
Урсула фыркнула, подалась вперед и немного понизила голос, что было совершенно необязательно. Себастиан с трудом мог представить себе, что в такое время она в конторе была не одна. Особенно в Комнате.
– Он уходит с работы ровно в пять часов вечера каждый день, с тех пор как съехался с Лисе-Лотте, – тихим голосом ответила Урсула.
Себастиан отметил про себя, что она, по крайней мере, не сказала «с этой Лисе-Лотте». Уже шаг вперед, но все равно он услышал в голосе Урсулы нотки ревности, когда речь зашла о новой пассии Торкеля. А может быть, он себе это только вообразил. Сама Урсула положила конец отношениям с Торкелем. Этот факт, однако, не должен был автоматически означать, что она желает ему обрести счастье с кем-то другим. Возможно – мелочно, возможно – глупо, но Урсула тоже человек, а люди бывают и мелочны, и глупы.
– Когда домой?
– Завтра.
– Не хочешь увидеться? Пообедать, например?
– Почему нет?
Урсула коротко рассмеялась.
– Не строй только планов!
Прежде, чем Себастиан успел ответить, в дверь постучали.
– Кто это?
– Обслуживание номеров.
– В говнотеле? В такое время?
Он порой забывал, что Урсула в своей профессии была чертовски хороша.
– Мне нужно заканчивать. Увидимся завтра.
Прежде, чем Урсула успела еще что-нибудь спросить или высказать протест, он захлопнул ноутбук. Себастиан улыбнулся своим мыслям. Несмотря ни на что, он все же ухитрился не отмежеваться от всех и каждого. Ему нравилась Урсула. За годы их знакомства бывало всякое, но в последнее время их отношения стабилизировались и пришли к чему-то, что нельзя было определить иначе, как дружба. Даже если целью этой дружбы было снова заполучить ее в свою кровать. Не потому, что Себастиан по ней скучал в сексуальном плане, и не потому, что секс мог бы сделать их ближе друг к другу. Просто все было настолько очевидно, что Себастиану пришлось бы побороться. Играть в свою игру лучше, чем, вероятно, когда-либо раньше, просто ради того, чтобы победить. Урсула была для него вызовом.
«Сегодняшний вечер, напротив, обещал пойти совершенно по другому сценарию», – сказал себе Себастиан, открывая дверь в коридор. За дверью стояла Магда. Из книжного.
Себастиан не знал ее фамилии. Даже не подумал выяснить. Он снял свою куртку с крючка у двери и перекинул через плечо.
– Выпьем где-нибудь, или поедим? – поинтересовался он, выходя в коридор. Он не собирался оставлять ей ни единого шанса остаться в его номере.
Эта дыра не годилась даже для того, чтобы потрахаться.
* * *
Билли лежал без сна, глядя в потолок, и пытался успокоить дыхание. Он бросил быстрый взгляд в сторону Мю. Она спокойно спала, как обычно с левой стороны кровати. Значит, он не издал ни звука.
Не закричал.
Этого не случалось уже какое-то время, а теперь снова произошло. Билли предположил, что это реакция на разговор в раздевалке и все произошедшее после. Мю поинтересовалась, не хочет ли он об этом поговорить, но оказалась достаточно мудра, чтобы не настаивать, когда Билли ответил отказом. Тем не менее весь остаток вечера она провела рядом, понимающая и близкая. Обычно она засыпала, как только голова ее касалась подушки, но сегодня она проявляла заботу и ласку – лежала рядом и гладила его по голове. Близко. Кожа к коже. Рядом, если вдруг понадобится ему.
Она ему подходила. Она была много лучше, чем он заслуживал. Но он справится. Время превратит все произошедшее в далекое воспоминание. Оно исчезнет, растворится. Станет тихим шепотом, который Билли научится игнорировать.
Так он уснул.
Но во сне все не было затянуто дымкой. Ничего абстрактного или нереального. Никаких сглаженных углов, приглушенных тонов. Наоборот. Невыносимая четкость и детализация.
Сон привел его в прошлое.
Он мчится из ванной через всю квартиру в спальню Йеннифер, где она голая лежит на кровати. Руки за головой, пристегнуты к изголовью кровати наручниками. Ноги врозь, привязаны тонкими кожаными ремнями. Он дышит так тяжело, что дрожит. Вытягивает руку, чтобы коснуться ее плеча. Но медлит.
Туда, в тот день.
Темно-фиолетовые пятна на ее шее. Следы его пальцев. Спереди два четких отпечатка, сомкнувшиеся под гортанью. Ее лицо. Кончик языка, высунувшийся между высохшими губами. Кровеносный сосуд, лопнувший под кожей. Неподвижно застывшие глаза, от которых негде спрятаться…
Билли отбросил в сторону одеяло, и сел в кровати. Сегодня уснуть больше не удастся. Отчаяние вновь захлестнуло его, почти такое же сильное и парализующее, как тогда.
Когда это случилось.
Он не мог вспомнить все в деталях с того момента, как обнаружил ее, не мог сказать, сколько времени прошло, прежде чем он смог обрести над собой некую форму контроля. Он помнит собственные абсурдно бытовые мысли – как он пропустит поезд на западное побережье, и Мю на него рассердится – и как эти мысли перемежались прозрением о случившемся. О том, что он натворил.
Йеннифер была мертва.
Он убил ее.
Подступившая паника в сочетании с похмельем заставили Билли вывернуться наизнанку. Когда он закончил обнимать унитаз и выполоскал вкус рвоты изо рта, ему пришло в голову, что нужно сообщить кому-нибудь. Позвонить в полицию, коллегам. Рассказать все. Объяснить, что это был несчастный случай. Но Билли сдержался. Нет практически никакой разницы, был умысел или нет.
Она была так или иначе мертва, а убил ее он.
Он потеряет все. Работу, Мю, друзей – все.
Он помнит, как вернулся в гостиную, кричал и плакал, сжимая пальцами виски в попытках обрести ясность мышления.
Поступить правильно или спасти себя?
Внутренняя борьба.
Наконец он решился. Он помнит этот миг. Он сидел на ее диване, и взгляд его упал на спортивное снаряжение Йеннифер – альпеншток и карабины на стене. Он не просто решился, он уже начал разрабатывать свой план. Он знал, что будет делать. Что должен сделать.
Он спасет себя, спасет то, что у него есть.
Билли встал с кровати и вышел из спальни, тихонько прикрыл за собой дверь и прокрался к ноутбуку, оставленному на кухонном столе. Теперь, когда Йеннифер официально считалась пропавшей, или даже предположительно умершей, возникает риск, что кто-то сможет систематизировать информацию о последних месяцах ее жизни. Билли не должен был допустить ошибок.
Он уселся, раскрыл ноутбук и ввел пароль. План был прост, а вот его воплощение, напротив, потребовало времени и специфических навыков.
Билли решил создавать видимость жизни Йеннифер в Сети.
Он созвонился с Мю и объяснил, что вынужден задержаться еще на неделю в связи с работой по делу реалити-маньяка. Прокурор желает, чтобы расследование было проведено без малейшей погрешности. Она, конечно, была разочарована, и предложила вернуться в Стокгольм, чтобы составить ему компанию. Билли сумел выкрутиться, убедил ее остаться на побережье и общаться с друзьями, как и планировалось, а он должен был присоединиться при первой возможности.
Так он выкроил неделю для реализации своего плана.
Билли собрал телефон, компьютер, банковские карты и картридер, и прочие принадлежавшие Йеннифер вещи, которые могли ему понадобиться. Выяснил, как часто Йеннифер обновляла социальные сети. Ему повезло. «Инстаграм» – всего раз в неделю и «Фейсбук» примерно так же. У нее имелась переписка в Мессенджере, но и там не было ничего, с чем он не мог бы справиться. Сложный момент мог наступить в случае, если бы кто-то позвонил, но удача вновь оказалась на стороне Билли. Ее ближайший круг предпочитал поддерживать связь при помощи смс и в Снапчате. В случае если кто-то хотел поговорить, Билли просто пропускал звонок, а потом посредством смс интересовался – вы пытались связаться со мной, это было что-то важное? Обычно важности никакой не было, и дальнейшее общение сводилось к обмену парой текстовых сообщений.
Неделю, проведенную в Стокгольме, Билли посвятил спорадическому обновлению соцсетей. Йеннифер частенько выкладывала фото, на которых сама она отсутствовала, и Билли этим воспользовался. Иногда он все же понимал, что вынужден сделать селфи. Не так уж часто – это требовало времени и было рискованно. Нужно было выдержать верные пропорции – свет и расстояние. Современная техника определенно делала это предприятие проще. Сейчас ведь были такие возможности обработки фото и видеоматериалов, что, если этим занимался профессионал, было в принципе невозможно отличить подделку.
Оставшееся время Билли посвятил чтению блога Йеннифер, чтобы изучить ее стиль: как она привыкла выражать свои мысли, какие использовала сокращения и эмодзи. Он ухитрился уклониться от нескольких приглашений на коктейль, в сауну и на барбекю. В общем и целом выходило, что никто не подвергал сомнению физическое существование Йеннифер.
Через неделю он поехал к Мю на западное побережье. Здесь ему пришлось труднее всего. Пока он был один в Стокгольме, ему так хорошо удавалось сконцентрироваться на решаемой проблеме, что он почти забыл, что вообще послужило причиной всей этой деятельности. Но когда он вернулся в реальный мир, все стало сложнее. Обычные люди, общение, приятели, дети приятелей, мини-гольф, прогулки, ночи с Мю. Иногда Билли казалось, что он смотрит на все происходящее со стороны, и на себя в том числе. И что произошедшие с ним перемены очевидны для всех. Что он так сильно старается держаться естественно, что получает обратный результат.
Обновляя соцсети, он упомянул о намерении Йеннифер в скором времени уехать из Стокгольма.
Одежда и личные вещи Йеннифер обнаружились позже, чем рассчитывал Билли. Он намеренно выбрал пещеру, сложную для погружения и еще не до конца изученную, а потому редко посещаемую.
В середине июля он поехал во Францию.
Примерно за неделю до поездки он предусмотрел «потерю» телефона Йеннифер, и от ее имени попросил всех желающих поддерживать связь посредством Мессенджера. После этого ему какое-то время не пришлось больше обновлять социальные сети. Потом Йеннифер снова возникла, и рассказала о покупке автобусного тура во Францию, но ни словом не обмолвилась о намерении погружаться там в пещеру.
Франция стала для Билли вызовом.
Сначала нужно было улизнуть почти на неделю, не возбуждая подозрений у Мю, потом выдумать несуществующий тур для Йеннифер без всяких ссылок на автобусную компанию, чтобы потом с этим было сложнее разобраться. Затем нужно было забронировать отель с автоматической регистрацией постояльцев и без камер видеонаблюдения на входе, зарегистрироваться поздно, выехать рано, чтобы у как можно меньшего числа постояльцев был шанс столкнуться с Йеннифер. С осторожностью использовать кредитную карту Йеннифер.
Через четыре дня Билли закончил все приготовления, и Йеннифер пропала.
По слухам, когда в начале августа Йеннифер не появилась на работе, о ее исчезновении заявил отец. С тех пор все утихло.
До сегодняшнего происшествия.
Теперь наконец нашлись ее вещи, которые Билли оставил неподалеку от сложнопроходимой подводной пещеры. Очень безответственно нырять в одиночку в таких местах, но, зная Йеннифер, никто бы не усомнился, что она могла так поступить.
Ради кайфа, вызова, адреналина.
Во всяком случае, Билли на это надеялся.
Теперь он просматривал все ее соцсети. Несколько постов на ее Фейсбуке о том, что невозможно поверить в то, что с ней произошло, что все надеются на ее возвращение. Билли не нашел у себя ошибок. Никто не задумался, что фактически не видел Йеннифер, начиная с конца июня.
– Чем ты занимаешься?
Билли подскочил, услышав голос Мю. Он убедился, что Мю не видит экран, и молниеносно открыл какую-то рабочую вкладку.
– Работаю. Не смог заснуть.
Мю подошла к нему и обняла за плечи, бросив беглый взгляд на экран, а потом наклонилась и чмокнула его в макушку.
– Из-за Йеннифер?
– Думаю, да.
– Хочешь, побуду с тобой?
Он положил руку ей на поясницу и вздохнул:
– Нет, иди ложись.
Она молча кивнула, но осталась на месте. Тайна разъедала его изнутри. Но скоро она уже не будет стоять между ними. Когда несчастный случай в пещере станет официальной версией того, что произошло с Йеннифер, Билли сможет убедить себя в том, что это действительно правда. Булькающий под поверхностью воды крик превратится в тихий шепот, в этом Билли был убежден.
Они никогда не найдут ее тело.
Об этом Билли тоже пришлось позаботиться в ту самую неделю в Стокгольме.
Это была очень насыщенная неделя.
14 октября
Уже вчера.
Это было предательство.
Для вас обоих. Мне не повезло.
Было не уснуть.
Хотелось выйти. Наверх.
Помнишь, как летними ночами мы сидели на крыше?
Смотрели на город.
В основном молча, но иногда разговаривали.
Обо всем. О будущем.
Мы никогда не задумывались, каким оно будет коротким.
Приехала полиция. Туда, откуда спаслась Клара. Мне было их видно.
Будет жаль, если они найдут какую-нибудь зацепку.
Если они уже близко.
Мне нужно больше времени.
Мне казалось, оно у меня есть.
