– Готова?
Она ухмыльнулась, кивая в сторону двери.
– Я тебя прикрою.
3
Когда они спустились вниз, все мужчины уже разбежались на поиски Мигеля. Лита вернулась на кухню, а вокруг Клаудии собралась горстка сочувствующих женщин. Все были так заняты, что не заметили, как Марица и Ядриэль выскочили через переднюю дверь. Кладбище находилось в самом центре Восточного Лос-Анджелеса и было окружено высокой стеной, скрывавшей его от посторонних глаз. Ядриэль слышал далекий лай собак и грохочущий бас реггетона, доносящийся из проезжающей машины.
Они прошли мимо брух, по-прежнему ищущих Мигеля.
– Нашел что-нибудь? – спросил тот, что постарше.
– Не-а, за восточным колумбарием ничего, – ответил другой.
– И рядом с семейным мавзолеем его тоже нет, – сказал дух молодой брухи. На ее слегка прозрачном лице было написано озабоченное, но решительное выражение.
– Какой у нас план? – спросила Марица, легко поспевая за Ядриэлем на своих длинных ногах. Она петляла между надгробиями, осторожно обходя вазы с цветами и обрамленные фотографии.
– Найдем портахе Мигеля, призовем его дух, узнаем, что произошло, и освободим дух перед началом Дня мертвых, – ответил Ядриэль на бегу, пересекая ряды ярко разукрашенных плит. – Тогда он сможет вернуться, чтобы отпраздновать с остальными брухами, а я поучаствую в нынешнем акеларре.
– В твоем плане есть дыры, – заметила Марица.
– А я и не говорю, что он идеальный.
– Где будем искать?
– В доме его родителей. – Брухи без особого успеха искали Мигеля на кладбище, поэтому логично было проверить его дом. Быстрее всего туда можно было добраться через заброшенные задние ворота в старой части кладбища.
Чем ближе они подходили к исконному кладбищу, тем древнее становились гробницы и плиты. Когда они добрались до старой церкви, кладбище в основном было усеяно простыми крестообразными надгробиями. На большинстве из них уже стерлись имена.
Ядриэль и Марица остановились. Перед ними вырисовывалась старая церковь.
После иммиграции в Лос-Анджелес первые брухи построили только небольшую церковь и кладбище. Но по мере расширения сообщества увеличивалось и кладбище, пока в конечном итоге изначальная церковь не стала слишком тесной. Лет двадцать назад была наконец-то возведена новая, а также построен дом Ядриэля.
По сравнению с новой церковью, старая была древней руиной. Две кирпичные стены, сходившиеся за ней, заросли диким плющом, создавшим густой темно-зеленый фон. Рядом почти не было фонарей, но в Восточном Лос-Анджелесе было светло в любое время суток. Мутный смог и огни города заливали все оранжевым маревом даже посреди ночи.
Сама церковь была построена из множества камней разных форм и цветов, скрепленных глиной. На крыше, прямо над деревянной дверью, располагалась небольшая колокольня, в которой, судя по всему, больше не было самого? колокола. Церковь окружала небольшая кованая ограда высотой Ядриэлю по пояс. На внутреннем кладбище было несколько надгробий.
– Mira[51 - Смотри (исп.).], нам сюда. – Ядриэль слегка ткнул Марицу локтем и указал на заднюю стену. Сквозь пелену плюща проглядывался старый вход на кладбище. Ядриэль невольно улыбнулся, обегая край ограды по направлению к воротам.
– Видишь? – Ядриэль отодвинул плющ в сторону. Над ними возвышались железные прутья. Две рукоятки соединялись у очень прочного на вид замка, оберегавшего брух и их секреты от посторонних. – Лазейка!
Марица тихонько присвистнула.
– Хорошо, что я не в юбке, – проворчала она себе под нос, упираясь в перекладину и подтягиваясь.
Едва Ядриэль затянул ремень своего рюкзака, приготовившись взобраться за ней, как почувствовал, что за спиной кто-то есть. Осознание пришло не сразу, а скорее подкралось к нему мурашками по шее. Ядриэль обернулся, но позади были только старая церковь да могилы. Издалека доносились гул дорожной пробки и звук автосигнализации.
Встряхнув головой, Ядриэль обернулся к воротам. Ему нужно было сосредоточиться на текущей задаче. Он схватился за вычурную рукоять, чтобы подтянуться, но как только надавил на нее, рукоять повернулась.
Он отпрянул в сторону от распахнувшихся ворот. Марица вскрикнула. Ядриэль зажал рот ладонью, сдерживая смех. Марица чуть не грохнулась, когда ворота со стоном остановились, она уже вскарабкалась до середины и держалась изо всех сил.
– Они были открыты? – сердито прошипела она сквозь плющ, прижавшись лицом к решетке.
– Видимо, да. – Ядриэль перестал трястись от смеха и посерьезнел. Он осмотрел замок, двигая ручкой вверх-вниз. – Стоп, но почему они открыты?
Брухи были готовы пойти на что угодно, лишь бы не допустить проникновения посторонних на кладбище.
Марица не слишком изящно приземлилась рядом с Ядриэлем.
– Наверное, какой-то идиот забыл их запереть, – проворчала она, скривив нижнюю губу.
– Но зачем кому-то вообще понадобились эти ворота? – спросил Ядриэль. Входить и выходить полагалось только через главные ворота у дома его семьи.
Марица повернулась к нему, скрестив руки на груди и приподняв мастерски нарисованную бровь.
– Э-э-э, ну, например, для того, чтобы выскользнуть наружу посреди ночи?
Ядриэль бросил на нее испепеляющий взгляд.
– Но…
По спине пробежал холодок, выкачавший из легких воздух.
Они с Марицей одновременно посмотрели на заброшенную церковь. Ядриэль скользил взглядом по окнам, ожидая увидеть там кого-нибудь, но в черных вырезах в каменной стене было пусто.
– Ты тоже почувствовал? – спросила Марица полушепотом.
Ядриэль кивнул, не в силах оторвать взгляд от церкви, боясь моргнуть и упустить что-то. Волосы на затылке встали дыбом, а по рукам пробежали мурашки.
Марица придвинулась ближе.
– Дух?
– Не знаю, – пробормотал он. – Что-то не так…
Чувствовать духов было нормально – в конце концов, кладбище кишело ими. Они становились фоновым шумом – чем-то вроде гула дорожного движения. Проведя какое-то время с этим звуком, перестаешь замечать его.
Но это другое. Странное покалывание – вроде того, что чувствуешь в присутствии духа, но и отдающееся в голове болью другого человека.
– Мигель? – сощурившись спросил Ядриэль, пытаясь расшифровать сигнал. – Пойду проверю, – сказал он Марице, направляясь к церкви. Даже если это не Мигель, то кто бы это ни был – живой или дух, – он в беде. – На то я и брухо, чтобы помогать заблудшим душам перейти в мир иной, так ведь? – сказал он через плечо, перебираясь через невысокую ограду.
Марица выглядела куда менее уверенной, но все равно последовала за ним.
Пока она крались к старому зданию, Ядриэль успел осмотреть покосившиеся надгробия в поисках движения или какого-нибудь знака. Покалывание сменилось жужжанием под кожей, как при вибрации телефона в кармане.
– Мне от этого места не по себе, – прошептала Марица, потирая руку. – А вдруг там привидения?
Ядриэль фыркнул.
– Ну естественно, здесь полно привидений – это же кладбище с духами, – ответил он, пытаясь совладать с нервами с помощью сарказма.
Марица врезала ему по руке.
– Я имею в виду, вдруг там монстр или что похуже.
– Монстров не существует. – Ядриэль подошел к одному из высоких окон, но, даже вытерев его рукавом, все равно не смог ничего разглядеть в кромешной тьме.
Марица остановилась как вкопанная и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
– Не говори мне, что правда сказал это! Ты правда сказал это? – потребовала она ответа, всплеснув руками. – Да это же типичнейший диалог из ужастиков!
– Боже, не драматизируй, – закатил глаза Ядриэль. – Пойду проверю, – сказал он для собственного успокоения. – Можешь подождать здесь одна или войти внутрь со мной, – сказал он Марице.
И только когда он добрался до крыльца церкви, Марица выругалась себе под нос и понеслась за ним.
Деревянная дверь была темной и покоробленной. Ядриэль на цыпочках поднялся по ступеням, едва не наступив на длинный ржавый гвоздь. Он смахнул ботинком еще несколько разбросанных гвоздей и заметил слева от себя несколько сложенных досок.
Он подвигал дверной ручкой, и та легко повернулась. Он посмотрел на Марицу, подняв брови, – та нахмурилась в ответ. Напрягшись, он распахнул дверь. Дерево проскрипело по камню.
Через дверной проем тьма расползалась по всем уголкам церкви. Нос защекотал запах пыли, влажной земли и плесени. Не успел Ядриэль вытащить походный фонарь, как Марица щелкнула своим ручным фонариком. Пальцы Ядриэля коснулись холодной стали портахе, и он вытащил его из рюкзака. Тяжесть в руке успокаивала. Если в старой церкви действительно обитает злой дух, Ядриэлю потребуется портахе, чтобы освободить его.
Кинжал пригодится и в том случае, если здесь затаился преступник в бегах.
– После тебя, бесстрашный брухо, – сказала Марица с торжественным жестом.
Ядриэль откашлялся и, приподняв подбородок, вошел внутрь.
Фонарь заливал все прохладным голубым светом. Луч Марицыного фонарика скользил туда-сюда между скамьями, чьи ряды тянулись к передней части церкви. Когда Ядриэль закрыл за ними дверь, стало неожиданно тихо. Тяжелый камень заглушал фоновый шум большого города.
Ядриэль пытался не обращать внимания на странное давление в груди – его словно кто-то обвязал вокруг ребер веревкой и тащил все дальше в церковь.
По проходу расстилался ковер. Когда-то он, вероятно, был красным, но со временем стал медно-коричневым. Вдоль стен шли стрельчатые окна, украшенные замысловатой лепниной. Деревянные балки сходились под высоким потолком, куда не проникал свет фонаря.
– Сто лет здесь не была, – сказала Марица непривычно мягким голосом, пока они двигались между скамьями.
– Я тоже.
Впереди несколько стеклянных молитвенных свечей поблескивали в синем свете алтаря.
– Ни разу здесь не был с тех пор, как твоя мама поймала нас за игрой в прятки и пристыдила за «непочтительность», – добавил он.
Марица ностальгически рассмеялась.
– Точно, а я и забыла, – сказала она, направив луч света на дверь слева от апсиды. Еще одна дверь располагалась справа.
– Если выскочит Бахлам и утащит нас в Шибальбу, я буду очень зла, – прошипела Марица.
Ядриэль закатил глаза.
– Конечно же, Бахламу, богу-ягуару преисподней, больше делать нечего, кроме как тусоваться в старой церкви в ожидании пары…
Боль в груди Ядриэля усилилась, оборвав его на полуслове.
На алтаре высилось нечто темное, но Ядриэль не мог разобрать, что? именно.
Он легонько ткнул Марицу локтем.
– Что это?
– Ты о ч…
Луч фонарика выхватил алтарь. На них посмотрела пара пустых глаз.
– Санта Муэрте, – проскрипела Марица сквозь зубы.
Полукруг пыльных свечей был закреплен в изысканных золотых подсвечниках разной высоты. В центре располагалась фигура в темном саване. На скелете была черная мантия. Лен был изъеден молью, а золотые нити образовывали на подоле и рукавах кружевные узоры.
Ядриэль понял, что Марица вцепилась ему в руку, только когда она отпустила его.
Он с тревожным облегчением ухмыльнулся ей:
– Нервишки шалят?
За это он заработал два быстрых удара по руке.
Ядриэль отскочил.
– Эту статую здесь установили, когда только построили здание, – пояснил Ядриэль, поднимая фонарь и озаряя Госпожу синеватым светом. Ее образ был более древним, со старинными символами. В одной руке она держала самую настоящую косу, а в перевернутой ладони покоилась глиняная сфера.
Сам скелет был гладким и пожелтевшим, а в широко открытой челюсти недоставало нескольких зубов. «Настоящие ли это кости?» – подумал Ядриэль.
Внутренний полукруг ее головного убора состоял из перьев пятнистой совы. Они были пришиты друг к другу и скреплены маленькими золотыми пластинами в форме полумесяца – почти пуговицами. Под перьями совы угадывался еще один слой, который, несомненно, принадлежал священной птице кетсаль. Перья отливали зеленым с оттенками синего – как павлиньи, но в два раза ярче.
– Почему ее просто так оставили здесь? – спросила Марица откуда-то позади.
– Вряд ли ее здесь забыли, – пожал плечами Ядриэль, аккуратно стягивая паутину с плеча Госпожи. – Видимо, она здесь живет.
Он вдруг понял, что улыбается. Такая версия Госпожи – классическая – ему нравилась больше всего.
Он подошел ближе и почувствовал, как под ногами зароилась энергия – он словно стоял на гейзере, готовящемся к извержению.
– Тоже чувствуешь? – спросила Марица.
