– Кого? – Стриж добавил их к своим.
– Какие-то уроды ее кинули. Она бесится и чистит пушки.
– Слыхал че-та кр-р-раем уха… Как успехи?
– Двоих достала. Выбивает из них, че знают.
– Понятно… – пробормотал греонец.
Несколько ходов лишь шуршали карты и таяла колода. Стриж молчал, потом резковато спросил:
– Сам-то че об этом думаешь?
Ольг вытянул из колоды предпоследнюю карту, и в его глазах вспыхнули лукавые искры, словно только что получил одну из старших комбинаций. Греонец помрачнел. Он явно уже считал себя победителем, поэтому энтузиазм Лиса ему не понравился.
«А блефовать-то ты не умеешь…» – мысленно улыбнулся Ольг и подождал, пока Стриж выложит карты на стол. Потом показал собственную «руку» и ответил на вопрос:
– Да ну, не люблю чужие разборки.
– А че в них лезешь? – Стриж, скривившись, подтолкнул к Лису выигрыш.
– Дык, деваться некуда, – Ольг накрыл монеты ладонью. – Вот чую: допрыгается кэп – по всем палить начнут. И по старым ее парням, и по нам. А мы-то с друзьями ни с кем не ссорились.
– Платит она тебе, че ли, мало?
– Да не, норм. Но мы ж не самоубийцы какие!
В темных глазах Стрижа на краткий миг сверкнул довольный огонек. Ольг так и рассчитывал.
– Сдашь еще, или кошелек опустел? – он кивнул на карты с нетерпением жадного до денег везунчика.
Греонец снова перетасовал колоду.
– Ты свер-р-рх жалованья себе звон только игр-р-рой добываешь?
– Всем подряд. Я не чистоплюй.
– Тогда не р-рассмотр-р-ришь ли одно пр-р-редложеньице?.. – Стриж сбросил маску ленивого пропойцы.
К концу вечера состояние Лиса выросло еще на два гата.
Покинув кабак, капрал Марк Кройц, великан Павел Атлид, гитец Даниил Кипула и хитрец Ольг Фолакрис вернулись к «Аве Асандаро».
Солнце давно скрылось за горизонтом, но небо не потемнело. Желтовато-жемчужное с белыми разводами облаков, оно наводило на мысли о только что вскипяченном молоке с невесомой пеной. Свет растекался над горами прозрачными пятнами, словно Младшие Боги вылили его из кипящего кубка в бескрайнее море. В серебряном мареве тускло блестели ангарные ряды. Про белые вердийские ночи пехотинцы с «Вентас Аэрис» слышали немало, но воочию, кроме Даниила, увидели впервые.
Он вздохнул, огладил бакенбарды и пробормотал:
– Еве бы понравилось…
Капитан Лем Декс заметила пехотинцев издалека – по великану Павлу.
– Докладывай, Лис. У тебя слишком довольная морда.
– Мне один греонский парниша предложил ух какое выгодное дельце… – заговорщически прищурился Ольг. – Прямо здесь рассказывать?
– Чужих нет.
По трапу спустился Константин Ивин, следом – Вильгельм Горрент с Ашуром на плечах. Устин Гризек, сидевший на крыле и полировавший «таган», отложил револьвер и выжидательно уставился на Ольга; тот подмигнул парню.
– Сижу я, играю… никого не трогаю… с народом болтаю. Но берет подсаживается ко мне типок – Стрижом назвался – и расспрашивает о ваших делишках, капитан Декс. Я такой: «Достала! Нас под свинец сует со своими вендеттами!» А он: «Не хочешь ли пор-р-работать со мной, сынок?» За нехилые деньги, меж прочим.
– Шут несчастный, – прокомментировал капрал.
– Продолжай, – кивнула Лем.
– Всего-то надо вашу шкурку, капитан Декс! – подбоченился Ольг. – Опуская виляния хвостами: мне платят, а я вас подставляю. Вроде как помогаю отыскать джаллийских зазнобушек, но веду прямо в ловушку. После чего сыскная кампания откидывается лапками кверху, ибо сыщикам – каюк.
– Мы намекнули Стрижу, что не одни так думаем, – добавил Даниил. – Он сказал подойти переговорить.
– Мне это не нравится, – нахмурился Константин.
Лем перевела взгляд на капрала:
– Кройц, они справятся вдвоем?
– Если Лис увлечется, Кипула напомнит, что к чему. У него голова всегда холодная, даже в драке.
Даниил коротко кивнул на слова Марка.
– Греза, пойдешь с ними, – распорядилась Лем.
Ольг засомневался:
– Он же…
– Мелочь? – с вызовом перебил Устин и перелез на край крыла, свесил ноги. – Чтоб ты знал, я уже всякого навидался!
– Он может о себе позаботиться, – подтвердила Лем.
Парень научился перегрызать врагам глотки еще раньше, чем Верминг взял его на «Аве Асандаро», и повзрослел окончательно, когда в тоннелях под россонской столицей Эйцвег пристрелил такого же малолетку. С тех пор Устин старался ни в чем не уступать старшим членам команды и не позволял считать себя обузой.
– Хорошо тогда, – пресек возражения Ольга капрал. – Лис, какие инструкции от греонца?
– К полуночи на Южную улицу, восемнадцатый дом.
– Кипула, знаешь место?
– На границе с трущобами, – Даниил наморщил лоб. – Сплошь низкопробные конторы какие-то. Меняются быстрее консулов.
Лем встретилась глазами с Константином:
– Это же там Измаил арендовал склад…
– …и, по словам Леворукого, оставил его «не чужому».
– Сходится, – прокомментировал Вильгельм, хрустнув пальцами; с обеда на костяшках появились ссадины. – Я же «побеседовал» с джаллийскими выродками. Слово в слово подтвердили.
– Лис, Даниил, – капитан посмотрела на часы, – у вас сорок минут на подготовку.
– Так точно, – лаконично ответил Даниил. – Павел на корабле останется?
– Со мной, – подтвердил Марк. – Оружие при всех?
Даниил и Ольг молча продемонстрировали кобуры под куртками.
Устин спрыгнул на пол ангара. Вильгельм забрал у него «таган» и придирчиво осмотрел:
– Его возьмешь?
– И три обоймы, – не колеблясь, ответил парень.
Устин приобрел револьвер сразу после случая с Эйцвегом и потратил много месяцев и патронов, чтобы выучиться метко стрелять из компактного альконского «утюга». Он нажимал на спусковой крючок без сомнений. Его граничащее с жестокостью хладнокровие временами заставляло Лем сожалеть, что парень не знал детства, в том числе и по ее собственной вине.
– Что-то пойдет не так – сразу уходите, – напутствовала троицу капитан.
Вильгельм с философским видом потер сережку в левом ухе:
– Если вокруг море крови, значит, авантюра провалилась…
Крылатая пехота.
Оговорка. 6.07.2015
«Торговать сталью на ветру» (жить сражениями) – альконская военная поговорка, известная с 1789 г.
В 1780 г. Россон и Королевство Греон заключили Десятилетнее торговое соглашение с целью вынудить Королевство Альконт пойти на экономические уступки. Противостояние началось в 1781 г. и завершилось только в 1790 г. Поскольку предложение эмбарго вынесло на рассмотрение Королевство Греон, историки назвали противостояние Четвертой альконско-греонской войной. Также она упоминается в хрониках как «Холодная».
Это был неприятный и тяжелый период для Королевства Альконт. Его Величество Виктор Ро?манд, уставший от продолжительных расшаркиваний, ответил на новое требование греонско-россонского союза следующими словами: «Вы можете продолжать возводить экономические барьеры и запрещать товары к ввозу и вывозу. Но в таком случае, когда нам останется торговать только сталью на ветру, для вас она будет бесплатной».
Недипломатичные слова первого правителя династии Романдов дали ясно понять, что бывший контр-адмирал не намерен придерживаться миролюбивой политики Илариндов.
Вскоре греонско-россонский торговый союз и Королевство Альконт разрешили свои разногласия. А меткий ответ его величества стал поговоркой. Что примечательно, нигде, кроме Флота Альконта, она не прижилась.
Фельгем Фримм. Словарь крылатых выражений Королевства Альконт
В отличие от Устина Гризека, шаставшего по Вердичу совсем малолеткой, гитец Даниил Кипула неплохо помнил город. Он не единожды приезжал сюда во время службы в пограничном гарнизоне. И слава Белому Солнцу! Вердич застраивали как попало, и заблудиться без карты было несложно. Ольг Фолакрис не мог не посмеяться над парадоксом: из них двоих пригласили именно того, кто совершенно не знал улицы.
Восемнадцатый дом оказался серым кубом со скромным геометрическим орнаментом на уровне второго – и последнего – этажа. Архитектор недолго корпел над чертежами: здание не отличалось от соседей, зато стояло на совесть. В поздний час лишь редкие окна горели бледно-желтым светом газовых ламп. Из нескольких доносились щелчки печатных машинок или разговоры.
– Я теперь вспомнил кое-что, – остановился Даниил. – Челночники рассказывали, здесь раньше контор-конкурентов ровно грибов после дождя торчало. Народ то и дело вламывался друг к другу. Вся Южная привыкла – некоторые без эдакой колыбельной-канонады и заснуть не могли. Не знаю, правда ли.
– Правда, – подтвердил Устин. – Я тогда по карманам для Вердийских крыс шуровал. Банда тутошняя.
– А Вердийские кошки были? – не удержался от шпильки Ольг.
– Рысьи когти.
– Тоже неплохо, – оценил иронию Лис и запрыгнул на крыльцо. – Сказали «просто постучать». О-гогоюшки! Надеюсь, они не глухие…
Его опасения звучали обоснованно. Массивная металлическая дверь выглядела донельзя солидно, а дюжина следов от пуль подтверждала слышанные Даниилом байки.
Тот подвинул Ольга и грохнул кулаком по косяку.
Отозвались сразу:
– Кто?
– К Стрижу! – крикнул Лис.
Лязгнул засов, и на пороге появился знакомый Даниилу и Ольгу греонец. Стриж окинул гостей подозрительным взглядом – в особенности Устина – и почесал заросшую щетиной шею.
– Привет. Как обещали, захватили дружка, – Лис закинул руку парню на плечо. – Не одних нас с Даней задолбала пустая погоня за облаками.
– Заходите, – Стриж пропустил троицу в холл, – сюда, напр-р-раво. Я вас ждал – охр-р-ранника даж подменил… – Он притормозил и крикнул в темноту: – Гр-р-рог, сядь на двер-р-рях!
Широкий коридор, по обе стороны которого темнели двери с навесными табличками, закончился десятка через три шагов. Устин заглянул в одну из контор: разделенный перегородками зал скупо освещали лампы, двое припозднившихся клерков собирались домой.
Стриж толкнул дверь в конце коридора и дал гостям войти.
Их взгляду открылось просторное помещение. Стены между несколькими офисами на первом и втором этажах снесли, объединив комнаты. С полдюжины человек в разных углах шелестели бумагами. Еще пара «белых воротничков» спорили над открытой коробкой. Один из них, по-видимому бухгалтер, сетовал на ошибки в расчетах. Наверх, к кабинету руководителя, вела кованая лестница. Опершись на перила, возле двери стоял бугай с тремя шрамами на лице. Вряд ли здесь заправлял он: маленькие глазки из-под косматых и подпиравших узкий лоб бровей смотрели злобно и тупо.
Стриж на здоровяка даже не взглянул.
– Господин Джейс! – обратился греонец к «бухгалтеру». – Те самые пр-р-ришли.
Невысокий толстяк в красном жилете обернулся, поправил круглые очки на картошке носа и пригладил пепельные волосы.
– По поводу любопытства капитана Декс? – он по-аранчайски повышал голос к концу предложения, хотя в речи не слышалось сильного акцента.
– Ага, – Ольг подмигнул. – Любопытство на полновесный звон же меняют?
Устин спрятал руки в карманы летных штанов и улыбнулся, продемонстрировав желтоватую кость искусственного клыка.
– Образно, но верно, – Джейс отдал счета своему собеседнику и подошел, разглядывая гостей. На манжетах рубашки блестели недорогие, но со вкусом подобранные янтарные запонки. На поясе темнела кобура с «актандом», старомодным альконским двуствольным револьвером.
