– Знаю.
Каден больше не колебался. Взгляд горящих глаз вновь стал отстраненным, словно Валин отдалился на много миль.
– Знаю, что не о тебе.
Братья еще посидели, прислушиваясь к рокочущим на дальнем хребте камнепадам. Они гремели, как взрывы кеттральских боеприпасов, только громче; огромные, как дом, глыбы срывались с подтаявших зимних льдов и разбивались о скалистые склоны.
– Итак… – осторожно заговорил Валин. – Больше не будешь нести чушь, что хочешь восседать на камне среди гор?
Каден покачал головой.
– Вот и хорошо. Так что у тебя за план?
В общих чертах Валин о нем уже слышал и надеялся, что милостью Хала Каден за сутки отступился от этой мысли. Надежда разбилась вдребезги, едва он взглянул на брата.
– Я уже говорил, – ответил Каден. – Мы разделимся. Мы с Таном отправляемся к ишшин…
– К ишшин… – Валин покачал головой. – Монашеский орден, еще таинственнее и необычнее твоих хин. Кучка фанатиков, о которых ты ничего не знаешь.
– Они изучают кшештрим, – возразил Каден. – Они выслеживают кшештрим. Ради этого был основан их орден. Старинные легенды о вековой войне, когда люди сражались за жизнь против бессмертных бесчувственных воинов, – для большинства это просто миф, но не для ишшин. Для них война не окончена. Они продолжают сражаться. Чтобы выжить, чтобы победить, я должен знать все, что известно им.
Валин налег на точило и скребнул по стали грубее, чем хотелось. Они с крылом рискнули всем ради Кадена, пустили прахом свое место на Островах и годы обучения. Они уже испытали предательство, плен, чуть не погибли, а сейчас представлялось вполне вероятным, что к тому времени, когда игра будет сыграна, кто-то из них умрет – и не один. Это ничего. Все они понимали, чем рискуют; все они много лет назад согласились ценой собственной жизни защищать императора и империю. А вот отпустить Кадена невесть куда, покорно стоять в стороне, пока брат очертя голову рискует собой, было и глупо, и унизительно. У Валина от такого зубы сводило.
– Твой монах, кажется, не слишком высокого мнения об этом плане, а он ведь знался с теми ублюдками.
Каден шумно выдохнул:
– Прежде чем стать хин, Рампури Тан был одним из ишшин. Много лет.
– Был да сплыл, – заметил Валин и дал последнему слову повисеть в воздухе. – Что говорит не в пользу этой их частной войны.
– Это не частная война, – ответил Каден. – Уже нет. Если кшештрим убили нашего отца – нет.
– Ладно, – сказал Валин. – Понял твою мысль. Так давай полетим туда вместе. Крыло прикроет тебя, пока ты будешь разведывать, что там тебе нужно, а потом все вместе отправимся в Аннур.
Каден задумался, потом покачал головой:
– Я не знаю, сколько времени проведу у ишшин, а вы мне нужны в Аннуре, и как можно скорее. Мы представления не имеем, что происходит в столице.
– Мы знаем, что того жреца, Уиниана, посадили под замок после убийства отца, – напомнил Валин.
– Но что из этого следует?
Валин услышал собственный безрадостный смешок.
– Ну, Уиниан либо виновен, либо не виновен. Может, он из кшештрим, а может, нет. Если он виновен, значит действовал либо в одиночку, либо нет. Я бы сказал, что ему кто-то помогал, – тогда понятнее, как он сумел перетянуть на свою сторону Тарика Адива с Мисийей Утом и подчинить по меньшей мере одно крыло кеттрал, но опять же – вдруг они все ударились в религию… – Он покачал головой. – С этой скалы много не разглядишь.
– Потому-то вы и нужны мне в Аннуре, – кивнул Каден. – Чтобы, вернувшись, я хоть немного представлял, с чем предстоит бороться. Тут все решает время.
Валин смотрел на брата. На востоке загорелись первые звезды, но глаза Кадена горели ярче – единственные живые огни в великой темноте гор. И в том, как он сидел, как двигался или не двигался, было что-то, что Валин только смутно угадывал.
– Это не единственная причина, – наконец сказал он. – Мы и правда нужны тебе в Аннуре, но дело не только в этом.
Каден горестно покачал головой:
– Вроде бы монахи меня учили замечать всякое-разное.
– Так что же это? – настаивал Валин.
Поколебавшись, Каден пожал плечами.
– Врата, – наконец сказал он. – Кента. Я должен научиться ими пользоваться. Ради того меня сюда и прислали, но мне нужно их испытать. Нужно знать наверное.
– Врата?
– Тысячи лет назад кшештрим связали два континента паутиной врат. – Каден помолчал. – Может быть, не только два континента, откуда мне знать. Входишь в одни кента, а выходишь из других в сотне миль от первых. В тысяче миль. Они служили оружием кшештрим, а теперь доверены нам, Малкенианам, мы их хранители и стражи.
Валин вытаращил глаза.
– Ты так не спеши, – попросил он, пытаясь осознать услышанное и все, что из него следовало. – Вернись назад и начни сначала.
Древние врата кшештрим, связь, охватывающая континенты… Это звучало как бред, но ведь с тех пор, как он покинул Острова, многое казалось бредом.
Каден помолчал, собираясь с мыслями, а потом выложил не верившему своим ушам брату все: о Пустом Боге и личах-кшештрим, об их войне против людей и основании империи, о ваниате (странном трансе, которому хин научились у кшештрим, а Каден – у хин) и о том, что попытки использовать врата вне этого состояния грозят уходом в ничто. Идея врат представлялась осмысленной с точки зрения стратегии и тактики. Кеттрал получали сокрушительное преимущество над противником за счет птиц, позволявших передвигаться быстрее, знать больше, появляться там, где их не ждали. Врата, если такие существуют, еще полезнее. Если существуют. И если действуют.
– Ты их видел? – спросил Валин. – Видел, чтобы кто-то ими пользовался?
Каден покачал головой:
– Но здесь, в горах, есть кента, ведущие к ишшин. Я расспросил Тана.
Валин развел руками:
– Даже если они и есть, даже если они работают так, как уверяет твой монах, тебя они могут убить.
– Точнее будет сказать – обратить в ничто, а так – да.
Валин вложил меч в ножны, убрал маленькое точило в кошель на поясе. Дул холодный резкий ветер, звезды на ясном небе блестели осколками льда.
– Я не могу этого допустить, – сказал он тихо.
Каден кивнул, словно ждал такого ответа.
– Ты меня не удержишь.
– Удержу. Все это хуже любой глупости, а уж в глупостях я кое-что понимаю. – Он принялся загибать пальцы. – Монах твой, мягко говоря, загадка; эти врата в состоянии уничтожить целое войско; а ишшин по тому немногому, что нам о них известно, представляются маньяками и фанатиками. Каден, это плохое решение.
– Иногда хорошего решения не существует. Чтобы совладать с кшештрим и править Аннуром, мне нужны ишшин и нужны врата.
– Ты мог бы выждать.
– Пока наши враги не объединят силы?
Каден повернулся к брату, взглянул в упор. Валин слышал его дыхание, чуял запах засохшей на его коже крови, влажного сукна балахона и под всем этим – что-то еще, жесткое и несгибаемое.
– Я ценю твою заботу о моей безопасности, – тихо заговорил Каден, положив руку ему на плечо, – но безопасности нам не видать, разве что мы так и поселимся здесь, в горах, навеки. Риск везде, какой бы путь я ни выбрал. Так всегда с теми, кто правит. Мне от тебя больше нужна не охрана, а поддержка. Тан во мне сомневается. Пирр мне перечит. Твое крыло считает меня беспомощным простодушным отшельником. Хоть ты меня поддержи!
Они сошлись взглядами. План был безумным, но Каден на безумца не походил. Он, как видно, был готов ко всему.
Валин с досадой выдохнул:
– Не ты ли собирался сидеть на этом камне, предоставив Аннур в распоряжение кшештрим?
– Ты меня переубедил, – улыбнулся Каден.
* * *
– План состоит в том, – заговорил Каден, с неожиданной для Валина твердостью встречая взгляды отряда, – что мы с Таном отправимся к ближайшим кента. По его словам, на северо-восток отсюда в горах есть такие. Туда долетим вместе, потом мы с Таном пройдем через врата к ишшин, а вы, все остальные, полетите в Аннур. В городе свяжетесь с моей сестрой Адер и выясните, что ей известно. Мы с Таном встретимся с вами в столице, в капитуле хин.
– Я привыкла к планам, – заговорила Пирр, манерно растягивая слова, – в которых встречаются обороты вроде «таким образом» и «если – то».
– И почему бы нам всем не влезть в эти проклятые кента? – возмутилась Гвенна.
Крыло кеттрал сперва встретило рассказ о вратах насмешками, потом недоверием и, наконец, настороженностью, но Валин, хоть и понимал, и даже разделял их отношение, обещал Кадену поддержку.
– Гвенна… – заговорил он.
– Нет, в самом деле! – Теперь она набросилась на командира. – Если такая штука существует, мы бы сберегли Халову уйму времени! Жрут они наверняка поменьше, чем птички, и вряд ли гадят как…
– Кента вас уничтожат, – отрезал Тан, не дослушав.
Пирр вздернула бровь:
– Ах, как страшно! Судя по описанию, очаровательное изделие, но это к слову. Меня наняли оберегать Кадена. Разыгрывать няньку при его братце, может, было бы и забавно, но я не для того тащилась через пол-Вашша.
Валин пропустил шпильку мимо ушей.
– Император принял решение, – сказал он. – Наше дело – повиноваться.
Оттого что слова были правдой, на душе у него легче не стало.
«Приказ, – напомнил он себе. – Ты выполняешь приказ».
На Островах он легко подчинялся приказам: там он был кадетом, а те, кто говорил ему, что делать, сто раз заслужили свои шрамы. Каден же, хоть и законный император, – не солдат, у него ни воинской подготовки, ни солдатского чутья. Ошибкой – тактической ошибкой – было брать его в разведку к Ашк-лану. Каден мало того что вмешивался в обсуждение важнейших решений, так еще и себя не берег. А между тем Адив остался в живых. Валин задавил мысль о нем вместе с подступающим гневом.
Каден, как ни крути, император, и не для того Валин пролетел две тысячи миль, чтобы подрывать его неокрепшую власть.
– Я уже говорил, – медленно покачал головой Тан. – Ишшин не похожи на хин.
– Насколько мне помнится, – возразил Каден, – на хин никто не похож.
– Ты считал свое обучение суровым? – спросил старый монах. – В сравнении с выучкой ишшин это милые забавы. У них другой путь, другие приемы, и эти приемы дают непредсказуемый результат. Кроме того, невозможно предугадать, как они нас встретят.
– Ты жил среди них, – напомнил Каден. – Они тебя знают.
– Знали, – поправил Тан. – Я ушел.
– Если не хочешь, чтобы наш юный властитель лез во врата, – вставила Пирр, с закрытыми глазами подбрасывая и ловя нож, – просто не показывай, где они.
Каден развернулся к Присягнувшей Черепу:
– Какое тебе дело, куда я пойду?
Она снова подбросила нож.
– Я уже объясняла: мне заплатили за твою безопасность. Тебя пока еще никто не пырнул, но я бы не назвала это место… – она махнула лезвием на обступившие их вершины, – безопасным.
По меньшей мере в одном они с Валином сходились.
– Я освобождаю тебя от контракта, – сказал Каден.
Она хихикнула:
– Это не в твоей власти. Понимаю, внезапное возвышение кружит тебе голову, но я-то служу богу, а не императору, а Ананшаэль велит нам чтить контракты.
– А что именно предписывает твой контракт? – спросил Валин. – Защищать Кадена в Ашк-лане? Сопровождать его до границы Аннура? Или ты должна до конца жизни следить, чтобы никто не ударил его ножом в спину, пока он кушает тушеную утку или любит будущую императрицу? Не знаю, понравится ли эдолийцам – не говоря уж об императрице – рыщущая во дворце Присягнувшая Черепу.
Пирр ответила теплым гортанным смешком:
– После недавнего выступления эдолийской гвардии новому императору извинительно было бы задуматься о смене охраны.
Она со своей обычной полуулыбкой оглянулась на Кадена, вопросительно подняла бровь. Видя, что он не отзывается, пожала плечами:
– Увы, я не собираюсь ни взбивать императорскую перину, ни массировать сиятельные ягодицы. Мое дело – позаботиться, чтоб он вернулся в Аннур и благополучно добрался до Рассветного дворца. После чего наше общение, каким бы сладостным оно ни было, прекратится.
Валин вглядывался в лицо наемницы, силясь проникнуть за беззаботную внешность, за небрежную браваду, за очень убедительно, Кент его подери, мелькавший в воздухе нож.
– Кто тебе заплатил? – спросил он.
Она вскинула бровь:
– Об этом не говорят.
– Пора бы и сказать, – заметил Валин, увеличивая дистанцию между собой и Присягнувшей Черепу.
Та заметила его движение, поймала нож и усмехнулась:
