Алеа замесила тесто для печенья, вылепила из него маленькие якоря и выложила на противень. Между ней и Ленноксом повисло неловкое молчание, но она невозмутимо продолжала заниматься печеньем. Наконец она сунула противень в духовку, установила нужную температуру, захлопнула дверцу и вымыла руки.
– Алеа… – Леннокс вдруг оказался совсем рядом. – Что происходит?
– Что? Нет, ничего… я…
– Ты уже несколько дней сама не своя. – Леннокс попробовал поймать её взгляд, но Алеа упорно смотрела на свои ладони, отточенными движениями натягивая перчатки, чтобы скрыть волдыри. – Ты злишься?
– Нет. – От близости к нему её сердце забилось быстрее. – Всё в порядке.
Леннокс постоял в нерешительности и добавил:
– Я думал, что мы… друзья. Но, очевидно, ошибся.
– Я… – начала Алеа, но сразу замолчала.
Леннокс в ожидании смотрел на неё, а потом развернулся и вышел из салона.
Алеа осталась одна. Сердце колотилось так, что пульс отдавался в ушах. В груди больно кололо.
Она подошла к своей каюте и, остановившись возле двери, прислушалась. Тихо – наверное, Тесс уже закончила говорить с родителями. Алеа вошла в маленькую комнатку и закрыла за собой дверь. Тесс лежала на верхнем этаже их общей двухъярусной кровати и с угрюмым видом смотрела в мобильник.
– Что с тобой? – спросила Алеа. – Проблемы с родителями?
– Я только что сказала маме, что завтракала с папой в нашем любимом кафе. Мама спросила: «В вашем любимом кафе? Я думала, его закрыли на всё лето? Ты ведь в прошлый раз так сказала!» – Тесс протёрла глаза и, качая головой, пробормотала что-то на французском. – Я едва выкрутилась. Моя ложь стала такой огромной, что я уже сама не помню, когда и о чём врала.
Родители Тесс собирались разводиться и не общались друг с другом. Маме Тесс говорила, что живёт у отца, а отцу рассказывала, что живёт у мамы. А сама бороздила моря и океаны! Не менее страстно, чем Алеа, Тесс любила жизнь на парусном судне и свободу, которую ей дарил «Крукис», и ни в коем случае не хотела, чтобы её тайну раскрыли. Однако ложь давалась ей всё труднее.
– Сочувствую! – вздохнула Алеа и попыталась сосредоточиться на проблеме Тесс, хотя на самом деле пришла сюда поговорить о Ленноксе. – Тебе, должно быть, очень трудно?
– Можно сказать и так, – поморщилась Тесс. – Кроме того, это полный отстой – так обманывать своих родителей. Знаешь, вообще-то они у меня клёвые.
Алеа очень хотела помочь Тесс. Они стали близкими подругами, и не только потому, что оказались единственными девочками на борту и делили одну каюту.
Тесс склонила голову набок:
– А с тобой что? Ты какая-то странная.
Алеа опустила голову и почувствовала, что сердце продолжает болезненно рваться из груди.
– Это из-за Леннокса.
– Да что с вами такое? – удивилась Тесс и села в кровати. – Когда он появился на «Крукисе», ты не отходила от него ни на шаг! Ты даже сказала, что вы созданы друг для друга и как будто были вместе ещё до того, как познакомились.
– Да, помню. И в общем-то ничего не изменилось, – вздохнула Алеа. – Видимо, и Леннокс, и я… мы оба… другие.
– Но Леннокс не различает цвета волн. А при погружении в воду у него не появляются ни жабры, ни перепонки, – заметила Тесс.
– Верно, – согласилась Алеа.
Хотя Леннокс прочёл послание внутри шара, он не обладал такими же магическими способностями, как Алеа. Впрочем, у него был другой талант. Но о нём остальные члены команды ничего не знали.
– Ты влюблена в Леннокса? – прямо спросила Тесс.
– Нет! – Алеа опустила глаза и добавила почти шёпотом: – Я не хочу в него влюбляться.
Тесс издала странный звук и уверенно заявила:
– Значит, влюблена.
– Я… – Алеа тщательно подбирала слова, нервно теребя рукав. – Нас связывает наше происхождение. Но я не понимаю, почему вода не причиняет мне вреда, а вот для Леннокса она опасна. Разве это не странно? Между нами существует странная связь. Когда он рядом, я чувствую, что всё так, как должно быть. – Она с надеждой посмотрела на Тесс, но подруга по-прежнему сидела с непроницаемой миной. – Влюблённость тут ни при чём. Леннокс тоже не испытывает ко мне романтических чувств. Он просто чувствует, что должен обо мне заботиться. Вот почему он так часто стремится быть рядом. Но он никогда не говорил, что я ему нравлюсь. – Она судорожно глотнула воздух. – Я не хочу быть для него обузой.
Тесс неподвижно уставилась в пустоту.
Набравшись храбрости, Алеа спросила:
– Или ты думаешь, что он всё-таки в меня…
– Нет, – перебила её Тесс. – Мне тоже так не кажется. Наверное, он интересуется тобой, потому что у вас есть что-то общее.
– Только и всего, – сдавленным голосом согласилась Алеа.
Соскользнув с кровати, Тесс мгновение постояла перед Алеа в нерешительности и вдруг обняла её. Алеа положила голову ей на плечо и изо всех сил старалась не разрыдаться. Она и сама предполагала, что Леннокс воспринимает её только как подругу. Он надеялся, что с её помощью сможет разгадать загадку своего происхождения – не более того. Когда Тесс разомкнула объятия, Алеа смахнула слёзы.
Подводный мир
Алеа стояла на носу «Крукиса» и пристально всматривалась в воду. На этот раз она не пыталась прочесть послания, зашифрованные в цвете волн. Она изо всех сил пыталась взять себя в руки. Тесс заштопывала дырку на футболке Сэмми, расположившись на деревянном ящике. Время от времени она косилась в сторону Алеа.
Леннокс, сидя за круглым столом, играл на гитаре заунывные песни. Ветер доносил до Алеа мелодии, и она с трудом сдерживала слёзы.
– Почему у всех такое паршивое настроение? – спросил Сэмми, внезапно оказавшись возле Алеа. – Вы что, поссорились?
– Нет, – ответила Алеа.
Сэмми схватил горячее печенье.
– Так дело не пойдёт! – возмутился он. – Правила «Альфа Кру» гласят: грустить долго нельзя!
– Какие ещё правила? – удивилась Алеа.
Но Сэмми пропустил её вопрос мимо ушей и, потерев подбородок, задумчиво произнёс:
– Нужно немедленно сделать что-то, что всех взбодрит… Придумал! Мы все будем нырять!
Алеа изумлённо уставилась на него. До сих пор она всегда погружалась в воду одна, потому что ей хотелось самостоятельно исследовать морской мир. Но во время последних вылазок она всё чаще задумывалась о том, как будет здорово разделить с кем-то радость открытий.
Сэмми выжидающе смотрел на неё.
– Я давно хотел спросить: нельзя ли погрузиться вместе с тобой? Но Бен говорил, что нужно дождаться, когда ты предложишь сама. А теперь мы просто обязаны совершить это вместе, ведь от этого зависит настроение всего экипажа!
– Ладно, уговорил, – рассмеялась Алеа.
– Ура! – Сэмми радостно подпрыгнул, вскинув кулак в воздух. – Наконец-то!
– Тесс? – позвала подругу Алеа.
– В чём дело? – спросила та.
– Нас ждёт приключение! – торжественно объявил Сэмми. – Мы вместе будем исследовать тайны, скрытые на глубине!
– Ясно, – равнодушно отозвалась Тесс. Видимо, её мысли были заняты чем-то другим. – Здорово.
Алеа решила подбодрить подругу:
– Я покажу тебе своё подводное сальто.
– Я бы с удовольствием поплавала с тобой, – призналась Тесс, – но по сравнению с вами я буду как… медленная черепаха.
– Мне нравятся черепахи! – хихикнула Алеа.
Тесс смягчилась.
– Bon[1 - Хорошо (фр.)]. – Она убрала швейные принадлежности на место. – Любопытно взглянуть на все эти волшебные штучки.
– Мне тоже! – воскликнул Сэмми.
– Если честно, мне уже давно не попадалось в воде ничего волшебного, – призналась Алеа, но, заметив вытянувшееся лицо Сэмми, добавила: – Может, сегодня нам повезёт.
– Конечно, повезёт! – Он кивнул, словно хотел подбодрить самого себя. – Мы ведь не такие, как все обычные люди.
– Мы другие, – улыбнулась Тесс.
Сэмми и Алеа воскликнули хором:
– И нам это нравится!
– Что происходит? – спросил подошедший к ним Бен.
Сэмми вскочил на ящик:
– «Альфа Кру» готовится пережить грандиозное приключение! Как думаете, какие невероятные события поджидают нас в морских глубинах? У каких волшебных существ хватит смелости испытать нашу бесстрашную шайку?
– Смотрите в следующей серии «Славных пиратов удачи»! – рассмеялась Алеа.
Бен, Сэмми и Алеа расхохотались, а Тесс криво улыбнулась. После того как они успокоились, Бен спросил:
– Так вы серьёзно? Мы все идём плавать?
– Если аквалангов хватит, – напомнила Алеа.
– У нас их три, – сказал Бен. – Мой, Сэмми и дядюшки Оскара.
Дядя Оскар жил на «Крукисе» со своими племянниками, но уехал полгода назад в тибетский монастырь, чтобы медитировать и писать книгу. С тех пор как Бен достиг совершеннолетия, мальчики продолжили путешествовать самостоятельно.
– Трёх аквалангов хватит, – продолжил Бен. – Тебе, Алеа, он не нужен, а Леннокс всё равно с нами не поплывёт.
– Потому что он не умеет плавать, – пробормотала Алеа.
– Даже если бы и умел, он испытал бы адские боли из-за своей аллергии на холодную воду, – сказал Бен. – Красный папоротник ведь закончился?
Красный папоротник – растение, которое она обнаружила на морском дне. Отвар из него облегчал невыносимые боли Леннокса, сковывающие его тело каждый раз при соприкосновении с холодной водой. Но в последние дни Алеа не замечала в море заросли красного папоротника.
– Ничего не осталось. Ленноксу с нами нельзя, это точно, – сказала она. – Вы уже когда-нибудь ныряли в Ла-Манше?
– Ныряли, – ответил Бен. – Откровенно говоря, это не самое моё любимое место для дайвинга.
Алеа понимала, о чём он говорит.
– Да, море здесь и впрямь грязное.
– Ужасно грязное, – подтвердил Бен. – И всё же мы не упустим шанс поплавать с русалкой!
Через двадцать минут все были готовы к погружению. За это время они снова убрали паруса, потому что ветер стих так же быстро, как и поднялся. Алеа дрожала от нетерпения. Ещё немного – и она впервые поведёт друзей в свой мир!
На Бене, Сэмми и Тесс были чёрные гидрокостюмы, ласты и водолазные маски. Тесс ныряла редко и теперь стояла с суровым выражением лица, которое надевала на себя всякий раз, когда чувствовала неуверенность.
Пока Бен занимался последними приготовлениями и отдавал распоряжения, взгляд Алеа скользнул к палубной рубке.
Леннокс стоял за штурвалом и задумчиво смотрел вдаль. Он выглядел печальным, почти потерянным.
– Спасибо, что будешь нести караул, пока мы в воде, Скорпион! – крикнул ему Бен.
Леннокс махнул ему рукой.
Наконец ребята приступили к погружению. Оказавшись в прохладной морской воде, Алеа почувствовала покалывание, словно по телу пробежал электрический ток. Она превращалась в русалку: из уродливых волдырей между пальцами рук и ног за считаные секунды выросли крепкие, жилистые перепонки. Волдыри за ушами превратились в жабры, позволяющие дышать под водой. Кожа приобрела серебристо-зелёный оттенок и замерцала, а глаза перешли в «кошачий режим», благодаря которому Алеа видела даже в самых тёмных глубинах моря.
Бен, Сэмми и Тесс таращились на неё сквозь маски. Они впервые наблюдали за её превращением.
– За мной! – крикнула Алеа приглушённым подводным голосом.
Трое друзей последовали за ней. Бен и Сэмми уже много лет ходили по морю на корабле и отлично умели плавать. Тесс, напротив, выглядела немного неуклюжей и всё время отставала. В воде вокруг неё сгустились чёрно-коричневые пятна – Алеа уже встречала такое сочетание цветов. Однажды она наблюдала его в бутылке с водой, из которой Тесс пила после телефонного разговора с мамой. Также Алеа различила плотные бежевые облачка с пузырьками тёмного цвета. Значит, Тесс испытывает укоры совести. Неудивительно, ведь она сама призналась, что из-за постоянной лжи находится на грани нервного срыва.
