– Черт, да! – ответила она хриплым голосом, в одном шаге от секса.
Меня как дубиной огрело. Я наклонился ближе к ней, и она тоже неосознанно пододвинулась ко мне. Такие деньжищи на кого угодно подействуют. Еще ближе, и ее дыхание стало чуть прерывистым. А потом мое дыхание слегка коснулось ее лица, и на миг я уверился, что… но нет, черт побери! В последнее мгновение Моник повернула голову, и мои губы коснулись ее щеки. Я не сразу отнял губы от ее щеки, думая, может быть… но нет. Этого не случится. Я вздохнул и отступил назад.
– Ну тогда ладно, – сказал я, еще раз пристально посмотрев на нее, а потом повернулся и подошел к окну. – Увидимся через три недели.
– Райли, выходи через чертову дверь! – выкрикнула Моник, но было слишком поздно. Я уже выбрался из окна и был готов исчезнуть в ночи, но успел услышать ее слова, обращенные к себе. – Восемь цифр! Боже правый, Райли!
Глава 6
Ночной воздух был прохладен. Но после жара, испытанного рядом с Моник, не так уж и прохладен. Мне нужен был холодный душ. Ванна со льдом. Моник заводит меня, как никто другой. Но Первое Правило Райли: дело прежде всего.
Так что прибереги эти мечты на потом. Из окна и прочь отсюда. На этот раз я поднимался наверх, легко залез на крышу. По краю крыши шел удобный приподнятый выступ, и я с минуту постоял на нем, вдыхая ночной воздух. Я был словно наэлектризован, чувствуя себя непобедимым великаном высотой двадцать футов. Дело не только в том, что я навестил Моник, хотя это само по себе было стимулом. Может, на этот раз даже более сильным, ведь, увидев ее, я как будто получил первое небольшое поощрение за план, по дерзости превосходящий любые мои прежние дела. Как ни странно, увидев ее и уговорив быть со мной в деле, я стал более уверенным в успехе. Блин, это должно получиться и стать моим величайшим достижением!
Итак, я простоял на крыше несколько минут, глядя на огни города и испытывая чистейший восторг. Говорите что угодно о любом другом месте. Нью-Йорк – величайший город на свете. Воздух здесь какой-то особенный. Просто вдыхая его, думаешь, что способен на великие дела. И черт меня побери, я их совершу!
Я еще раз глубоко вдохнул нью-йоркский воздух. А потом, предавшись чистейшему восторгу и энергетике, подбежал к дальнему краю крыши – и отправился в космос. Какие-то мгновения я летел, чувствуя, как мимо проносится воздух. Затем передо мной возникла соседняя крыша. Я уцепился за нее, перекатился через голову, предоставив инерции поднять меня на ноги, после чего полетел с края на следующую крышу.
Минут десять я носился по крышам, забирался по стенам, раз за разом прыгая в ночной воздух, на полной скорости проносясь по узким выступам крыш, а потом спускался со стен и вновь улетал в пространство. Я чувствовал себя Человеком-Пауком. На самом деле я просто хорошо владею паркуром. Это такой способ передвигаться по городу, словно ты действительно Человек-Паук, но без паутины. Паркур придумали французы. Забавно, что из Франции пришло много крутых, но очень странных штук. Я был там, видел паркур и знал, что должен научиться. Я сразу понял, что он может невероятно пригодиться в качестве орудия моего ремесла. Но пока я не освоил его в совершенстве, я и подумать не мог, как это офигенно весело. Паркур вызывает у меня ощущение, будто ночь и все в ней принадлежит мне. И это занятие поддерживает меня в идеальной форме, что тоже очень важно в моей профессии.
Я оторвался от души. Когда я наконец спустился на землю, в темный переулок, то восторг, заставивший меня предаться паркуру, перешел в тихую умиротворенность. Я направился в сторону подземки, продолжая думать о Моник. Не в профессиональном плане – я не волновался по поводу двух картин. Я знал, что она выполнит задание практически идеально. Она всегда так делала. Нет, я думал о той ночи, которую мы провели с ней два года назад. Не мог выбросить ее из головы.
Тогда я как раз провернул крупное дельце – не такое большое, каким будет нынешнее, но гораздо крупнее среднего. При содействии Моник все прошло идеально. На радостях мы напились, одно последовало за другим, и мы оказались в постели.
Секс – почти всегда хорошая штука. Это забава, терапия, отличная физическая разминка. Но в ту ночь было что-то еще. Мы делали то, что делают все, но почему-то оказались в совершенно новом месте. Угу, я действительно имею в виду «нас». Она тоже это почувствовала – я знаю. И естественно, я подумал: будет страшно здорово, если это будет повторяться на полурегулярной основе.
Моник не согласилась. Она сказала, что та ночь была ошибкой, случайным эпизодом, который не должен был произойти, и никогда больше не повторится. Я пытался убедить ее, насколько это глупо. В конце концов, нам обоим это понравилось больше, чем с другими, верно? И я проявил настоящую настойчивость. Лучшее, что я мог придумать, – уговорить ее заключить пари.
Подумав о той ночи, я улыбнулся. «Всегда есть способ», – сказал я тогда. Пари было моим способом вновь оказаться в постели Моник.
Я зашел в винный погребок в нескольких кварталах от моей станции подземки. Мне нужно было купить бритву. Открыв дверь, я услышал сердитые крики. Два голоса: один – хриплый, с испанским акцентом, другой – высокий, совсем молодой.
У кассы стоял мужчина с пышными усами и большим животом, держа за волосы мальчишку и крича на него. Тощему пацану на вид было лет десять. Он изо всех сил пытался вырваться, теряя волосы и вопя в ответ. На полу у их ног были разбросаны пакет чипсов, два кекса «Литтл Дебби», бутылка «Гаторейда» и пригоршня снэков «Слим Джим».
Я сразу понял, что произошло. Пацана поймали на магазинной краже. А из слов, которые выкрикивал владелец магазина, следовало, что это было не в первый раз, но будет, черт возьми, в последний.
Не знаю почему, но я вдруг почувствовал, что на меня надвигается Тьма. Это случается, когда кто-то возникает у меня на пути или угрожает мне. Как будто Райли растворяется в тени, а существо, живущее в той темной туче, принимается за грязную работу. Блин! И надо же, чтобы это случилось именно сейчас! Из-за того, что жирный мужик орал на мальчишку? Почему это было важно для меня?
Замерев в дверном проеме, я пристально следил за происходящим. Владелец магазина вопил, пацан пытался вывернуться, но ко мне это не имело никакого отношения. Они могли убить друг друга, и это не имело значения. Я мог найти другой магазин и купить там бритву.
Но все же сценка казалась знакомой, и я пытался понять почему. После недолгих раздумий я вспомнил. Это я сам несколько лет назад. Ко мне вернулись мучительные воспоминания того времени, когда я проходил суровую школу жизни, совершая глупые ошибки. И да, конечно, меня не раз ловили на магазинных кражах, но ни разу на одном и том же.
Я оттолкнул от себя Тьму и просто наблюдал за потасовкой еще несколько секунд, вспоминая. Я понимал, что не стоит вмешиваться, что надо найти другую лавку. Но мальчишка вновь завопил, на сей раз от боли, а владелец сказал что-то про полицию. И тут во мне все перевернулось. Почти не отдавая себе отчета, я подошел к кассе и положил руку на плечо владельца.
Он сердито поднял на меня взгляд.
– Эй, пацан просто голодный, – сказал я. – Мы все голодали, верно?
– В этот раз он проголодался на двадцать пять долларов, – ответил раздосадованный владелец. – Он бывал здесь раньше. И кто знает, сколько раз?
Я залез в карман и вынул пачку купюр. Достал бумажку в пятьдесят долларов и положил ее на прилавок, выразительно подняв бровь. Мужик нахмурился:
– Говорю тебе, он был здесь раньше! И придет снова!
– Нет, не придет. – Я положил сверху еще пятьдесят долларов. – Я гарантирую.
Владелец взглянул на деньги, облизнул губы.
– Мне нужно вызвать копов, – сказал он, вдруг перестав сердиться.
Я видел, как на него действуют эти две крупные купюры. Это вызвало у меня улыбку.
– Нет, тебе не нужно вызывать копов. – Я положил еще одну бумажку в пятьдесят долларов на первые две, а потом, чтобы показать владельцу, что это все, убрал пачку в карман. – Ребята не должны ходить голодные, – добавил я.
Теперь глаза хозяина лавки были прикованы к деньгам.
– Я ловил его здесь и раньше, вот что.
– Он не вернется, – заверил я. – Лады?
Хозяин взглянул на мальчишку, потом на деньги. Три банкноты моментально исчезли.
– Убери его отсюда, – сказал он.
Наличка. Универсальное средство от всего.
Я взял парнишку за плечо и повел к двери. Он попытался вырваться. Он был сильнее, чем казался с виду, а может, просто был доведен до отчаяния. Из-за того что он дергался, я потерял равновесие и по пути сшиб пару стеллажей. Но наконец я провел его через дверь, и мы вышли на улицу. Я не сразу отпустил его. Заведя ему руки за спину, я довел пацана до угла и повернул направо. На боковой улице машин не было, и я остановился, прижал его к стене и стал пристально разглядывать. Мальчишка был тощий, недокормленный, вероятно, на несколько лет старше, чем мне показалось сначала. Возможно, двенадцать? Наверное, из Центральной Америки. Сальвадор или типа того.
– Как тебя зовут, парень?
– Монси, – угрюмо прозвучало в ответ.
– Где твоя мать?
Монси пожал плечами:
– Наверное, трахается с каким-нибудь чуваком, чтобы были деньги на наркоту.
– А отец?
– Хрен его знает, – ответил Монси.
Я лишь кивнул. Примерно такого я и ожидал. Я рос точно так же – крал, потому что голодал. Моя мать никогда не занималась проституцией, но для ребенка это примерно одно и то же. Я взглянул на него. Монси впервые посмотрел мне в глаза:
– Слушайте, мистер, мне плевать, сколько вы выложите долларов, я не стану заниматься этой фигней.
Ага, то же самое. В его возрасте я предположил бы именно это. Улица дает суровые уроки. Некоторые вещи не меняются. Покачав головой, я улыбнулся:
– Я не педофил, парень.
– Угу, конечно, сто пятьдесят баксов, потому что вы хороший мужик.
– Деньги – это легко, – произнес я.
Пацан сумел даже ухмыльнуться.
– Угу, а то как же, – пробурчал он и вытаращил глаза, когда я вытащил из-за пазухи пакет чипсов и пригоршню снэков «Слим Джим». – Ни хрена себе… о-о! – уважительно произнес Монси. – Когда вы сшибли тот стеллаж?
– Смотри и учись, – сказал я. – И не возвращайся в этот магазин.
– Я не дурак, – отозвался Монси.
– Тогда перестань вести себя по-дурацки. – Я засунул руку в пиджак и бросил последнее – кекс «Литтл Дебби». Он поймал его, и я повернулся, чтобы уйти. – Пока, Монси.
Уходя, я чувствовал на спине его взгляд. Мне было наплевать. И мне было наплевать на сто пятьдесят баксов – это всего лишь деньги. К тому же приятно совершить доброе дело. А кроме того, я сумел сунуть в карман еще и бритву, не заплатив за нее. Второе Правило Райли: халява всегда лучше.
Глава 7
Спецагент Фрэнк Делгадо был необыкновенным человеком. Не из-за внешности – совершенно непримечательной. Ростом пять футов десять дюймов, коренастый, с темными волосами. Вы прошли бы мимо него по улице любого города в Штатах, даже не оглянувшись. Необычность Делгадо проявлялась в другой, менее заметной сфере.
Он не говорил ничего лишнего, держал мысли при себе, сохраняя каменное выражение лица независимо от обстоятельств.
Но, как спецагенту ФБР, ему недоставало многих особенностей, фактически относящихся к униформе. Его волосы были чуть длиннее, чем нужно, костюм никогда не был толком отглажен, он не мог нормально общаться с коллегами, другими агентами. Казалось, ему недостает автоматического почтения к высшим чинам. Достаточно сказать, что, если бы во главе ФБР по-прежнему стоял Дж. Эдгар Гувер, Фрэнк не продержался бы и двух недель.
Однако Фрэнк Делгадо имел результаты. С этим никто не спорил. Если он намеревался поймать преступника, то считайте, этот преступник уже пойман. За семнадцать лет службы в ФБР успехи Делгадо стали предметом зависти коллег.
Было, конечно, одно вопиющее исключение. Три раза он терпел поражение в преследовании разыскиваемого преступника. Три раза – одного и того же преступника. И с тем же результатом: спецагент Делгадо не мог его арестовать. Несколько месяцев назад в Чикаго во время недавней операции Делгадо снова упустил его. Агенту ФБР не хватило пары часов. Но преступника он все же упустил.
За исключением этого его послужной список был отличным, и Фрэнк пользовался настоящим уважением коллег. А к его не общепринятому поведению начальство относилось с определенной долей терпимости.
Так что для спецагента Фрэнка Делгадо было совершенно нормально войти в кабинет начальника без стука. Помимо своей репутации у Делгадо было достаточно опыта, чтобы это сошло ему с рук. Фактически ему самому предложили место его босса, но он отказался, говоря, что не любит бумажную работу. Занимающий эту должность человек, ответственный спецагент Дж. Б. Маклин, прекрасно знал, что Делгадо – первый кандидат на эту должность. Его это больше не волновало. Во всяком случае, не слишком.
Но Маклина немного разозлило, что Делгадо, не говоря ни слова, вошел и сел на стул напротив его стола. А потому он дочитал рапорт, над которым работал, подписал его и положил в контейнер для бумаг и только после этого, откинувшись на спинку кресла, обратил взор на Делгадо. Правда, Делгадо ничего не говорил. Просто сидел и смотрел на босса.
– В чем дело, Фрэнк? – наконец спросил Маклин.
– Райли Вулф, – ответил Делгадо.
– Нет! – вырвалось у Маклина.
Уже не впервые Делгадо просил возобновить слежку за Райли Вулфом. По мнению Маклина, Делгадо был болезненно одержим этим супервором. Особенно после того, как упустил его в Чикаго. Делгадо ничего не сказал и не выказал разочарования, но Маклин был уверен, что Делгадо злится, и догадывался, что именно по этой причине он отказался от должности начальника – хотел оставаться в деле, чтобы поймать Вулфа.
Лицо Делгадо ничего не выражало, но он покачал головой:
– Мне это необходимо.
– Зачем, Фрэнк? – спросил Маклин. – Или, ближе к делу, зачем сейчас?
– Я знаю, где он сейчас, – ответил Делгадо.
Маклин прищурился:
– Где?
– В Нью-Йорке, – с непроницаемым лицом отозвался Делгадо.
Маклин подождал, но ничего более не последовало.
– Есть какая-то более точная информация?
Делгадо лишь тряхнул головой:
– Нет.
– И только-то? – уставился на него Маклин. – Он в Нью-Йорке? В городе Нью-Йорке. Тебе известно, что он там с девятью миллионами других людей.
– Верно.
– Ради бога, Фрэнк, ты это серьезно? Ты даже не знаешь, как он выглядит. И ты думаешь, что сможешь найти его? В Нью-Йорке?
– Да.
Маклин пристально изучал агента-отщепенца. Делгадо был известен своим немногословием и невозмутимостью, и до какого-то момента это терпели. Но если он вознамерится в одиночку пуститься в очередную погоню за химерами, Маклину, как его боссу, понадобятся некоторые детали.
И разумеется, деталей у Делгадо не было.
– У тебя есть какие-нибудь зацепки, Фрэнк? – наконец спросил Маклин. – Кто-то видел его на Таймс-сквер? Или на океанском катере, направляющемся в портовое управление? Он постился в Facebook? Что-то в этом роде?
– Нет, – ответил Делгадо.
– Ладно, сдаюсь, – вздохнул Маклин. – Откуда ты знаешь, что он в Нью-Йорке?
– Должен быть, – сказал Делгадо.
– Конечно, это работает. Он должен быть там. И ты сможешь найти его среди девяти миллионов людей в Нью-Йорке, – с примесью сарказма произнес Маклин. – Потому что ты наполовину бассет-хаунд и наполовину Шерлок Холмс?
Делгадо проигнорировал насмешку.
– Я могу его найти, потому что знаю, за чем он охотится.
– Знаешь, за чем он охотится, – с ноткой недоверия повторил Маклин.
