Вера Чиркова "Играть и выжить"

– Ведун? – одновременно с уважением и опаской выдыхает Очил.

– Ну не совсем, – осторожничаю я, неизвестно еще, как тут относятся к колдунам.

– Слушай, а сюда-то ты зачем? Вы вроде и так нехило гребете?

– Жена пропала, – Стиснув зубы, объясняю я. – А вчера вечером пришел один, пригласил.

– Ясно. – Кивает Очил, – Это вербы тебя заметили. Сюда все больше хиляки прут, а на дальних линиях стоять некому. Ты ведь, как пить дать, линии три за день проскочишь.

– А сколько всего линий? – чувствуя, как холодеет в животе, осторожно спрашиваю главаря.

– Мы с Гензом до четвертого уровня доходили, а в каждом уровне три линии. Но думаю, в тот раз просто повезло, ловушки знакомые были. Они ведь меняются, ловушки-то. Так, где, говоришь, кабель? Погляди внимательнее, в нем проход должен быть, хоть маленький, но должен.

Кивнув Очилу, закрываю глаза и, щелкнув пальцами, жду ответа инфо.

– Есть проход, кусок резины сверху лежит, песком присыпан. Туда подальше, вправо, а вокруг люди, человек десять.

– Если не врет, – обернувшись к своей команде, жестко объявляет Очил, – отдадите по боне, да подзовите-ка сюда вон тех троих.

Один из парней послушно отправляется за воинственной девицей и ее спутниками.

– Ну, и чего тебе нужно? – недовольно уставясь на Очила, бурчит девица, нехотя подходя ближе.

Парни за ее спиной решительно сжимают палки, всем своим видом давая понять, что свою предводительницу в обиду не дадут.

– Мне-то ничего, а вот вы или идите с нами или топайте своей дорогой, а за нашими спинами прятаться нечего.

– А мы и идем своей. – нахально ухмыляется рыженький парнишка. – Мы ж не виноваты, что нам тоже в ту сторону.

– Тогда нам в другую. – отрезает Очил и поворачивает вправо.

Его команда послушно топает следом, а девица, пожав плечами, ведет своих друзей дальше. Еще десяток шагов и они встанут на кабель.

– Стойте, – в несколько прыжков догнав троицу, встаю перед ними. – Там кабель, проход правее.

– А тебе-то какой интерес нам это рассказывать? Врешь, небось, или на вознагражденье рассчитываешь? – Подозрительно щурится рыжий.

– Жалко вас, дураков, молодые еще. – зло рявкаю я, и так же бегом догоняю Очила.

Несколько минут идем молча, сканеры давно вывели мне на линзы линию кабеля и силуэты противников.

– Где? – осторожно пробираясь под кустами шепчет Очил.

– Между тем камнем и сухой веткой. – тихо отвечаю ему и вырываюсь вперед.

– Куда-а. – несется вслед, но я уже перемахнул через проход и врезался в толпу вскочивших на ноги защитников второй линии.

В руках у них примитивные кнуты. По сути те же дубинки, только с прикрученными кусками гибкой проволоки. Свист этих неказистых кнутов раздается одновременно с разных сторон, но я, не обращая на него внимания, бросаюсь под ноги ближайшему противнику. Он падает на меня, и тут же взрывается диким визгом от обрушившихся на него ударов не успевших отвести оружие соратников. А я, вскочив с его кнутом в руке, уже стегнул по спине зазевавшегося парня в странном полосатом одеянии. Он с воем падает на колени, и я даю себе слово в следующий раз бить полегче. Свист и вопли раздаются со всех сторон, это подоспела команда Очила. В суматохе схватки мне пришлось пару раз воспользоваться неизвестными на этой планете приемами борьбы, позволяющими одолеть противника, не причиняя ему особого вреда, но надеюсь, что этого никто не успел разглядеть. Уложив очередного неприятеля, отмечаю, как неподалеку, не обращая внимания на выбившиеся из прически светлые прядки, яростно размахивает дубиной предупрежденная мной девица. Значит, троица все же решила присоединиться к Очилу, одобрительно усмехаюсь про себя, отбивая натиск сразу двоих нападающих.

Через пятнадцать минут защитники второй линии лежат на траве под присмотром трех парней Очила, многозначительно помахивающих приобретенными кнутами. Остальные в это время очищают карманы побежденных и делят кнуты.

Я в этом не участвую, одного кнута мне вполне хватит, а у следующего неприятеля, очевидно, будет новая недубинка.

– Возьми, – подошедший Очил ссыпает мне в ладони бляшки. – Тебе нужно учиться лазить по чужим карманам.

– Разве мы не пойдем дальше вместе? – не считая, сую бляшки в карман.

– Пока пойдем. А потом… Я же тебе говорил, что в этой игре каждый за себя?

– Почему?

– Правила такие. Не мы придумали. Дойти до суперприза может только один.

– И кто-нибудь уже доходил? – Смотрю на него, затаив дыханье.

– Я не слышал, – вздыхает Очил, и сканеры подтверждают, что он не врет. – Ну что, идем, до вечера нужно добраться до пункта.

– А что там?

– Нейтральная территория. Можно поесть и отдохнуть. И поторговаться.

Ясно. И все это, как я понимаю, за бони, своеобразную местную валюту. Интересно, а заработать ее каким-нибудь другим способом, кроме мародерства, тут нельзя?

Мы движемся по тенистым тропинкам уже почти полтора часа, но мои сканеры молчат, хотя я все чаще щелкаю пальцами. И вдруг Очил, неотступно идущий следом, хватает меня за рукав.

– Ш-ш. Видишь, синька?

Что такое синька, собираюсь спросить я, и неожиданно замечаю сизый дымок, стелящийся над травой.

– Отходим, синька. – Очил спешно отводит назад людей.

Оглянувшись на него, делаю пару шагов вперед. Едва коснувшись носком ноги синеватого тумана, даю заданье сканерам определить состав и площадь распространения синьки. И сразу отпрыгиваю назад, подчиняясь злобному шипенью Очила.

– Ну, ты и малохольный. – ругается главарь, не выпуская мой рукав. – Что, скажешь, и про синьку никогда не слыхал?

– Слыхал, конечно, – уклончиво бормочу я, не желая признаваться в полном невежестве, – но здесь-то это откуда?

– Здесь все есть, – загадочно то ли обещает, то ли пугает Очил, – еще и не то увидишь. Только не стоит все сразу на вкус пробовать, если собираешься до жены дойти.

Напоминание о Тези моментально и надолго портит мне настроение. А вместе с мрачными мыслями приходят и подозрения. С какой стати этот Очил так обо мне печется? Прилип, прямо как родной. Не верю я в искреннюю заботу парней, пришедших сюда убивать себе подобных ради потертых бляшек. Мои рассуждения прерывает сообщение инфо. Эта синька – не что иное, как химическое оружие, попросту паралитический газ. Последний раз трамеряне применяли его против жителей взбунтовавшихся провинций лет десять назад. Но с тех пор синька официально признана негуманным оружием. Как будто бывает оружие гуманное.

Инфо докладывает, что определить границы разлива синьки невозможно. Однако если исходить из вложенных в него геодезических данных и того факта, что синька много тяжелее воздуха, можно определить места, куда газ еще не проник. Таких мест два, слева от нас, на холме, и справа, по дороге. Причем по дороге надежнее.

Интересно, а почему бы нам вообще не выйти на дорогу и не топать по ней? Возникает у меня вопрос, который я немедленно и озвучиваю.

В ответ на него хихикает не только команда Очила, но и присоединившиеся к ним парни, не говоря уж об их предводительнице Кани. Хотел бы я понять, что такое смешное сказал.

– Ты извини нас, Ведун, за смех, зато теперь понятно, что ты не провокатор, бывают здесь и такие. Мы ведь все с тебя глаз не спускаем, все ждем, когда проколешься. Да и то посуди, ведешь ты себя странно, пришел играть, а про игру вроде и не слыхивал. Дерешься как сумасшедший, а бони не собираешь. – Признается главарь.

– Да при чем тут бони. – неожиданно для себя взрываюсь я. – Не могу я по чужим карманам шарить, не научен. И про такие игры, где нужно людей убивать, тоже никогда раньше не слышал.

– Ну, что я вам говорил? – Осуждающе глядит на свою компанию Очил. – Никакой он не провокатор, просто ведун чокнутый. Но ты не расстраивайся, пока идем вместе, мы твои бони собирать будем, не бесплатно конечно. Отдайте его долю, парни. Вот если дойдешь до третьего уровня – придется самому наклоняться. А к дороге ходить нельзя. Заминировано там, и жучки везде. Вмиг зацапают, будешь неделю в первой линии за пайку стоять.

Ну, если я там буду стоять, то второй линии эту неделю делать нечего будет, мог бы ответить я, но лучше промолчу. Потому что нет у меня этой недели. У меня даже одного часа лишнего нет, если на то пошло.

– Тогда пошли в обход с другой стороны, – бросаю я компании авантюристов, поднимаясь с травы.

– Пойти-то, мы пойдем, – рассудительно соглашается Очил, – только теперь я впереди буду. А ты, если чего заметишь – наш сигнал – ш-ш.

– Не забудь, Оч, – негромко предупреждает сухощавый парнишка, которого все зовут Гензом, – прошлый раз синьку висяки окружали.

Так, теперь еще и висяки какие-то. А этих-то с чем едят?

– Помню, – кратко кивает Очил, и специально для меня объясняет, – это парни из третьей линии, любят на деревьях сидеть.

– Просто сидеть? – осторожно уточняю я.

– Да уж конечно не просто. – ядовито хихикает Танс. – либо камни на веревках сбрасывают, либо сетей наплетут. А могут и горючкой полить, а потом поджечь.

– Ну, это уж ты загнул, – обрывает его Генз, – горючки раньше второго уровня не бывает.

Все ясно, скучать нам не придется. И что же это за людишки такие, вместо того, чтобы заняться чем-нибудь полезным для своей планеты, или хотя бы города, да просто для семьи, играют в дикие по жестокости игры, где чужая жизнь оценена в несколько жалких бляшек. Нет, мне наверное никогда не понять, почему эти парни с такой готовностью идут погибать за мифический, никем не виданный суперприз.

Нам приходится пройти почти два километра в сторону, чтобы обогнуть разлив синьки. И все это в напряженном ожидании какой-нибудь каверзы от изобретательных сторожей третьей линии. Очил несколько раз предупреждающе шипел, и мы, замерев, ждали, пока он изучит подозрительный бугорок или кустик. Один раз он даже бросил в кусты пару припасенных загодя камней, но, кроме длинноногого зверька, оттуда никто не выскочил. Не раз за этот переход он, оглянувшись, вопросительно смотрел на меня, и каждый раз мне приходилось, испытывая незаслуженное чувство вины, отрицательно качать головой.

К тому времени, как мы добрались до вершины холма, я уже устал щелкать пальцами и выслушивать однообразные ответы инфо. Очил скомандовал короткий привал на отдых, и парни моментально попадали в траву. Однако и на привале действовали они довольно грамотно, оставили дозорных и легли не кучно, а попарно, спина к спине. Видна практика.

Мне валяться в траве не хочется, поэтому решаю пройти немного вперед, осмотреться. Сделав знак Очилу, и получив кислый кивок, осторожно крадусь меж кустов. Все спокойно. Летний день идет на убыль, косые тени от густых куртин тянутся через усыпанную белыми звездочками цветов травку, покрывающую скудную почву. Крупные насекомые, похожие на наших шмелей, вьются над цветами, собирая сладкую дань. Делаю еще несколько шагов. Внезапно какое-то неосознанное ощущение неправильности заставляет меня застыть в неподвижности.

Ну да, цветочки.

Впереди в десятке метров четко темнеют правильные квадраты без единой белой звездочки. И тут же в ухе звучит подтверждение моей догадки. Под снятым дерном нас ждет засада.

Не спуская глаз с опасного места, пятясь, возвращаюсь к парням. Они уже все на ногах.

– Ну? – Нетерпеливо выдыхает Очил.

– Сидят в ямках, накрытых дерном. – Коротко отчитываюсь я.

– Кроты. – презрительно ухмыляется Кани.

– Сколько их примерно, не знаешь? – задумчиво интересуется Очил.

– Знаю и не примерно, – гордо киваю ему. – Пять.

– Пять? Это не все. Тут должно быть не меньше пятнадцати человек. Значит, они собирались пропустить нас дальше и ударить с двух сторон. Эх, знать бы еще, чем? Ну ладно, скоро выясним.

После короткого раздумья Очил предлагает разделиться на две группы. Первая осторожно пройдет вперед и займет позицию между кротами и основными силами противника. А вторая подождет, пока вылезут кроты и тогда быстро разделается с ними. А потом останется только вместе разбить тех, кто ждет в засаде.

– Не пойдет. – получив от инфо оценку этого плана, решительно возражаю я. – Извини Очил, но разделяться нам не стоит. Те, кто караулит тропу дальше кротов, не должны быть слишком далеко, иначе теряется весь смысл засады. И они первую группу сразу заметят, поэтому не станут ждать, пока мы расправимся с кротами. Давай лучше я попробую осторожно зайти им с тыла и отвлечь на себя. Они ведь не поверят, что я один. Вот тогда вы и нападете всем скопом на кротов. Ну, а после поможете мне.

– Если будет, кому помогать. – мрачно шутит Генз.

– А почему ты уверен, что сможешь продержаться? – Похоже, старые подозрения вновь проснулись в Тансе.

– Да ни в чем я не уверен, просто попробую не подпускать их близко к себе. А вы там не очень-то лютуйте, ну с кротами, такие ж ведь парни, как и мы, – глядя прямо в глаза, прошу Очила.

– Может, мне пойти с тобой? – очень серьезно спрашивает он.

В ответ лишь молча качаю головой и, пригнувшись, ныряю в кусты. Сканеры уже вывели мне на линзы подробную карту местности, испещренную значками разного цвета, и мне остается лишь пройти так, чтобы ни один из них не оказался на моем пути.

Едва выбравшись из зоны видимости команды Очила, предпринимаю меры предосторожности. Отстегнув кончики воротника, достаю и набрасываю на голову капюшон. Затем легкий щелчок пальцами заставляет мою одежду изменить цвет. Поплыли и замерли серо-зеленые листочки, расцвели на штанинах белые звездочки цветов. Все. Теперь стоит замереть на месте, и никто не разглядит меня на фоне кустов даже с двух шагов.

Неслышно ступая, ухожу все дальше от команды, не забывая внимательно разглядывать траву под ногами. Кто знает, какая еще гадость наподобие синьки может преграждать путь. И мои опасения оказываются не напрасными. В тот самый момент, когда я оказываюсь на одной линии с кротами, совершенно случайно замечаю зеленую веревочку, туго натянутую среди цветов.

Сканеры не смогли выделить ее из окружающей среды, так как бечевка явно сплетена из травы. Только после того, как я прошептал дополнительные вводные и поднес палец с камерой к бечевке, инфо смог проследить ее направление. Одним концом веревка привязана к большему камню возле высоченной бетонной стены, которая тянется по всему периметру гигантского поместья. А второй конец переброшен через нижнюю ветвь большого дерева и к нему прикреплен какой-то металлический предмет.

Ах, как интересно. Значит, стоит кому-нибудь задеть бечевку и сюда тут же прибегут бойцы третьей линии. Ну и зачем же мне тогда топать дальше, разглядывая цветочки под ногами? Выношу эту мысль на суд инфо и, получив еще пару ценных указаний, принимаюсь за дело. Отступив на несколько метров в направлении стены, берусь за бечевку и легко ее разрываю. А затем, несколько раз сильно дергаю. Мелодичный звон доносится со стороны дерева, и враги, уверенные, что по бечевке прошел не один человек, немедленно направляются в мою сторону. Сразу четыре красные точки дружно мчатся, размахивая оружием.

Выворачиваю правую руку большим пальцем вперед и жму на кнопку, включающую самонаводящийся станнер. Через несколько минут четверо парней так же дружно, как бежали, храпят в нескольких метрах от меня. А рядом с ними валяются очень неплохие нагайки с кусками металла на концах. Да, это уже очень серьезная недубинка, вздыхаю я, выбирая себе оружие по руке.

Хорошо, что союзников не было рядом, легче будет соврать, что я усыпил врагов со страха. Гипнозом, так сказать.

Дергаю бечеву еще и внезапно вижу на карте, как понеслись навстречу друг другу зеленые и красные точки. Эх, Очил, ну что ж ты не подождал еще несколько минут?

На ходу отдавая трансформу приказ вернуться в первоначальное состояние, бросаюсь наперерез врагам. И умудряюсь добежать до них как раз в тот момент, когда, раскрутив свое страшное оружие, парни готовы обрушить его на головы моих соратников. Никакими приемами мне уже не остановить кровавой бойни и потому, плюнув на все законы конспирации, выставляю вперед палец и коротким залпом из станнера укладываю всех под ноги парням Очила. Лишь один из врагов успел влепить металлическое жало своей нагайки в плечо Генза, бегущего рядом с Очилом.

Бросившись к стиснувшему зубы от боли парнишке, стаскиваю с него лопнувшую от удара курточку и кладу на рану ладонь. И пока Генз, с изумлением приоткрыв рот, прислушивается к своим ощущениям, успеваю оглядеть поле битвы.

Пятерка игроков, во главе с Кани, выуживает из-под дерна кротов, так и не успевших принять участие в битве. Парни Очила, осторожно приблизившись к поверженным врагам, растерянно оглядываются по сторонам, пытаясь разобраться в произошедшем. А сам Очил, присев рядом со мной, мрачно разглядывает мою окровавленную руку.

– Ну, что там у него? – наконец не выдерживает главарь.

– До завтра заживет, – коротко вздыхаю я и нехотя снимаю руку с плеча Генза.

Очил недоверчиво разглядывает тонкую пленку затянувшейся раны и помогает парнишке надеть испорченную куртку. Потом, не глядя на меня, поднимается и уходит помогать парням собирать оружие и бони. Он явно чем-то недоволен, не могу только понять, чем. Ну что ж, захочет – сам скажет.

Поднимаюсь с травы и иду к тому месту, где сканер обнаружил крошечный родничок, жиденькую струйку воды, выбивающуюся из подножья холма. В моем трансформе имеется запас питательных капсул почти на месяц, а вот воду придется пить местную. Сунув палец в ручей, несколько секунд жду результатов анализа, затем достаю складной стаканчик и наполняю водой. Разумеется, она далека от идеала, эта местная вода, зато холодная и свежая.

Вскоре к ручью подтягиваются мои соратники. Хмуро пьют воду, зачерпывая пригоршнями, обтирают мокрыми руками лица и устраиваются неподалеку на траве. Кани со своей свитой, напившись воды, опять уединились и с мрачными лицами что-то тихо обсуждают.

Последними подходят Очил с Тансом и молча опускают передо мной глухо звякнувший тяжелый сверток из чьей то куртки. Потом так же молча и сосредоточенно пьют воду.

– Что это такое? – Сообразив, что объяснений не дождаться, не выдержав, спрашиваю Очила.

– Твоя доля. – Мрачно бурчит он.

– Что?