Тала Тоцка "Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь"

* * *

А чего она ждала? Оля на автомате улыбнулась Анечке и помахала девочке рукой. Та повисла на веревочной лестнице, состроив забавную рожицу. Оля вздохнула.

Что она узнала особенного? Или все-таки надеялась, что девочка похожа на Аверина совершенно случайно, а пострадавшая Виноградова приехала в столицу найти знакомого, которого тоже совершенно случайно зовут Костя Аверин?

Ну бред же. Однако, расказанное Волошиным внесло в ее душу еще больший раздрай. Молодая – слишком молодая! – незамужняя девушка с ребенком живут в достатке, у девочки официальное отчество Константиновна. Может ли это говорить о том, что Аверин знает о ребенке и, так же, как и всем своим бывшим контрактницам, помогает Юлии и дочке?

Нет, она пока еще не сошла с ума, и в сказки об аверинской уникальной регенерации верит так же, как и в его две игрек-хромосомы. Но все-таки… Костя все время говорил о сыновьях, а выходит, у него есть девочка, и он о ней знает, обеспечивает материально и… не общается?

А вот это совсем не похоже на Аверина. Хвастаться сыновьями и скрывать дочь это вовсе не в его характере.

– Дядя Сережа, – звонить Волошину было стыдно, но без конца варить все это в своей голове тоже не хотелось, – а в свидетельство Аверин вписан как отец?

– Нет, – прозвучал немного озадаченный голос из трубки, – там вообще никто не вписан, прочерк стоит.

– Просто я подумала, что Аверин не стал бы помогать этой Виноградовой, если бы она отказалась записать на него дочь, – забормотала Оля, оправдываясь. – Он же помешанный. У него все должно быть оформлено и задокументировано.

– Я тоже об этом думал, Олечка, – задумчиво ответил Волошин, – но кто ж их разберет, этих миллионеров. Может им всем сыновей подавай наследников, а дочка – так, в нагрузку?

Ну нет, с этим Оля была решительно не согласна, но не делиться же ей с Волошиным! Она торопливо попрощалась и обернулась на знакомый голос.

– Оля, здравствуй!

Ей радостно улыбался рыжеволосый мужчина с залысинами. Оля порылась в памяти и выудила имя – Олежка. Они вместе проходили интернатуру, он пытался за Олей ухаживать, но безрезультатно. И в итоге в прошлом году привез ей в отделение жену с аппендицитом.

Жена сейчас стояла рядом, вцепившись в его локоть с таким видом, будто все окружающие женщины готовы бороться с ней за Олежку до первой крови.

Оля вспомнила, что они знакомы и приветливо улыбнулась. В конце концов, никто не виноват, что у неё ужасная память и на имена, и на лица.

– Оль, а напомни, сколько диету держать после операции? Через месяц уже можно суши есть? Анжелочка просит, а я уже забыл.

Олежка ушел работать в фармацевтическую компанию, начал хорошо зарабатывать и страшно этом гордился.

– А какая операция?

– Так аппендицит!

– Снова? Олег, мы твоей жене ещё в прошлом году аппендикс вырезали. Разве может быть два аппендикса? Ты еще скажи, что он заново вырос! Забыл уже, чему тебя учили?

– Двух аппендиксов быть не может, – с недовольным видом ответил Олег, – я это прекрасно помню. В вот вторая жена может быть вполне!

Анютка выскочила из лабиринта раскрасневшаяся и довольная, бросилась к присевшей на корточки Оле. Обхватила за шею перемазанными ладошками и задышала в ухо.

Оля прижала к себе девочку, а потом начала дуть на взмокший лобик с прилипшими темными прядями.

– Это ваша девочка? – спросил Второй Аппендицит, тьфу ты, Вторая Жена, как ее там?..

– Анжелочка, у Оли нет детей, – со скорбной физиономией проговорил Олежка. – Или ты удочерила девочку, Оля?

«Точно, Анжелочка… Что? Удочерила?»

– Это дочь моей знакомой, – ответила Оля, хватая за руку Анютку и уводя подальше от любопытно пялящейся на девочку парочки. Как в зоопарке, честное слово… – Всего хорошего. А диету можно и дольше соблюдать, хуже точно не будет.

– Пойдем на каток, – предложила малышке.

«Там точно никаких знакомых!»

Встала в очередь в прокат, чтобы подобрать себе и Анютке коньки. Девочка прилипла к ограждению и с восторгом следила за ледозаливочной машиной.

– Олька! Сколько лет, сколько зим! – подняла глаза и увидела бывшую сокурсницу Натку. За руку бывшей однокурсницы держался мальчишка лет семи.

– Привет, – без особого энтузиазма отозвалась Ольга.

Натку было сложно вынести из-за бесконечного потока самых удивительных словесных конструкций. С другой стороны, она отдыхала от Натки уже семь лет, поэтому потерпеть недолго было можно.

– Как дела? Все хорошеешь! – затараторила та. – Слышала, ты развелась? Слушай, правильно, только что детей нет, плохо, конечно. Ты это, мать, не тяни, рожай для себя, а то часики, знаешь, тикают…

– Натка, извини, мне надо идти, – Оля направилась к Анечке, проклиная собственное неумение посылать подальше таких как Натка.

– Ты что, удочерила ребенка? – понеслось в спину изумленное. Однокурсница переводила взгляд то на Анечку, то на Олю. – А чего же не сказала? И правильно, кому нужны эти роды. Только фигуру зря портить.

– Слушай, – повернулась к ней Ольга и недобро блеснула глазами, – заткнись, а?

– А что я такого сказала? – удивилась Натка. – Я за тебя переживаю, гены пальцем не задавишь, а нормальные люди от детей не отказываются.

Оля демонстративно перешла на другую половину раздевалки и присела зашнуровать Анечке коньки. А сама представила на секунду, что и правда удочерила девочку. И теперь на каждом шагу им попадаются знакомые, вот такие наглые и бестактные. А ведь Анечка все понимает, хоть и маленькая.

Внезапно ее охватила злость. Не выдержала, достала телефон – фото Анютки так и висели не просмотренными.

Оля хмуро погипнотизировала экран, а потом пальцы сами набрали текст:

«Если тебя хоть немного интересует собственный ребенок, ты отзовешься. Твоя бывшая в реанимации, дочь у чужих людей. Какой же ты гад, Аверин!»

То, как она возмущенно посверкала глазами, Аверин видеть никак не мог. Быстро, пока не передумала, нажала «Отправить» и сунула телефон во внутренний карман куртки.

* * *

Они насмеялись и надурачились вволю. К концу сеанса малышка уже неплохо стояла на коньках, она правильно группировалась, ноги не разъезжались. И вообще, дети намного лучше поддаются обучению, чем взрослые. Вспомнить того же Богдана, которого она так и не научила кататься. Его максимум – хождение вдоль бортика катка.

Достала телефон посмотреть на время – по привычке, над катком горело электронное табло. Скользнула взглядом по экрану, и сердце сделало кульбит. Тройной с переворотом. Галочки, стоящие на всех ее сообщениях, окрасились в темные оттенки. И, значит, Аверин ее послание получил.

Глава 7

Все утро Оля прикидывала, где меньше всего шансов повстречать толпу знакомых доброжелателей и пришла к выводу, что городской парк подходит для этих целей лучше всего. Она не была там сто лет, поэтому если кому кому-то и захочется ее встретить, там искать будут в последнюю очередь.

– Солнышко, мы идем кататься на качелях и кормить уточек, – сказала она Анютке после завтрака.

На завтрак у них сегодня был омлет, сосиски и сладкие булочки с маслом и джемом. Малышка все время вертелась рядом и старалась помочь Оле, из чего та сделала вывод, что Юлия хоть и молодая мама, но к воспитанию дочки относится ответственно. Или все-таки какое-то участие принимает отец?

Конечно, проще всего было показать девочке фото Аверина и спросить, знает ли она этого дядю. Но Оле было стыдно использовать ребенка, кто знает, какие чувства вызовет у нее Костя?

Столичный парк Оля считала красивым и ухоженным. Правда, до тех пор, пока не попала в один особняк и не увидела, что такое красивый и ухоженный парк. Но хозяина особняка это не слишком коробило, поэтому горожанам приходилось довольствоваться тем, что есть.

Они с Анюткой покормили уточек, живущих в озере посреди парка, специально купленным батоном. Теперь Оля сидела на скамейке возле детской площадки и наблюдала как Анютка увлеченно прыгает с одой качели на другую.

– Ты Оля? – послышалось сбоку. Обернулась. Рядом на скамейке, закинув ногу за ногу, сидела красивая, можно сказать, очень красивая девушка. В руках она держала картонный стакан с логотипом известной кофейни.

Наметанный глаз пускай и не пластического, но хирурга, сразу же определил во внешности незнакомки соотношение своего, натурального, и приобретенного – несомненно удачного и дорогостоящего. Губы, ресницы, грудь и волосы – апгрейд, а остальное уже без разницы. Зато в целом эффект был умопомрачительный.

– Ну, допустим. А вы?..

– Лия.

– Лия. Отлично. А в миру?

– Что? – удивленно переспросила та.

– Да так, ничего. Какой диагноз? – уточнила Ольга, и, глядя на оторопевшую Лию, пояснила: – Я доктор, хирург. Обычно незнакомые люди обращаются ко мне только когда нуждаются в операции. И все по рекомендациям знакомых.

– Это его дочка? – вместо ответа спросила Лия, указав подбородком на Анютку. Девочка выглянула из деревянного домика с цветными окошками и состроила забавную мордашку.

Оля и не подумала переспрашивать, кого «его». Дураку ясно, кого.

– Оля, пить! – малышка подбежала к рюкзачку, с любопытством поглядывая на незнакомую тетку.

– Ох… Охренеть, – ошалело проговорила Лия и, дождавшись, пока Анечка снова убежала в домик, повернулась к Оле, – на него ни один его ребёнок так не похож.

И тогда ее озарило.

– Ах вот оно что! Клуб бывших жен?

– Куда уж нам, – проворчала Лия, отпивая кофе из стакана, – просто бывших.

– А вы, простите, Лина…

– Лия, – поправила та.

– Ах да, Лия. Вы какая по счету будете? Или у вас там должности какие-то имеются? Старшая по гарему, к примеру.

Оля надеялась смутить девушку, но та и бровью не повела.

– Не язви, – довольно миролюбиво ответила она Ольге, – мы все на равных. Каждая из нас хотела Аверина за одно место удержать, но ни у кого не получилось. Я им давно предлагала создать группу в соцсетях и назвать «Оставь надежду, всяк сюда входящий».

Оля чуть не поперхнулась.

– А вы что, все общаетесь?

– Кто все? – чуть высокомерно приподняла бровь Лия. – Мы втроем общаемся с девочками, они нормальные. А те две вообще безбашенные, хоть мальчишки у них хорошие. Что ты смотришь на меня как на идиотку? Дети общаются, они же братья. Костя их у себя часто собирает, без нас. И они прекрасно находят общий язык.

– Как ты… вы… – у Оли даже язык заплетался от волнения. И возмущения. В конце концов, она решила наплевать на реверансы. – Как ты это терпишь?

– Я? – усмехнулась Лия. – А разве у меня был выбор? Если бы я знала, что так будет, ни за что бы не стала… В общем, если тебе интересно, то, когда беременеешь от Аверина, он мгновенно перестает видеть в тебе женщину, и ты превращаешься в инкубатор на ножках. Это как помешательство какое-то. Я не верила, думала, врут девки, у меня получится его заарканить. Женить на себе. Я же такая классная! А фиг!

– Зачем? – не могла понять Оля. – Зачем тебе было его женить? Ты влюбилась?

– Ты Аверина вживую вообще видела? Ах да, ты же его оперировала, – спохватилась Лия. – Чего тогда спрашиваешь? Разве в него можно не влюбиться? Ну и деньги, конечно, не буду кривить душой. Костя не жлоб как некоторые… Но винить мне его не в чем, все по-честному. Я его подловить хотела, у меня получилось. И ты знаешь, я ведь чуть аборт не сделала, когда поняла, что ничего не выгорит у меня с замужеством. Но в контракте насчет этого пункт есть, у Аверина бзик какой-то с этими абортами. Он приехал, пообещал денег добавить, чтобы я только не избавлялась от ребенка. Выносила, родила и ему отдала. Пришлось выполнять. И я ему теперь даже благодарна за Ваньку. Ивану семь, он четвертый у Кости. У нас с мужем еще один сын, так ты знаешь, муж на Ваньку не надышится, наш та еще оторва…

Оля смотрела во все глаза и не могла поверить, что слышит это в нормальной жизни, а не смотрит по телевизору передачу «Будни сумасшедшего дома».

– И тебе не тошно в этом гареме? – не выдержала она.

– В гареме? – удивилась та. – Нет никакого гарема. Девочки все замужем, даже те две дуры. Причем все за границей живут, я среди них самая неудачница. Ну ничего, мы тоже может уедем, чуть позже.

Поднялась и выбросила стакан в урну.

– Я так поняла, Костя про дочку не знает? Не завидую я этой малолетке, ее Аверин с косточками сожрет. Я вот тогда втайне думала, что, если у меня будет девочка… Но нет, он только на пацанов способный.

– Лия, – Оле было ужасно неловко спрашивать, и все же она решилась, – но почему?

– Что почему?

– Почему он себя так ведет? Почему не женился ни на ком из вас? Он же вас сам выбирал?

– Значит, не для того выбирал, – усмехнулась Лия. – Для него мы – всего лишь сборище форс-мажоров. Думаю, просто он не умеет любить. Или не хочет. Женщины для него существуют исключительно как временное явление. Возможно, у него просто отсутствует орган, вырабатывающий гормоны любви. Но ты врач, тебе виднее. Он и детей своих любит, наверное, больше, как проявление себя. И надо же, чтобы ни один сын на него не был похож! Скажи, насмешка природы? Ванька вот на мужа похож, серьезно, его родители в шоке, что так бывает. Аверин сам в шоке!

– Вы что, дружите семьями? – снова чуть не подавилась Оля.

– Мой муж в прокуратуре работает. В генеральной. Они по работе общаются. Так что не третируй своего Волошина, – Лия подтянула поясок на плаще, – он ни при чем. Мне муж про тебя рассказал и про дочку Кости, а с тобой я сама познакомиться захотела. Знаю, что Костя запал на тебя, вот и стало интересно, ты уж извини…

Она повернулась и пошла по аллее. Отойдя на несколько шагов, обернулась.

– И мой тебе совет. Не беременей от Аверина. Если послать сил не хватит, то хотя бы не беременей. Так ты еще быстрее его потеряешь.

Оля только кивнула, шокированная, оглядываясь то на играющую Анютку, то на стройную спину удаляющейся девушки.

– Подожди, Лия! – крикнула она вдогонку. – Как ты меня нашла?

– А ты геолокацию не отключай, тебя еще и не такие как я найдут! – крикнула та в ответ и пошла по аллее на выход из парка.

* * *

В понедельник с утра Оля вернула Анютку в больницу. Вчера вечером девочка вспомнила маму, расплакалась, и Ольга еле ее успокоила. Пообещала, что, если разрешат доктора, они посмотрят через стекло, как мама спит.