– Она быстро оправится. Как обычно, – мрачно пробормотал он.
Хелена схватила тарелку с холодным мясом из холодильника, не сводя глаз с Уильяма.
– Я знаю, это выглядит, будто она навязывается, но тебе надо помнить, что Сэди и я как сестры. Мы знали друг друга с начальной школы, и она практически все, что у меня осталось от семьи. Я люблю ее и просто не могу отказать.
– Я знаю, – вздохнул Уильям. – И мне нравится Сэди, правда-правда, но я просто боюсь, что этот так называемый отдых грозит превратиться в несколько недель каторжных работ, дом – в бесплатный отель, а я и, самое главное, ты – в его содержателей.
– В Пандоре и должно быть многолюдно. Тут всегда так было.
– Да, и, готов спорить, здесь еще был и полный штат обслуги, чтобы удовлетворять любые капризы гостей, – сказал Уильям. – Не хочу смотреть, как ты загоняешь себя, вот и все. Ты уже выглядишь измученной.
– Я спрошу Ангелину, сможет ли она помогать больше, особенно с едой. Она когда-то готовила для Ангуса, а он был ужасно привередлив, так что я уверена, что она справится.
– Ладно, – уступил Уильям, зная, что все уже решено. – Идем? – Он предложил жене руку, и она последовала за ним на залитую солнечным светом террасу.
Трое детей уже собрались вокруг стола под перголой в разной степени раздетости, а Фред и вовсе голый.
– Мама, прости, но я не хочу все лето присматривать за Фредом и Имми в бассейне, – пожаловался Алекс, тяжело опускаясь на стул. – Имми просто все время хочет прыгать в воду, и я не могу оставить ее из боязни, что она ушибется или утонет, и это просто… скучно.
– Знаю, Алекс. После ланча я приду сюда и сменю тебя, обещаю, – сказала Хелена, раскладывая по тарелкам салат. – Хотите новость? К нам приезжает тетушка Сэди.
– Еще один ломтик, – пробормотал себе под нос Алекс.
– Что, Алекс? – спросил Уильям.
– Ничего. Имми, передай мне, пожалуйста, питу.
– Это означает, что нам придется в очередной раз перераспределить спальни, – сказала Хелена. – Пожалуй, если расчистить кладовку, забитую вещами Ангуса, Сэди могла бы спать там. Комната небольшая, но там надо будет поработать.
– И найти мусорный контейнер, судя по тому, что я там видел. Он явно был барахольщиком, – добавил Уильям.
– В таких местах можно найти все, что угодно, мама, – обрадовался Алекс. – Я помогу. Люблю копаться во всяком хламе.
– Мы догадались по состоянию твоей спальни, – заметил Уильям.
– Спасибо, Алекс, – сказала Хелена, игнорируя замечание мужа. – Мы могли бы заняться этим во второй половине дня.
– Папочка, а когда ты возьмешь нас в аквапарк? – спросила Имми.
– Скоро, Имми, но, по-моему, нам пока хватит аквапарка в саду.
– Но здесь нет горок, и вообще…
– Ешь ветчину, Имми, а не играй с ней. Папочка только что приехал. Перестань приставать к нему, – сделала замечание Хелена.
– Если только ты не хочешь, чтобы я повез их в аквапарк сегодня, чтобы они не мешали тебе очистить кладовку? – предложил Уильям. – И помни, завтра приезжает Хлоя. Мне надо встретить ее в аэропорту. А на следующий день приезжают Чандлеры, помоги нам Господь.
– Да! Папочка! Сегодня! Сегодня! – Фред присоединился к воплям Имми, синхронно колотя ложкой по тарелке.
– Хватит! – рявкнул Уильям. – Если вы пообещаете все съесть, мы поедем позже, когда солнце немного спустится.
– Ты, наверное, прав насчет мусорного контейнера, – размышляла Хелена. – Но где же его взять, я понятия не имею.
– Мамочка, можно мне апельсинового сока? Я пить хочу, – спросил Фред.
– Я принесу, Фред. – Уильям встал, поглядел на Хелену и криво усмехнулся. – Уверен, твой друг Алексис знает. Позвони ему.
* * *
Хелена и Алекс стояли в дверях кладовки – главным образом потому, что войти было невозможно.
– Господи, мама, откуда начинать? – Глядя на мебель и бесконечные коричневые коробки, Алекс начал жалеть, что не отправился со всеми в аквапарк.
– Принеси стул из спальни Имми и Фреда. Если встать на него, мы сможем вытащить часть коробок и сложить на лестничной площадке. Тогда, по крайней мере, можно будет зайти.
– Ладно.
Алекс принес стул, залез на него и передал Хелене первую коробку сверху. Потом слез, чтобы посмотреть, что внутри.
– Ого! Здесь полно старых фотографий. Ты только глянь! Это Ангус?
Хелена посмотрела на красивого светловолосого военного при полном параде и кивнула.
– Да. И на этой… он на террасе Пандоры с какими-то людьми, которых я не знаю, и… боже, это моя мать с ним!
– Твоя мама красавица. Она похожа на тебя, – заметил Алекс.
– Скорее я похожа на нее, – улыбнулась Хелена. – До замужества она была актрисой. Довольно успешной, играла главные роли в разных пьесах Вест-Энда и считалась настоящей красавицей.
– И отказалась от карьеры, чтобы выйти за твоего отца?
– Да, хотя вышла за него сильно за тридцать. Я родилась, когда ей было сорок.
– Но ведь рожать так поздно в те времена было необычно?
– Очень, – Хелена улыбнулась Алексу. – Мне кажется, я появилась по ошибке. На самом деле она не очень-то годилась в матери, твоя бабушка.
– Я когда-нибудь с ней встречался? – спросил Алекс.
– Нет. Она умерла еще до твоего рождения. Мне было двадцать три, и я тогда танцевала в Италии.
– Ты скучаешь по ней теперь, когда она умерла?
– Честно говоря, Алекс, не очень. Меня отослали в школу-пансион, когда мне было десять, и даже до этого я росла с няней. У меня всегда было ощущение, что я просто мешаюсь под ногами.
– Ох, мам, как ужасно, – Алекс сочувствующе погладил ее по руке.
– Вообще-то, нет, – пожала плечами Хелена. – Меня так воспитывали – не ожидать ничего другого. Отец был гораздо старше мамы, почти шестьдесят, когда я родилась. Он был очень богатым, владел поместьем в Кении и месяцами пропадал на охоте. Моих родителей, наверное, можно назвать светскими людьми: всегда путешествовали, устраивали приемы… маленькая девочка совсем не вписывалась в стиль их жизни.
– Дедушку я тоже никогда не встречал, да?
– Нет, он умер, когда мне было четырнадцать.
– Если он был таким богатым, ты получила много денег, когда он умер?
– Нет. Моя мать была его второй женой. У него было двое сыновей от первого брака, и все унаследовали они. А мама была настоящей транжирой, так что после ее смерти осталось немного.
– Похоже, отстойное у тебя было детство.
– Нет, просто другое, вот и все. Хотя я тогда научилась самостоятельности. – Хелена ощутила обычный дискомфорт, как всегда, когда разговор заходил о детстве. – И твердо решила, что у меня будет настоящая семья. И вообще, давай отставим эту коробку в сторону. Если мы будем разбирать содержимое каждой, что достаем отсюда, мы никогда не очистим комнату.
– Ладно.
Они дружно работали следующие два часа, вытаскивая из комнаты прошлое Ангуса. Алекс раскопал сундук со старыми мундирами и спустился вслед за матерью на кухню в фуражке цвета хаки и с офицерской саблей.
– Тебе очень к лицу, дорогуша. – Хелена налила им обоим воды и жадно выпила свой стакан. – Такая работа на самом деле не для этой нестерпимой жары. Но, по-моему, мы уже сделали больше половины.
– Ага, но что мы со всем этим будем делать? В смысле нельзя же все это просто выбросить, правда? – Алекс махнул саблей, которая оказалась страшно тяжелой.
– Давай повесим ее где-нибудь на стене, а коробки с фотографиями и прочими реликвиями отнесем в сарай, пока у меня до них руки не дойдут. Что до остального… нам нужен мусорный контейнер. Мне лучше позвонить Алексису, как предложил папа, и спросить, знает ли он, где такой найти.
Алекс промолчал, когда Хелена набрала номер и ушла говорить на террасу. Вскоре она вернулась и кивнула.
– Хорошие новости. Он приедет на своем грузовике, загрузит хлам и сам отвезет на свалку. Нам вообще не понадобится контейнер. Давай-ка вернемся к работе. Алексис приедет в пять.
* * *
Остановив машину возле Пандоры, Уильям увидел, как Алексис несет большую коробку в сарай. Кузов грузовика, припаркованного перед домом, был забит сломанной мебелью, старыми абажурами и изъеденными молью коврами. Он оставил Имми и Фреда спать на заднем сиденье, открыв дверь, чтобы впустить вечерний ветерок, и пошел в дом искать жену.
– Привет, дорогуша. – Хелена нашлась наверху. Она стояла возле открытой двери в пустую кладовку с веником, вся в пыли, но торжествующая. – Правда, здорово? Комната гораздо больше, чем я думала. Здесь легко поместится двуспальная кровать. Алексис говорит, у него в комнате для гостей есть такая и мы можем ее позаимствовать.
– Отлично.
– Стены нужно покрасить, разумеется, но здесь такой чудесный вид на горы, и на полу не плитка, а паркет, так что я подумала, что со временем мы его отлакируем.
– Здорово, – сказал Уильям. – Значит, твой друг помогал тебе.
– Да, он приехал около часа назад. Перетащил все коробки, которые я хочу разобрать, в сарай, а хлам отвезет на свалку.
Уильям кивнул.
– Уверен, он очень помог, но знаешь, ты могла бы попросить меня перенести эти коробки.
– Тебя здесь не было, Уильям, а Алексис предложил свои услуги, вот и все.
Уильям не ответил. Он повернулся и пошел по коридору к лестнице.
– Ты же не сердишься, да? – крикнула она вслед.
– Нет. – Уильям исчез внизу.
Хелена стукнула по дверной раме.
– Ох, ради всего святого! Ты сам посоветовал ему позвонить. – Бормоча под нос, она спустилась по лестнице следом за мужем и обнаружила на кухне Алексиса.
– Все сделано. Теперь я отвезу хлам на свалку.
– Ты не останешься с нами выпить?
– Нет, спасибо. До скорой встречи.
– Пока. И еще раз огромное тебе спасибо.
Алексис улыбнулся, кивнул и вышел через заднюю дверь.
Забрав двоих ворчащих, усталых детей из машины, накормив их и потом устроив на диване в гостиной перед DVD, Хелена налила себе бокал вина и вышла на террасу. Она слышала, как плещется в бассейне Алекс, и видела Уильяма, облокотившегося на балюстраду в конце террасы. Она села под перголой, не настроенная выдавать свое присутствие. Наконец он повернулся к ней, подошел и сел рядом.
– Прости, Хелена, это было грубо с моей стороны. Просто непривычно: другой мужчина делает то, что обычно делаю я. У меня ощущение, будто я вошел в твой мир, где мне не место.
– Дорогуша, ты не провел здесь и дня. Ты еще привыкаешь к этому месту.
– Нет, тут нечто большее, – вздохнул он. – Это твое королевство, твой дом, твоя жизнь из другого времени. Так или иначе, у меня именно такое чувство.
– Тебе здесь не нравится?
– Не в этом дело. Тут прекрасно, но… – Уильям покачал головой. – Мне надо выпить. Минуту. – Он исчез в доме и вернулся с бутылкой и бокалом. – Долить?
Хелена кивнула, и он наполнил ее бокал.
– Весьма неплохое вино. Твой друг явно знает, что делает.
– Его имя Алексис, Уильям, и да, знает, но опять же, его учили с колыбели.
– Ну… полагаю, нам следовало бы пригласить его на ужин, чтобы отблагодарить должным образом.
– Нет никакой необходимости.
– Есть. Откровенно говоря, – он сделал еще глоток вина, – я, наверное, волнуюсь из-за завтрашнего.
– Это ты о приезде Хлои?
– Да. Эта дщерь моя, которую я больше не знаю и которую учили только, какая я дрянь… понятия не имею, какой она будет, но чертовски уверен, что приехать сюда было не ее идеей. Она, должно быть, злится, что ее отправили к нам, чтобы мать могла на свободе крутить любовь во Франции. С ней может быть очень трудно, Хелена. И… – Уильям снова пригубил вино, – это не ее вина.
– Уверена, мы справимся, дорогуша. И здесь будет много народу, что должно разрядить любое напряжение.
– Которого здесь просто обязано быть много и с самых разных сторон.
