– И это, опять же, в пределах жизни первого поколения колонистов, – оценил Рале. – Да они молодцы!
– Как-то даже слишком молодцы, – нахмурился Киган. Он наклонился к компьютеру, вокруг которого собралась команда, и вывел перед ними трехмерное изображение космических карт. Сначала он указал на центральную часть: – Смотрите, мы примерно здесь. Это более-менее исследованная часть космоса. Вот тут, левее, Земля, с нее стартовали колонисты.
– Это всем известно, – поджал губы Стерлинг. – Что за история для начинающих?
Киган только фыркнул, он сместил карты так, что перед ними оказалось созвездие Лебедя. И там, среди пустоты, которая в таком масштабе казалась ненастоящей, одиноко мерцал крошечный шарик.
– А вот это нужный нам Кеплер, – пояснил механик. – Насколько он далеко? Ну, используйте термин «охренительно», потом возведите в квадрат и умножьте еще на двенадцать, и даже тогда вы получите лишь приблизительные данные.
– Ну и что? – удивилась Римильда. – Это не первый случай, когда колонисты добирались до дальних планет.
– По-моему, кое-кто слишком вольно трактует термин «охренительно»… Ладно, зайдем с другой стороны. Колонисты добирались до дальних планет, когда им в пределах жеребьевки доставались дальние планеты. Ну, или не добирались, но о них мы уже никогда ничего не узнаем. Засада с Кеплером в том, что до него и не должны были добираться. Даже при нынешних технологиях понадобится не менее трех прыжков через пространство, чтобы туда попасть.
– А во времена «Раваны» это было просто невозможно, – догадался Рале.
– Ну, возможно, раз они долетели. Но мне и самому любопытно, как!
– Это главная причина, по которой Хиона интересна космическому флоту, – кивнула Лукия. – Рэйборн не первый, кто заметил эту странность. Но ничего мистического в ней нет, у нас хватает указаний на то, что на «Раване» были собраны исключительные ученые. Думаю, на Земле их потенциал был сильно недооценен, раз им вообще разрешили участвовать в проекте «Исход», такими ресурсами не разбрасываются.
– Такое уже случалось, – заметила Римильда. – Люди, которые весьма посредственно работали на Земле и ценными кадрами не считались, совершенно иначе проявляли себя в экстремальных условиях.
– Такой вариант и рассматривается в этом случае, – подтвердила капитан. – Космическому флоту интересно очень многое: то, как корабль добрался до планеты, колония, построенная на Хионе при ограниченных ресурсах, спутники, с помощью которых было запущено это сообщение.
– Но не факт, что там все это есть, – задумчиво указала Альда. – Сообщение было запущено при жизни Мауро ДиНаталя, с тех пор многое могло измениться.
– И менялось, но только в лучшую сторону. Колония до сих пор существует, она развита и готова к переговорам.
– Что? Откуда это может быть известно, капитан?
– Сообщение ДиНаталя было получено не сейчас, – ответила Лукия. – Его перехватили примерно год назад. Тогда же специальный корпус попробовал связаться с Хионой – и получил ответ. Но проблема в том, что расстояние и помехи действительно работают против нас. Общение в режиме реального времени невозможно, между вопросом и ответом проходит не меньше месяца, а иногда и больше. Послушайте.
Сообщение определенно смонтировали так, чтобы убрать паузы. Послания космического флота звучали четко и громко, зачитывались они разными голосами – в зависимости от того, кто оказывался на дежурстве. Ответ с Хионы всегда поступал от одного человека, но это был уже не Мауро ДиНаталь.
– Хиона, как слышите нас? Запрашиваем подтверждение, что колония все еще существует и заинтересована в сотрудничестве.
– Это Хиона. Меня зовут Кристиан ДиНаталь, я управляю колонией. Город и станции существуют. Мы готовы к сотрудничеству. С кем я говорю? Какую колонию вы представляете?
Новый глава станции ничего не сказал о предыдущем, но его фамилия служила лучшим пояснением. Похоже, когда время Мауро ДиНаталя вышло, он передал власть сыну – или даже внуку. По голосу сложно было определить возраст, потому что голос этот был едва различим за жуткими помехами.
– Хиона, вас поняли. Мы представляем сообщество колоний. Можем предложить разного рода сотрудничество – торговлю, обмен специалистами и опытом. Что вы можете предложить в ответ?
– Колония развита. У нас есть все сведения о растительном и животном мире. Есть что обсудить. Связь отнимает слишком много времени. Пришлите людей для переговоров. Мы гарантируем безопасность.
Голоса сменились помехами, а потом затихли и они – Лукия отключила запись.
– На этом пока все. Последнее сообщение мы получили несколько месяцев назад, но делаем поправку на задержку. Не все сообщения проходят: к Хионе уже были отправлены скоростные наблюдательные спутники, они определили, что для планеты свойственны сильные снежные бури, которые сбивают связь.
– А колонию между делом не снесло? – поинтересовался Киган.
– Нет, колония все еще там. Все именно так, как и было заявлено: мы обнаружили один крупный город и четыре станции, расположенные на значительном расстоянии от него.
Словно желая подтвердить свои слова, Лукия вывела на экран изображение, полученное от спутников. Изображение мало что поясняло: сквозь снежную завесу можно было разглядеть разве что контуры города и мутные пятна станций.
Впрочем, и это оказалось любопытно. Римильда уже видела, что город полноценный – не какие-то там лачуги, собранные из обломков корабля, а крепкие каменные здания, похоже, многоэтажные. Интересно, откуда они взяли камень в изначально водном мире? Хотя, если они наловчились делать спутники, могли изобрести и технологии, позволяющие им опускаться под лед, а там какие-то скалы наверняка есть.
– Вряд ли у них найдется что-то ценное, – заявил Стерлинг. – Ну, город и город. Что, поближе городов нет? Я считаю, что тратить ресурсы на такое путешествие без каких-то конкретных обещаний со стороны колонии неоправданно!
– Существует вероятность, что вы правы, Витте, – сказала Лукия. – Однако космический флот по какой-то причине не запросил ваше мнение. Задание нам выдали без права обсуждения.
– Мы должны лететь туда… зачем? – уточнила Римильда. – То есть, конечная цель какая?
Она, в отличие от Стерлинга, не возмущалась. Она понимала, что им бы пришлось лететь далеко в любом случае, пока Легион не закончит свои бюрократические игрища. С этой точки зрения, им достался еще не худший расклад. Их направляли в колонию, которая стабильна и дружелюбна, это почти отпуск! Хотя многое тут зависело от того, что именно нужно флоту.
– Задача номер один – наблюдение, – сообщила капитан. – Мы должны оценить состояние колонии и ее потенциал. Задача номер два – сбор данных о том, как «Равана» сумела добраться так далеко вопреки прогнозам. Задача номер три – переговоры, если для этого есть основания. На начальном этапе наша миссия выглядит так.
Вот теперь Римильда позволила себе улыбнуться. Получается, Легион на пару со специальным корпусом просто решили придержать сильную команду на скамейке запасных, никто их не наказывает и настоящей угрозы это не несет, обошлось! Осталось только перетерпеть дурацкое долгое путешествие, и все, уютный отдых среди снегов обеспечен, а там, как знать, и Триан может одуматься, стать прежним собой… Тогда вообще будет не задание, а отпуск.
Покидая зал собраний, Римильда действительно верила в это. Она даже не подозревала, насколько сильно заблуждается.
* * *
Элия прекрасно знал, что для своего отца он был неудачным сыном. Разочарованием, особенно по сравнению с Кристианом. Потому что Кристиан чуть ли не с младенчества чувствовал ответственность за великую фамилию, он готовился к тому, что однажды примет наследие отца. А Элию власть никогда не интересовала, ему куда приятнее было скользить сквозь снега, чувствуя себя по-настоящему свободным.
Раньше, пока он был ребенком, а затем и подростком, борьба за его судьбу продолжалась. Отец надеялся его изменить, а Элия чувствовал определенную вину за то, что родился недостаточно правильным. Однако потом обе стороны вынуждены были признать, что другим он никогда не будет. Мауро оставил его в покое, сделал ставку на Кристиана и в последнее время вообще вел себя так, будто у него изначально был всего один сын. Элия же старался как можно реже бывать в городе и не участвовать в официальных мероприятиях.
Но сегодня он сделал исключение, воспользовался своим именем, чтобы попасть на встречу с представителями станции Нот. Он понимал, что необходимости в этом не было. Вынужденные дни их изоляции напугали Орифию, так ведь все в итоге закончилось хорошо! Тоннель восстановили – пока аварийно, но скоро обещали починить нормально. На станцию доставили аккумуляторы, продукты и лекарства, оттуда вывезли партию мяса и шкур. Жизнь готовилась пойти своим чередом.
И все равно Элии было неспокойно. Сколько бы он ни повторял себе, что странности накануне бури ему просто почудились, поверить в это до конца почему-то не получалось. Ему снились дурные сны, его не покидала тревога. Ему нужно было лично встретиться с Мирари и обсудить с ней то, как станция жила эти дни. Пусть даже Мирари снова будет ворчать, пусть наорет на него, ему было все равно. Правда нужна была ему из первых рук.
Вот только добиться этого так и не получилось – Мирари в делегации попросту не было, вместо нее явился Мартин Видал, ее первый заместитель. Это было нестрашно само по себе, в городе не обратили внимания, отец не задал ни одного вопроса. А вот тревога Элии лишь усилилась. Одна странность, потом вторая, третья… не слишком ли много? Особенно подряд…
После долгих часов ожидания он наконец улучил момент, когда Мартин остался один, и попытался выяснить, где, собственно, носит управляющую.
– Она заболела, – спокойно пояснил Мартин. – Из-за экономии энергии у нас было очень холодно. Многие простудились.
– И что? Мирари позволила какой-то сопле в носу ее остановить? Да ладно тебе, это же Мирари! Если бы ее вызвали на отчет, она бы приползла даже с оторванными ногами!
– Это безответственно – вот так играть собственным здоровьем. Мирари это поняла, потому и осталась на станции.
– И тебя это совсем не беспокоит? Насколько же плохо ей должно быть, если она не решилась приехать?
– Ей не очень плохо. Она просто поняла, что лучше отлежаться сейчас, чтобы не стало хуже. Приезжай на станцию, и ты сможешь ее увидеть. Мне нужно идти.
А вот и четвертая странность подоспела. Нет, Мартин все говорил правильно, как и полагалось заместителю управляющей. Проблема в том, что в этих словах не было самого Мартина!
Элия общался с ним даже чаще, чем с Мирари, и помнил совсем другим. Главный охотник станции Нот не отличался серьезностью и ответственностью своей начальницы. Мартин обычно поступал так, как ему удобней, и вольно трактовал любые правила. А еще он искренне заботился обо всех, о Мирари – в первую очередь.
Но вот она больна настолько, что не может покинуть станцию, и какова же его реакция? Ровный тон и вежливая улыбка!
Хотелось упрекнуть его за это, обвинить во лжи, да не получалось. Нет нормы сочувствия, сострадания или заботы. Мартин сам вымотался, поэтому и реагирует именно так. Он-то знает, что ничего особенного не происходит, чего ему волноваться?
Элии сложно было определить черту между реальными нестыковками и собственной паранойей, поэтому он просто сдался. Он и так задержался в городе, буря давно прошла стороной, можно было возвращаться на свободу. Правда, не на станцию Нот – туда ему почему-то не хотелось. Элия решил, что займется разведкой неподалеку от города, чтобы определить, как повлияла на равнины буря.
Он ожидал, что проведет эти дни один, и даже хотел этого: вынужденное общество людей утомило его. Однако очень скоро он обнаружил на своем пути еще один снегоход. Второй водитель тоже его не проглядел, да и сложно упустить черное пятно в абсолютной белизне. Снегоход остановился, и Элия, подобравшись поближе, узнал Гектора Риверо. Гектора вообще несложно было узнать, он один на Хионе носил штаны и куртки немыслимых цветов, да еще украшал шапку какими-то меховыми лентами. Он утверждал, что так отпугивает хищников. Горожане считали это очередным подтверждением того, что свои мозги Гектор давно уже преподнес в дар снежным демонам – от большой любви.
– Ты что, следишь за мной? – подозрительно прищурился Гектор. – Тебе отец поручил или как?
Что ж, если и был на Хионе более подозрительный человек, теперь Элия его встретил. Пожалуй, именно таким он этим утром предстал перед Мартином во время их разговора.
– Слежу, но не за тобой, – пояснил Элия. – Меня больше интересует, как эта буря повлияла на миграцию. Такие всегда влияют, сам же знаешь.
– Я-то знаю. Но откуда это знаешь ты?
– Гектор, перестань, а то реально поверю, что ты спишь с кастрюлей на голове.
– Что, уже и такое про меня сочиняют? – удивился Гектор.
– Могу все байки рассказать, народная фантазия тебя удивит.
– Если меня что и удивляет, так это их готовность потратить бесценное время на придумывание всякой бредятины!
– Но ты же им старательно подыгрываешь. – Элия кивнул на ярко-красную куртку собеседника, расшитую зелеными лоскутами. – Если хочешь, я поеду в другую сторону, мне без разницы.
– Да ладно, держись рядом, мне-то что?
Элии действительно было все равно, одному ехать или нет. Он привык к долгим часам наедине с пустотой и даже научился не бояться Безмолвия. Вот и сегодня он был уверен, что это будет типичное дежурство после бури, одно из многих. А оказалось иначе, и очень скоро он был рад, что остался рядом с Гектором.
Яркое пятно они увидели издалека. Не могли не увидеть – слишком хорошо просматривалась равнина, слишком мало цвета было на Хионе. Среди белого пространства небольшой холм, окруженный красными разводами, мгновенно приковывал внимание и уже не отпускал, наполняя душу непривычным ужасом. Элия пока не сообразил, на что именно они смотрят, но сразу почувствовал: это плохо. То самое «плохо», которое не проходит со временем, а постепенно превращается в «хуже».
Ехать туда не хотелось. Проще было закрыть глаза, развернуть снегоход и поспешить обратно в город. Потому что в Орифии безопасность – не его ответственность, там он может укрыться за сторожевой стеной и позволить другим решать проблемы. Но – нельзя, потому что эту проблему городская стража вряд ли решит… Вряд ли даже узнает о ней. Они пока находились не слишком далеко от города, но добирались до этой равнины только зоологи, да и то не всегда.
Гектор если и испугался, то виду не подал. Он первым направил снегоход к кровавому пятну, Элии только и оставалось, что следовать за ним. Он напряженно всматривался в жуткий узор, пытаясь определить, мелькает ли там хоть какое-то движение, есть ли еще угроза.
Ни угрозы, ни движения не было. Когда они добрались до красного пятна, перед ними предстало чудовищное, но уже не опасное зрелище… Сейчас не опасное. Элия понятия не имел, чем все это способно обернуться в будущем.
– Это что… йотун? – прошептал он.
Говорить громче здесь, рядом с истерзанными останками, почему-то не получалось.
– Буйвол Саймона, – напряженно поправил Гектор, не отрывая глаз от трупа.
– Тебе даже сейчас нужно оставаться таким занудой?!
– Я предпочитаю сохранять разумный подход всегда, а здесь он особенно нужен.
Буйвол Саймона, которого еще со времен первых поселенцев прозвали йотуном, был самым крупным животным на ледяной поверхности Хионы. Гигант, покрытый длинной белой шерстью, достигал в длину десяти метров и обладал поразительной силой. Первые люди из-за медлительности и легкого сходства с земными слоном, буйволом и бегемотом приняли его за травоядное. Это стало ошибкой – травоядных на поверхности не водилось, слишком уж редкой и недоразвитой была флора льдов.
Шестиногий йотун был выжидающим хищником. Длинная шерсть и внушительный слой жира позволяли ему днями таиться среди снегов, выдавая себя за пологий холм. Но когда незадачливая жертва приближалась, йотун атаковал – выпрямлялись ноги-колонны, поднимая его над добычей, слышался оглушительный, парализующий страхом рев. Открывалась клыкастая пасть, спрятанная среди защитных костяных наростов на морде. Йотун протыкал жертву бивнями, подбрасывал ее, истекающую кровью, в воздух и пожирал целиком. Эти создания, опасно сильные и настойчивые, были для города такой же угрозой, как снежные демоны, именно из-за них Мауро ДиНаталю пришлось в первые же годы изобрести сторожевую стену.
Йотуны обычно держались сами по себе, в небольшие стаи они сбивались только ради размножения. Им не было нужды бродить тут вместе: они никого на этой планете не боялись, да и не зря. Убить такую тварь было почти нереально из-за крепкой шерсти и плотной шкуры, которую не брали когти и клыки снежных демонов.
Вот только этому йотуну не повезло… Его убили и разорвали на части, сожрали почти все, оставив лишь окровавленный костяной каркас и обрывки шкуры. Следы на снегу и отпечатки клыков на костях непрозрачно намекали на то, кто это сделал.
– Снежные демоны? – пораженно спросил Элия. – Но… как?
– Сам не знаю.
Гектор опустился на колени возле выпирающих костей, напряженно разглядывая отпечатки клыков. То, что он не знал, было не меньшим шоком, чем само это убийство. Он ведь действительно был помешан на снежных демонах, он годами за ними следил! Он изучил их и сто раз подтвердил свои знания, все пособия, связанные с этими хищниками, были написаны именно им.
Но теперь его любимцы сделали то, что сделать никак не могли – и он оказался в тупике.
– Здесь, похоже, только кровь йотуна, – тихо заметил Элия. – Он не убил и даже не ранил ни одного из нападавших. Так не может быть!
– Не может. Но было.
– Тебе не кажется, что они какие-то слишком крупные? Я по следам и по клыкам сужу…
– Кажется. Они были крупнее нормы.
– Значит, это не снежные демоны?
– Я еще не знаю. Но может оказаться, что не они, следы смазанные.
– Тогда кто? Только снежные демоны и подходят, больше никаких вариантов придумать не могу!
– Я не знаю, Элия, ты можешь помолчать?!
Только теперь до Элии дошло, что Гектор перестал его поправлять и уже не настаивает, чтобы снежных демонов называли правильно. И хоть внешне Риверо оставался спокоен, эта перемена намекала, насколько он шокирован на самом деле.
Так что нервную болтовню пришлось прекратить, хотя от этого становилось только хуже: страх рвался на свободу со словами. Чтобы не сорваться, Элия отошел в сторону, отвернулся от кровавых останков.
Легче не стало. Перед ним повсюду стелилась идеальная белизна, земля, сливающаяся с молочным небом. Мир, поглощающий любые звуки, величественный и могущественный. Бескрайний и на самом деле не понятный, что бы там ни придумали себе жалкие человечки, свалившиеся однажды из космоса. Позволявший им жить здесь, пока они его забавляли, но, быть может, наконец уставший от них?
Элия родился на Хионе, вырос здесь, он привык считать это место своим домом, а значит, не бояться. Кто же боится своего дома? Но события последних дней пошатнули его уверенность, заставили задавать себе вопросы, которые раньше казались бредовыми и даже кощунственными.
Что, если они поторопились с самоуверенным признанием Хионы изученной, понятной и покоренной?
Что, если на планете есть кто-то еще?
Глава 3
К тому, что в ее семье все ссорятся со всеми, Вердад давным-давно привыкла. Как и к тому, что младшенькую традиционно не замечают. Отец был слишком занят, чтобы уделять внимание еще и ей. Дедушка, кажется, из принципа игнорировал всякого, кто не считался совершеннолетним и способным позаботиться о себе. С дядей Элией было куда интересней, но он появлялся у них в гостях очень редко, а выходить за пределы города Вердад строжайше запрещалось.
