– Да ты охерел?
Это само собой как-то вырвалось, я не хотела, вот честно.
А в следующую секунду оказалась прижатой к спинке сиденья жесткой костистой лапой, причем, так умело и основательно, что даже шевельнуться не смогла. Застыла просто, как курица в плетне, глаза только таращила.
– А ну заткнись, сучка, – голос у мужика хрипел настолько страшно, что реально, чуть не описалась там, даже сердце, кажется, перестало стучать от ужаса, – сделаешь все, как я сказал, поняла? Или, сука, всех удавлю, с кем крутишься, всю вашу левую тусню разгоню, а тебя свяжу и Руслану в постель кину. А, когда он наиграется, себе заберу. А потом по своим ребятам пущу. А то дерзкая слишком. Не учили нормально уважение проявлять. Вот я и научу, поняла, тварь?
Я только кивнуть смогла.
– И не вздумай завтра в полицию идти. Иначе твой мелкий дружок, сын мента, в землю ляжет. Вместе с папашей своим.
Тут меня отпустили, и я закашлялась. До слез и хрипоты.
– Ну-ну… – Лапа участливо постучала по спине, потом, словно невзначай, прошлась до талии, и я замерла в ужасе. Даже кашель прошел. – Ничего так. Гладкая. Хороший вкус у сына. Поняла меня, сука? Не хочешь дружбанов своих подставить под ствол и перо, придешь сама, разденешься и ляжешь. Руслан мой благородный парень, правильный. Жениться на тебе хочет. Так что завтра он тебя трахнет, а послезавтра женится на тебе. Я бы, конечно, ему лучше чистую бабу нашел, не порченную… Но это в другой раз, пусть поиграет мальчик. Если кому скажешь… Будет, как с твоим парнишкой. Как он, кстати? Слышал я, что может дураком остаться на всю жизнь… Ай-ай-ай… Ну беги, девочка.
Меня по-отечески хлопнули по заднице и выкинули из машины.
И в тот момент я вообще ничего не соображала. В голове, кроме ужаса дикого, ни одной мысли не появлялось. Встала и, бросив байк на стоянке больницы, чесанула дворами прочь.
Опомнилась только возле детдома.
Как меня туда вынесло, какой атавистической памятью, хрен его знает.
Дядя Серега был на месте.
Увидел меня, присвистнул на безумный взгляд, усадил. Налил чаю.
– Давай, говори.
Ну, я и рассказала. Видно, в шоке была, иначе бы ни хрена так не поступила. Сказал же тот урод, чтоб никому.
Но я в тот момент мало что соображала.
– Как зовут этого мальчишку, говоришь? – прищурился дядя Серега.
– Руслан. Сазонов.
– Как? Сазонов?
– Ну да.
Дядя Серега подобрал выпавшую изо рта сигарету, прикурил неожиданно дрожащими руками, пугая меня этой своей реакцией до усрачки, и какое-то время отводил душу в тоскливом мате.
А потом выдал. Да такое, что мне, и без того еле живой, стало ощутимо хуже.
Отец этого Руслана, которого мы в тусовке почему-то считали приезжим бизнесменом, оказался не совсем бизнесменом. Вернее, совсем не бизнесменом.
Оказывается, у нас тут не так давно сменилась, скажем так, теневая власть. И на место неожиданно умершего, типа от естественных причин, вора-законника пришел он. Сазон. Недавно освободившийся. Старых устоев, которые, кстати, запрещали иметь семью и детей. Но, как говорится, за других радеем, а сами не плошаем.
Так что Руслан – единственный ребенок, лебединая песня, которому позволяется все. Сазон во время отсидки усылал его за границу учиться, а тут вышел и его забрал себе под бок. И вот теперь любой каприз сопляка на первом месте.
Так что я попала.
И, самое главное, что реально ничего не сделаешь.
Нет, конечно, я могла по закону пойти и написать заяву. Но ей просто не дадут ход. А если кто-то решит заступиться… То ничем хорошим это для заступника не кончится. Воевать с Сазоном себе дороже, полицейские тоже люди, у них семьи и дети. И вообще, регион у нас спокойный, никому войны не нужны.
Так что у меня выход только один – идти завтра к Руслану и ложиться с ним в постель. А после него – в раздвигать ноги перед его отцом, а потом перед людьми отца. Очень мне ясно дали это понять. И никакое замужество от этого не спасет. Рустик – мальчик увлекающийся, со мной закусился только потому, что сразу не дала и бегала потом. Как только получит свое, сразу остынет. И тогда я по рукам пойду. И не факт, что в живых после этого оставят.
Пока я осознавала всю глубину жопы, в которой оказалась неожиданно, дядя Серега напряженно курил. А потом полез на антресоль, достал жестянку.
– Документы с собой у тебя?
– Права только и паспорт.
– Больше и не надо. Короче, слушай сюда. Тебе надо свалить. И прямо сейчас. Не заходя никуда. Ты поняла? Нигде не появляйся. Я дам тебе старый байк, на нем выберешься из города, там автостопом. Вот немного бабок, уж прости, сколько есть. Паспорт нигде не свети, добирайся на своих двоих. Никакого поезда и самолета. Советую куда-нибудь на Дальний валить. Может, они не будут тебя искать. Скорее всего не будут. Щенок этот побегает и переключится на кого-нибудь другого, более сговорчивого. И вообще, посмотрим. Но тебя сейчас никто не защитит, понимаешь? Просто людей подставишь и все. Думай, куда валить будешь. Может, где знакомые есть?
Я сидела, в оторопи и ужасе.
И половины слов не понимала.
Не доходило до меня.
Уехать? Но куда, бл*? Куда? Где меня ждут? Нигде! Я – никто, никому не нужна, никто за меня даже заступаться не будет!
Тут в голове мелькнуло имя: Лена.
Она, кажется, приглашала. И совсем недавно, кстати, приглашала. Мы в директе списывались. И телефон кидала.
Лена! Конечно! Это не Дальний, это средняя полоса, но все равно далеко.
Я не думала больше.
Оглушенная, тормозная, я тем не менее взяла деньги дяди Сереги, мысленно оставив зарубку вернуть обязательно, села на старый, страшенный, как вся моя жизнь, но шустрый байк, и рванула прочь из города своего детства. И вот ничего не испытывала. Абсолютно. Только страх.
Понимание ситуации пришло на третьи сутки примерно, когда сняла койку в хостеле и наконец-то вытянула ноги.
Понимание и осознание.
Я – песчинка в море, никто. Ни один человек за меня не заступится. А если заступится, то… Я сама себя сожру потом, если что-то произойдет. Я до сих пор не могу в себя прийти от того, что мой знакомый парень, с которым я и не спала даже, просто целовалась пару раз, лежит без сознания на больничной койке. Просто потому, что со мной общался. Просто потому, что есть на свете избалованный урод и его безумный папаша-извращенец.
Я лихорадочно пыталась придумать, что делать дальше, и никак не могла. Просто не хватало даже мыслей. Наверно, я все еще в шоке была, иначе бы не решила твердо, ехать сюда, в этот город, к беременной подруге. Но в тот момент я подумала, что это неплохая идея. У меня нигде никого не было. Про Лену и мое общение с ней особо никто не знал, в соцсетях мы, конечно, дружили, но у меня там больше тысячи друзей, и примерно столько же подписчиков в инсте. Поэтому выявить Лену из такого количества… Ну, так себе идея.
А я немного отдохну. И подумаю, как быть дальше.
И теперь, глядя в глаза Дани, я все больше утверждаюсь в мысли, что это охренительно плохая идея.
Если мне в родном городе, где я прожила всю сознательную жизнь, не смогли помочь без того, чтоб не подвергнуться опасности, то что говорить о том, что здесь будет?
Да кому я тут нужна, со своими возможными проблемами? А еще и с таким хвостом? Никому. Дура я, дура.
Я встала, чтоб попрощаться и свалить скорее, приютили на ночь, дали выдохнуть и то хорошо, но Даня неожиданно жестко скомандовал:
– Сидеть.
Глава 5
– Да, Серый, я понял… Ну, ты же знаешь, за мной должок… А не пи**ди, что отработал уже…
Даня смеясь, показывает глазами нам с Леной на выход. Типа, тут сейчас мужские разговоры будут, бабы – пошли к плите.
В другой бы раз меня это царапнуло, но сейчас, после обрывков услышанного мной разговора… Да может даже по жопе хлопнуть для скорости!
Потому что, судя по всему, у меня новая жизнь скоро начнется!
Я выбегаю из комнаты, бухаюсь на диван, словно силы все заканчиваются моментом. Сложно мне воспоминания даются. Это, учитывая, что я еще и не все рассказала. Но то, что скрыла… Это только мое. Это – никому. И самой – забыть. Закопать, нахрен.
Лена выходит, придерживая животик, косится на меня.
– Ну что? Успокоилась?
Я смотрю на нее… И неожиданно начинаю плакать. Пытаюсь угомониться, пытаюсь остановить поток слез, но нифига не получается. Ужас какой! Ужас!
Я закрываю лицо руками, изо всех сил унимая истерику и не сразу понимаю, что меня обнимают.
Просто чувствую рядом такое доброжелательное, такое нужное сейчас тепло, и утыкаюсь лбом в в плечо присевшей рядом со мной подруги.
– Ну что ты… Ну все, хватит. Все кончилось, слышишь? Теперь все хорошо будет, обязательно все будет хорошо, – бормочет Лена, – бедная ты моя девочка…
– Это чего тут за потоп? – жизнерадостный голос Дани волшебным образом прерывает мою истерику. Я прекращаю рыдать и только какое-то время еще икаю и всхлипываю, успокаиваясь.
Данил приносит воды, заставляет выпить, потом, убедившись, что я в себе уже, садится напротив.
– Так, смотри, Элька. Завтра приедет Серега, привезет документы. У него есть подвязки в… Ну, короче, все доки будут настоящими. Ты будешь учится у нас, в институте, как раз нормально, сентябрь только начался, и жить в общаге. Как иногородняя. Легенду себе сама придумывай, но так, чтоб нормально было.
– Даня… Это же дико дорого… Я обязательно все отдам!
– Отдашь, куда ты денешься… Будешь подрабатывать у Сереги в клубе, он сказал, у него вечный недобор официанток. Извини, больше пока ничем не помогу. На байк и приблуды сама заработаешь, неглупая девка.
– Конечно! Конечно, Даня!
У меня даже слезы испаряются моментально.
Я смотрю на Данила и вспоминаю, каким он мне несерьезным показался на первый взгляд. Он, правда, тогда был сильно датый, и, как мне Толик рассказал потом, убитый тем, что Лена ему от ворот поворот дала. Вот и нажирался всем, чем мог. А потом они чуть Анапу по кирпичикам не раскатали, организуя подвиги во имя прекрасной Елены, и эти видео до сих пор в ютубе просмотры имеют бешеные.
И вот, честно, кто бы мне тогда сказал, что он мне так поможет, такую поддержку окажет, бесценную просто! Что он, на самом деле, очень даже серьезный чувак с очень даже серьезным бизнесом, спокойный и хваткий… Блин, повезло Ленке. И чего столько времени кочевряжилась?
Мне так не везло на парней. Вечно какие-то утырки попадались безбашенные. И, как вишенка на торте – гаденыш Рустик.
Приманиваю я таких, что ли? Только с братьями-близняшками, что устроили мне охерительно горячую ночь, непонятно.
Но не исключено, что они тоже не особо хорошие. Хорошие парни обычно женщину не делят в постели. Ну, по такой логике, я и сама далека от совершенства. Та еще шалашовка.
Но я-то про себя все знаю, и знаю, что всегда у судьбы выгрызать приходилось нормальную жизнь. Поэтому, если иногда и сносило немного в сторону… Ну кто не без греха?
Но теперь все. Теперь я буду самая правильная. Самая тихая. Самая незаметная студентка института. Вообще никто про меня не вспомнит. Мышка буду.
На следующий день Серега завозит мне документы, и теперь я Иванова Элина, девятнадцати лет, студентка первого курса института машиностроения, специальность «Наземные транспортно-технологические средства»
Прекрасная специальность, как раз для меня. Буду инженером. Буду жить тихо и мирно. И такую возможность я уже не прое*у.
Серега оглядывает мою взволнованную фигуру, усмехается в бороду, предупреждает о первом рабочем дне уже на следующей неделе, как раз после начала занятий, садится в навороченную ауди и сваливает в закат.
А я смотрю ему вслед и думаю, что, наверно, что-то я когда-то правильно сделала. Раз мне все же помогают.
Или это мама за меня на том свете словечко замолвила. Или баба Шура.
Пара дней уходит у меня на обустройство жизни. Деньги дает Лена. Я стараюсь не особо брать, потому что и так обязана настолько, что до конца дней своих не расплачусь.
Общага радует. В комнате три человека, чистенько, удобства на этаже. Девчонки-соседки приезжие, одна с Украины, другая из деревни Васильевка, рядом с городом. Я говорю, что приехала с Дальнего Востока, называю населенный пункт на границе с Китаем. Это максимально далеко от Анапы и так же далеко от этого чудесного волжского города.
Как только становится возможным, я переезжаю в общагу. Лена, конечно, пытается оставить меня гостить, но я понимаю, что стесняю людей. Подруге рожать через три месяца, ей покой нужен, ее сыну и мужу – внимание мамы и жены. Все свои траты я аккуратно записываю, чтоб ничего не упустить и потом постепенно вернуть одолженные деньги.
Конечно, само наличие долга дико напрягает, не могу быть обязанной, не люблю. Не умею.
Но в остальном… Боже, как меня все радует!
Я гуляю по новому для себя городу, радуюсь его привлекательности, его красоте. Это реально большой, очень приветливый город.
Широкие улицы, много зелени, красивый центр со старыми историческими зданиями и Кремлем. Много людей. Много улыбок. Легко потеряться такой маленькой, очень маленькой девушке.
И я рада этому.
И на учебу в понедельник иду спокойно, хотя и с волнением.
Все же не приходилось мне раньше учиться в институте. Не уверена, что потяну.
Утром на нервяке выпиваю огромную кружку растворимого кофе, одеваю плиссированную юбку, которую мне Лена отдала, ее же скромную учительскую рубашку, балетки, вяжу хвост. Цепляю компьютерные очки. Смотрю в зеркало, выдыхаю. Ничего общего с оторвой Элли.
Милая, спокойная девушка, глаза за стеками очков кажутся диковатыми. Губы кусаю. Дурная привычка. Надо прекратить.
От общаги до института всего ничего, иду быстро. По сторонам не смотрю.
И вот зря!
