– Котейку? Какое славное словечко! Сроду не слышал. Но я все же пойду с вами.
– Зачем ты там нужен, ветеринар ни слова по-русски не знает, как и ты на иврите.
– Может, он говорит по-английски?
– Чего не знаю, того не знаю.
– Ладно, я все равно пойду с вами. Узнаю там, какие котейке документы нужны.
– Какие ему документы, ты что?
– Ну, чтобы вывезти его в Москву… – вдруг покраснел Игорь Анатольевич.
– Ты собираешься взять его в Москву?
– Да, тетя Роза, я решил… Он так ко мне льнет…
Розалия Моисеевна хотела что-то возразить, но, взглянув на племянника, промолчала. Ей стало невыносимо жалко этого крупного сильного мужика, очень, на ее взгляд, по-мужски привлекательного, к которому, похоже, никто не льнет, кроме случайно подобранного котенка…
Ветеринар хорошо говорил по-английски. Выяснилось, что котейка все-таки мальчик, вполне здоровенький, нуждавшийся только в профилактических прививках и в хорошем питании. По дороге домой они наведались в магазин зоотоваров. Котейка ни за что не желал сидеть в сумке, и Игорю Анатольевичу пришлось всю дорогу нести его на руках.
– Вот, братишка, тут даже за пазуху тебя не сунешь, в этом климате пазухи нет, – радостно смеялся столь счастливо обретенный хозяин котейки. – Как бы тебя назвать, братишка?
– Да чего проще, назови Рыжиком, тебя в детстве тоже Рыжиком кликали.
– А я не помню…
– Ты тогда совсем маленьким был, а потом твоя мама запретила так тебя называть, говорила: «Мой сынок вам не гриб!» А в школе тебя Рыжиком не звали?
– Рыжиком нет, просто Рыжим, – засмеялся Игорь Анатольевич. – Но котейка пусть будет Рыжиком.
– А вот интересно, как ты теперь на пляж пойдешь?
Игорь Анатольевич растерялся.
– Вот что я тебе скажу, Бывший Рыжик, надо приучить его к тому, что ты уходишь. А то что ж это будет? Он подрастет, ты вернешься на работу, и будешь в операционную брать кота? Сам подумай!
Его лицо болезненно исказилось.
– И не делай такое лицо! Все у тебя наладится! Ни секунды в этом не сомневаюсь. И ты тоже не смей сомневаться! Слышишь? Не смей! А сейчас ступай куда-нибудь, оставь малого хоть на пару часов! Пусть привыкает! Кстати, завтра ты едешь на Киннерет! Это займет целый день.
– Ох!
– Ничего не ох! Я твоего малого не обижу, а ты потом еще скажешь мне спасибо!
– Я и так говорю вам спасибо с утра до вечера. Я тут другим человеком стал.
– Вот и славно! Мне тоже хорошо, когда ты рядом.
На глазах у нее выступили слезы.
– Тетя Роза!
И он ушел. День был пасмурный, и он отправился к морю, купаться.
Возвращаясь с пляжа, Игорь Анатольевич столкнулся с Оксаной.
– Здравствуйте, сосед!
– Ох, простите, от солнца ослеп немного, здравствуйте! Вы с работы?
– Да, сегодня почти пустой день, клиентов мало. А я видела вашего Рыжика, хорошенький! Розалия говорит, вы его в Москву забрать хотите?
– Хочу! Я к нему привязался. Вот был на пляже, часа три его не видел, соскучился уже.
– Надо же! Вы кошатник?
– Выходит, так, хотя раньше и не подозревал об этом! – рассмеялся Игорь Анатольевич.
– А я вообще-то предпочитаю собак, но не могу себе позволить. Я же снимаю квартиру, а хозяин категорически запрещает… Ладно, сосед, всего вам доброго!
– И вам!
На другой день рано утром он отправился на экскурсию. Пейзажи в окрестностях озера Киннерет поражали поистине библейской красотой. Глядя на все это, невольно начинаешь верить и в Христа, и в Марию Магдалину, и в воду, превращенную в пять хлебов, и во все остальное…
В Капернауме их завели в дивный монастырский сад, где на деревьях сидели и лежали бесчисленные коты и кошки, гладкие, сытые, наглые с виду… Игорь Анатольевич потянулся к толстому серому коту, почесал за ухом. Кот милостиво разрешил ему такую фамильярность.
Кажется, я действительно, кошатник, с удивлением сказал он себе, кто бы мог подумать…
Коты были прекрасны. Он долго фотографировал их на телефон.
Среди пассажиров их автобуса была очень пожилая пара русских из Германии. Они трогательно держались за руки и мило всем улыбались. Когда автобус поднялся на гору Тавор, откуда Христос произносил свою Нагорную проповедь, экскурсовод, довольно занудная дама средних лет, стала рассказывать о дословном событии, старичок вдруг пошатнулся и невольно ухватился за стоявшую впереди женщину. Та вскрикнула, а старичок медленно стал сползать на землю. Игорь Анатольевич кинулся к нему.
– Отойдите, я врач! В автобусе должна быть аптечка!
Он стал предпринимать все, что требуется в подобной ситуации. Аптечку принесли очень быстро. Там было все необходимое.
– Вызывайте скорую! – скомандовал он экскурсоводу. – Немедленно!
Игорь Анатольевич собрался было сделать укол, но не решился, поняв, что руки предательски дрожат.
– Мне нужна помощь, кто-нибудь умеет делать уколы? – спросил он у окружающих. – Я не могу, руки дрожат… – признался он тихо.
Молодой парень заявил:
– Я могу! Что колоть?
Игорь Анатольевич протянул ему ампулу.
Парень быстро и ловко сделал укол. Старичок вскоре открыл глаза.
– Нюнечка! Где Нюнечка? – еле слышно прошелестел он.
– Я тут, Боречка, я тут, тут! Слава богу, рядом доктор оказался… Тебе лучше?
– Да, полегче… Я устал просто… Сейчас полежу еще немного и встану.
– Не вздумайте! Сейчас приедет скорая. Надеюсь, они вас быстро отпустят, но вы уж больше не ездите на столь утомительные экскурсии, – сказал доктор Симачев.
– Я ему говорила, старые мы уже для таких эскапад… – горько посетовала Нюнечка. – Нам по восемьдесят уже…
Подъехала скорая. Боречку быстро осмотрели, погрузили в машину и увезли. Нюнечка, разумеется, поехала с ним.
– Слава богу, – с облегчением вздохнула экскурсовод. – И так уже из графика выбились… И чего в таком возрасте по экскурсиям разъезжать… Все, господа, занимаем места и едем!
– Извините меня, пожалуйста, – обратился к Игорю Анатольевичу парень, сделавший за него укол. – Вы ведь доктор Симачев?
– Откуда вы меня знаете? – удивился доктор.
– А я у вас практику в больнице проходил три года назад. Вы такие чудеса творили…
– Увы, это уже в прошлом, – сухо произнес Игорь Анатольевич.
– Но тремор, бывает, проходит…
– Не всегда. Ничего, я найду себе применение, – вдруг улыбнулся он молодому человеку.
– Кто бы сомневался!
На другой день, в субботу, море было бурным, но купаться не запрещалось. Флажки были все же не черные, а красные. Игорь Анатольевич с наслаждением попрыгал в волнах, но плавать не решился. Позагорал, грея руки в песке, потом выпил кофе в пляжном кафе и, решив пойти домой другим путем, двинулся по набережной в сторону порта.
Народу по случаю субботы было очень много. Откуда-то доносилась громкая музыка, танцевальная, веселая. И вдруг его взору открылась удивительная картина: прямо на набережной на площадке перед каким-то отелем танцевало множество людей. Кто во что горазд. Вокруг стояла толпа зевак. Кто-то подходил поближе и вдруг тоже пускался в пляс. Это было так непосредственно, так весело… Игорь Анатольевич подумал: вот молодцы евреи, пляшут несмотря ни на что…
Вдруг взгляд его выхватил из толпы танцующих женщину в большой соломенной шляпе и в парео поверх купальника. На локте у нее висела соломенная пляжная сумка. Как она танцевала! Босиком! Но с каким изяществом и азартом. Видно было, что она наслаждается танцем. К ней прицепился какой-то мужик, но она мгновенно его отшила. Ей явно не нужен был партнер. Она танцевала для себя, видимо, выплескивая в танце что-то плохое, что мешало радоваться жизни. Лица ее Игорь Анатольевич не видел. И вдруг впервые за последние несколько месяцев поймал себя на том, что хочет эту женщину. У нее была отличная фигура, длинные загорелые ноги. И движения так сексуальны…
Что за мысли, инвалид? – со смехом спросил он себя. Да почему инвалид? Не сошелся же свет клином на кардиохирургии, даже для кардиохирурга! Я мужчина в конце-то концов, и должен найти себе применение. Пойду преподавать, буду консультировать, да мало ли что… А женщина все танцевала. Но надо же, какая неутомимая… И вдруг порыв ветра сорвал с нее шляпу. Темные волосы взметнулись. Ба, да это же Оксана, соседка! С ума сойти… Кто-то поймал ее шляпу, подал ей. Она кое-как нахлобучила ее и стала пробираться сквозь толпу.
– Оксана, здравствуйте! Вы потрясающе танцуете, просто загляденье!
– Вы смотрели? – засмущалась она.
– Глаз не мог оторвать, но в шляпе не узнал вас…
– А я сколько сюда хожу, ни разу знакомых не встречала. Потому, собственно, и отрываюсь тут… Только никому не говорите…
– Да кому же говорить? – рассмеялся он.
– Вашей тете.
– Хорошо, не скажу! А Рыжику можно? А то меня просто распирает от восторга!
– Вы серьезно?
– Абсолютно! Я в восторге! О, я придумал, как с этим быть! Мы могли бы сейчас где-то пообедать, поговорить. Как вам такая идея?
– А разве Розалия не ждет вас к обеду? – лукаво осведомилась женщина.
– А я сейчас ей позвоню, предупрежу. Она не будет в претензии.
– Только не говорите обо мне!
– Как угодно даме!.. – он уже набирал: – Тетя Роза, я тут встретил знакомых…
– И не придешь обедать? – сразу же проговорила Розалия Моисеевна.
– Именно!
– Хорошо, что предупредил. Развлекайся, детка, – и сразу повесила трубку.
– Спасибо! – проговорил Игорь Анатольевич уже сам себе.
– Что она сказала? – полюбопытствовала Оксана.
– Сказала: «Развлекайся, детка!»
Оксана рассмеялась. Смех у нее был какой-то ужасно милый…
– Куда пойдем?
– Сейчас везде полно народу, но через полчасика все схлынет. Хотя я знаю тут на пляже одно место… Пошли!
– Пошли!
Она привела его в пляжное кафе, где часть столиков стояло прямо на песке под большими зонтиками.
– Я тут как-то пил кофе…
