– Вар-вар-вар-вара… – шутливо дразнит ее, переворачивая на живот и самолетиком направляя мне в руки. – Вжжжж…
Варюшка смеется и обслюнявливает своими сладкими поцелуйчиками мне лицо.
Закрываю документ, позволяю ей баловаться с кнопками наноуте. Сама же задумчиво смотрю в окно.
Демид… Это имя на прошлом эфире резануло очень глубоко. Напугало и растревожило. Я не помню никакого Вахтанга в окружении Демида. Да и вообще… Бред, конечно. Не могу представить Дэма в этой ситуации – ловящим «приветы» от друзей по радио. Нет. Это невозможно. Разве у Демона были друзья? Он всегда занят. Он всегда «на телефоне».
С другой стороны – если бы нашел, то ни за что не «предупредил» бы таким образом. Приехал бы тихо, неотвратимо. Не давая шансов на побег.
Это не может быть он. Но внутри бьётся тревога.
Не хочу выходить на работу!
На подкорке зудит предупреждение Волкова – никакого медиа. Вадим Павлович уговаривает на Инсту и… ещё один ужин, обед, завтрак. На моем окне роскошный букет цветов. Доставка от него. А еще этот «Вахтанг-Демид»!
– Не хочу-у-у… – вою тихо.
– Что?
– Да так…
Сегодня снова эфир.
Брат раскладывает всем в чашки кашу. Арс нетерпеливо крутится у его ног.
– Не расскажешь от кого цветы?
– От начальника, – признаюсь я.
– Ты ему нравишься?
– К сожалению – да.
– А он тебе нет, значит.
– А это не важно. Я не в том положении, чтобы отвечать кому-то взаимностью.
– Но ты же не будешь всю жизнь одна?
– Я не знаю. Пусть вс? утрясется. Мне пока не до симпатий.
Накормив Варюшу, укачиваю е?, поглядывая на часы. Не засыпает, крепко держа меня за прядь волос. А мне скоро ехать.
– Зайка моя! Целую в шейку.
Хохочет, сжимаясь от щекотки.
А дочка совсем не похожа на своего отца. Его тонких лисьих черт в неё нет. Природа словно пошла на поводу у моих тайных желаний. Варя похожа на дядю, на Демида. Черты – его. Или я просто продолжаю сходить с ума и видеть то, что желаю.
– Спи, – шепчу, целуя в переносицу.
– Ма-ма-ма…
Напеваю ей тихонько что-то. Задумавшись, смотрю опять в окно. И ловлю себя на том, что пою давно не колыбельную, а красивый грустный романс:
– «И я забываю любимого… Я не хочу вспоминать…»
Но дочка уже заснула.
– Телефон… – шепчет брат.
Нам так неудобно называть друг друга чужими именами, что дома и про себя, мы вообще перестали использовать имена. Кладу е? в кроватку, включаю ночник.
На телефоне пропущенный от Вадима Павловича. Не хочу перезванивать!
– Допоздна не играй, – взъерошиваю волосы брата. – В одиннадцать спать.
– Угу… Можно завтра в тир?
– Что-то ты горячий, – кладу руку ему на лоб. – Как чувствуешь себя?
– Нормально… – увлеченно шпилит в свои стрелялки.
– Давай температуру измерим?
– Да ну нормально я! – уворачивается от моих рук.
На всякий случай кладу рядом с ним ибупрофен.
– Если что – сразу же мне звони!
– Ладно!
Подкрашиваю губы вишневой помадой. На глаза – хамелеоны без диоптрий. Волосы лесенкой ложатся под скулы и прячут овал лица.
У подъезда неприятная неожиданность – машина Вадима Павловича. С колотящимся сердцем иду мимо к своему такси, делая вид, что не заметила. Глупо…
– Алиса! – в спину.
Разворачиваюсь, поджимая губы.
– Здравствуйте.
– Отпусти такси. Я довезу.
– Не нужно.
– Разговор есть, – хмурится он. – Давай в машину. Холодно.
Нерешительно стою на месте.
– Алиса, в чем проблема? Мы рабочие вопросы на улице будем решать?
Садится в машину первым. Вот же… Отпускаю таксиста. Дергаю ручку задней дверцы. Заблокировано. Он открывает мне изнутри переднюю. Не хотела садиться рядом! Но не капризничать же?
Как только сажусь в машину, он трогает е? с места. Молча едем. Его взгляд периодически скользит по моим коленям, обтянутым чёрной тканью брюк. Поправляю полы шубки.
– А у нас сегодня были гости.
– Какие гости? – из вежливости спрашиваю я.
– Из прокуратуры.
– Что им было нужно?
– Не знаю… Покопались в отделе кадров и ушли.
Пожимаю плечами. Зачем мне, рядовому сотруднику, эта информация?
– Искали кого-то.
Жар бросается мне в лицо. Параноидально кажется, что меня.
Неуютно ерзаю на сиденье.
– Кого?
– Девушку какую-то.
– Почему у нас? У нас же нет молодых сотрудников.
– Я им так и сказал. Что у нас самой молодой сотруднице двадцать восемь.
Немного выдыхаю.
– Но они все равно проверили. Кстати… У тебя раст?т армия поклонников, Алиса. Я настаиваю на том, чтобы завести твоему персонажу инсту. Будешь выкладывать сторисы с контентом и получать хороший процент, как только раскачаем аккаунт.
– Нет. Я же говорила…
– Не понимаю, почему.
– Я против соц сетей.
– В современном мире это часть жизни!
– Не моей.
– Подумай.
– Категорически нет. Без вариантов. Ни за какие деньги! – нервно добавляю я.
И тут же ругаю себя. Не надо демонстрировать эмоции. Просто Вадим Павлович меня сильно напрягает.
– Хм… Это странно. Очень.
Останавливается на светофоре. Небольшая пробка…
– Ты такая красивая. Красивые женщины стремятся себя показать. А ты прячешься. От денег отказываешься. Что с тобой не так?
– Зря я согласилась, – начинаю нервничать я еще сильнее. – Зря. Не моя это работа.
– Мне даже, знаешь… – клад?т руку на мо? колено, голос становится ниже и скрипучим. – Показалось, что искали тебя.
Смахиваю его руку. Противно… Страшно… Сердце бьётся. Я плыву в горячем адреналине.
– Не меня. Откройте дверь, я выйду.
– Алиса… Ну, будь разумной.
Ведёт машину в сторону работы.
– Я хочу уволиться.
– У тебя контракт. Ты не получишь деньги.
– Плевать.
– И будешь платить неустойку. Ты обязана отработать ещё две недели, чтобы мы смогли найти замену.
Кошмар! Закрываю ладонями лицо.
– Давай, не будем сориться?
– Не смейте ко мне прикасаться! – опускаю руки.
– Извини… Но у меня должны быть основания, чтобы не открывать твою личность. Ты же за это бьешься?
Сволочь!
– И я не прошу много. Поцелуй меня…
– Нет. Это мне нужны основания, чтобы продолжать повышать ваши рейтинги своим голосом. Вы же за это бьетесь?! – мой голос дрожит, но я стараюсь говорить твердо.
– Мм! – многозначительно. – Я не против оснований для тебя, Алиса. Я их подготовил. У меня для тебя подарок.
Вытаскивает из внутреннего кармана ювелирную коробочку, кладет мне на колени.
– Посмотри…
