– Твой член лучшее, что было во мне. Самый большой, самый толстый… – соблазняет она, трясёт силиконовой грудью, сосок которой я сжимаю до визга, чувствуя, что даже супер отсос не поможет мне кончить.
Но одна лишь мысль, мелькнувшая как лучик света во кромешной тьме, меняет все.
А какая на ощупь грудь Сашки?
Маленькие яблочки с розовыми сосочками, которые, наверняка, захочется целовать и вылизывать, пока девочка мягко не застонет, обнимая меня нежными руками.
– Ох, су-ука… – выдыхаю со стоном.
Открывается второе дыхание и Лариса с криком: Да, еще! Е*и меня как шлюху! насаживается чаще. Моя рука с силой сжимает прокаченный фитнесом зад и я принимаюсь долбить влажную дыру.
Раз, другой, третий. Чаще! Жестче! Быстрее! И так несколько минут, пока голова не начинает кружиться, а она не хватает меня за волосы. Стискивая ствол внутренними тренированными мышцами сильнее, а я не заливаю ее гнилое нутро своей пустой спермой.
– Неужели эта девочка на тебя так повлияла? – слышу хриплый в ухо голос и продолжением она лишает себя возможности дышать. – Мы могли бы взять ее третьей. Она бы мне вылизывала, пока ты жаришь ее маленькую попку… Хочешь?
Пальцы сжимаются на женском горле, пока лицо твари не синеет. И лишь нежелание снова жить в дороге мешает мне убить ее.
– Еще раз услышу от тебя подобную херь, ты сдохнешь в притоне, пока тебя будут трахать банда кавказцев. Хочешь на такую карусель?!
– Зацепила же она тебя, – смеется сука, кажется, даже не испугавшаяся моих угроз. Отбрасываю ее в сторону и поднимаюсь с дивана. Руки дрожат от желания убивать!
И по злой иронии судьбы вижу широкие глаза Сашки через стекло двери в сад, которая тут же разворачивается и убегает.
Блять!
Глава 8
***Сашка***
Мирон был прав. Такому мужчине, как Алекс, не нужна домохозяйка, ему нужна любовница. Доказательство этого я наблюдаю прямо сейчас, когда его член последний раз входит в дырку этой черноволосой стервы. Но я не хочу делать это как они, потому что именно таким сексом занимались в приюте. Быстрым, животным, без чувств. Но самое отвратительное даже не это. А то, какие увлечения есть у Алекса. Он берет женщину за шею, что-то шипит. И вместе того, чтобы закричать от страха, она смеется.
Это вообще нормально? Смеяться от боли?
Тут он ее толкает, поднимается во весь свой рост и замечает меня. Его отросток вяло висит, хотя секунду назад казался огромным. Но самое страшное его глаза, в них нет и капли доброты, как и приличия во всей этой ситуации.
Я разворачиваюсь и стремглав мчусь через чужой ухоженный сад, петляю среди светящихся искусственным светом кустов, перепрыгиваю через мощенные дорожки. И я знаю, что Алекс бежит за мной, что скорее всего остановит меня и все объяснит. Но я не хочу слушать. Я хочу забрать Митю и убежать от этого странного человека. От его странных интересов в сексе. Потому что я так не смогу. Я точно не хочу смеяться, пока он меня душит и трахает.
Забежав в проход, который ведет в сад Алекса, я почти добираюсь до двери в бассейн, но вдруг обо что-то запинаюсь и падаю. Хочу подняться, но натыкаюсь на что-то влажное и горячее и слышу тихое:
– Сашка…
– Мирон, – шиплю я, не встаю и пытаюсь рассмотреть однакашника по приюту. Он лежит и на белой футболке темнеет пятно. Такое же расползается по моей руке. – Что случилось?
– Не спрашивай, просто помоги… Не говори своему… Сашка…
Я тут же подрываюсь, наказываю:
– Лежи здесь.
– Саша! – зовет меня Алекс, и, кажется, я на миг даже забыла увиденное. Алекса. Его женщину. Их совокупление. Все сознание занял Мирон с его раной, и мне нужно срочно ему помочь.
Аптечка, мне нужна аптечка. И я помню, что видела ее в ванной. Бегу туда, на второй этаж, даже не заметив, как проскакала по лестнице, и запираюсь в ванной. Быстро смываю с рук кровь, и уже хочу достать аптечку, как дверь с треском открывается. Мой крик от испуга тут же заменяют губами, твердыми и холодными. И я от шока даже говорить не могу. Наверное, потому что меньше всего я мечтала, чтобы мой поцелуй был таким. На адреналине. Я вяло отвечаю, скашивая взгляд на незакрытый шкаф, где мелькает аптечка.
– Сашка, Сашка. То, что ты видела, ненастоящее, – шепчет Алекс, прервав поцелуй и обнимая меня руками. Я слышу, как часто бьется сердце, хочу прочувствовать этот момент единения как можно лучше. Но голова занята Мироном, которому плохо.
– Я понимаю…
– Правда? Ты, наверное, испугалась, моя хорошая? – говорит Алекс, и я поджимаю губы, боже, какие приятные слова, но почему мне тошно их слышать.
– Испугалась, Алекс. Вот и забежала сюда. Мне надо побыть одной. Ты не против?
– Нет, нет. Конечно. Только дверь не запирай. Ты не должна ничего с собой сделать.
Вот еще. Заняться мне что ли нечем?
– Конечно, Алекс, – улыбаюсь как можно мягче, рукой провожу по бритой щеке. – Я просто умоюсь, жди меня в кабинете. Я принесу нам кофе. Мой кофе ты же сможешь выдержать.
– Все что угодно…
Он уходит, а я пошатываюсь от волны его эмоций. И почему я думала, что не нравлюсь ему? Я выглядываю за дверь и, убедившись, что Алекс скрылся в ванной, хватаю аптечку и бегу в сад.
– Тебя только за смертью посылать, – слышу хрип в темноте и беру в рот фонарик, который оказался в аптечке. Свечу Мирону в глаза и тот закрывает их рукой.
Я рассматриваю пятно на футболке и сразу берусь за концы, чтобы ее снять.
– Полегче, мы еще плохо знаем друг друга, – шутит сквозь боль Мирон, но мой холодный взгляд остужает его пыл.
Нет, я не врач, и даже медсестрой стать никогда не планировала. Просто нормальной медицинской помощи у нас в приюте было не дождаться и элементарные раны приходилось латать самим. Я как-то их избегала, а вот Митька нет.
На плоском животе Мирона виднеется рана и я предупредительно стреляю в Мирона взглядом и принимаюсь ее обрабатывать.
Он шипит, сквозь сжатые зубы, но терпит. Рана не глубокая, но шрам останется. Особенно, если нож, которым она нанесена был ржавым. Перекись, зеленка, ватный диск и широкий пластырь.
Выплевываю фонарик себе в руку и деловито спрашиваю:
– Еще есть порезы.
– Да, но там я сам.
– Мирон, если бы ты мог справиться сам, тебя бы здесь не было. Где?
– С другой стороны, только ниже, – говорит он и смотрит прямо мне в глаза. Я свои опускаю, осознавая о каком «ниже» идет речь. Но сейчас я врач, так что его пипирка меня не волнует.
Ясно?
– Кто-то хотел тебя кастрировать? – спрашиваю перед тем, как всунуть небольшой фонарик в рот и приняться за работу. Он расстегивает ремень на джинсах, а я невольно смотрю по сторонам. Не хотелось бы, чтобы Алекс меня увидел. Все-таки ситуация не из самых приличных.
– Они просто позавидовали моему размеру, – говорит сквозь шипение Мирон и я фыркаю. Ничего про его размер я не слышала. А слышала я много.
– Не льсти себе, у Алекса точно больше, – говорю, заклеивая тонкий порез пластырем.
– О, – поджимает губы Мирон. – Ты уже видела?
– Не твоя ли эта была идея?
– А ты всегда намерена меня слушать? Это может быть перспективно, – высказывается Мирон и тянет руку к моей груди, за что получает смачный шлепок. – Я ранен!
– Ты дебил! И нет, я еще не спала с Алексом. Но предполагаю, что придется.
– А что так грустно? Он же тебе нравится…
– Мне не нравится, как он занимается этим самым сексом, – собираю я аптечку и уже встаю.
– На голове? – предполагает Мирон, но я качаю головой, еле различая его лицо в темноте. – Неужели в воздухе?
– Грубо, применяя насилие.
Мирон молчит и даже ничего не говорит, когда я просто развернувшись, ухожу. Но возвращаюсь с сыром, хлебом и своей запеканкой. Ничего, есть хочет и не такое съест.
Он еще здесь, даже не двинулся. Принимается за еду, о запеканке, не сказав ни слова. А вот об ситуации с Алексом высказывается.
– Это ты его с кем-то застала? Поэтому летела как ошпаренная? – киваю на его вопрос и он продолжает говорить с набитым ртом. – С тобой он не будет грубым.
– Это еще почему? Ты его мысли читаешь?
– Мужик не будет грубым с тем, к кому хорошо относится. А к тебе он относится хорошо. Саша-а-а, – передразнивает он крик Алекса и со смехом и моим издевательским ха-ха, отдает контейнер с едой, смяв все подчистую. – Ты ему нравишься. Тебе надо только дать понять, что ты согласна, а дальше он сделает все сам.
– И откуда ты взялся, такой умный? – злюсь я, поднимаясь вслед за ним и оказываюсь как обычно на пол головы ниже.
– Видел кое-что, а не сидел и не ждал, когда богатые родственники родителей приедут и заберут меня, – выплевывает он и долго смотрим мне в глаза, а мне становится неудобно перед ним. Кажется, что он своими советами помогает мне больше, чем я ему.
А, с другой стороны. Однажды, он потребует оплаты. И даже сейчас мне становится не по себе от того, что может попросить этот маугли.
– Подстригись, хоть на человека похожим станешь.
– Не хочу, пусть все знают, что я не такой, как все, – хмыкает Мирон и больше не сказав ни слова уходит. И я тоже просто разворачиваюсь и иду в сторону бассейна и дальше на второй этаж. В кабинет Алекса.
Но я понятия не имею, что ему говорить и как себя вести.
С Мироном как-то проще. Можно быть собой и не думать, что тебя скоро выгонят. Или изнасилуют…
К моей радости, или невезению, Алекс спит на своем столе. Я, медленно выдохнув, разворачиваюсь и уже хочу бежать в спальню к Мите. Чтобы не говорил Мирон, но раздвинув ноги я не смогу уберечь брата от усыновления. Да, если честно и ноги раздвигать мне не хочется. Так что нужно бежать. Прямо сейчас.
– Саша, – слышу за спиной бас и застываю статуей. Черт! Что ж тебе не спалось! – Зайди в кабинет, поговорим.
Глава 9
Поговорить с Алексом нам так и не удалось. Заорал Митька.
С ним такое бывает. Плохие сны, чаще всего связанные с пожаром.
Но стоит мне лечь рядом с ним, как все проходит, а дыхание восстанавливается.
Обратно в кабинет Алекса возвращаться я не намерена. Не хочу слышать объяснений или оправданий, хотя с чего бы ему оправдываться? А мне с чего обижаться? Нужно просто подумать, как сделать так, чтобы он больше к ней никогда не ходил. Подумать о том, чтобы повторить первый поцелуй, который не вызвал ничего, кроме раздражения. Потому что я была занята. А еще спросить себя, почему я даже не поинтересовалась у Мирона где он получил раны…
Следующие пару дней мои мысли были заняты вопросами о Мироне, а Алекс, словно испарился.
Появлялся поздно ночью и сразу ложился спать. За это время я успела заказать вещей себе и Мите, почитать книги в библиотеке Алекса и даже сделать пару селфи на фоне бассейна.
Не то, чтобы я любила фотографироваться, просто кто знает, когда я еще буду жить в таком доме.
После поцелуя и моего позорного побега к Мите, мое завоевания Алекса отложилось на неопределенный срок.
Или мне так показалось?
На утро субботы, после того как все с трудом, но съели приготовленный мною завтрак, Алекс вдруг не ушел. Обычно он сразу после завтрака уезжает, конечно не объясняя куда.
Он поднимается из-за стола, осматривает нас внимательным взглядом. Так долго, что мы с Митькой в недоумении переглядываемся.
– Что-то случилось? – спрашиваю, напрягаясь всем телом, уже готовая бежать. Куда угодно…
– Хотите в парк аттракционов? Здесь есть один. Недалеко.
– Да-а! – Митька тут же оглушает нас криком, выбегает из-за стола и бросается носиться по дому как заведенный. Но меня внезапная щедрость смущает. Одно дело вещей домой заказать, а тут вывезти, да еще и отпустить бегать по парку. Он же не собирается ходить там за нами?
– Ты не боишься, что мы сбежим? – спрашиваю с иронией, на что Алекс только усмехается.
– Ты накупила вещей на пару сотен тысяч. Никогда не поверю, что ты не захочешь их забрать.
За кого он меня принимает? Думает вещи мне дороже брата?!
– Тогда ты меня плохо знаешь, потому что если ты собираешься…!
– Хватит! – отрезает он начало моей истерики, и я часто дышу, готовая вцепиться ему в волосы. – Это просто парк! У меня выходной. Прекрати везде искать подвох…
– А что мне остается, если ты со мной не разговариваешь…
