Впрочем, надежда на то, что она простила его за прошедшие годы, умерла в жутких муках в тот же миг, когда она прищурила глаза и сказала:
– Не стоило мне давить на тормоз.
– Я тоже рад тебя видеть, Вивьен, – сказал он, все еще не отдышавшись после экстренного скольжения по склону холма и случайного покушения на его мужское естество.
Оттолкнувшись от него, Вивьен поднялась на ноги и начала отряхивать листья и разный мусор со своей юбки.
Юбки в горошек.
Теперь он увидел, что на ней было платье в горошек, маленькие оранжевые точки на черном фоне.
Неужели горошек всегда казался ему настолько обезоруживающе, невероятно эротичным?
На самом деле, конечно, ничего подобного, скорее всего, он просто слишком сильно приложился головой при падении, но сейчас это было неважно. Горошек, отныне и на всю оставшуюся жизнь, заменил черные кружева и красный атлас в сексуальных фантазиях Риса.
Облачко света, которое она вызвала силой мысли, все еще парило над ее головой, и, сняв последний случайный лист со своей черной куртки, она снова посмотрела на него.
– Почему ты был на дороге? – спросила она, и он кивнул назад на холм.
– Спустило колесо.
Вивьен фыркнула, плотнее запахивая куртку, когда очередной порыв ветра зашелестел в деревьях.
– Значит, ты не мог починить его магически или физически?
– По правде говоря, у меня выдалась непростая ночка.
– То же самое.
– И почему же ты оказалась на этой дороге, Вивьен? Узнала, что я возвращаюсь в город?
– Не льсти себе. Моя тетя все еще живет у этой дороги, и я возвращалась домой после ужина с ней и Гвин.
– Ах, Гвин, – сказал он, вспомнив ее кузину, ведьму с розовыми волосами, которая, как он подозревал, возненавидела его с первого взгляда.
Умная девочка.
– Как она поживает? И как дела у тетушки?
Вивьен вздохнула, запрокинув голову, чтобы посмотреть на небо.
– Как насчет того, чтобы мы не начинали? – предложила она, и Рис перекатился на бок, приподнявшись на локте.
– Не говорили друг с другом?
– Не вели светскую беседу, – пояснила Вивьен, глядя на него свысока. – Мы с тобой не особо мастера в этом.
Долгое мгновение они смотрели друг на друга, Рис все еще лежал на земле, Вивьен стояла над ним. Он вспомнил, что они были в таком же положении, когда он видел ее в последний раз, сразу после того, как она выпрыгнула из его постели, когда он сказал ей, что ему нужно вернуться в Уэльс, чтобы разорвать помолвку.
С нынешнего положения было ясно, что, возможно, разговор прошел не так гладко, как он рассчитывал, но он продолжал надеяться, что она сможет понять. В конце концов, она тоже была ведьмой; она знала все о помолвках.
Как быстро объяснили ему прилетевшие в голову джинсы, Вивьен на самом деле не знала всего о помолвках, и волшебство, случившееся в то лето, было поставлено на огромную кошмарную паузу.
До этого дня.
– Я здесь из-за лей-линий, – наконец объяснил он, присаживаясь и вытряхивая веточки из волос.
– Знаю, – ответила она, скрестив руки на груди. – Ты вроде как приводишь их в порядок, не так ли? Появляешься только в ночь перед Днем основателя?
– Я не хотел бы задержаться здесь надолго, – сказал он, затем одарил ее сардонической усмешкой. – Даже и не знаю, в чем причина, учитывая оказанный теплый прием и все прочее.
Округлив глаза, Вивьен повернулась, чтобы направиться обратно на холм.
– Хорошо, хорошо, я бы хотела сказать, что сожалею, что в тот раз чуть тебя не убила, но мы оба знаем, что это ложь, так что, пожалуй, оставлю тебя, чтобы своей дорогой вернуться домой.
– Или, – предложил Рис, нагоняя ее, – ты можешь проявить достаточно великодушия, а я знаю, что ты девушка великодушная, и подбросить по пути и меня?
Она развернулась, облачко света мельтешило рядом, как безумный светлячок.
– И зачем мне это делать?
– Ну, – сказал Рис, поднимая палец, – во?первых, я нахожусь в городе с альтруистическими целями, которые принесут пользу тебе и твоей семье. Во-вторых, – еще один палец, – когда ты рухнула на меня, я ни единым намеком не дал понять, что помню и другие обстоятельства, при которых мы оказывались в таком положении.
– За исключением того намека, что делаешь сейчас, но продолжай.
– И три… – Рис поднял последний палец, затем посмотрел на свою руку и нахмурился. – На самом деле номер три и должен был содержать неприличный намек на наше общее прошлое, так что, наверное, тебе лучше оставить меня здесь умирать.
К его удивлению, уголок ее рта слегка приподнялся при этих словах.
Скорее тень, чем улыбка, конечно, не так эффектно, как смех, но это было что-то. В конце концов, когда-то он ей нравился. Довольно сильно, что скрывать.
И она ему тоже нравилась. Это было самым неприятным последствием их разрыва. Рис никогда потом не встречал никого, к кому испытывал бы столько же симпатии, сколько и желания, и это десятикратно увеличивало тоску по ней.
Даже сейчас он стоял перед ней избитый, в синяках и, возможно, в беличьем дерьме, и был… счастлив. Счастлив видеть ее, невзирая на несостоявшееся убийство по неосторожности.
Может быть, вернуться, в конце концов, было не такой уж и плохой идеей.
А потом она отвернулась со словами: «А почему бы и нет!»
Свет над ней погас, а Рис так и стоял, пораженный, пока она поднималась на холм, ни разу не оглянувшись на него.
Он так и стоял на одном месте, когда услышал, как открылась и закрылась дверца ее машины, завелся двигатель и шины зашуршали по грунтовой дороге.
После этого единственными звуками были вой набравшего былую силу ветру и шум в кустах от передвижения какого-то ночного животного.
– Справедливо, я полагаю, – сказал Рис в темноту. – Вполне справедливо.
Вздохнув, он оглянулся на холм, поднял свою сумку с того места, куда она упала, и, перекинув ее через плечо, вскинул свободную руку, чтобы зажечь собственный световой шар.
Пальцы заискрились, внезапно вырвалась вспышка пламени и ударила в ближайший сук, тот обрушился на землю с треском и запахом, подозрительно похожим на запах горелых волос.
– Отлично, – буркнул Рис, затаптывая тлеющие листья, благодарный судьбе за возможность почувствовать, как начали падать первые крупные капли дождя.
Чем скорее он уберется из Грейвс-Глен, тем лучше.
Глава 6
– Ты просто оставила его там.
– Гвин, я уже трижды рассказала тебе эту историю. И только за сегодня. Еще я набрала тебе сообщение и позвонила по этому поводу вчера вечером.
Виви потянулась, чтобы поправить маленькую ведьму из папье-маше, висящую над кассовым аппаратом в «Грешном деле», и Гвин, которая сегодня стояла за прилавком, наклонилась вперед, положив подбородок на руки.
– Я знаю, но это моя любимая история. Я хочу, чтобы она звучала и на моей свадьбе, и на моих похоронах. Я хочу включить ее в программу стендап-выступления. Я хочу…
– Ясно, – сказала Виви, смеясь и поднимая руку, – но серьезно, не произошло ничего интересного.
– Ты чуть не переехала своего бывшего машиной, а потом оставила его лежать в буквальном смысле в грязи на обочине дороги. Это огромная победа, ты абсолютная королева.
Виви снова улыбнулась, но, будучи абсолютно честной с собой, все еще чувствовала себя немного… не то чтобы виноватой. Рис был могущественным колдуном, и он находился примерно в полумиле от поместья Пенхоллоу. Он мог сам о себе позаботиться.
Но, может быть, было немного нехорошо просто бросить его там, особенно после того, как он на удивление спокойно отнесся к тому, что его чуть не задавили.
Конечно, в этом не было ничего удивительного. В конце концов, спокойствие было чертой Риса по умолчанию.
Как и очарование.
Он был действительно чертовски очарователен прошлой ночью.
Подавив вздох, она подошла к витрине с хрустальными шарами и провела руками по ближайшему из них.
Магазин Элейн был таким же уютным и совершенным, как и ее дом, и сегодня, украшенный ко Дню основателя, он предстал в лучшем виде. Зажженные свечи наполнили магазин ароматом лавра и шалфея, на черных бархатных скатертях сияли магические кристаллы, напоминающие недавно извлеченные из шахты сокровища.
Даже Гвин, водопадом распустившая рыжие волосы, выглядела сегодня волшебно и таинственно в облегающем черном платье и замшевых сапогах до колена.
У Виви, надевшей черные брюки и свитер в фиолетовую полоску, вид был поскромнее, но, в конце концов, она всего лишь учительница истории, а не владелица волшебного магазина.
Кроме того, этим утром мысли ее были далеко.
Она провела целых десять минут в душе, прокручивая в голове прошлую ночь и вспоминая те долгие годы, те слезы, что она выплакала после их ужасного расставания, его голубые глаза, прядь темных волос, упавшую ему на лоб, не могла унять сердечную дрожь, вернуть на место упавший в пятки желудок и как-то прекратить те вольности, что позволяли себе другие органы ее тела.
Излишне говорить, что ее тело определенно помнило, как сильно нравилось его тело, что стало огромной несправедливостью и, откровенно говоря, настоящим предательством с его, тела, стороны.
Сделав глубокий вдох, она закрыла глаза и напомнила себе мантру, которую придумала, уезжая от него прошлой ночью.
Он хуже всех, хуже всех, он хуже всех на свете.
Вероятно, это была не такая уж просветленная мантра, но она выполнила свою работу, и когда Виви открыла глаза, ей стало немного легче вспомнить, что очень веские причины привели к тому, что она ушла не оглядываясь, как девять лет назад, так и прошлой ночью.
– Ты просто представляла, как занимаешься с ним сексом?
Виви пристально посмотрела на Гвин.
– Нет, – солгала она, и от дальнейших вопросов ее спас звон колокольчика над дверью.
– Мы еще не открылись! – заявила Гвин, но это был не первый клиент в День основателя – за порогом стояла мэр города.
Виви смотрела на Джейн Эллис, миниатюрную брюнетку, которая отлично выглядела в туфлях на шпильках. Сегодняшняя пара была ярко-оранжевой, прекрасно сочеталась с ее черным костюмом и серьгами в виде черепа в ушах.
– Кто-нибудь из вас видел Риса Пенхоллоу? – спросила она, ее пальцы летали по экрану телефона, пока она переводила взгляд с Гвин на Виви.
– Я – нет, – медленно сказала Гвин, глядя на Виви.
Прочистив горло, Виви шагнула вперед и с огромным усилием удержалась от того, чтобы не играть пальцами по невидимым клавишам. Гвин всегда обращала внимание на эту ее привычку.
– Я могла врезаться в него прошлой ночью? – предположила она. – Когда он возвращался домой.
Со вздохом разочарования Джейн посмотрела на свой телефон.
– Ну, через двадцать минут он должен выступить с речью ко Дню основателя, и еще ему нужно успеть зарегистрироваться в кабинке.
Виви немного расслабилась. Ладно, если это единственная причина для беспокойства, возможно, труп Риса на самом деле не лежит сейчас в кювете на склоне горы. Слова «приветственная кабина», вероятно, наряду с «финансовой ответственностью» и «этической моногамией» были в его личном тезаурусе не рекомендуемых к использованию выражений.
– Я не смогла дозвониться до него по телефону, но, не знаю, возможно, я перепутала телефонный код, – продолжала Джейн. – В любом случае праздник Дня основателя не может начаться, пока мы не произнесем все речи, а он указан в программе.
Она умоляюще посмотрела на Гвин.
– Он. Указан. В программе.
– Он появится, – сказала Виви, успокаивающе положив руку на руку Джейн, и сразу же слегка отстранилась, потому что, боже милостивый, женщина действительно дрожала; сколько кофе она выпила этим утром?
– Виви могла бы пойти поискать его, – заметила Гвин, и Виви подумала, есть ли у ведьм способность убивать силой мысли, потому что сейчас это умение пришлось бы как нельзя кстати.
– Я хочу сказать, – продолжала Гвин, едва сдерживая усмешку, – ведь ты никогда не встречалась с ним, Джейн, а с Виви они старые друзья.
– Это правда? – Джейн повернулась к Виви, и на какую-то долю секунды ее пальцы перестали печатать. – Почему ты раньше не сказала?
Виви фыркнула и махнула рукой.
