– Я уже понял, обезьянка. Теперь собираюсь я, – дернул плечами Арт, недвусмысленно косясь на дверь папиного кабинета. – Он успел распустить грязные лапы?
– Да кто бы позволил этому упырю? – оскорбленно воскликнула.
– Ах да, точно… Обезьянке по вкусу тролли, – язвительно поддел меня братец, проталкивая дальше по коридору. И избавляя себя от соблазна начистить Бехтереву все, до чего рука дотянется.
***
«Обезьянке» действительно по вкусу были тролли. В этом Арт не ошибся, а я… Я давно уж призналась себе, что вляпалась в шурхового магистра по самые кончики ушей. И мне было откровенно наплевать, капли в том виноваты, магия или еще какой незарегистрированный паразит.
Такое со мной приключилось впервые. То первое теплое чувство к Брендану ни в какое сравнение не шло с пожаром, полыхавшим внутри теперь. И он, этот пожар, пусть и обжигающий порой до боли, был мне важен. Ценен.
Поэтому час спустя, когда мерзкий Бехтерев изволил покинуть папин кабинет, я в него вернулась. И, покопавшись в пугающей куче бумаг, выудила оттуда досье Салливана.
Ничего нового я узнать не надеялась, кроме разве что лондонского адреса. Все-таки память у меня не фотографическая, а перемещались мы в тот раз не порогами. Да и не факт, что его дверь вообще зачарована и входит в сеть телепортов.
Переписав название улицы и номер дома себе прямо на ладонь, я вернула папку на место, накинула плащик и вышла из Академии. Искренне надеясь, что в этот раз никто из неравнодушных не решит меня сопровождать.
В Лондоне моросил дождь, размазывая уличную пыль по утопающему в вечерней темноте асфальту. Пока он был небольшим, но, судя по раскатам грома вдалеке, грозился перерасти в нешуточный ливень.
Я отлепилась от порога бабушкиного ателье и торопливо пошла вдоль набережной. Из окна тролльей квартиры открывался похожий вид, а значит, его дом максимум в нескольких кварталах.
Не факт, конечно, что Салливан здесь. И, наверное, мне стоило послать Квита с письмом, а не являться самолично за пару часов до полуночи… Меня ведь не приглашали. Могут и не впустить.
И стоило подумать об этом раньше. До того, как я дошла до нужной улицы и остановилась через дорогу напротив дома под номером «29».
Дождь к тому моменту припустил, и я не сразу разобрала за стеной крупных капель женскую фигурку на той стороне. Огненные волосы выглядывали из мокнущего капюшона, не оставляя сомнений в личности девушки, стучавшей в дверь.
Меня и впрямь не приглашали. Хуже того – пригласили не меня.
Я отошла от фонаря и нырнула в темноту, продолжая наблюдать за попытками Эвер Валенвайд достучаться до магистра. Наконец дверь распахнулась, залив бледным светом клочок темной улицы. И девушка, после недолгой паузы, сняла капюшон, отряхнулась от капель и вошла внутрь.
Меня же продолжал заливать холодный английский дождь. И не было никаких сил достать жезл и прочитать простейшее заклятье, отталкивающее капли.
Сколько я так простояла – три минуты или тридцать – растерянно пялясь на закрытую дверь тролльего логова, впитавшего леди-полукровку? Надо было заставить себя уйти. Видит Судьба, завтра опять расчихаюсь и Мари подсунет мне фальшиво поющий термос с отвратным тонизирующим зельем. И это будет не самая моя большая проблема. Потому как если Рандор уже во всем разобрался, а меня поставить в известность забыл…
Распахнулась дверь, и леди Валенвайд вышла на порог. Сказала пару слов силуэту в глубине и, взмахнув плащом, взмыла ввысь. Растворилась в черноте неба, слившись с дождем в единое целое.
Сердце пропустило несколько ударов. А глаза безотрывно следили за дверью, которая отчего-то не закрывалась. Дождь хлестал прямо в коридор тролльей квартиры, рассыпаясь каплями по полу. Но хозяину было будто бы все равно.
Шмыгнув носом – только бы не разболеться! – я перешла через дорогу. Эта призывно открытая дверь нервировала. Делала вид, что меня приглашают. И я не могла игнорировать вымышленный зов.
Чувствуя себя мокрой курицей (и выглядя, видит тролль, так же), я вошла в дом. Единственной слабой лампы в прихожей не хватало, чтобы осветить все пространство. Черный силуэт Салливана прятался в тени гостиной, позвякивая стеклом бокалов.
– Дверь, – сипло бросил тролль из темноты.
Я взялась за мокрую ручку и отрезала нас от шумящей дождем улицы. Стало так тихо, что даже странно.
Не дожидаясь, пока он скажет «плащ» и «обувь», я разделась и разулась. И прошла в сухую теплую гостиную.
– Привет, – прочистив горло, прохрипела, с интересом рассматривая тролля, опирающегося на барный шкаф. Судьба свидетель, если бы не опирался, давно бы упал, судя по его состоянию.
– Привет, – севшим голосом ответил Рандор.
От магистра даже с такого расстояния разило… троллем. Настоящим. Изрядно употребившим и давно не спавшим.
– У вас сегодня день открытых дверей? – я кисло улыбнулась, пытаясь привести волосы в порядок. Но куда уж там.
Впрочем, я точно выглядела не хуже Салливана.
– М-да. Хоть я никого и не приглашал, – как истинный тролль, он был немногословен и скуп на эмоции. – И чем обязан, княжна?
Искорки, взметнувшиеся со дна серых глаз при виде меня, давали надежду, что не так уж сильно он мне не рад.
– Вы не явились на занятие, – я сделала пару шагов к нему. Но, хорошенько подумав и осмыслив свои ощущения, отступила обратно. – Так что я явилась к вам.
– Логично, – саркастично выдал тролль-тугодум, отхлебывая из стакана. И всем видом намекая, что чего-чего, а логики в моих действиях он пока не нашел.
– Вы должны вернуться!
– Я не планировал исчезать.
– Не планировали? – я растерянно покачалась на босых пятках.
– Н-нет, – промычал Салливан в стекло стакана и вяло почесал затылок. Поднял на меня уставшие серые и местами красные глаза. – Я взял отгул. О чем уведомил ректора теле-маго-граммой.
– Что ж, полагаю, «ректор» ее не получил. Или скомкал, не читая, – я раздраженно всплеснула рукой. – У этого упыря весь стол бумагами завален! Был. А теперь вот пол.
– Карпова… у меня выходной, – он наморщил лоб и потер недельную щетину. – Законный. Тролль дери, имею я право…
– «Разобраться в себе»? – фыркнула, окидывая понимающим взглядом барный шкаф.
– И это тоже, – кивнул магистр. – Завтра я вернусь к занятиям.
– Даете слово?
– Как нам с вами обоим известно, я не всегда их держу, – Салливан постучал пальцем по подбородку и опустил взгляд в стакан. – Пока эта должность моя, я буду преподавать. И вам, княжна, лучше быть готовой к занятиям. Поблажек я никому давать не планирую, даже… Никому, в общем.
– Из нас двоих к завтрашнему занятию больше не готовы вы.
Я все-таки сделала шажок вперед и принялась с интересом рассматривать Салливана. Он выглядел как-то… непривычно. Уютно даже. Тонкий кашемировый джемпер молочного оттенка был натянут на голое тело. И джинсы ему необычно шли.
Но вот запах…
– Что, птичка? – хмыкнул Рандор понимающе и опасно качнулся. – Теперь я пахну не морем и ветром?
– Скорее, нетрезвым троллем в жаркий полдень.
– Это временное… недоразумение. Но если так неприятно, вы можете уйти в любой момент.
– Разумеется, могу, – согласилась с ним и подозрительно прищурилась. – Гоните?
– Нет, – он медленно покачал головой.
– Тогда идите сюда.
– Зачем? – настороженно уточнил магистр, едва я закатала рукава и двинулась на него.
– Будем исправлять «недоразумение».
– Карпова… – он вжался спиной в шкаф, и тот обиженно скрипнул. – Мы ведь договаривались насчет спасения… и прочего…
– А я не вас спасаю, магистр. А себя, – затараторила, хватая его за руку, и упрямо потянула в сторону ванной. Но он не потянулся. Тролль! – Я не переживу еще одного занятия с господином Бехтеревым.
– Все так плохо? – серые глаза ожили, требуя информацию.
– Пока вы тут «в себе разбираетесь» и тараканов чем покрепче травите, этот скользкий хмырь мне спокойной жизни не даст, – обреченно вздохнула. – С вами рядом мне тоже, конечно, до спокойствия далеко… Но лучше так, чем прогулки по вечерам в ректорский кабинет. Нет, вы не подумайте, я не против нормальных трудовых наказаний! Когда за дело и в рамках приличий. Но…
– Стоп! Так, Карпова… – он перехватил мое запястье и потянул в противоположную от нашего движения сторону. Зубы заговаривал, лишь бы в ванную не ходить.
– Ум? – я подняла на него глаза.
– Чего от вас хотел новый ректор?
– Моей «компании», – фыркнула неприязненно и передернула плечами. – Не берите в голову. И… давайте уже ее помоем, мм? Запах, право слово, и камнехвоста до обморока…
– Аврора! – звучный рык ворвался в уши.
Очень грозный ароматный тролль. Почти страшно… но нет.
– Что? – нетерпеливо уточнила, разворачивая его спиной ко входу в ванную.
Милли всегда говорила, что к каждой магической твари нужен свой подход. И крупных проще заталкивать, чем затягивать.
– Какой еще компании? – нахмурился он.
– «В том, в сем», – передразнила омерзительного павлина. – Начиная с ужина и заканчивая… тролль знает чем.
– Он к тебе притронулся?
– Да что вы с Артом заладили? Сговорились, что ли? – возмутилась в который раз за вечер. – Я по-вашему совсем за себя постоять не могу?
– Можешь, можешь… – закивал успокаивающе этот тролль. Но напряжение с его лица никуда не ушло.
– Если бы брат не вломился в кабинет, я бы и сама справилась, не сомневайтесь, – на всякий случай заверила магистра, одной Судьбе известно, что себе вообразившего. – Но в Академию вам вернуться надо. Нельзя, чтобы грязный упырь и дальше вел «Противостояние». Вдруг он завтра позовет на отработку Эрику или Софи? У них братьев нет! Да и у Джил еще маленькие, хоть грохота, как от больших.
Втолкнув мужчину в проем, я схватилась за нижний край его джемпера и резко потянула вверх. Рандор от неожиданности так опешил, что не оказал никакого сопротивления. И даже руки послушно поднял. Опомнился, лишь когда я не удержалась и провела пальцами по мягким темным волоскам.
– Карпова… Что вы задумали?
– Пора устроить головомойку вашим тараканам, магистр Салливан.
Глава 6. О колыбельной лондонских дождей
Рандор воспринял мою идею без особого энтузиазма. Это было понятно и по угрожающе зыркающим глазам, и по напряженно сжатой челюсти. И по тому, как он аккуратно, но требовательно отлепил мою ладошку от свой груди и отвел в сторону.
Ой, да не больно-то хотелось!
Точнее, хотелось, конечно. Но сначала – банные процедуры. Я и лавасилиска помою, если придется. С шатающимся троллем точно справлюсь.
– Карпова, вы рискуете нарваться…
– Боюсь, отшлепать вы меня сейчас не в состоянии, магистр, – я криво ухмыльнулась и положила руки ему на живот. Заталкивать так заталкивать.
– Я ведь и потом припомнить могу…
– Потом вы мне еще «спасибо» скажете, – пробормотала на выдохе, прилагая еще больше усилий.
На благодарность я, впрочем, не особо рассчитывала. Опыт общения со шмырлами и крысоловами подсказывал, что чем больше ты для других стараешься, тем меньше они это замечают. А некоторые мохнатые вредины еще и огрызаются!
– При всей вашей кажущейся хрупкости… и миниатюрности… вы обескураживающе… – ворчал тролль, пока я заталкивала его спиной в ванную, упираясь обеими ладонями в твердый живот.
Чувство, что огромный булыжник в горку катишь! И в любой момент он может сорваться в обратную сторону и придавить тебя своим весом, распластав лепешкой по полу.
– Вы стихийное бедствие, Карпова! – с видом мученика выдохнул тролль и пошатнулся в мою сторону. Опасно. Еще один такой выдох – и я сама слягу тут рядышком в хмельном обмороке.
Мы наконец добрались до ванны. Той самой, в которую меня выворачивало. Знакомый кафель вернул неприятные, неловкие воспоминания. Есть в жизни моменты, когда не хочется, чтобы важный тебе человек был рядом и становился их свидетелем.
Возможно, у Салливана сейчас как раз был один из таких. Но… я уже пришла.
– Вас лучше затолкать туда целиком, – задумчиво пробормотала, нацеливаясь пальцами на его брюки. Ухватилась за ремень и резко потянула. Эффект неожиданности обычно хорошо срабатывает.
– Спятила? – тролль отшатнулся.
– Хотите мочить одежду – мочите. Вам ее и сушить, – закатила глаза и крутанула вентиль. В ванну хлынула вода. – Сами залезете, или мне вас опять толкать?
Я вытерла со лба испарину и с надеждой покосилась на мужчину. Должен же он осознавать, что ему это пойдет на пользу?
Но непроницаемая физиономия намекала, что не должен. И толкать снова придется.
Когда Арт говорил, что я во всем ищу романтику, он явно не знал, в каких сомнительных ситуациях я ее обычно нахожу.
Строго сдвинув брови, я ухватила тролля за шею и нагнула под хлещущую струю.
– Холодная… – проворчал Салливан, отплевываясь.
