До Мэтта вдруг дошло – разбейся они сейчас, на это всем было бы наплевать. Джейн устроила бы настоящее представление, показывая, как она убита горем, а ребята из «Рубин-Холла», конечно же, собрались бы вместе, рассказали пару историй и выпили за упокой души Мэтта Пайна. Но совсем скоро он превратился бы в далекое воспоминание, а говорили бы о нем только в контексте неудач, семейных проклятий или известных трагедий. Одного Пайна несправедливо засадили за решетку, четверо других погибли в результате идиотского несчастного случая, уехав в отпуск, а еще один – как там его звали? – попал в аварию по пути в аэропорт, куда направлялся, чтобы забрать тела покойных родственников, и тоже умер. И все без конца повторяли бы: «Лови момент, если не хочешь, чтобы и тебя постигла судьба Пайнов».
«Нет, мой час еще не настал», – подумал Мэтт, когда такси остановилось у терминала аэропорта. Он направился к стойке регистрации, назвал сотруднику с суровым лицом код подтверждения брони, полученный от агента ФБР, и забрал билет. После чего нашел банкомат и облегченно вздохнул, когда после нескольких попыток все же вспомнил ПИН-код карты для экстренных случаев: 1010. Пароль, который его родители всегда устанавливали по умолчанию – 10 октября. Именно в этот день они познакомились в колледже. Его поглотила новая волна скорби. Сунув в карман пятьсот долларов, он подвергся всем пыткам путешествия на самолете – отстоять длинную очередь, снять обувь, доказать, что не везешь никакой жидкости, – и вскоре уже шагал к выходу на посадку с дорожной сумкой на плече.
Устроившись в кресле, Мэтт долго смотрел на бетонированную площадку. В лучах утреннего солнца взлетали и садились лайнеры. В этой точке во времени сошлись тысячи и тысячи незнакомцев, пути которых больше никогда не пересекутся. Песчинки на пляже. Муравьи на холме. Нет, от этих нездоровых мыслей надо избавляться.
К половине десятого у выхода на посадку собралась целая толпа. Именно в этот момент Мэтта охватило чувство, что за ним наблюдают. Он внимательно огляделся – бизнесмены, без конца болтающие по мобильникам, студенты колледжей с дорожными подушками на шеях и прилично одетые путешественники, – однако никого подозрительного так и не заметил. Но в том, что за ним следят, ничуть не сомневался. Это чувство было ему хорошо знакомо.
Мэтт хоть и отказался от участия в том фильме, но не мог вырезать себя из семейных фотографий и старых выпусков новостей, которыми снабдили десять эпизодов, сопровождаемых навязчивой мелодией, перегруженной виолончелью и скрипкой. После выхода фильма на него то и дело бросали взгляды в духе «где-то я тебя видел». Настоящие сторонники Дэнни Пайна тут же проводили связь, и Мэтту приходилось отказываться от селфи с ними или отклонять объятия, ссылаясь на то, что он не тактильный. Помимо своей воли он стал частью национальной тайны, этакой «угадайки», в которой журналисты – а вместе с ними и диванные сыщики из Интернета – выдвигали замысловатые теории и тратили невероятное количество времени, пытаясь разобраться в этом деле.
Шоу задело всех за живое. Красивую молодую девушку изувечили самым жутким образом. Выдвинули ложное обвинение против парня, типичного американца. В самом уродливом свете выставили небольшой городок. А истинных подозреваемых, как водится, проглядели.
На одного из них – Бобби Рея Хейза – документалка указывала в особенности. Он отбывал срок за убийство нескольких молодых женщин, которых насиловал, убивал, а потом раскраивал им камнями черепа. Журналисты, явно страдающие недостатком фантазии, окрестили его «Крушителем». В зависимости от происхождения клан Хейзов называли «белой швалью», «деревенщиной» или «чмом». После шоу им доставались эпитеты и похлеще. А самый младший их отпрыск – устрашающий Бобби Рей с акульими глазами – будто явился прямо с кастинга на роль зловещего маньяка-убийцы.
Мэтт засек типа, который усиленно делал вид, будто даже не собирается на него пялиться. Полное соответствие профилю. «Фанаты» Дэнни Пайна были люди состоятельные, не очень понимающие, что такое ложное обвинение, и даже не догадывающиеся, насколько часто это происходит с беднотой. Стоило им хоть пару минут поговорить с отцом Мэтта, как он все уши прожужжал бы о двух тысячах пятистах тридцати восьми осужденных, содержащихся в Государственном перечне восстановленных в правах, которые в общей сложности провели двадцать две тысячи пятьсот сорок лет в тюрьме за преступления, которых не совершали.
– Мэттью, – донесся сзади голос.
Та самая женщина, агент ФБР. Келлер.
– Здравствуйте, – поздоровался он.
– Я слышала, вам утром пришлось поволноваться.
Мэтт ничего не понял. О парне, толкнувшем его на улице, он никому не сообщал. А произошло это каких-то пару часов назад.
Женщина подняла телефон, на экране которого красовалась статья с какого-то новостного сайта. «Оставшийся в живых член семьи из “Природы насилия” подвергся нападению».
Мэтт застонал.
– Кроме того, очерк о вашей семье опубликован в нынешнем утреннем выпуске Times, – добавила она предупреждающим тоном. – Вы в порядке? Что там произошло? На вас и правда напали?
Мэтт рассказал ей о типе со шрамом от заячьей губы.
– Почему вы не позвонили мне? Или не сообщили в департамент полиции Нью-Йорка? А если это?..
– Да я в порядке, подумаешь, пару синяков получил. Я особо не разглядел этого парня, он у меня ничего не взял, так что и сообщать было не о чем.
Келлер от его ответа в восторг не пришла.
Вытащив из сумочки клочок бумаги, она сказала:
– Это имя сотрудника консульства, который встретит вас в аэропорту. Он хоть и знает, куда вас отвезти, я на всякий случай написала вам адрес полицейского участка и фамилию офицера, ведущего расследование.
Мэтт бросил взгляд на листок, сложил его и сунул в карман, где уже лежал паспорт.
– Будем надеяться, все это исключительно для проформы, – сказала Келлер. – Подпишете бумаги, и они выдадут тел… словом, позволят вам забрать семью. Консульство поможет оформить документы для их отправки домой.
Мэтт кивнул.
Келлер протянула ему экземпляр Times. Он бросил взгляд на первую полосу. От фотографии его будто ударили под дых – селфи его родных, дурачившихся на фоне вывески аэропорта Канкуна. Где журналюги Times, черт бы их побрал, раздобыли этот снимок? Тут до него дошло: мама, по всей видимости, разместила его на своей страничке на Фейсбуке[13 - 21 марта 2022 г. деятельность социальных сетей Instagram и Facebook, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., была признана Тверским судом г. Москвы экстремистской и запрещена на территории России.]. Там она усиленно делала вид, что в их семье все хорошо. Под фотографией шла подпись: ЭВАН ПАЙН (51), ОЛИВИЯ ПАЙН (51), МАРГАРЕТ ПАЙН (17), ТОМАС ПАЙН (6).
Еще ниже шли два отдельных снимка с изображениями оставшихся в живых братьев: фотка, которую Мэтт сделал прошлым летом и разместил на том же Фейсбуке; тюремное фото Дэнни.
– Не хочу это читать.
– А я вас и не прошу, – ответила Келлер. – Дело в том, что местные полицейские плохо идут на контакт. Так что, если понадобится лишнее доказательство того, что это ваша семья, снимок может помочь. А заодно и напомнит им, что мир внимательно следит за тем, как они разбираются с этим делом.
Откуда-то сверху донесся искаженный динамиками голос. Разобрать слова было трудно, но пассажиры выстроились в очередь на посадку.
– Ладно… – произнес он. – Кажется, мне пора.
– С этим вам, пожалуй, будет легче, – Келлер протянула Мэтту его бумажник и смартфон.
– Спасибо.
– Вы даже не представляете, каких трудов нам это стоило. Тот вышибала устроил целый бизнес по продаже телефонов. А денег в бумажнике не оказалось.
Их там и не было.
Мэтт посмотрел на экран айфона, растрескавшийся после того, как он сто раз его ронял. Телефон был полностью заряжен – наверняка благодаря Келлер. На обои Джейн поставила собственную фотку, на которой выглядела особенно потрясно.
– Нашли там что-нибудь полезное?
– А мы и не искали. У нас не было вашего пароля. И разрешения тоже, – Келлер прямо посмотрела на него. – Вы не против?
Ткнув большим пальцем в сенсор, Мэтт разблокировал смартфон, сделал глубокий вдох и перешел к сообщениям. Их накопилась не одна сотня. Многие с незнакомых номеров и несколько десятков от друзей. От отца ничего не было. Одно пришло от матери, которая говорила, что любит его и они сели в самолет. Она так делала каждый раз, когда куда-то летела. Роковая предусмотрительность на тот случай, если самолет вдруг рухнет вниз.
Вдруг его взгляд привлекло еще одно сообщение. Непрочитанное. От Мэгги.
Фрагмент шоу
«Природа насилия»
Сезон 1/Эпизод 4
«Холмс и Ватсон»
ДОМА У СЕМЕЙСТВА ПАЙН – РАБОЧИЙ КАБИНЕТ
За громоздким столом сидит двенадцатилетняя МЭГГИ ПАЙН. Комната забита коробками с архивами документов и горами бумаг. На фоне импровизированная схема преступления, составленная из красных линий, протянутых между фотографиями, вырезками из газет и прочими уликами, прикрепленными к доске кнопками. На девочке футболка с изображением лошади, на зубах – брекеты.
МЭГГИ
Мой брат Мэтт обожает кино и смотрит фильмы целыми пачками. Поэтому как-то вечером, когда ко мне в гости с ночевкой пришла лучшая подруга, мы решили за ним последить. Я увидела кусочек фильма – не помню, как он называется, но там было что-то про юристов, которые спасли все, покопавшись в папках в кабинете какого-то прокурора. И тогда мне в голову пришла мысль.
Далее идет крупный план рук Мэгги в тот момент, когда она роется в папках и извлекает из них ворох бумаг. От этой находки девочка лучится гордостью.
МЭГГИ
В итоге, когда мы вернулись обратно в Небраску, чтобы навестить дедушку, я пошла к окружному прокурору, сказала ей, что готовлю для школы проект – ничуть не солгав, потому как мне разрешила так поступить миссис Мелхуз, – получила разрешение покопаться в старых делах и обнаружила вот это.
СТУДИЯ
ЭВАН ПАЙН сидит на табуретке, позади него – черный фон.
ЭВАН
Мэгги принесла мне копии материалов нескольких полицейских допросов. В одном из них говорилось о подозрительном мужчине, присутствовавшем на той самой вечеринке, где в последний раз видели Шарлотту живой. В другом была информация от анонима, который позвонил в полицию и сказал, что убийство Шарлотты очень похоже на два других, совершенных в Канзасе. Уже после того, как Дэнни отправили за решетку, в Канзасе, Небраске и Миссури аналогичным образом были убиты еще несколько девушек: каждой из них тоже размозжили голову большим камнем.
ВСТАВКА – ГАЗЕТНЫЙ ЗАГОЛОВОК
«Прорыв в деле “Крушителя”: в Плейнвилле по обвинению в совершении серии жестоких убийств произведен арест».
ЭВАН
Обвинение эту информацию проигнорировало. Присмотрись мы тогда внимательнее к «Крушителю», вполне вероятно, сейчас нас здесь просто бы не было. Отказ предоставить адвокату Дэнни эти сведения шел вразрез с законом, ведь при их рассмотрении могли отыскаться улики, доказывающие его невиновность. В результате у нас появилась первая возможность повторно обжаловать приговор.
ДОМА У СЕМЕЙСТВА ПАЙН – РАБОЧИЙ КАБИНЕТ
Эван и Мэгги сидят вместе за столом и изучают досье.
ЭВАН (Закадровый голос)
С тех пор мы с Мэгпай и работаем. Холмс и Ватсон, хотя кто из нас кто, я точно сказать не могу.
Глава 12
МЭГГИ ПАЙН
До этого
– Твой парень уже здесь, – произнесла Харпер, играя бровями.
Мэгги и сама уже увидела Эрика на пороге кабинета внеклассных занятий и закатила глаза.
– Может, хватит уже, а?
– Нет, серьезно, он же втрескался в тебя по уши. Приходит сюда по тем же дням, что и ты. Типа, буквально почти сталкерит тебя.
Как и большинство представителей их поколения, Харпер злоупотребляла словечком «типа», а также к месту и не к месту вставляла «буквально». Мэгги оглядела кабинет: спортсмены, пытавшиеся подтянуть отметки до «удовлетворительно», чтобы выйти на поле; торчки, у которых было только два пути – либо сюда, либо идти на отработку; и ботаны, взявшие над всеми ними шефство. Исключение составляла разве что Харпер, которая хоть и относилась к ботанам, но выглядела круто и сексуально. Эрик с важным видом прошествовал по комнате к столу регистрации – именно прошествовал, – по дороге давая другим ребятам «пять».
Затем остановился перед ними, схватил ручку, расписался в журнале, улыбнулся и спросил Мэгги:
– Поможешь мне с алгеброй?
Почувствовав на себе косой взгляд Харпер, та залилась краской.
– Ну конечно.
Эрик еще раз улыбнулся, бросил взгляд на пустой стол в углу и махнул Мэгги рукой, предлагая последовать за ним.
Девушка прилагала все усилия, чтобы не поддаться на его чары. Эрик был в их школе царственной особой, буквально, как сказала бы Харпер, на этот раз уместно употребив данное словечко. Ни дать ни взять король, возвращающийся домой после долгого отсутствия. Старший брат Мэгги Мэтт наверняка назвал бы Эрика персонажем фильмов Джона Хьюза[14 - Джон Хьюз (1950–2009) – американский кинорежиссер, сценарист и продюсер. Среди его наиболее известных картин «Клуб “Завтрак”», три фильма из серии «Один дома», «101 далматинец» и «Бетховен».] 80-х годов. Ей пришлось признать, Эрик – парень восхитительный. Восхитительный – какое старомодное слово. Еще чуть-чуть, и она заговорит как мама.
Мэгги села рядом с Эриком, который плюхнул на стол учебник и открыл его.
– Мне никак не даются рациональные выражения.
Девушка постаралась скрыть свое удивление.
– Да знаю я, знаю, это проходят еще в пятом классе.
Его лицо вспыхнуло, будто ему и правда было стыдно. Он выглядел восхитительно, даже когда смущался. Как же несправедлив мир.
– Да нет, рациональные выражения действительно очень трудные, – солгала она, – а толку с них ноль. Как они вообще могут пригодиться в жизни?
