– Ой, извини. Я случайно…
Их разговор прервало появление учительницы, но после урока Генриетта подошла к нему уже сама:
– Битали, извини. Я не дразнилась. Я правда случайно. Сгоряча. Как ты мог подумать, что я тебя кому-то выдала?!
– Надеюсь, теперь мы квиты, и ты больше не обижаешься? – потер макушку Кро.
– А тебе это важно? – Голос девушки как-то неуловимо изменился.
– Я… – Битали оглянулся. Половина курса еще только собирала конспекты, и кое-кто с любопытством поглядывал в их сторону. – Понимаешь… Тогда, после этой дурацкой ванны… Кажется, тогда я сказал тебе правду.
Кро ощутил, как кровь прилила к его лицу и ушам, и быстро покинул аудиторию, не дожидаясь ответа.
Недоморф лечился еще сутки, после чего явился тощим и посвежевшим прямо на урок прорицания. Захватить учебники он не успел, да и думал совсем не о приметах и вещих снах:
– Ну, что теперь скажешь? – даже не поздоровавшись, зашептал он, заняв место рядом с Битали. – Опять случайность? Гаруфер в нашей комнате – случайность? С этой тварью во всей школе только Артур Бронте да, может, профессор Клеотоу способны справиться. Это Темный Лорд. Руку готов заложить, за тобой охотится сам Темный Лорд. За тобой наверняка тянется какая-то тайна. Я тебе клянусь, тут все непросто! Помнишь пророчество? Темный Лорд вернулся и начал убивать чародеев. Ты почему-то оказался первым. Вот скажи, откуда тянется твой род, когда появился, кем основан? Откуда взялся твой боевой амулет? Может, в нем спрятано оружие против черного колдуна!
Битали почесал нос, вздохнул и поднял палочку.
– Вы что-то хотели сказать, мсье Кро? – остановила лекцию мадам Деборе.
– Я хотел спросить, мадам Анне. Это правда, что существует Пятое Пророчество?
– Пятое Пророчество, мой дорогой? – удивленно вскинула брови учительница. – Но у нас сегодня совсем другая тема. Откуда такой интерес?
– Я слышал, существование этого Пророчества великие маги стараются сохранить в тайне от простых людей.
– Да-да, конечно, – очень широко, с приторной доброжелательностью улыбнулась мадам Деборе. – Мой милый мальчик! Ты знаешь, любая истина превращается в тайну для тех, кто предпочитает чтению книг изучение комиксов. Что до Пятого Пророчества, то оно изложено во всех подробных справочниках по истории, прорицанию и авторитетных энциклопедиях. Оно предупреждает, что смертные могут обрести силу, равную человеческой. Странно, что оно вызвало такой интерес во время изучения главы по разделению снов-воспоминаний и снов вещих.
– А как же Темный Лорд? – не утерпел недоморф.
– Печально, дорогие мои, – разочарованно покачала головой мадам Деборе. – Половина моих уроков, очевидно, пропущена вами мимо ушей. Попробую донести основы курса до вашего внимания еще раз. Что такое пророчество? Это предупреждение. Если вы знаете, что под вами обвалится мост, вы на него уже никогда не зайдете. То есть главным свойством настоящих пророчеств является то, что они почти никогда не сбываются. Первое Пророчество предрекало гибель от холода – но наш народ ушел на юг и спасся. Второе предрекало гибель от перенаселенности, но мы ответили расселением. Предупреждение об усилении смертных услышано, Совет Равных, хранители Хартии и многие ордена принимают меры для борьбы с этой бедой. А раз так, то Пятое Пророчество не сбудется, и Шестое Пророчество, о возвращении Мага Двух Драконов, тоже теряет смысл. Вы довольны, милые мои? Вы запомнили, что пророчество не есть обреченность, а есть лишь указание пути к спасению? Думаю, мне следует провести еще одну контрольную работу по основам прорицания. Садитесь оба. Теперь давайте вернемся к нашим снам.
Посрамленный Надодух не сел, а просто упал на скамью и вперился взглядом в пол.
– Я думаю, это не меня, а тебя хотят убить. Ты ведь единственный наследник древнего рода, помнишь? – прошептал Битали, чтобы приободрить соседа. – Коли уж на принцев начали охотиться, то на настоящих, не на меня. Вспомни, вдруг наследник по боковой линии имеется? А ну, не терпится ему твое место занять?
– Наверно, наверно, – согласно кивнул недоморф. – И судя по тому, что раньше, до твоего появления, со мной никаких бед не случалось, то убить меня пытаешься именно ты.
Он задумчиво почесал рукой за ухом, поцокал языком, качая головой, скосил глаза на Битали:
– Ну, что примолк, соседушка? Ладно, расслабься. Пошутил я, пошутил.
– Сколько можно болтать на задней парте? – повысила голос мадам Деборе. – Мистер Кро, на кого назначается гадание по гуще?
– На того, кто переворачивал чашку, мадам! – вскочил Битали. – Именно его силовые потоки будут обтекать гущу, формируя картину грядущего!
– Просто по учебнику, мистер Кро, – удивленно качнула головой учительница. – Что же, милый мальчик, раз вас интересуют не только забытые предсказания, но и сам предмет, я добавляю вам три балла в аттестат.
– Вот это тебе подфартило! – цокнул языком недоморф. – Три балла считай ни за что, вопрос для первокурсника. Что-то мадам сегодня добрая. Может, и мне попытаться на что-то ответить?
– Еще один звук с задней парты, и оба получите три балла уже в минус, – словно в ответ предупредила его мадам Деборе. – А теперь, милые мои, все сдаем дневники с записями снов и своими выводами.
– Простите, мадам! – поднял руку недоморф. – Я только что из целительной, мои дневники остались в комнате.
– Принесешь потом, – милостиво кивнула Анне Деборе, и Надодух радостно ткнул соседа локтем:
– Как я ловко выкрутился? А ты что придумаешь?
– А я еще на перемене свою заполнил, за всю неделю, – взвесил на руке тетрадку Кро, прошел к столу и положил ее поверх общей пачки работ.
После уроков чуть не половина школы высыпала во двор: после минувшей бури погода установилась тихая и ясная. Все еще свежий прохладный воздух бодрил, жаркое солнце не давало замерзнуть. Самое лучшее время, чтобы погонять мяч или немного загореть. Поэтому даже в просторном замковом дворе вечером оказалось неожиданно тесно, а на поле для игры команды заняли все пять колец. Сразу пять мячей летали из стороны в сторону, поминутно оказываясь то в одной, то в другой корзине.
– Похоже, больному человеку тут и косточки переломанные уронить негде, – печально оценил обстановку Надодух. – На всех сидушках бездельники расселись, на всех травинках лентяи лежат. Прямо хоть иди и уроки делай!
– Ты? Уроки? – усмехнулся Битали. – Кажется, выпав из башни, ты изрядно ударился головой! Может, ты теперь и о баллах в аттестат беспокоиться начал?
– Нет, сосед. Я, знамо, ушибся изрядно… Но не до такой степени. Просто толпы не люблю.
Из стены восточного корпуса выбралась веселая компания: Арно Дожар, его прихвостни, еще какой-то парень с другого курса и пять девочек, среди которых оказалась Анита Горамник. Юный граф что-то рассказывал, компания то и дело взрывалась хохотом.
Битали попытался напомнить себе, что Горамник – зазнайка и грубиянка, а Генриетта Вантенуа наоборот – девушка внимательная и симпатичная, а потому и нравится ему больше Аниты… Но вид счастливой отличницы, опирающейся на руку другого, все равно необратимо портил ему настроение.
– Слушай, сосед, – поднялся Кро. – Ты ведь давеча обещал меня в лес за замком сводить, помнишь? Показать здешние красоты.
– Было дело, – признал недоморф. – Вот только недавно срощенные кости намекают на более спокойные виды отдыха.
– Что, болят?
– Ноют… Но твоя идея мне нравится. Ну-ка, пошли…
Надодух решительно развернулся к стене, вошел на лестницу, весьма бодрой для больного походкой поднялся на самый верх, в венчающую каменную спираль глухую башенку, взмахнул палочкой:
– Онберик! – и исчез в кладке.
Битали шагнул следом, закрыл глаза от ослепительного света, поскользнулся – но сосед успел поймать его за шиворот:
– Держись крепче! Тут высоко, замучишься руки-ноги чинить.
Битали приоткрыл глаза сперва щелочкой, потом полностью и вдохнул полной грудью:
– Красота-то какая!
Впереди под ногами изумрудно сверкали молодой листвой деревья, драгоценными волнистыми россыпями уходя на несколько миль, чтобы там пожухнуть, пожелтеть и слиться с горизонтом. Небо сверкало чистейшей нетронутой лазурью, в которой словно опасались появиться птицы или самолеты.
– Ты поменьше любуйся, а больше черепицу береги! – предупредил его недоморф. – Давай, аккуратненько ступай. И наверх, к коньку, а то как бы не соскользнуть.
Они были на крыше восточного корпуса, где-то над «стропильной» с тотемниками, как раз посередине между своей широкой и приземистой жилой башней и тощей высокой башней директора.
– Сюда, за мной. – Недоморф, встав на четвереньки, поднялся к гребню крыши. – Только на ту сторону не перелезай, со двора увидеть могут. Прогулки по черепице у нас не приветствуются.
Придерживаясь пальцами за край, он быстро прошел до поворота стены и, поджав ноги, уселся на каменном уступе, разделяющем северный и восточный корпуса. Битали, стараясь не смотреть вниз, последовал за ним, опустился рядом:
– Ты прав, сосед. Здесь куда свободнее. Никто локтями в бок не толкает, никто в затылок не дышит…
– …И всегда есть где присесть, – закончил за него недоморф и сделал несколько глубоких вдохов, закрыв глаза и повернув ладони к небу. – Хороший сегодня день. Чистый. Бури, они всегда уносят грязь, пыль и мусор, после них хорошо.
– А еще они уносят крыши, животных и смертных.
– Если крышу унесло, никуда негодная, стало быть, крыша, – рассудительно изрек Надодух. – Мусор. И животные, раз их бросили без пригляда, тоже никчемные твари. Хорошую собаку хозяин в такую погоду из дома не выпустит.
– Наш этаж – это тот, у которого окна вровень с черепицей? – полюбопытствовал Кро.
– Разумеется, – кивнул недоморф. – Над нами окна Цивика и Дубуса, а выше, под шатром, не знаю, что творится. Ходов туда нет, «онбериком» вверх в потолок влезать замучишься, других путей нет. Но Цивик пару раз обмолвился, что иногда оттуда доносится шум.
– Может, ветер?
– Может, и ветер, – не стал спорить недоморф и указал на север. – Вот смотри туда. Видишь, где кончается зелень и начинается желтизна? Там дорога. Там заклинания профессора Бронте на погоду и заканчиваются. Владения школы еще на несколько миль дальше идут, но там все происходит, как у окружающих. Осень, зима, лето. На полях что-то сажают. Траву для коров, морковь, капусту. В общем, что на кухне требуется. Имей в виду, лес между дорогой и замком метаморфы со старших курсов охраняют. Могут и порвать, коли попадешься. Особенно ночью. Ночью мы все дуреем.
– Ну, один раз я от них отбился, – пожал плечами Кро, – отобьюсь и снова.
– Не обольщайся, – посоветовал Надодух. – Они ведь замок от чужаков охраняют. А ты, коли магию применил, не чужак. Потому всерьез с тобой никто не дрался. Ночью же перекидчики часто перестают себя контролировать. Могут взяться за человека всерьез. Влево теперь смотри. Там чащоба, самая настоящая, почти от стен начинается. Несколько полян, избушек, прудик наполовину заболоченный, овраги и даже скалы есть. Там интересно, даже звери дикие водятся, сам видел. Как с метаморфами уживаются, не знаю. Видать, хитрее оказались. Где-то там занятия по «гендерной» у старших курсов проходят. В остальное время спокойно. За чащей – сад. На случай, если смертные с той стороны появятся. Ну, и груши с яблоками тоже оттуда. Справа синее пятно видишь? Озеро Де Леври. Оно за дорогой в Нант. С этой стороны перед ним Зверинец. Сперва болото. Наш гаруфер наверняка из него. Смертные раза три-четыре его осушить пытались, но ничего не вышло. Там, в болоте, кое-какие твари живут – наглядные пособия для нашей школы. Так что ничего из осушения у бедняжек никогда не получится, как бы ни пыхтели… Потом луговина, большой песчаный пляж. Соваться не советую, съедят. Там тоже «пособия» обитают, еще увидишь. Вокруг запретного места заросли шиповника, чтобы кто не влез по дурости. Ну, и прочие кусты для естественности. От кустов до самой школы обычный парк с дорожками, газонами и клумбами. Когда с Генриеттой гулять будешь, туда зови. И за ручку ходить красиво, и кусты близко, коли наедине захочется посидеть.
– С чего ты взял, что я с нею гулять стану?
– Так вы уже глазки друг другу строите!
– Ничего я не строю!
– А вот куда тебе ее звать точно не надо, так это в Тихий лагерь. Он с юга, потом покажу. Там, говорят, во время Большой Войны осадный лагерь стоял. Осада не один год тянулась, все друг в друга стреляли и заклинания метали, а потому колдуны-альбигойцы довольно глубоко в землю зарылись, чтобы уцелеть. Громили их тоже основательно. В общем, там с тех самых пор завалы из камней и костей лежат, под ними лабиринты подземные. Некоторые из боевых заклинаний еще не потеряли силу и убивают не в меру любопытных. Еще там, по слухам, могут по сей день томиться под завалами колдуны вроде Гроссера и успели завестись неведомые магические твари то ли из убитых чародеев, то ли из их тотемников. Там то и дело что-то рушится, что-то выпирает, откуда-то вдруг выстреливают облака холода, случаются взрывы «вовнутрь» – когда все вокруг под землю затягивает. В общем, там с подружкой прятаться не стоит. Туда даже учителя редко заглядывают.
– Но все же заглядывают?
– Ищут, наверное, – пожал плечами недоморф. – Говорят, каждый маг, чтобы стать великим, должен найти недоступную прочим тайну. В Тихом лагере на неведомое наткнуться легко. Вот только уцелеть после встречи трудно. За лагерем в паре миль река. Чтобы смертные с того берега в опасное место не забрели. Вот, пожалуй, и все. Как тебе моя экскурсия?
– Познавательно. Но ногами было бы интереснее.
– Можно и ногами. Но в другой раз, когда перестану при каждом шаге вспоминать о числе костей в моем скелете. – Недоморф поднял лицо к небу, сделал пару глубоких вздохов и добавил: – Зато отсюда ты увидел сразу все, что нужно. Ведь вы с Вантенуа не станете прогуливаться под моим присмотром?
– Слушай, отстань ты от меня со своей Генриеттой! Не собираюсь я с ней гулять!
– Тише, тише, услышат! Я тебя что, заставляю? Не захочешь, так не будешь. За каменной розой, кстати, под плакучей ивой скамейка уютная. Под ветками – как под шатром серебряным.
– Все-таки головой ты стукнулся, Надодух! – Кро решительно поднялся и направился к башне. Под ногами пару раз что-то хрустнуло, но он не обернулся, вошел в стену – и едва не расшиб лоб, упав с высоты в половину роста. – Вот, проклятье!
– Стол пододвигать надо, коли выйти хочется, – посетовал недоморф, приземляясь рядом. – Но тогда к сфинксу не попасть. Да и не так уж часто хочется наверху погулять. В ветер черепица так и норовит из-под ноги выпрыгнуть.
– Отстань, я хочу позаниматься. – Битали уселся за стол, подтянул к себе с края какой-то конспект, открыл. – Какой завтра первый урок?
– Ты чего, обиделся?
– Мне больше делать нечего! Какой завтра первый урок?
– Брось, сосед! Может, я тебе просто завидую. Мне-то никаких свиданий никогда в жизни не светит.
– Ни на что я не обиделся! – закрыл конспект Кро. – Вообще. И если захочу, то буду встречаться с кем угодно. Даже с Генриеттой!
– Вот я тебе и советую скамеечку под ивой якобы случайно найти. Если заранее не знать, ничего не получится.
Битали немного помолчал, пытаясь понять, что же его так сильно раздражало последние минуты? Обидного недоморф и вправду, кажется, ничего не говорил. Оскорбить не пытался. Вот только его намеки на Генриетту почему-то здорово задевали за живое. Причем Кро сам пока что не понимал – почему? Даже за девушку обидно быть не могло – про нее тоже не прозвучало неприятного слова. Но на душе все равно было как-то странно и неловко. Как-то непривычно…
– Ну, ладно, сосед, не сердись. – Недоморф, похоже, начал беспокоиться всерьез. – Извини, коли что не так сказал. Не со зла получилось. Думал, наоборот, подсобить.
– Я не обижаюсь, Надодух, – откинув непонятные ощущения, решительно ответил Битали. – Я на самом деле хочу быть готовым к завтрашнему дню. Лично мне баллы в аттестат лишними не станут.
Первым уроком нового дня стала демонология. Профессор Эления Клеотоу, внешне мало отличимая от учениц курса, с началом урока решительно прошла к столу Кро и Надодуха и присела на его край:
– Тема сегодняшнего дня немного отойдет от нашего плана, мадемуазель и мсье, и будет посвящена демонам воды, о которых мы знаем довольно много, но всегда вспоминаем не вовремя. Так, мсье Сенусерт? Для ученика старшего курса прыгать в окно при появлении даже такого опасного существа, как гаруфер, по меньшей мере странно.
– А он как гаруфера увидел, так мозги от страха разом отшибло! – громко сообщил Арно Дожар, и по классу пробежал смешок.
– Ты бы лучше заткнулся! – вскинулся Надодух.
– Что такое, недочеловек? Ты чувствуешь себя оскорбленным?
Надодух скрипнул зубами, но промолчал.
– Тишина у меня на уроке! – вместо него повысила голос профессор Клеотоу. – Итак, мсье Сенусерт, ученик старшего курса должен иметь об обитателях воды некоторое представление. Не поделитесь своими знаниями?
– Ну-у… – неуверенно протянул недоморф. – Обитатели вод делятся на живых, полуживых, неживых и демонов. Живые – это рыбы, раки, насекомые.
– Я слушаю, слушаю, – кивнула профессор.
– Полуживые – это пиявки, гаруферы, черви, костегрызы… – продолжил бубнить Надодух. – Неживые, они же низшие духи, – это русалки, навьи, водяные, болотники. Демоны, они же высшие духи, – это хозяйки рек и озер, омутники и более сильные демоны, которые единичны, и способы их порабощения необходимо вырабатывать индивидуально. К тому же, многие из них пребывают в мире духов и попадают к нам либо по вызову, либо на краткий срок и могут быть совершенно неизвестны по своей силе и уязвимым местам.
– Вполне терпимое знание материала, – подбодрила его Эления Клеотоу. – И как с ними бороться?
– Чтобы поработить низшего демона, достаточно завладеть любой его вещью. Большинство русалок имеют гребни и украшения, навьи нередко сохраняют остатки одежды, водяные имеют пояса и шапки. Кроме того, если неожиданно напасть на любого из низших демонов и одолеть его в обычной борьбе, то он становится послушным слугой победителя исходя из присущего магическим существам чувства справедливости.
– Дальше.
– Высших духов нужно сковывать специальными заклятиями.
– Дальше.
– Полуживых нужно убивать… – Недоморф немного помолчал. – А живых и вовсе можно есть.
По аудитории опять прокатился смешок.
