– Я тебя не запомнила.
– А должна была?
На его губах появляется усмешка.
– Тебя сложно не запомнить, – поясняю прямолинейно.
– Кажется, это взаимно. Катя.
Второй раз за пять минут ловлю себя на мысли о том, как именно он произносит мое имя. С теплотой какой-то. Будто по слогам проговаривает, акцентируя ударение на первой «а».
Щеки наливаются краской. Это единственное, что меня выдает. Наверное. Хотя обычно смутить меня сложно.
– Может быть, представишься, загадочный мальчик?
Он прыскает от смеха, а сам разглядывает меня, теперь еще внимательнее. Это трудно не заметить. Его очаровательные глаза скользят по мне с пытливым интересом. Кажется, я ему понравилась. От одной только мысли на сердце теплеет.
– Данис, – произносит на выдохе, когда наши глаза сталкиваются.
Я не знаю, что именно происходит в этот момент, но каждая клеточка моего тела и души замирает. Кончики пальцев покалывает от волнения, и я переступаю с ноги на ногу.
– Красивое имя, – выдаю полушепотом.
– Красивая ты.
Данис прищуривается. Его рука дергается, будто он хочет меня коснуться, но обрывает себя уже в мыслях. Убирает ладонь в карман джинсов, а мой взгляд скатывается к его шее, скользит по ключицам, робко добираясь до рельефного живота.
Кажется, мой новый друг очень близко знаком со словом спорт.
– Почему ты мокрая?
Очевидный, но совершенно неожиданный для меня вопрос застает врасплох. Теперь я представляю, как на самом деле выгляжу. Волосы мокрые, рубашка – тоже. К счастью, она не на мне.
– В туалете сорвало кран, – пожимаю плечами. – Мне сказали, что в раздевалках у спортзала есть фен и утюг. Через пятнадцать минут дополнительные занятия начнутся, до жилого корпуса я не успею сбегать, чтобы переодеться. Не хочется опаздывать в первый день.
– Держи, – он протягивает мне свою футболку, которую достает из спортивной сумки. – Она чистая. Я только пришел на тренировку, не надевал еще.
– Спасибо.
Забираю из его рук футболку, и Данис тут же отворачивается, позволяя мне переодеться.
– Я все, – оттягиваю низ футболки.
– Можешь просушить тут. Сюда в ближайший час никто не придет.
– Почему?
– У меня индивидуальная тренировка в зале карате. Раздевалка на ближайший час в моем полном распоряжении.
– Почему тебя не было на занятиях?
– Вылет задержали.
– Ах,
ты был на отдыхе? – воодушевляюсь. Потому что так люблю путешествовать. – Где? Я обожаю горы. Неплохо катаюсь на лыжах, а вот борд не поддается.
– Не на отдыхе.
Данис едва заметно улыбается, но глаза при этом ни капли не разделяют этот огонек веселья.
– Ясно, – вожу носом туфли по плитке. – Где здесь утюг?
Меняю тему, потому что, судя по всему, он не настроен со мной болтать.
– Там.
Смотрю в сторону его кивка и, подхватив рубашку, уже хочу туда направиться.
– Давай я помогу. Высуши волосы, иначе точно не успеешь на свое занятие.
Теплота внутри меня сейчас похожа на солнышко. Такой же огромный, практически необъятный шар, заливающий светом изнутри.
– Спасибо, – без лишних вопросов доверяю ему свои вещи, а сама бегу к зеркалу сушить волосы.
Пока чиню укладку, Данис справляется с глажкой, и вот пятнадцать минут спустя я выгляжу так, словно меня не окатило водой из сорванного крана.
– Ты меня очень выручил. Давай обменяемся телефонами, – лезу в сумку за смартфоном.
– Не стоит.
Его слова как ушат ледяной воды. Я тут же теряюсь и не знаю, куда себя деть. Обычно мальчики сами просят мой телефон, говорят комплименты и хотят дружить, а тут…
– Ты вроде спешила.
Его губы снова трогает милая улыбка. Рассеянно киваю и убираю телефон обратно.
– Не обижайся, – добавляет уже тише, – поверь, дружить со мной не самая хорошая идея.
Глава 6
Знаю, что мои слова ее обижают. Читаю это в карих глазах. Они пышут жизнью, задором. И даже когда Катя сникает, хоть и старается этого не показывать, в ее глазах не угасает огонь. Яркие языки пламени манят на свое тепло, о которое в итоге можно обжечься.
Я зря не выгнал ее из раздевалки сразу, как она тут появилась.
Моя новая знакомая откидывает за спину тяжелые темно-каштановые локоны и расправляет рубашку. На все это ей требуется полминуты. Буквально на это время наш визуальный контакт рвется. Как только это происходит, через меня проходит разряд тока. Ощущение какой-то колоссальной потери нарастает с каждой пройденной секундой.
Сглатываю в ужасе от происходящего. Я понятия не имею, что со мной, и, наверное, впервые в жизни чувствую себя подонком, потому что обидел девчонку.
Катя…
Четыре буквы, которые вертятся на языке. Мне не привыкать отталкивать от себя людей, и обычно я никаких эмоций по этому поводу не испытываю. Но сейчас почему-то все иначе.
Катя… Она будто изнутри светится. Ослепляет своим сиянием. На нее невозможно не обращать внимания. Невозможно остаться равнодушным. К ней тянешься против своей воли.
Красивая. Яркая. У нее приятный голос и очаровывающий смех.
Завязываю пояс на кимоно, чтобы хоть чем-то себя отвлечь, и закидываю полотенце на плечо. Катя все еще здесь, напротив. Она не убежала после моих слов, не хлопнула дверью и не расплакалась. Хотя череда этих реакций девочкам присуща.
Она проявила дружелюбие, а я выставил себя тем еще козлом.
– По-моему, – вдруг выдает с улыбкой, – ты на себя наговариваешь.
Ее плечи чуть подпрыгивают вверх и мгновенно тянутся вниз. Лицо приобретает немного озадаченный вид.
– Но если ты настаиваешь, то да, нам, конечно, не стоит дружить. Спасибо за помощь.
Она выскальзывает за дверь так же бодро, как и влетела сюда. Лишь витающий в воздухе запах ее сладких духов продолжает напоминать о том, что она здесь присутствовала. Им же насквозь пропиталось и мое полотенце. Это я понимаю уже в середине тренировки, когда пару раз вытираю с лица пот.
В комнату возвращаюсь уже под вечер. Ложусь на идеально заправленную кровать поверх покрывала и беру в руки книгу. Учебник истории за десятый класс. С ним в обнимку и вырубаюсь.
Утро сопровождается недосыпом и тяжестью в мышцах после вчерашней тренировки. Летом я изрядно подзабил на спорт. Поэтому входить сейчас хоть в какой-то режим – сложно.
Принимаю душ и переодеваюсь во второй комплект немятой школьной формы.
В классе сажусь на свое привычное место через парту от Королева и Азарина. Если я правильно понял, Катя – двоюродная сестра последнего.
Как только она появляется в классе, я это чувствую. Мне даже голову не нужно поднимать, чтобы понять – вот она, зашла.
– Я сяду? – шелестит прямо над моим ухом.
Приходится сделать над собой усилие, чтобы посмотреть на нее и не выглядеть при этом ослом. Здесь как минимум еще четыре свободных места, но она нарочно садится ко мне.
Без слов отодвигаю ей стул. Молчу.
Катя усаживается и начинает раскладывать свои вещи. Шариковая ручка с пушистым колпачком вызывает улыбку. Видимо, Катя замечает мою ухмылку, потому что сбоку раздается недовольное:
– Я сделала что-то смешное?
Отрицательно качаю головой. Выдыхаю и только тогда поворачиваюсь. Тут же встречаюсь с ней глазами.
– Забавная штука, – указываю пальцем на ее ручку.
– Ох, это целая история, – она мгновенно забывает о том, что секунду назад недовольничала, и начинает взахлеб рассказывать историю, как купила эту ручку на каких-то развалинах и даже выторговала целых десять рублей.
Улыбаюсь скорее по инерции. Ее позитив явно передается воздушно-капельным путем. Глядя на нее, невозможно оставаться безэмоциональным бревном. Коим я и являюсь большую часть жизни.
– Вот, представляешь? – заканчивает свой рассказ и тянется к моим запонкам.
Терпеть не могу, когда вторгаются в мое личное пространство или трогают мои вещи, но ей позволяю. Ее интерес меня не раздражает.
– На них гравировка? Что там написано? Я немного слепая, – переходит на шепот.
– Ничего особенного, – отдергиваю руку и внутренне радуюсь зашедшему в класс физику.
Катя поджимает губы и без слов переводит взгляд на доску, на которой появляется слайд с темой урока.
Касаюсь кончиками пальцев холодной платины, ощущая под пальцами мелкие выгравированные буквы: «Когда-нибудь мы встретимся вновь», – маминым почерком.
Ее не стало, когда мне было семь. Ее убили. Жестоко, прямо на моих глазах. Этот день до сих пор снится мне в кошмарах. Окровавленное платье и шепот. Она умоляла их меня не трогать…
Я буквально недавно нашел мамин блокнот, в котором она писала стихи.
Когда-нибудь мы встретимся вновь, – просто строчка из ее стихов, показавшаяся мне символичной. Может быть однажды, я снова смогу ее увидеть. Возможно, это наивно и по детски, но разве кто-то может запретить мне верить?
– …будет проверочная, так что готовиться придется всем.
Голос физика становится громче. Промаргиваюсь, понимая, что урок закончился.
Катя уже стоит у двери с девчонками, они хихикают, а потом уходят.
Рука Королева ложится на мое плечо. Реакции все еще заторможенные.
– Чего? – выдаю без интереса, в своей привычной манере.
– На вечер забиваемся с «бэшками» в баскет сыграть. Ты в деле?
Смотрю на пустующий дверной проход. Киваю.
– Класс. А то Азарин сливается. Походу, Янке сегодня счастье перепадет.
Королев сам же ржет над своей шуткой, пока не получает от Тима, того самого Азарина, затрещину.
Вечером мы с параллельным собираемся на улице. Катя тоже здесь. Сидит на трибуне и о чем-то болтает с Курьяновым из одиннадцатого. Несколько раз ловлю себя на том, что пялюсь на нее. Перед глазами, как в раскадровке, ее улыбка и то, как кокетливо она обмахивается рукой или закидывает волосы за спину.
Злюсь. Понятия не имею, на что, но отчего-то жутко бешусь.
Курьянов травит ей свои тупые истории, в которых он герой в кубе. На деле же правды там с наперсток.
Катя хохочет. Ее звонкий смех застревает в моей голове. Я пропускаю пас и раздраженно бью кулаком о сетку.
