– Я рад, Дёмина, – стукнул учебником по столу преподаватель, – что вы так хорошо знакомы с творчеством классиков. А так ли хороши ваши познания в моём предмете?
– Ну всё, – хихикнул кто-то, только я не видела, кто, – вот и «бремя познанья» настигло.
К сожалению, в геометрии я была гораздо слабее, чем в гуманитарных науках. Значение этих познаний практически равнялось нулю. И я поникла.
***
Потекли довольно унылые студенческие будни. Хотя, нет. Студенчество было очень даже насыщенным.
Не знаю, как, но мне удалось себя переломить. И не абы как. Я не просто начала общаться, а даже проявлять инициативу. Вступила в профком, участвовала в выпуске стенгазеты колледжа.
И поняла для себя одну маленькую хитрость, которой пользовалась впоследствии всегда:
Всем плевать, как ты себя чувствуешь. Ты можешь комплексовать из-за большого носа или маленькой груди. Но люди видят лишь то, что ты сама им показываешь. Подчеркнула косметикой то, что посчитала нужным, надела лифчик с пушапом, хвост пистолетом и вперёд – уверенной походкой. Та же схема и с внутренним состоянием. Тебе может быть паршиво, так, что хочется в окно выйти. Но это никому не интересно. А если ты жизнерадостный вечный двигатель – вокруг тебя собирается толпа обожателей. В горе мало кому интересно тебя поддерживать. А вот в радости – это да. Каждый хочет прикоснуться к твоей успешности.
К счастью, самостоятельная жизнь быстро учит прописным истинам. Я перестала стесняться того, что писала стихи. Даже показала руководителю музыкальной студии. Каково же было моё изумление, когда по одному из них он предложил написать песню к следующему Дню открытых дверей! Для меня это звучало, как приглашение на «Евровидение». Конечно, я была согласна.
Но не всё было так радужно.
Ирку, как выяснилось, выгнали. Поймали в комнате мальчишек, раздетую. Нам, конечно, подробности никто из воспитателей (смешно, но такая должность была в нашем общежитии) и коменд рассказывать не собирался. За них это сделали сами пацаны. Подло. Мне было мерзко слышать шушуканья и смех, как все обсуждали, что Колька лишил Ирку девственности. И этот урод ходил по общаге, грудь колесом, а девчонку с позором выгнали. Учитывая, что она приехала из небольшого села, участь её ждала незавидная. Мне так крепко засел в мозг тот случай, что я дала себе зарок, если и начну встречаться с кем, то точно не из нашей общаги. Чтобы ни одна сволочь не могла ходить и тыкать в меня пальцем: “Я с ней спал”.
Это стало одним из пунктиков.
Глава третья
Третий год учёбы подходил к концу. Группа наша заметно поредела. Вот он – женский коллектив – чуть ли не половина ушли в декрет. Рожать начали с пятнадцати лет. А я по-прежнему не понимала глупого стремления поскорее залезть кому-то в постель и тем более – рожать в таком возрасте. Тогда мне казалось, что ребёнок и всё вытекающее, ставит крест на будущем женщины. А у меня на жизнь были совсем другие планы.
Недавно и Машка вышла замуж. Мы ездили всем семейством на свадьбу. Не впечатлило. Тем более, что она со своим Ромкой даже на свадьбе умудрилась поругаться. Это было вполне в её духе.
Да и если откровенно сказать, в духе их отношений. Живут вместе около трёх лет, из них два – постоянные страсти в итальянском стиле: бурно ругаются и сладко мирятся.
Мне этой зимой исполнилось восемнадцать. Да, стала совсем взрослой и, между прочим, самостоятельной. Даже на еду себе сама зарабатывала.
На местном телевидении, состоявшем из помещения размером с однокомнатную квартиру, одного оператора и одного редактора, вела программу поздравлений. Тогда такие передачи пользовались популярностью. Платили копейки, но мне много и не нужно было.
К тому же, я взяла ещё одну подработку – мыть лестницу между этажами в собственной общаге. Поначалу надо мной посмеивались, но узнав, сколько за это платят – стали просить и их пристроить. Для студентов в то время вообще любая возможность иметь свою копейку – была счастьем.
Я обожаю лето. Всегда обожала. Ну ещё и раннюю осень, пока нет слякоти и холодного ветра. Сейчас еще была весна, но в воздухе уже пахло настоящим летом.
Говорят, на настроение ещё сильно влияет погода за окном: когда льёт дождь, больше хочется грустить под минорную музыку с чашечкой крепкого кофе, а когда на небе всё чисто, ясно и солнце ослепляет глаза так, что приходится щуриться, а вокруг глаз появляются морщинки, – смеяться, бежать вприпрыжку и слушать весёлые песни, лучше даже детские.
Вот и мне хотелось петь:
“Антошка, Антошка,
Пойдем копать картошку!
Антошка, Антошка,
Пойдем копать картошку!”
Сегодня нам сообщили, что с понедельника начинается практика. Нужно было распечатать и вырезать дидактический материал. Разные картинки, тексты.
– Ты в курсе, – подошла ко мне на перерыве Светка, – что Лозовой отец обещал Таньке и Ритке напечатать всё? У него в каморке принтер рабочий.
Лозовая Танька – наша одногруппница. Ритка, её лучшая подружка. А отец Танькин работал у нас физруком. Невысокий мужичок, совсем неспортивного вида, надо сказать. Даже немного полноват, хотя пивного пуза тоже нет.
– Круто. Может и нам попросить?
– Я об этом же подумала, – Светка замялась. – Только я с Танькой не очень. вы вроде, неплохо общаетесь. Попросишь?
– Ладно. Но если скажет на бумагу скинуться, деньги пополам.
– Хорошо.
Откладывать в долгий ящик я не любила, тем более, когда дело касалось важных вещей. Потому к Таньке подошла уже на следующей же паре.
– Тань, а правда, что твой папа может нам распечатку сделать для практики?
– Вам? – скривила она губы. – Мне да. Принтер казённый, бумага тоже.
– Если дело в бумаге…
– Нет, – перебила она с гордым видов, – не буду я его просить. Ещё и краска на вас закончится. Идите в “Школьник” и печатайте.
В “Школьник”—то пойти не проблема, это ларёк недалеко от “лапшака” (так мы называли колледж), но распечатка одного листа там стоила почти два рубля. А нам каждой нужно было не меньше, чем по двадцать штук. Дороговато.
От Таньки я такой реакции не ожидала. Стало обидно. Я ей столько раз помогала с русским и литературой, не задирала нос, не требовала ничего взамен. А тут… Один раз понадобилась помощь, при чём, я готова была оплатить бумагу, а она повела себя, как крыса.
– Ну ладно, – я даже улыбнулась в ответ, – сами разберёмся.
А для себя мысленно поставила зарубку. А учитывая, что в конце практики всегда куча писанины, я знала, что она ко мне не раз обратится.
Уже вечером я увидела Танькиного папу у нас на этаже. Некоторые из преподавателей по очереди были дежурными воспитателями в общаге. Не знаю, кого и как они должны были воспитывать, но по факту лишь смотрели, чтобы после отбоя все находились в своих комнатах, и гоняли курильщиков. Когда была смена Лозового, все дружно выдыхали, в том числе и табачный дым. Ему вообще, по-моему, было всё равно, где мы и как. Но для вида по этажу прохаживался и заглядывал в каждую комнату.
Светки ещё не было. У неё вовсю была любовь с местным парнем, лет на пять старше.
Когда я увидела Лозового, то вспомнила, что за ним имелась репутация бабника. Что ж… Я к тому моменту уже заметно округлилась во всех местах, которые нравятся мужчинам. Короткий топ и лосины идеально доказывали это.
Спонтанность сработала и тут. Я встала с кровати, отложила книгу.
– Ой, добрый вечер, – заулыбалась я во все тридцать два зуба, не забывая моргать густыми ресницами. – Сегодня вы дежурите?
– Привет, Малика. А где твоя подружка?
– Светка? Да в туалете, сейчас придёт.
– Ну ладно. Спокойно ночи, – и собрался выходить.
Ну уж нет.
– Ой, а может, чаю? – подошла к нему, возможно слишком близко. – Мне бабуля такое варенье вкусное передала, клубничное.
И облизнула губы.
Откуда всё это во мне появилось? Да из книг! Читать полезно даже романы. Это я точно знала. Там же вычитала и банальные женские уловки, которые срабатывали по одному щелчку. Проверено не раз. Не просто так же мальчишки встречали меня с электрички и тащили тяжеленные сумки, которые щедро собирала бабушка. Улыбка, пару жестов – и мужик, любого возраста, готов на подвиги.
– Варенье, это хорошо. Тем более, клубничное.
– М-м-м, целые клубнички, такие сладенькие! Не хотите? – и как бы невзначай, слегка выгнула спину, выставив грудь вперёд.
– Я с удовольствием, – кажется, он даже охрип, – но нужно обход завершить. Я может, потом зайду.
– Нет, – надула я губы и чуть ли не умоляющим тоном, добавила, – вы обязательно зайдите. Я пошла ставить чайник.
– Ну хорошо, загляну.
Из комнаты он чуть ли не выбежал. Я была безумно довольна собой. Такой стервой себя ощущала! А главное – мне понравилось. Да, он старый. Да, отец одногруппницы. И плевать. Мне с ним не детей крестить. Я всего лишь хотела выпросить халявную печать материалов.
Я взяла чайник и вышла на кухню. Электрических чайников у нас ещё не было, поэтому пришлось идти в общую кухню и ждать, когда засвистит обычный, с резиновой ручкой наверху.
Ничего удивительного, что вскоре физрук снова постучал в дверь. Очень вовремя, я как раз успела достать кружки и банку с вареньем, открыть которую, разумеется, я доверила только ему. Это же закон жанра – позволить добыть мамонта и непременно восхититься тем, какой он сильный.
Мужчина сидел уже смущённый, ёрзал на стуле, а я всё щебетала.
Как бы мимоходом пожаловалась на то, что с понедельника практика, а мы с подругой ещё не напечатали ничего. У бедных студенток просто нет денег на бумагу. затем небрежно махнула рукой, вздохнула:
– Ну не будем об этом.
– Глупости, – мужчина поставил кружку, – я же могу вам напечатать. Вам же с Танюшкой моей одно и то же нужно?
– Да, – расстроенно надула я губы, – но Таня сказала, что у вас бумага подотчётная, и что краска может закончиться.
– Вот что за манера? – возмутился он, – лезть не в свои дела. В общем, завтра вечером подойдёшь ко мне, часиков после шести, я уже всё напечатаю. И тебе, и Светке твоей.
– Ой, – благодарно захлопала я ресницами. – Правда? А мы вам целую пачку купим бумаги. Честно-честно.
– Даже не вздумай.
Тут я вспомнила, что вечером у меня электричка домой и задумалась, начав грызть заусеницу возле ногтя.
– Блин, только мне нужно или до четырёх успеть забрать, или тогда уже в воскресенье. Как лучше?
– До четырёх не успею. У меня последняя группа только в три уходит. А почему позже не можешь?
– Так домой, – пожала плечами. – Электричка.
Физрук махнул рукой.
– Не переживай, разберёмся. Приходи, как договорились.
– Ладно. Спасибо.
Внутренне я ликовала. Это была первая победа с помощью женской хитрости.
Вскоре он ушёл. А вот Светка в тот вечер так и не появилась.
Мы встретились только утром, перед парами. На мой негодующий взгляд она отвечала таким счастливым, что я решила отложить расспросы на более подходящее время.
– Ты где была? – Шёпотом, почти шипя, спросила у подруги, не выдержала я на первой же паре.
Казалось, она только и ждала этого вопроса. Потому что чуть не подпрыгнула от радости. Глаза блестели, улыбка такая, что вот ещё чуть, и порвёт рот.
– Я ночевала у Стаса, – едва слышно, как великую тайну, сообщила она.
Честно? Мне в тот момент показалось это предательством. Лучшая подруга, а туда же. Зачем ей этот Стас? Непонятный, худой. Ничего интересного. Я была разочарована.
– И что ты там делала? – дурацкий вопрос, согласна.
– Ну… – загадочно закатила она глаза. Потом глупо хихикнула. – Мы смотрели кассету. Там такой фильм. Ну, знаешь, в общем секс прям показывали.
– Фу, – я отшатнулась и скривилась. – И такое смотрела?
– Сначала я отворачивалась. А потом… – она так сильно покраснела! – В общем… – она наклонилась и на ухо прошептала, – я уже не девочка.
Тут я тоже покраснела. Нет, вспыхнула! Но не от стеснения, как она, а от негодования.
– Как ты могла? – вскочила я и пошла прочь.
– Малика! – Светка смотрела на меня ошарашенно. – Что тут такого? Это все делают.
К её счастью, в кабинете уже никого не было. И никто не слышал её возгласа. Что тут такого? Да не знала я и сама, что тут такого, но мне показалось это предательством. С одной стороны. А с другой, я ей немного завидовала. Она ведь теперь тоже сможет шушукаться с другими девчонками и болтать про «это». Я половины разговоров не понимала. Когда однажды при мне произнесли слово «минет», мне оно показалось таким красивым, похожим на нечто связанное с балетом. Стоило мне сказать об этом вслух, как надо мной начали смеяться и предложили спросить у мамы, что это.
Я не совсем дура, спросила. Но у Машки. И когда та объяснила, мне захотелось рот с мылом вымыть.
А теперь и Светка, лучшая подруга, стала женщиной. А ведь она даже младше меня. На полгода.
