– Вы – Мила?
– Да, это я. Где Игорь? Что с ним?
– С ним, к счастью, все в полном порядке. У вас, надеюсь, тоже.
– Вы кто и что вам надо?
– Игорь теперь со мной. Это я и пришла вам сказать. Ну и заодно, – и тут она как-то так нехорошо улыбнулась, показывая ровные белые зубки, что у Милы по спине побежали мурашки, – увидеть вас.
– Где Игорь? – Каждое слово Миле давалось с трудом.
– У меня, где же ему еще быть? Он парень серьезный, сами знаете, у него впереди блестящее будущее, и это просто преступление тратить свое время на таких вот простушек, как вы.
Мила молчала. Не знала, что ответить. Мысленно она уже давно опрокинула на нее столик с чашкой кофе, да в придачу привалила ее бетонной плитой. Она даже увидела выпущенные розовые кишки соперницы, смешанные с грязью и песком. Но вслух так ничего и не сказала. Помолчала немного, набирая воздух в легкие.
– Понимаю, тебе сейчас нелегко. Но ты должна, если любишь его, принять эту информацию спокойно. – В голосе соперницы появились нотки фальшивого благообразия, как это бывает у человека, вдруг вспомнившего, что он приличный и очень правильный, а потому не пристало опускаться до грубости.
Вероятно, в эту минуту Ольга вдруг вспомнила, как же она счастлива, что Игорь теперь с ней, и что она теперь сильно возвысилась над соперницей. Хотя какая она, Мила, ей соперница?
Мила обрушила на нее еще один столик и даже услышала – хрясть! – как размозжила ей голову, а зубы, белые, фарфоровые, «унитазные», посыпались изо рта на асфальт…
– Тебе чего надо? – наконец проговорила она, задыхаясь от злости.
– Чтобы ты больше ему не звонила, поняла? – Теперь и в тоне Ольги послышался металл.
– А можно узнать, что он в тебе нашел? Чем ты лучше меня? И при чем здесь его будущее? Уж не ты ли решила ему помочь с трудоустройством, а то у него вечно нет приличной работы, он постоянно одалживал у меня деньги.
– Знаешь, у каждого человека в жизни бывают сложные периоды. Вот и у Игоря тоже так случилось, что он потерял работу. Но если ты хотя бы немного разбираешься в людях, то должна была заметить, какой он умный и как правильно рассуждает. Сейчас мы живем в очень сложное время, еще эта военная операция на Украине, никто не знает, что нас ждет. Но людям всегда хочется кушать. Вот поэтому мы решили с ним открыть блинную.
– Знаю, – проронила Мила, хорошо знавшая планы и мечты своего возлюбленного. Правда, теперь бывшего.
– Он сказал, что ты долгое время водила его за нос, обещала одолжить ему пять тысяч евро. Он предполагает, что ты все это придумала, чтобы он подольше оставался с тобой, и что никаких денег тебе никто не даст. И я полностью с ним согласна. Глядя на тебя, трудно себе представить, что ты способна за несколько дней (уж не знаю, что это за работа такая, может, в порнобизнесе!) заработать такую кучу бабла.
Мила мысленно метнула в нее бомбу. Атомную. И зажмурилась, не зная, что сказать, чтобы вот прямо сейчас не наброситься на эту суку и не разорвать ее на части. Надо же, что придумали, – порно! И ведь веселились, наверное, представляя себе всю ту мерзость.
– А что можешь дать ему ты? – решила она спросить на всякий случай.
– Во-первых, у меня уже есть небольшой бизнес. Два небольших продуктовых магазинчика в СНТ, в Марфине, и одна скобяная лавка. Магазины работают круглогодично, поскольку люди там проживают круглогодично, а вот скобяная лавка открыта только в сезон. Зато там отличные обороты в весенне-летнее время.
– Поздравляю. СНТ, садовое товарищество – это как раз его уровень. Ладно, я пошла. Звонить больше не буду.
– СНТ – это не его уровень, согласна. Да только мне уже одобрили кредит, и мы арендуем кафе в самом удобном месте, на шоссе, в нескольких метрах от моего дома, где и откроем блинную. Вот, собственно, это все, что я хотела тебе сказать.
– Приличнее было бы и как-то по-мужски, если бы Игорь сам приехал и объяснился со мной. Или ты взяла этот разговор на себя, потому что он доставил тебе радость? Ты, наверное, покайфовала, рассказывая мне тут о ваших планах? Где же вас, таких сучек, делают?
– Ладно. Я пошла. А ты, милочка или, как тебя там – Мила (какое жлобское имя!), хорошенько подумай прежде, чем обещать мужику с три короба!
Она встала, и Миле удалось рассмотреть ее всю, от макушки с сияющими на солнце волосами до подошвы белых теннисных тапочек, новеньких, дорогих. Длинноногая, стройная, уверенная в себе. Гадина. Поняла ли она, что только что убила Милу? Или смертельно ранила?
Мила представила себе Ольгу без одежды в объятиях Игоря, и в горле образовался саднящий ледяной ком, а из глаз брызнули предательские слезы. Она теперь владеет им. Она видит его, слышит его голос, она лежит у него на плече, она смотрит, как он ест, наслаждается его поцелуями…
Ольга остановилась на ступеньках кафе, повернулась к Миле, желая сказать, видимо, ей еще что-то такое, что могло бы причинить боль, но не нашла подходящей фразы и, радуясь вообще тому, что она отвадила соперницу и теперь они с Игорем могут спокойно печь блины, удалилась, покачивая стройными бедрами.
Что это вообще сейчас было? Зачем она приезжала? Игорь дал ей адрес и сам отправил ее сюда, потому что она хотела покоя и ее нервировали частые звонки Милы Игорю? Она хотела определенности, хотела, чтобы их оставили в покое. Ладно.
Мила, перед тем как пойти домой, зашла в магазин и купила вина. Дома выпила полбутылки и легла в гостиной перед телевизором. Дыхание ее становилось тяжелым, она прямо-таки захлебывалась воздухом, а сердце в груди снова забухало, да еще и с болью. И вдруг она, сжавшись, исторгла из себя такой странный горловой стон, как если бы она была диким раненым зверем, обреченным умирать в полном одиночестве в своей норе… Потом завыла. Тихо, протяжно, с хрипом и стоном.
Марфино. СНТ. Хорошо. Надо бы подумать, что купить в скобяной лавке.
4. 31 июля 2022 г
– Значит, говоришь, он все-таки связался с Петром, да?
– Да. Это и успокоило меня. Хотя, ну, не могу себе представить ситуацию, при которой адвокату приходилось бы так глубоко залечь на дно, чтобы даже не иметь возможности позвонить жене.
Женя с Тоней, решив передохнуть во время уборки, расположились за столиком на террасе. Женя приготовила кофе. Петр пока еще не появлялся, Женя предположила, что ему не так-то легко будет справиться с бородой и прочей растительностью на лице. Хотя она не удивилась бы, если бы он все это время просто спал. Или, того хуже, пил в своем кабинете, обнявшись с бутылкой виски. Слабый человек, чего с него взять?
– А что мы вообще знаем о наших небожителях? Я имею в виду клиентов адвокатов такого уровня, как твой Борис? Кто знает, в какие передряги они могут влипнуть? Но то, что там пахнет большими деньжищами, я просто уверена. Может, кто-то взял непомерно большую взятку, да и поделился ей с кем-то повыше, и кого-то сцапали… Или, снова о взятке, кто-то купил себе теплое место в Кремле…
– Тоня!
– Да я просто предполагаю! Хотя вполне возможен и криминальный вариант. Мало ли что случается в этих семьях. Все они живые люди, любят, разводятся, убивают, обманывают, воруют… Но только и я тоже не понимаю, при чем здесь адвокат? Это же нейтральное лицо. Зачем его-то подвергать опасности?
– Тоня!
– Все-все, молчу. В сущности, если разобраться, то ты замужем за адвокатом всего ничего, а потому у тебя нет опыта в этом вопросе. Вот вернется Борис, расскажет тебе все или хотя бы намекнет, что с ним случилось, и ты будешь уже знать больше о его работе и тех опасностях, с которыми ему приходится сталкиваться. А как ты думала, дорогая?! Там, где хорошо платят, и требования высокие.
– Так-то оно так, да только я не понимаю… Смотри, вот взять, к примеру, Петра. Уж он-то знает своего брата с самого рождения. И уж побольше моего в курсе его дел и особенностей его профессии. Тогда скажи мне, если он предупрежден, если он знает про Бориса больше, тогда почему же так раскис, когда Боря пропал? Хорошо, что ты не видела его… Прямо-таки Робинзон какой-то! Опустился ниже плинтуса. А ведь он культурный, интеллигентный человек. Во всяком случае, именно таким я его всегда считала. А вот, поди ж ты, превратил дом в помойку! И это при его-то возможностях! Что ему мешало нанять клининговую компанию, чтобы вывезти весь этот мусор? Чтобы почистили ковры, помыли окна, унитазы… Думаю, что он ничего и не готовил себе. Во всяком случае, грязная посуда, как ты сама видела, не мыта много дней. А это значит, что он последнее время вообще ничего не ел. Вот увидишь его, он стал похож на скелет!
– Но если все так, как ты говоришь, значит, он на самом деле сильно нервничал и уж точно не знал, где брат и что с ним. Возможно даже, он уже и похоронить его успел в своих мыслях. Уф… Главное, что Борис жив, что он отозвался.
– Тоня… Но если он нашел возможность связаться с братом, то почему не позвонил мне?
– Я тоже думала об этом. Предполагаю, он просто не хотел светить твой номер. Такое может быть?
– Полагаешь? Что ж… Буду цепляться за последнюю соломинку. А что мне еще остается?
Послышался гул, шум, и вот на аллее показался большой грузовик. Он направлялся прямо к дому. Женя и Тоня вскочили, переглянулись. Грузовик притормозил возле террасы, после чего проехал дальше по дорожке, свернул за дом и затих. Женя бросилась туда, Тоня – следом.
– Вы кто такие и что здесь делаете?
– Мне сказали привезти сюда материал, я и привез. Мое дело маленькое… – И водитель грузовика, молодой парень в клетчатой рубашке и синем комбинезоне, назвал адрес.
– А что это за мешки?
– У меня список, составленный хозяином.
Появился Петр. С розовым, чисто выбритым лицом и печальными глазами. На нем были смешные длинные, яркие, расписанные пальмами и жирафами шорты и белая майка.
– Но я ничего не заказывал! – довольно уверенно проговорил он.
– У меня документ, все проплачено. Сами разбирайтесь! – И парень продолжил выгружать из кузова большие пакеты, судя по всему, со строительными смесями.
– Петр! – Женя бросилась к нему. – Вам что-нибудь об этом известно? Что все это значит?
– Возможно, Борис заказывал… Помнишь, Женечка, ты хотела сделать пристройку и устроить там зимний сад?
– Да мало ли что я говорила? И когда, интересно, Борис мог все это заказать?
– Возможно, до своего исчезновения, – пожал худыми плечами Петр.
Антонина рассматривала его так, словно увидела перед собой не старого знакомого, а настоящую гориллу. Но он и в самом деле сильно изменился. Похудел, осунулся.
Аккуратно разложив пакеты, водитель грузовика пробормотал, что примерно через два часа он приедет с напарником и привезет навес и остальные материалы, и уехал!
– Да что это за чертовщина такая?! – Воскликнула, уставшая удивляться Женя. – Когда-нибудь закончатся эти тайны?
– Да не переживай ты так, – тоном заботливого отца проговорил Петр. – Ведь это же нам все везут, а это главное. Вот если бы кто-то приехал и начал бы выносить наши вещи…
– Петр Михайлович, – возмутилась Тоня, – прекратите пугать Женю. Не видите разве, она и без того нервничает!
– Да я просто пытался пошутить. Послушайте, как видите, я привел себя в порядок и теперь готов помогать вам в уборке дома. Мне очень, очень стыдно, конечно, что я настоящий свинтус, что так расслабился, вернее даже, раскис… Но теперь вы здесь, и жизнь словно возвращается в этот дом. Так что, мои дорогие барышни, можете мной распоряжаться. Не могу сказать, что я такой уж хороший уборщик, но вычистить ванные комнаты, предварительно надев резиновые перчатки, я вполне смогу.
– Вы приберитесь в своей комнате, хотя бы пропылесосьте там, а я тем временем закажу обед в ресторане, – сказала, скрывая усмешку, Женя. Она с трудом могла себе представить Петра, в резиновых перчатках драившего ванну. – Не знаю, когда вы ели в последний раз, предполагаю, что давно, а потому предлагаю нам всем пообедать.
Кухня к тому времени уже была начищена до блеска, посудомоечная машина, загруженная второй раз, издавала такие мирные, приятные слуху звуки, что Жене на какой-то миг показалось, что весь тот ад, в котором она находилась последние дни, ей приснился. Что дом живет своей прежней, гармоничной жизнью, что все чистое и ухоженное, что вымытые комнаты проветриваются свежим воздухом, а в саду веселые фонтанчики поливают цветы и газоны. Что где-то в глубине дома в своем кабинете сидит за документами ее Борис, а неподалеку от него, за стеной щелкает пальцами по клавиатуре возомнивший себя писателем Петр.
Женя позвонила в ресторан, спросила знакомого администратора, давно ли им звонил Петр, и узнала, что с тех самых пор, как она уехала в Калину, никто из братьев еду из ресторана не заказывал. И как-то тяжело стало на душе, как если бы она узнала, что ее предали. А где же они покупали еду, остатки которой она видела на тарелках перед тем, как уложить их в посудомоечную машину? Мясо, соус, пюре, салаты… Должно быть, Борис привозил из Москвы. Или же Петр сам пытался что-то приготовить.
Женя пыталась хотя бы по самым маленьким деталям понять, как жили братья в ее отсутствие. Но так ничего и не поняла. Вернее, про Петра-то она поняла все, а вот следы пребывания в доме Бориса так и не нашла. Практически вся его одежда была аккуратно уложена в шкафу, отсутствовали лишь спортивные шорты и черная футболка. Все костюмы на месте, все джинсы, брюки. Хотя она могла и ошибаться, тем более что у Петра в Москве имелась квартира, а там тоже наверняка был шкаф с одеждой.
Заказав три порции куриного супа и бараний шашлык с салатом, десерт и напитки, Женя позвонила Валере Реброву. Она четко слышала, как трубку подняли.
– Валера, пожалуйста, не крышуйся, не прячься от меня. И не говори, что так занят, что не можешь говорить. Где Борис?
Но вместо знакомого голоса она вдруг услышала короткие гудки – Ребров, мерзавец, не хотел с ней разговаривать.
В ожидании обеда Женя с Тоней разошлись по ванным комнатам, чтобы привести себя в порядок. Встретились на кухне. И когда раздался шум мотора, и Женя была уверена, что это ресторанная доставка, была окончательно расстроена, когда оказалось, что это снова грузовик с не очень-то разговорчивым водителем. На этот раз он привез большие пластиковые ведра с краской, и пока выгружал, появилась еще одна большая машина – привезли гигантские стекла ли, окна, и все это смахивало на основные детали стеклянной пристройки – будущего зимнего сада.
Женя, понимая, что процесс уже не остановить, да и какой в этом смысл, махнула рукой на все это и даже обрадовалась, когда увидела ресторанный фургон. Знакомый мальчик принялся выгружать коробки с едой. Подоспевший к этому времени Петр принялся помогать Жене и Тоне накрывать на стол.
Когда все принялись за куриный суп, в кухню заглянул водитель грузовика, протянул Петру документ на подпись, мол, подпишите, что все получили.
Петр, не читая, подписал.
– Вы же не прочли! – воскликнула Тоня. – Надо же проверить!
– Да бросьте, Тонечка! Если чего-то не будет хватать, это все равно выяснится, и мы позвоним, сообщим…
Тоня между тем пробежала взглядом по накладной. Задержалась, словно зацепившись за что-то непонятное в тексте или цифрах, после чего нерешительно так кивнула и очень странно, как-то совсем уж неестественно улыбнулась.
– Все в порядке, – сказала она, отводя взгляд от водителя. – Спасибо!
Когда грузовик уехал, на кухню вошел, предварительно позвонив в звонок, водитель машины, которая привезла стеклопакеты. И также попросил подписать накладную. Петр, с трудом оторвавшись от тарелки с супом, быстро подписал.
– Спасибо, голубчик! – улыбнулся он, подмигивая ему, после чего достал из кармана шорт пятисотенную купюру и протянул ему.
И вот наконец все разъехались и наступила тишина, прерываемая позвякиванием приборов, посуды. Все с аппетитом принялись за шашлык.
– Это божественно! – простонал в восторге Петр. – Вот умеют же готовить! Мне бы так научиться, глядишь, сэкономили бы на ресторане.
И он внезапно расхохотался! Да так весело, что даже Женя, находящаяся не в самом лучшем расположении духа, улыбнулась и почувствовала себя спокойнее. Ну, раз братец так развеселился, значит, с Борисом все обстоит более-менее.
На десерт был яблочный пирог и чай. Петр, плотно пообедав, поблагодарил Женю за прекрасную еду и отпросился к себе – поспать.
И вот когда Женя с Тоней остались одни, и Женя принялась убирать со стола, Антонина сказала:
– Все эти накладные оформлены не на Бронникова, причем не важно, на какого, Бориса или Петра.
– В смысле?
– На какого-то Петрова Г. В.
– Тоня!
– И пакеты, и стекло.
– Тогда почему же ты промолчала?
– Так не у нас же украли, а нам привезли, вот я и подумала – а почему бы и нет… В крайнем случае, потом разберутся и увезут.
– Ну, ты прямо как Петр… Тоня, что все это значит?
– Да не бери в голову. Может, Борис попросил кого-то по фамилии Петров все это закупить и привезти сюда. Чудес-то не бывает! Слава богу – адрес совпадает. Полностью.
– Ну, тогда ладно… Тонечка, очень тебе благодарна за помощь. Так выручила меня! Можешь возвращаться домой, но если не хочешь там впрягаться в домашнюю работу, то позвони, скажи мужу, что у тебя здесь неотложные дела, и ты останешься у меня ночевать. А мы ему за это отправим бутылку хорошего виски, а? Останешься?
– Если честно, то я на самом деле так устала, что мне уже ничего не хочется делать дома. Дети у мамы, Виктор наверняка спит на диване под какой-нибудь сериал… А домашние дела – они всегда есть.
– Оставайся! Сейчас и мы тоже устроимся в гостиной, включим телевизор, посмотрим какой-нибудь интересный фильм. Ты видела «Замужество Марии Браун»?
Но ответа Тони она так и не услышала. Снова послышался звук подъезжающей машины, Женя, словно предчувствуя что-то нехорошее, метнулась к двери, распахнула ее, впуская в холл прохладный, сладко пахнущий скошенной травой и цветами, воздух, буквально выбежала на террасу и чуть не столкнулась с незнакомой молодой женщиной. В белом брючном костюме, высокая и стройная, она решительно поднималась по ступеням крыльца, нагруженная пакетами и связанными коробками.
– Але-гараж! – Только и смогла выговорить Женя, преграждая ей путь. – Вы кто и куда это направляетесь?
