– Да откуда, командир? – я виновато развёл руками.
– Долбоёбы, бля! – выругался он. – Дуй на стену, там у Валеры ствол спросишь.
– Есть! – бодро выкрикнул я, но вместо лестницы, уже вплотную приблизился к дружиннику.
Помимо него, в боксах находилось ещё несколько человек, в основном мелкие. Они набивали пулемётные ленты и магазины, один из них выступал в качестве бегунка, то есть доставлял боеприпасы наверх. И ещё старик, тот в свою очередь руководил процессом и вскрывал «цинки».
«Твою мать, сколько же здесь серебра!» – промелькнула мысль в голове.
– Эй, ты чё… – только и успел произнести дружинник, после чего замолчал на веки.
Небольшой, кухонный топорик с хрустом проломил его череп.
– Вали деда! – прокричал я Светлане, но та вдруг замерла с револьвером в руках, не в силах надавить спуск.
Вот только старик не колебался, я, словно в замедленной съёмке, наблюдал, как он потянул пистолет из кобуры на поясе. С чавкающим звуком я извлёк из черепа дружинника топорик, размахнулся и метнул в деда, после чего рванул вслед за ним.
Я не был уверен, что получится убить его, надеялся просто отвлечь внимание, но удача была на моей стороне, и оружие вошло ему точно в лоб, притом остриём. Дед замер, будто решил подумать о чём-то важном, а затем грохнулся на пол, сгребая вслед за собой «цинк» с патронами, со стола.
– Кто дёрнется, завалю нахуй! – прокричал я, подхватив пистолет из рук покойника. – Света, держи лестницу, кто появится – стреляй! Поняла?!
Девушка находилась в какой-то прострации и, казалось, никак не отреагировала на приказ. Пришлось вновь применить силу, после чего она встрепенулась и направила мой револьвер в сторону подъёма на стену.
Я же рванул к своему верному другу, мотоциклу, на ходу извлекая ключ из нагрудного кармана. «Конь» не подвёл и завёлся с пол-оборота, и мерно затарахтел.
– Ворота открой! – направил я ствол на одного из пацанов.
– Но там… Там эти… – невнятно забормотал он, а драгоценное время нещадно уходило.
Если нас хоть краем уха слышали на стене – абзац! Совсем скоро мы станем трупами, хотя, скорее всего, нас оставят на утро, дабы казнить прилюдно за предательство. А жить хочется, притом очень сильно, ровно поэтому я не стал уговаривать щенка, а попросту спустил курок.
Я не собирался его убивать, всё же не настолько урод, хотя все предпосылки имею. Пуля пробила парню плечо, но это возымело действие на остальных.
– Бегом, суки! Ворота открыли, блядь! Больше повторять не буду! – рявкнул я ещё раз, и двое пацанов рванули к железным створкам. – Света, садись!
На этот раз девушка выполнила команду без колебаний, правда предварительно усадила за мной сына. Тем временем блокирующая балка отошла в сторону, и одна из створок уже могла быть открытой.
– Толкай! – перевёл я ствол пистолета в лицо пацану, и тот послушно упёрся руками в тяжёлую воротину.
А я выжал сцепление, воткнул первую передачу и поддал газку. «Юпитер» послушно сорвался с места, и мы выскочили в узкую щель.
Судьба города теперь меня мало заботила, оставалось проскочить засаду тварей и как-нибудь умудриться не заработать очередь в спину от своих. Потому, как только мы покинули пределы крепости, я резко свернул влево и с рёвом помчался под самой стеной. Так мы хотя бы попадали в слепую зону защитников.
Вот только нападавшие прекрасно видели нас в холодном свете ультрафиолета. Пули защёлкали по кирпичу в опасной близости и долго так продолжаться не будет. Рано или поздно по нам попадут и хорошо, если не зацепят мотоцикл. Стоит хоть на мгновение остановиться, и мы покойники, а всё что я сделал до сего момента – напрасно.
Второй удар пяткой по ножке переключения, газ на всю и на третьей скорости, рискуя завалиться на бок, я повернул вправо. Света вцепилась в меня мёртвой хваткой, прижалась всем телом и кажется скулила. Но именно это помогло мне завершить манёвр и не завалиться на бок. Хуже нет, когда задний пассажир начинает дёргаться.
Грунтовка вывела нас в овраг, в котором засели твари, что напали на город. Они попытались нас остановить, но слишком туго соображали, всё же мы выскочили к ним неожиданно, словно чёртик из табакерки. А едва преодолели подъём, я тут же свернул влево, сбивая прицел. Запоздалая очередь прошлась по чахлым кустам за спиной, а мы уже гнали подальше от места событий.
Глава 5. Плен
29 июня 2024 г.
Из подвала я выскочил, словно ужаленный, и, не разбирая дороги, рванул в фойе, где, как оказалось, меня уже ждали. Не совсем меня, конечно, но глупо было думать, что получится выбраться вот так, запросто. Однако мозг отказывался подчиняться, сейчас моим телом владел страх. И первое, что я сделал, когда увидел двоих у входа, резко затормозил, отчего растянулся на полу, а затем быстро сорвался в противоположную сторону, вот только нормально подняться на ноги не удалось.
Представляю, как это выглядело со стороны, когда я «рвал когти» на четвереньках. Однако мне было совсем не до смеха, в отличие от караульных у двери. Те как раз взорвались громким гоготом, но и о своих обязанностях не забыли. Живот взорвался острой болью от пинка одного из ублюдков. На сём моё сопротивление было сломлено.
Это только в кино после такого удара герои подпрыгивают, как ни в чём не бывало, и продолжают схватку. На самом же деле я едва сдерживался, чтобы не опорожнить кишечник прямо в штаны. Такую боль превозмогать невозможно, кто бы что ни говорил.
Второй пинок в лицо я заработал, когда попытался подняться. Сознание это из меня не вышибло, а вот ориентация в пространстве исчезла, и я вновь свалился на грязный пол, ощущая привкус крови. Кажется, мне сломали нос.
– Что делать с этим мешком дерьма? – прозвучал голос одного из них.
– Давайте к остальным, раз он не хочет по-хорошему, – ответил Серёга. – Сука, чем это он меня так?
– Да на нём цепь серебряная, смотри, – ответил третий голос, после чего мне в живот прилетел ещё один болезненный пинок.
И на сей раз я не удержался, желудок вывернуло наизнанку. Хорошо, что в этот момент я лежал на боку, иначе попросту захлебнулся бы в собственной блевотине.
Кто-то потянул за цепочку, а вскоре я почувствовал щелчок, после которого натяжение ослабло. Скорее всего, её перекусили, потому как сделана она была на совесть, Лёха постарался.
Он давненько промышляет плетением, говорит: «Нервы успокаивает». Но главное не это. Цепь он подарил мне на день рождения, довольно увесистую, граммов под сто, пропаял каждое звено, и вышла она настолько уверенной, что я без проблем смог бы на ней повеситься. Потому и не было у этих уродов другого варианта, кроме как перекусить её.
И снова не о том думаю… Серебро, мать его, в сраку! Оно спасло мне жизнь, не позволило Серёге вцепиться в глотку, а это уже кое-что! Выходит, не такие уж они и бессмертные. Жаль, что информация попала ко мне слишком поздно…
А с другой стороны, что бы я сделал? Вот сейчас, при нынешней ситуации? Взялся бы отбиваться от уродов цепочкой? Ну, это как минимум смешно, да и вряд ли получится. Нет, может, пару раз взмахнуть мне и позволили бы, а дальше бы всё одно – огрёб.
– Попробуешь дёрнуться, и я тебе ноги сломаю, уяснил?! – один из двойки, что охраняли фойе вечерней школы, рывком поднял меня на ноги и прошипел эту фразу прямо в лицо, после чего швырнул вперёд, словно нашкодившего котёнка. – Пошёл…
Заработав обидного пинка под зад, я едва снова не полетел на пол. Позади раздались ехидные смешки и чтобы не выхватить повторно, я поспешил к двери.
Снаружи кипела работа, иначе это не назовёшь. Оказывается, не я единственный, кто смог спрятаться и выжить. Народу, кто умудрился избежать кровавого месива, хватало. Их сейчас выстраивали в одну колонну справа на площади. Туда же подогнали автобусы, в которые постепенно загоняли живых.
Возле мертвецов тоже кипела какая-то деятельность. Несколько человек, подгоняемых пинками и затрещинами, растягивали их из общей кучи и аккуратно складывали штабелями слева. Если судить навскидку, выжить удалось примерно половине, остальным не повезло, хотя последнее утверждение может быть спорным. Ни я, ни кто-либо другой понятия не имели, что вообще происходит, куда нас увезут и зачем.
Я внимательно всматривался в лица тех, кто оказался в стане живых, пока меня вели к одному из автобусов. Взгляд иногда цеплялся за знакомых, но ни Лёха, ни Настя так и не попались. Выжили они, удалось им сбежать, или уже находятся в одном из автобусов, а может быть, лежат сейчас там, среди стройных рядов покойников? Не понять, а на вопрос, скорее всего, ответят очередной затрещиной.
– Шевелитесь, полтора часа до рассвета, – одновременно шикнули рации на груди у конвоиров.
– Принял, – отозвался тот, что находился рядом со мной. – Чё уставился, лезь давай!
Сопровождаемый очередным подзатыльником, я молча подчинился и вошёл в автобус. Все сидячие места были уже заняты, но это мало кого заботило. Нас постепенно сбивали кучкой на задней площадке, и народ всё продолжал подниматься в салон. Внезапно со стороны улицы раздался какой-то шум, и люди быстро прилипли к окнам.
Кто-то попытался сбежать, но его поймали буквально через пару метров и теперь вовсю куражились, разбивая лицо в кровь ногами. Судя по всему, они намерены забить его насмерть, в назидание остальным, и это на сто процентов сработает. Даже находясь на отдалении, в салоне автобуса, зрелище вызывало страх.
– Это что же такое делается-то? – пробормотал мужик у задней двери.
– Пиздец нам, – буркнул в ответ тот, что стоял по соседству. – Меня лучший друг вырубил, мы с ним с колясок вместе, как братья, а он мне по башке…
– А у меня сноху сестра родная загрызла, – всхлипнула женщина на заднем сиденье. – Прям на глазах у сына. Ужас-то какой…
Женщина вновь разревелась. Никто не кинулся её успокаивать, мрачных лиц вокруг, как и трагедий, здесь хватало у каждого.
– Это, блядь, что за хуйня?! – прогремел голос с другой стороны автобуса, и все люди мгновенно переметнулись в левую часть салона.
А там и вправду творилось нечто невероятное. Такое попросту не укладывалось в голове, это было невозможно. Мертвецы, те, что лежали штабелями – они поднимались. Перепачканные в крови, в разорванной одежде… И это зрелище вызывало ещё больший ужас, чем избиение при попытке к бегству. Адреналин у некоторых зашкалил, и салон автобуса быстро заполнился запахом рвоты.
Какой-то пацан не выдержал, запаниковал и с воплем: «Выпустите меня», попытался выскочить наружу. Ему удалось сделать лишь пару шагов, а затем прозвучал выстрел. Мозги брызнули на лица в толпе у двери, по салону разлетелся вздох ужаса, люди подскочили с мест и устремились на заднюю площадку. Не обошлось и без очередных приступов рвоты.
В повседневной жизни мало кто сталкивается со смертью в реальности. Да, на экранах телевизоров и телефонов она мелькает часто, но то другое и от действительности отличается очень сильно. А уж как подобные образы влияют на психику, и говорить нечего.
В течение пары минут наш транспорт был полностью укомплектован. За руль уроды посадили одного из своих, а ещё один занял место в проходе, с АКСУ на груди. Рыкнул дизель, двери закрылись и вскоре колонна, состоящая из нескольких автобусов, потянулась на выезд с площади.
А я всё не мог отвести взор от оживающих мертвецов. Что-то резко изменилось в них, неуловимое, едва заметное глазу. С виду они оставались всё теми же людьми, но вот их взгляд, из него словно ушла жизнь, нечто такое, что делает человека тем, кто он есть.
Автобус вывернул на центральную улицу и направился на выезд из города. Вряд ли нас повезут куда-то далеко, это вполне логично, если брать за основу услышанное. Твари волновались, что скоро рассвет, а за рулём сидит один из них. Видимо, солнце ядовито для них так же, как и серебро, а это уже слабость. Мне бы хоть один шанс, и я обязательно этим воспользуюсь.
Мозг разрывало от вопросов. Начиная от: «Куда нас везут и почему мы до сих пор живы?», заканчивая: «Кто они, мать их, такие и с какого хера ожили трупы?» Естественно, ни на один из них ответов не поступало, вот только потоку сознания было плевать, и оно продолжало подкидывать новые. И самый основной: «Это дерьмо происходит только у нас или по всему миру?» От ответа на него очень многое зависело, если не всё.
Тем временем автобус покинул город, добрался до Подлипок и свернул вправо к деревне Торбаево, а я, кажется, начал догадываться, куда нас везут. Там расположился довольно мощный, в масштабах нашей области, колхоз. Всё правильно, зачем создавать что-то новое, когда есть уже готовое, довольно не плохо защищённое место.
Высокий забор, колючка по периметру, сторожка на въезде, а всё остальное под камерами видеонаблюдения. Да, эти ублюдки боятся солнечного света, но кто сказал, что они сейчас выгрузят нас и отправятся спать?
Транспорт замер, двери распахнулись и начался обратный процесс. Нас выстроили в одну колонну и гуськом, под крики, пинки и затрещины, сопроводили в один из ангаров. Загнали в дальнюю часть, после чего закрыли перегородку из рабицы. Была ли она здесь всегда, а может, её построили специально и относительно недавно – не понятно. Но в любом случае, они подготовились и сделали это очень хорошо.
С нами остались пятеро, все вооружены, но разномастно. Обрез, две охотничьи пятизарядки, пистолет ПМ, который забрали у полицейских, что дежурили на площади и АКСУ, скорее всего, из тех же запасов. Не вот какой арсенал, но чтобы сдержать безоружную, до смерти перепуганную толпу, более чем достаточно.
Пол ангара забетонирован – о подкопе можно забыть, стену незаметно тоже не вскроешь, ну а спереди поджидают пять вооружённых охранников. Об условиях содержания и разговаривать не стоит, даже соломы на подстилку выдать не соизволили. Да уж, положение так себе.
Я отошёл к дальнему концу помещения и уселся на пол, ко мне тут же подвалил мужик, который первым удивлялся происходящему в автобусе.
– Как звать? – спросил он и уселся рядом.
– Морзе, – почему-то вместо имени я назвал фамилию, она же, как кличка сопровождает меня всю жизнь.
– Ясно, меня Рустам, – он протянул руку для пожатия и я нехотя ответил.
Его компания сейчас казалась лишней, без него голова пухнет, однако нахер не пошлёшь, кто знает, сколько нам тут ещё сидеть и для каких целей. Может, его смотрящим ещё сделают – не стоит исключать, так что лучше не накалять и без того гнетущую атмосферу.
– Как думаешь, нас убьют? – как-то слишком просто, без сожаления, что ли, спросил Рустам.
– Без понятия, – честно ответил я.
– Дела-а-а, – вздохнул тот и замолчал.
Пауза затянулась. Было видно, что он хочет поговорить, но никак не может подобрать тему. А мне как раз напротив, трепать языком совершенно не хотелось.
– Интересно, кто они такие? – всё же продолжил тот.
– Ублюдки, – с ухмылкой ответил я.
– П-хах, это уж точно, – поддержал меня он. – Я видел, как по ним менты стреляли и точно могу сказать, что попадали. Только им хоть бы хрен.
– Угу, – кивнул я.
– Ты тоже заметил?
– Да, они почти возле меня стояли.
– Дела-а-а, – снова вздохнул тот. – Это что же, они бессмертные получаются?
– Так не бывает, – покачал я головой. – Днём всё было спокойно. Они вообще появились после заката, я видел, как они пришли. Да и по рации сообщение слышал, когда меня к автобусу вели, они боятся солнца.
– Иди ты? – удивлённо уставился на меня мужик. – Упыри, что ли, какие?
– Я, по-твоему, на Ведьмака похож?
– Дела-а-а, – опять выдал Рустам. – Может, они с рассветом спать лягут?
– Угу, обязательно, – изобразил я очередную ухмылку. – А ещё ключ от двери под калиточку подсунут.
– Выпустите меня! Вы не имеете права! – раздался истеричный вопль от перегородки.
Какая-то женщина переборола первичный шок и бросилась с криками на рабицу. Мы с Рустамом даже поднялись на носочки, чтобы рассмотреть, чем закончится шоу. А всё произошло до неприличия просто, хлопнул пистолетный выстрел, и истеричка рухнула на пол, обдав задние ряды ошмётками мозгов, вперемешку с осколками черепа.
Толпа среагировала мгновенно. Ангар наполнился визгом, а мы с Рустамом вынуждены были прижаться к задней стенке строения, чтобы нас не затоптали.
– Заткнулись все! – рявкнул стрелявший. – Ещё один писк, визг или ещё что-то подобное, спалю всех к ёбаной матери!
Как ни странно, но это подействовало. Люди сразу притихли, хотя испуганный ропот гулял по углам ещё какое-то время. А угроза вряд ли была пустой, бензина здесь с запасом на всех хватит. Ну а о законном отношении к людям даже речи идти не может. Не похоже, что они здесь для нас убежище организовали.
Вообще непонятно, для чего мы им нужны. То, что хорошего ждать не стоит, оно и без лишних слов понятно, однако убивают пока в целях наведения порядка. Может, мы как скот для пропитания? Про запас, так сказать.
– Ну, и что думаешь? – шёпотом спросил Рустам.
– Поспать думаю, – ответил я. – Пока есть такая возможность и тебе советую. Ночка у нас, скорее всего, снова будет весёлой.
– Да меня трясёт всего, какой нахер спать?!
– Угу, – я постарался сделать вид, что уже задремал, лишь бы он поскорее отстал со своими тупыми вопросами.
А спать на голом бетоне – то ещё удовольствие. В июне ночи теплом не балуют, плюс в помещение не проникает солнечный свет, отчего воздух здесь стылый, влажный. Мелкие камушки постоянно врезаются то в руку, то в рёбра, к тому же приходится постоянно ворочаться с боку на бок из-за жёсткой основы. В общем, не сон, а сплошное мучение.
Ближе к обеду в ангаре стало настолько душно, что ни о каком сне я больше думать не мог. Жар от разогретого солнцем металла, казалось, превратил помещение в огромную духовку. Ну и, само собой, никакого туалета, даже ведра не поставили.
