– Да, конечно, – ответил Роберт за меня и кивнул, чтобы я отдала медсестре ребенка.
Она положила девочку на пеленальный столик и принялась переодевать. Я наблюдала за ее действиями и ощущала себя так, словно меня приложили чем-то тяжелым по голове. В предложении Роберта была толика здравого смысла. Он хотел не так уж и много, а я могла дать девочке заботу и тепло, но все это было чревато необратимыми последствиями. Не будь той ночи и Сафины, я бы даже не думала сейчас над ответом.
– Вот так, моя маленькая… – ласково приговаривала медсестра, перевернув Дамиру на животик.
Мы с Робертом молча наблюдали за ребенком. Я размышляла над его словами, и понимала его чувства, он боялся, что Дамира будет ощущать нехватку родительской любви… И в чем-то он, конечно, был прав.
– Что с пятном под лопаткой? – спросил Роберт, а меня словно с ног до головы обдало кипятком.
Пятнышко под лопаткой? Мне не послышалось?
– Меченая девочка! – довольно усмехнулась медсестра. – Будет счастье от папы. Вроде больше не увеличивается в размерах, Роберт Рустамович, но лучше наблюдать…
– Полина?
Я схватилась за стену. Мне стало нехорошо. Этот день, кажется, решил меня окончательно добить?
– Тебе плохо? Полина…
Я почувствовала руку на своем плече, Роберт всматривался пристальным взглядом мне в лицо.
– Я… Со мной все в порядке. Извини, Роберт. Мне пора… – я отозвалась слабым голосом.
На ватных ногах покинула палату, словно в тумане дошла до лифта и нажала на кнопку. Так паршиво мне было лишь однажды: наутро после проведенной ночи с Робертом и последующей встречи с Шалимовым-старшим, из-за которого и случился весь этот кошмар.
– Полина! – Роберт окликнул меня, когда я уже выходила из здания. – Что случилось? – он остановил меня, схватив за локоть. – Я обидел тебя своим предложением?
Как никогда я была близка к тому, чтобы во всем сознаться, вывалить на него правду, но не проронила ни слова, потому что понимала, что не смогу этого сделать. Духу не хватит. Я совсем не знаю Роберта. Что он за человек? Какие шаги предпримет, узнав обо всем? Возможно, решит отгородить меня от общения с обоими детьми? Зная, каким ужасным человеком был его отец, могла предположить, что именно такое развитие событий меня и ждало.
– День был тяжелый. Я хочу отдохнуть. Спасибо, что позволил мне ее увидеть… Если ты разрешишь изредка ее навещать, буду очень благодарна, но… Я должна отказаться от твоего предложения.
8
Полина
Красивое лицо Роберта помрачнело, а глаза утратили живой блеск. Рядом с дочкой он был совсем другим. Шалимов долго смотрел на меня, а я вконец растеряла последние крохи самообладания под его пронзительным взглядом.
– Идем, я отвезу тебя, – шумно выдохнул он, словно устал от этого дня так же сильно, как и я.
Мне не хотелось оставаться с ним наедине, но желание оказаться в номере и лечь на кровать, чтобы забыться ненадолго сном, пересилило, и я пошла за Робертом к машине. Возможно, я подумаю над тем, чтобы рассказать ему правду, но уже в Питере. Не сейчас и точно не сегодня. Даже не представляю, какой силой духа необходимо обладать, чтобы произнести это вслух. С виду он и близко не походил по характеру и поведению на своего ужасного, деспотичного отца. Но может быть, это всего лишь маска? А настоящего Роберта я еще узнаю? От осинки не родятся апельсинки…
Погода окончательно испортилась. Дворники счищали влагу с лобового стекла. Роберт не сводил внимательного взгляда с дороги, а я, повернувшись в его сторону, рассматривала идеальный профиль лица, думая о том, что правда про нас с Кристиной вызовет у Шалимова шквал негативных эмоций. Мама и папа с детства приучали нас, что обманывать нехорошо, даже если ложь во благо. Хотя какое уж тут благо? Я надеялась, что Кристина будет счастлива в браке, а вот оно как все получилось…
– Полина, я погорячился, когда предложил тебе деньги, – спокойным голосом начал Роберт. – Давай, мы сделаем вид, что я этого не говорил, а ты не отказывалась от Дамиры? Я не тороплю тебя с ответом, – он мельком взглянул на меня, а я не знала, что сказать, потому что чувствовала себя опустошенной и разбитой. – Это ведь из-за денег, да?
– Я не отказываюсь от общения с девочкой, просто… Не готова ничего менять в своей жизни, тем более уходить с работы или изображать с тобой фиктивную семью. Жить на два дома у меня не получится. Ты как себе это представляешь?
– Пока не знаю, – он пожал плечами. – Со временем разберемся. Но ты совершенно не производишь впечатления человека, которому безразлична судьба моей дочери. Я беру свои слова обратно по поводу того, что случившееся между вами с сестрой меня не касается, – Роберт выдержал небольшую паузу и спросил: – Что случилось?
Я видела, как он нахмурился, продолжая следить за дорогой.
Что я должна была ему ответить? Что его отец был подлым мерзавцем, который незадолго до их свадьбы с Кристиной натравил на нее шайку отморозков, а те изнасиловали девушку, чтобы никакой сделки между нашими отцами не состоялось? Но Роберт был за рулем, не хватало угодить в аварию после таких признаний. Да и не факт, что он мне поверит…
Стоило мне подумать об аварии, как нашу машину подрезала другая. Роберт громко выругался и вывернул руль, стараясь избежать столкновения, а нас занесло на скользкой от дождя дороге. Я вцепилась онемевшими пальцами в ручку двери, автомобиль развернуло на сто восемьдесят градусов и ощутимо встряхнуло, когда Роберт ударил по тормозам. Из моего горла вылетел испуганный вопль, я зажмурила глаза, думая в этот момент о Сафине. Если меня вдруг не станет, то она отправится в детский дом, потому что кроме меня у нее никого не было…
– Ты как? – донесся до меня далекий и встревоженный голос Роберта. – Полина? Не молчи.
Я почувствовала на своем лице руки и широко распахнула глаза.
Сердце бешено стучало в груди. Уши были заложены.
– Испугалась… – тихо отозвалась я и посмотрела в окно, чувствуя как на грудь что-то капает. От осознания, что все обошлось, меня накрыло волной облегчения.
– У тебя кровь, – Роберт достал салфетки и положил упругую упаковку мне на колени, а сам открыл дверцу и выбрался из машины, впуская в салон прохладный воздух.
Его не было от силы минут пять или семь, он вернулся в машину злой, мокрый. Взъерошил волосы на голове, завел двигатель и развернул автомобиль, освобождая проезд другим.
– Нас подрезали. Подонок даже не остановился, – он взглянул на меня и задержал взгляд на окровавленной салфетке в моей руке. – Извини, – выдохнул он.
Похоже, что день у меня не задался с самого утра.
– Все нормально?
У меня сильно кружилась голова, и шла кровь из носа. Такое у меня случалось часто после рождения Сафины, стоило немного понервничать.
– Это от испуга. Кровь сейчас остановится, – я отвернулась к окну.
Несколько минут мы ехали в полном молчании, а потом Роберт заговорил:
– После выкидыша, буквально сразу же в первый месяц после свадьбы, Кристина сильно сдала. Очень переживала, врачи говорили, что если она забеременеет снова, то это будет чудо. И вот оно случилось… – грустно улыбнулся он. – Только вышло все как-то уж совсем печально. Я ума не приложу, что делать с ребенком. Столько всего разом навалилось: смерть отца и Кристины, похороны, мать, которая без конца плачет и причитает, уход за младенцем. Я не пытаюсь вызвать в тебе жалость, но как женщина ты должна понимать, что для сестры значила эта беременность после множества безрезультатных попыток стать мамой.
– Выкидыша? – сипло переспросила я.
– Да, мы не афишировали это в семье. Срок был небольшой.
Нет, я полагала, что рано или поздно нам с Кристиной придется ответить за подлог, но я даже и подумать не могла, что забеременею после той ночи с Робертом, хотя сделала все, чтобы этого не случилось. Только судьба распорядилась иначе… И сестра тоже забеременела, но не от Роберта, потому что сразу же после свадьбы он уехал на месяц из города, а она панически боялась с ним близости и переживала, что не вынесет его прикосновений после всего случившегося. Скорее всего, ребенок Кристины был от кого-то из насильников, только почему она мне ничего об этом не сказала?
– Есть записи с видеорегистратора машины, в которой погибли твой отец и Кристина?
– Почему ты интересуешься? – Роберт удивленно на меня посмотрел.
Зная страх сестры перед Шалимовым-старшим для меня было очень странно услышать, что они погибли в один день. Оставалось только догадываться, что там случилось на самом деле.
– Я хотела спросить у тебя, как это случилось.
– Отцу стало плохо с сердцем. Он давно жаловался на него… Потерял сознание за рулем.
О мертвых нельзя выражаться плохо, но сейчас бы я поспорила с Робертом, что у Шалимова-старшего было сердце.
– Машина перевернулась, записи не подлежат восстановлению.
Я пыталась по кусочкам собрать общую картину из всего, что узнала от Роберта, и на ум пришло лишь одно: Рустам Альбертович все же уничтожил Кристину и избавился от навязанной невестки. Не удивлюсь, если и деньги, какие она якобы отправляла мне, он вымогал из нее через своих людей, чтобы потом все это использовать против нее или шантажировать. Но это все только предположения… А может быть, Шалимов успокоился и смирился с тем, что союз, который он всеми силами пытался расстроить, нашел отклик в сердце единственного сына? Судя по всему, что я услышала от Роберта, он хорошо относился к моей сестре.
– Полина, – я вздрогнула, услышав свое имя, и перевела на него встревоженный взгляд.
– Извини, я задумалась… Что ты спросил? – заметив, что машина остановилась у отеля, я схватилась за ручку двери.
– Когда ты возвращаешься в Питер?
– Завтра… У меня поезд завтра вечером, – тихо отозвалась я.
– Тебя проводить? Уверена, что с тобой все хорошо? Ты выглядишь неважно…
– Нет, не стоит. Правда, не стоит, Роберт. Со мной все в порядке. Спасибо, что показал Дамиру.
Не желая больше вести разговоров о прошлом, я открыла дверь и выскочила на улицу. И лишь когда оказалась в номере, прислонилась спиной к двери и осела на пол, чувствуя, как больно сжимается сердце. Мне казалось, я задыхаюсь, а каждый глоток воздуха обжигает мне легкие.
9
Полина
– Привет! Как добралась? Не ожидал, что ты позвонишь и попросишь встретить тебя, – Быстров коснулся губами моей макушки и сжал в спасительных объятиях.
– Спасибо, что встретил меня… – я прижалась к нему и на секунду почувствовала себя защищенной. Захотелось остаться в этом мгновении, забыть о своей поездке в родной город. И о Роберте тоже.
Со вчерашнего дня я думала о нем и всей ситуации, которая сложилась между нами после смерти Кристины, и поняла: не смогу находиться рядом с Шалимовым, тянуть этот груз и без конца обманывать мужчину. Физически и морально это было тяжело. Утром снова шла кровь из носа от всех волнений и переживаний, я неважно себя чувствовала, и сейчас мне была необходима помощь и поддержка, которые мог дать только Паша. Одна я не справлюсь.
– Ну ты что, Поль?
Я судорожно втянула знакомый запах туалетной мужской воды и подняла глаза к лицу Быстрова.
– Что случилось? Может уже расскажешь?
Без понятия, куда подевался мой самоконтроль и выдержка. Как никогда я чувствовала свою уязвимость. И не отказалась бы от плаща-невидимки, чтобы в таких вот сложных жизненных ситуациях прятаться от людей, которые могут причинить боль.
– Да, расскажу. Пошли в машину?
Я безумно соскучилась по Мышке и впервые возвращалась из поездки без гостинцев. Нужно будет попросить Пашу заехать в торговый центр. Оказавшись в салоне автомобиля, я начала свой сбивчивый рассказ о сестре и ее смерти, даже про мужа сестры рассказала, о его предложении принимать участие в жизни малышки. Умолчала лишь о том, что он отец моей Сафины. После такой правды сомневаюсь, что Паша захочет продолжать со мной отношения. Боже… С какой стороны ни взгляни на нашу с сестрой ситуацию, она выглядела ужасающе, а с годами это понимание становилось только отчетливее. Никакой плащ не спасет от такого стыда.
– Мне жаль. Терять близких больно. Почему ты сразу мне не сказала? Что за привычка все держать в себе, Поль? – он посмотрел на меня выразительными глазами. – Я же всегда готов прийти на помощь. Взял бы отгулы, вместе поехали. А знаешь… – он задумался. – Хочешь, я сам встречусь с этим мужем твоей сестры и поговорю с ним?
– Я тебе не за этим все рассказала, а потому что очень переживаю за девочку. Она ведь одна осталась. Ты даже представить не можешь, как это тяжело без помощи родных воспитывать ребенка…
– Ты говорила, что он богатый человек? Так вот с его достатком вполне можно заниматься воспитанием со штатом прислуги, – хмыкнул он. – Нашла о чем переживать.
– Ты не понимаешь…
– Нет, Полина. Я как раз все понимаю, что хочет этот человек. Скинуть на тебя часть своих забот о ребенке. Нет, решать, конечно, тебе, но… Тебе кто-нибудь помогал воспитывать Сафину? Ну они с сестрой как-то участвовали в вашей жизни? Рядом с вами кто был? Подруга твоя и старики эти, которые тебя приютили? Иногда твоя жертвенность и доброта за гранью моего понимания. Нужно становиться хладнокровнее. Как ты собираешься заведовать клиникой? У тебя есть стержень, но ты слишком мягкая.
Нечто такое я ожидала услышать от Павла. И это оказалось именно тем, что мне сейчас было необходимо. Встряска. Роберт разбудил во мне давно забытое чувство беспомощности. Тот месяц после свадьбы Кристины… Нам было тяжело пережить все события, которые разом свалились на нашу семью, как снежный ком. Каждый из нас по отдельности собирал себя по кускам, а мы с сестрой осознали, что на самом деле произошло, лишь незадолго до ее свадьбы с Робертом: отец провернул неудачную сделку, лишился больших денег и бизнеса, а Шалимов решил кардинальными методами избавиться от неугодного, ставшего вмиг обременительным, брака единственного сына на дочке нищего партнера. За несколько дней до свадьбы Кристину поймали на улице два отморозка, когда она возвращалась с занятий, запихнули в машину и изнасиловали. Сестра запретила об этом рассказывать родителям. Я видела, как она тяжело отходила от шока и, будь на ее месте, не пережила бы такого, сломалась. А она взяла себя в руки. Не сразу, но взяла. Глядя на нее, я тоже пыталась держаться, хотя совершенно не понимала, что делать. Их брак с Робертом был давно оговоренной формальностью, он вот-вот должен был вернуться из-за границы, а тут такое…
Наутро, после ночи, которую я провела с Робертом, Рустам Альбертович позвал меня к себе в кабинет. Думая, что перед ним стоит Кристина, он схватил меня пальцами за подбородок и с ненавистью сказал, что я надолго не задержусь в его доме, а он найдет способ расстроить эту сделку и брак. В сердцах, даже толком не понимая, что делаю и говорю, я выплеснула ему в лицо, что его план с изнасилованием провалился, а его люди перепутали нас с сестрой. Пригрозила, если он не оставит меня в покое, то Полина предаст огласке методы его влияния на других людей, а от репутации уважаемого человека с глубокими священными принципами ничего не останется. Навряд ли эти слова тронули ледяное сердце чудовища, но тогда Шалимов-старший отпустил меня, а Кристина и Роберт после его возвращения из командировки переехали в другой дом. А я… Как и мечтала, отправилась в Санкт-Петербург, перевелась в медицинский, придумав для родителей историю о несчастливой любви. Готовилась к родам, мама обещала помочь с малышом, радовалась, что они с отцом станут дедушкой и бабушкой, родители купили билеты на самолет, чтобы помогать нам с дочкой первое время. Только их самолет разбился, а внучку они так и не увидели. С тех пор я на дух не переносила небо и панически боялась летать.
– Через три дня у нас совет директоров, помнишь? – спросил Паша.
Он припарковал автомобиль у моего дома, и мы вышли на улицу.
– Помню. Но честно признаюсь, еще не думала над твоим предложением. Извини…
– Да что тут думать, Полина? Соглашайся. Буду помогать на первых порах, а потом вклинишься в процесс, и все пойдет как по маслу. Ты умная, справишься.
– Спасибо, Паша, – я прижалась к нему, а он крепко обнял меня.
Мне хотелось бы доверять этому мужчине, почувствовать связь между нами, но все выходило так, словно я пыталась убедить себя, что у меня есть чувства к Быстрову. А были ли они на самом деле?
Договорившись, что встретимся завтра на работе, я попрощалась с Пашей и, поцеловав его в губы, направилась домой. Весь вечер я собиралась провести вместе с дочкой, очень соскучилась по Мышке, а после поездки в Казань внутри поселилось одно желание: крепко обнять ребенка и не отпускать от себя как можно дольше.
– Полина, ты почему опаздываешь? – раздался в телефоне недовольный голос Быстрова. – У нас сегодня встреча с Мирзоевым и подрядчиками. Саттар Эммануилович не приемлет такого отношения к работе, ты же хочешь зарекомендовать себя, как хороший сотрудник?
Я кивнула Мышке, чтобы садилась на стул, и нахмурилась, потому что не привыкла, чтобы Паша разговаривал со мной в таком тоне.
– Я уже в здании клиники, буду в твоем кабинете через пять минут, – сбросила вызов и принялась расстегивать курточку Сафины. – Дочка, я сейчас должна быть на совещании. Ты сидишь тихо в моем кабинете и занимаешься поделками и рисунками. Хорошо?
Сафина послушно кивнула.
Мышка обожала, когда я брала ее на работу. Воспитатель из садика позвонила утром и сообщила о форс-мажоре слишком поздно. Времени вызывать на подмогу Тихомировых уже не было, и я решила взять Сафину с собой, а в обед Ефим Петрович и Мария Сергеевна заедут за ней и заберут к себе, потому что мне предстояло ночное дежурство.
– Мам, ты не переживай, – Мышка расположилась за столом, положила на колени сиреневый рюкзачок. – Я буду рисовать и из кабинета ни ногой.
– Вот и отлично, – я подошла к зеркалу, поправила прическу, мазнула блеском по губам, накинула халат и побежала в кабинет к Быстрову.
Всегда старалась быть пунктуальной, собранной и не позволяла себе такой роскоши, как опоздание. Если только очень редко и всегда по уважительной причине. И надо же было этому «редко» случиться именно сегодня. А еще я дико волновалась, потому что не хотела ничего менять в своей жизни, брать дополнительную ответственность, но и деньги были нужны позарез. Погашать кредит, за квартиру платить, за садик, за кружки Сафины. Одной тянуть это все было очень тяжело. Я крутилась изо дня в день как белка в колесе, чтобы заработать копейку.
Постучав в дверь, я опустила ручку вниз и, извинившись за опоздание, прошла к столу. Поймала осуждающий взгляд Паши и снова почувствовала себя не в своей тарелке, что в такой ответственный день опоздала на работу. Все один к одному! Присев на свободное место, окинула присутствующих беглым взглядом, и заметила Роберта, который спрятал телефон во внутренний карман пиджака и, прищурившись, направил на меня все внимание.
– Ну вот теперь можно приступать, – донесся бодрый и радостный голос Быстрова. – Хочу представить вам Валееву Полину Аркадьевну, нашего молодого, перспективного специалиста, готового возглавить новый филиал…
Я почти ничего не слышала, что он говорил.
