Андрей Юрьевич Туркин "Под полной луной"

Безумие завораживает…Ты силишься отвести взгляд, но не можешь. И смотришь, как немыслимое нечто взбирается на крыльцо старого фермера. Оно воет, вгрызаясь в каждый сантиметр чуждого ему мира. А по другую сторону наблюдаешь за восставшим из снежной могилы чудовищем. Его замороженные суставы хрустят при каждом движении, вгоняя в панику и ужас. А из канализации лезут полчища прокаженных, гонимые древним кровожадным божеством…Взошла полная луна и начинается время монстров…

date_range Год издания :

foundation Издательство :Издательские решения

person Автор :

workspaces ISBN :9785005984357

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 14.06.2023

Небо затянуло плотным кольцом туч. Начинало смеркаться, отчего все происходящее представало моему взору в сером цвете. Я не отрываясь наблюдал за оборотнем, боясь пошевелиться. Зная из легенд природу этих существ, а также их силу и выносливость, прекрасно понимал, что ни оружие, ни бравые охотники не защитят меня, если ситуация выйдет из-под контроля.

Медленной поступью ко мне подошел Ипполит и положил руку на плечо:

– Что, Малец, замер как вкопанный? Испугался?

Я видел, что он сам изрядно напуган, однако держит эмоции под контролем. Нездоровый блеск в глазах и едва уловимый скрежет зубов выдавали истинные чувства Ипполита.

И что следовало ответить этому грозному здоровяку, интересующемуся, не боюсь ли я, когда он сам едва держал себя в руках?

– Нет, – твердо сказал я, словно бросая ему вызов, – просто замерз немного. С болота тянет сыростью.

Это являлось правдой, но лишь отчасти. С заходом солнца, действительно, понизилась температура и усилился ветер. С этим и не поспоришь.

Я с достоинством выдержал оценивающий взгляд Ипполита, ни разу при этом не моргнув. Наконец, он натянуто улыбнулся, похлопал меня по плечу и двинулся к остальным.

Шум толпы за забором постепенно стихал. Народ, понимая, что с наступлением темноты лучше держаться от узницы монстра подальше, расходился. Я недоумевал, почему те трое охотников, которые поймали и привели оборотня ко двору Митрофана, не остались с нами? С тремя дополнительными ружьями было бы спокойнее.

А может, я переоцениваю возможности чудовища?

Как бы то ни было, я боялся отвести от него взгляд. Мне казалось, едва я это сделаю, он превратится. И даже понимая, насколько эти мысли глупы, ничего не мог с собой поделать.

Сильно хотелось по малой нужде, но я продолжал упорно стоять на месте и сверлить взглядом пленника.

Он был выше меня примерно на голову, ростом с Митрофана и Ипполита, но моложе их и уже в плечах. Ясный взгляд его говорил о внутреннем спокойствии, лицо не выказывало ни страха, ни паники. Он выглядел обычным человеком; встреть такого на улице, ни за что не догадаешься, что скрывается у него внутри.

Я озадачился: как, собственно, охотники определили, что этот мужчина – оборотень? Не могли ли они ошибиться, и поэтому пленник ведет себя непринужденно, понимая, что ему ничего не грозит?

Тем временем Митрофан с Ипполитом вынесли из сарая большой деревянный стол.

Пока они занимались приготовлениями: искали подходящие чурбаки для сидений, доставали из погреба бутыли с самогоном, двое других мужчин – Григорий и Всеволод – оторопело стояли неподалеку.

– Не спускайте с него глаз, – громко дал наказ Ипполит, – особенно, когда мы к нему спиной.

– Пусть только попробует дернуться, – оскалился Григорий, – я всажу ему картечь в брюхо.

Но верил ли он в свои слова, сказать затрудняюсь. И почему так опасался Ипполит, коли луна еще едва проглядывала над верхушками деревьев, и по всем правилам (какие я когда-либо слышал) покамест оборотень не представлял опасности?

Не имея больше сил терпеть, я направился к туалету. Приставил ружье к стене, бросился внутрь, молясь сделать свои дела как можно быстрее. Я прислушивался к каждому звуку, а сердце порой замирало, когда от охотников доносились вскрики, или что-то с грохотом падало.

Справившись, вновь занял свой пост. Подходить ближе я не решался, намереваясь простоять на этом самом месте вплоть до утра, если потребуется.

Тогда-то и раздался громкий рык Митрофана:

– Снимите с него цепи.

Меня передернуло от его слов. Колени предательски задрожали, и я вот-вот готов был свалиться без чувств.

– Митрофан, это неразумно, – выдержав паузу, возразил Ипполит.

– Этими ржавыми цепями мы его не удержим, а только разозлим, – ответил хозяин дома. – Тем более, еще слишком рано, чтобы его опасаться. Пусть проведет это время как человек, а не как животное.

В тот момент, когда Ипполит медленно направился к оборотню, я крепче сжал ружье. Оно было заряжено и готово к использованию.

– Боишься этого парня? – с усмешкой бросил вслед Митрофан. – Что же будет, когда увидишь зверя?!

– Не боюсь я его, – после этих слов поступь Ипполита стала уверенней. Он подошел к пленнику и, наклонившись, вытащил шплинты из кандалов. Гремя, цепи рухнули под ноги, а мужчина, гордо выпятив грудь, двинулся обратно.

Оборотень был свободен, но так и не предпринимал действий для своего спасения.

А меня разрывало от любопытства: о чем он думает, что может рассказать и прочее. Наконец, каково это – быть оборотнем?

Раньше я никогда не встречал этого человека. Должно быть, он пришел из соседних поселений, когда вода в начале лета отступила, и появилась возможность обойти топи с северной стороны.

На столе, между делом, появились кружки и тарелки. На резном подносе хлеб. Из дома вышел хозяин с огромным парящим казаном. В нем, источая чудный запах, находилось тушеное мясо с картофелем.

Охотники радостно загудели и, побросав свои занятия, сгрудились подле стола. Казалось, больше никому нет дела до оборотня. Про него забыли. Расслабились, предвкушая хороший ужин и выпивку. Ипполит потирал ладони, высматривая подходящий для своего аппетита кусок.

– После такого ужина и помирать не страшно, – весело проговорил Григорий, первым усаживаясь за стол.

– Не торопись ты помирать, – махнул на него рукой Митрофан, – будет тебе еще.

Последним штрихом стала кастрюля салата из огурцов и помидоров, принесенная Ритой. Женщина сразу же удалилась, подогретая сердитым порицанием мужа. На сегодня их двор стал загоном для зверя, отчего мой день рождения и проявление такта по отношению к супруге отступили на задний план.

– Я разолью, – вызвался Всеволод и схватился за бутыль, почти до отказа наполненный мутной жидкостью.

Ловким движением руки он выдернул пробку и закряхтел от удовольствия, когда аромат выдержанного самогона полился в ноздри.

– Напиток богов.

– Два раза прогонял, – с гордостью сообщил Митрофан, усаживаясь рядом.

Огромной ложкой он наполнял тарелку мясом, блаженно принюхиваясь и едва не макая бороду в подливу. А я все стоял, не зная, как поступить. С одной стороны, проголодался, но…

Но страх перед зверем не позволял расточительно относиться к личной безопасности. Его лицо уже смутно просматривалось, оставались лишь общие черты. С заходом солнца быстро темнело, сумрак обволакивал мир, опускаясь все ниже и сгущаясь все сильней.

– Малец, а ты чего стоишь? – махнул мне Митрофан. – Не бойся, оборотень сейчас не опасен. Иди за стол. У тебя же сегодня особенный день.

Нехотя я присоединился к остальным. Нельзя показывать страх. Пусть думают, что я осторожен, а не труслив. Не выпуская из рук ружье, аккуратно сел за стол. К несчастью свободное место осталось лишь со стороны дома, а это означало, что мне предстоит сидеть спиной к оборотню. Передвинуть чурбак я не решился, а потому приходилось озираться, чтобы не подпустить опасность с тыла.

Пока охотники обсуждали ядреный запах самогона, я быстро положил себе два куска мяса, отломил хлеба и жадно принялся есть. В животе заурчало, как только первая порция пищи оказалась во рту – я даже не представлял, насколько голоден.

– Та-ак, – стукнул по столу Ипполит, – Малец, давай-ка, сперва выпьем! За здоровье. Чтоб встретить рассвет живыми и невредимыми.

Я не успел опомниться, как на дне моей кружки заплескалась ядовито пахнущая жидкость. От одного ее вида мне стало дурно. То была гремучая смесь, способная свалить носорога.

Охотники посмеялись, а затем вскинули кружки.

– Эта ночь будет долгой, – Митрофан поднялся на ноги, бросив беглый взгляд на оборотня, – но и мы не пальцем деланы. У нас есть оружие, – демонстративно потряс ружьем, – у нас есть правда. Мой дед однажды встречался с оборотнем, как вы, должно быть, слышали…

Охотники закивали, соглашаясь с хозяином. Даже я знал, каким суровым мужиком был дед Митрофана. О нем до сих пор ходили различные байки, хоть и помер он лет так тридцать назад.

– … и выжил после той незабываемой встречи, – продолжал Митрофан. – Более того, он убил зверя. И знаете, что он тогда сказал?

Охотники отрицательно покачали головами.

– Эта тварь сильна… но не бессмертна. И именно эти его слова я вспомнил сегодня, когда дошла весть о поимке оборотня. Так уж сложилось, что именно мой частный двор стал временной узницей зверя. Но это не проклятие для меня, а возможность стать таким же отважным человеком, каким был мой дед. Это возможность для всех нас. И для тебя, в первую очередь, – Митрофан указал на меня пальцем. – И мы не посрамим наших предков трусостью или отчаянием. После сегодняшней ночи нас будут знать героями, – под конец речи он уже кричал.

Раздался громкий свист и одобрительные возгласы, затем мы ударились кружками и выпили. Для моего непривычного к алкоголю организма самогон показался настоящей пыткой. Горло обожгло адским пламенем, а из глаз брызнули слезы. Большую часть содержимого я успел проглотить, остатки же выплеснулись на землю. Меня скрутило пополам и пробрало диким кашлем.

Охотники в голос засмеялись.

– Ничего, Малец, в первый раз у всех так бывает, – добродушно сказал Ипполит, похлопав меня по спине.

Отставив кружку, я набросился на мясо, желая поскорее избавиться от привкуса самогона. От второй порции тактично отказался, посетовав, что желудок до сих пор не пришел в норму. Но позже обещал присоединиться к остальным и нагнать их по мере возможностей.

– Почему нельзя убить его сейчас? – негромко спросил я у Ипполита, сидящего рядом. – Зачем ждать, пока он превратится?

– Потому что надо убить зверя, а не человека, – ответил охотник. – Если убьем его сейчас, то убьем того парня, что сидит в углу, а не чудовище. Злой дух переселится в его убийцу, и все начнётся заново. Ты понял, Малец? Нужно убить зверя!

– Понял, – я кивнул, не отрывая глаз от Ипполита.

– Еще нужно убедиться, что он на самом деле оборотень, а не сумасшедший, считающий себя им, – вставил Митрофан, – а для этого, как ни крути, придется дождаться превращения.

– Нельзя ошибиться и убить невиновного, – добавил Всеволод.

Я все равно не понимал, как, в таком случае, люди в селе определили, что этот человек оборотень, но задать еще один, по моему разумению, глупый вопрос не решился. Глядя, как охотники опустошают тарелки, как вливают в себя кружку за кружкой, не хотел прерывать их и портить аппетит. Да и мой рот был занят тушеным мясом и рассыпчатым картофелем, так что разговоры пришлось ненадолго отложить.

Наевшись, я громко вздохнул и погладил отяжелевший живот. После такого сытного ужина хотелось откинуться в уютном кресле перед камином…

Но необходимо быть начеку. При каждом подозрительном шорохе я озирался. Так недалеко и до паранойи.

А потом заметил, что и остальные поглядывают в угол двора. Чем темнее становилось, тем больше беспокойства возникало на их лицах. Охотники скрывали напряжение, но оно нарастало, как бы они того не отрицали. Вот только один из них смеется, что-то бурчит, а в следующее мгновение дрожь прокатывается по его телу, улыбка становится натянутой, но не исчезает, чтобы никто этого не заметил, а полные ужаса глаза косятся на оборотня. Затем все встает на свои места.

Я не осуждал их. Только сумасшедшие ничего не боятся.

Но было ли мне спокойнее от этих познаний?

Я считал, они понимают, на какой риск идут, но, похоже, до охотников только теперь стало доходить, на что именно они вызвались.

– Однажды был случай… – завел очередную «песню» Ипполит и принялся во всех красках описывать, как спас красну девицу из лап медведя, и как она его потом отблагодарила на сеновале. И как он в итоге подхватил от нее заразу и два месяца пил вонючие отвары да ходил в туалет со слезами на глазах…

Меня разморило. Должно быть, самогон подействовал только сейчас. Эти ощущения были в диковинку, поскольку крепких напитков я отродясь не пробовал. Бывало, что с соседскими ребятами сливали из родительских запасов немного браги, но по сравнению с варевом, которое мне «посчастливилось» испить сегодня, она казалась парным молоком.

В одном стало легче – страх постепенно отступал. Я все реже оборачивался на пленника; пару раз даже рассмеялся после очередной байки Ипполита, а затем подпер руками подбородок и едва не захрапел.

На улице холодало, но прохлада воспринималась мной как приятная свежесть. Где-то вдалеке ухала сова, чуть ближе, на болоте квакали лягушки и стрекотали насекомые. Ночь вступала в законные права, с каждой минутой приближая нас к неизбежному – к схватке с чудовищем.

В какой-то момент я чуть не отключился, но голос Митрофана, раздавшийся как гром среди ясного неба, едва не заставил меня вскочить с места.

– Пусть оборотень поест последний раз по-человечески!

Разговоры резко оборвались, и наступила гробовая тишина. Ипполит забегал глазами, прикидывая, как отнеслись к словам хозяина остальные.

Но все молчали. Лишь Григорий вынул из ножен длинный зазубренный клинок и положил на стол рядом со своей тарелкой. Ипполит последовал его примеру, тем самым показывая, что не возражает против затеи Митрофана.

– Пусть садится с нами, – в итоге произнес Григорий, – он все-таки еще человек.

Я не мог поверить своим ушам. Они либо уже напились, и у них отключился инстинкт самосохранения, либо решили сыграть в какую-то игру, о правилах которой я не имел ни малейшего представления. Чего они добивались? Пощекотать друг другу нервы? Посмотреть, кто первым выкажет страх, или что-то другое?

– Эй, оборотень, – окликнул Митрофан на правах хозяина, – иди к нам за стол. Голодный, поди?

Не моргая, я смотрел на пленника и молился, чтобы тот отказался от панибратства со своими палачами. Но вопреки моим желаниям и здравому смыслу, он поднялся и направился к столу. Мое тело непроизвольно сжалось. Я задрожал, но не сдвинулся с места, и лишь рука автоматически потянулась к ружью.

– Полено вон там возьми, – указал рукой Митрофан.

Я не хотел сидеть с ним за одним столом, но что мог поделать? Не вставать же. Остальные могли неправильно расценить подобный жест, а мне, кровь из носу, сегодня необходимо держаться на все сто.

Поставив чурбак рядом с хозяином, пленник сел и обвел всех взглядом. После взял предложенную вилку, достал из казана кусок мяса и принялся жадно его поглощать.

– Кто ты? – нарушил молчание Григорий.

– Оборотень, – ответил он.

– Это я знаю. Как тебя зовут?

– Игнатом.

Передо мной сидел обычный человек с обычным голосом и видом.

Любопытство и страх вступили в отчаянную схватку внутри меня. Я выискивал отклонения, которые бы указывали на его отличие от нас, но все попытки оставались тщетны.

– Как ты стал обо… – начал Всеволод, но был резко прерван Митрофаном.

– Хватит. Дайте ему поесть спокойно.

На некоторое время повисла пауза, а по ее окончанию охотники вновь принялись за выпивку. Отыскали кружку и налили оборотню самогон, от которого тот, к слову, даже не думал отказываться.

Я наблюдал, как мужики невольно косятся на пленника, как рука Ипполита дергается в сторону ножа, едва оборотень совершает резкое движение. Напряжение нарастало, и воздух за столом постепенно наэлектризовывался.

Что они задумали? Сыграть в русскую рулетку?

Я не хотел в ней участвовать, но и не мог придумать ни единой правдоподобной отговорки, чтобы покинуть игру.

А лицо Игната вдруг скривилось, и в тот момент меня как молнией поразило; пальцы судорожно заскребли по корпусу ружья. Оборотень резко поднялся и, отвернув голову от стола, громко чихнул.

Только потом я осознал, что вскочил вместе с ним, и с ошарашенным видом что-то бормотал, сжимая в руках оружие. Но кто мог знать, что тревога окажется ложной? Оценив масштаб позора, я раскраснелся, не смея поднять глаза на старших товарищей.

И тут они хором засмеялись. В их смехе не было ни капли издевки, я их действительно позабавил. Крошки хлеба полетели изо рта Ипполита, у Григория потек по бороде самогон, и только оборотень молча стоял, впившись в меня бесстрастным взглядом. Я не знал, как на него реагировать, и каких ожидать действий. Посмеется ли он вместе со всеми или бросится на меня через стол и вцепится в горло.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом